Детективное агентство "Братья Ким"

***

— Может, ты прекратишь уже меня лапать и сосредоточишься на деле, Котя? — Чонгук пытается скинуть руку Тэхёна со своего бедра, гуляющую от коленки до паха и обратно вот уже с полчаса. Красивые длинные пальцы досконально изучили все дырки, потёртости и выпуклости джинсовой ткани и того, что под ней. — Так я сосредоточен, пупсик. Ещё как сосредоточен. И, как ты выразился: «лапать» меня ничуть не отвлекает. Я, как Александр Македонский, могу делать несколько дел одновременно. Однажды мне пришлось балансировать на тонком тросе, натянутым между скалами. Одной рукой разговаривал по телефону, а второй отмахивался от атакующих меня горных орлов. Вот тогда отвлекаться нельзя было, а тут всего лишь банальная засада. — Сыщик продолжал гладить чужую ногу, пафосно вещая о своих несуществующих приключениях. — Так что, не переживай, Пупсик, мне это совершенно не мешает. А Чонгук и не переживает за Кима, переживает он за себя, потому что как бы стояк в его штанах точно не располагает к наблюдениям за расставленной ими ловушки на убийц и мошенников. Он, конечно, любит и хочет своего парня, но, чёрт побери, не в такой же ответственный момент. Сегодня он не приманка, а практически участник захвата, а этот похотливый котяра дико отвлекает. Да что там, ещё пара таких поглаживаний выше бедра — и он кончит. А идти на задержание с мокрым липким пятном на штанах — такое себе. — Если ты не прекратишь, случится непоправимое, а я не хочу пропустить всё самое интересное в этот раз только из-за того, что придётся остаться в машине, чтобы не опозориться. — Кое-как отклеив чужую руку и вернув её на руль, пытается расслабиться и вернуть себе контроль над телом. — Лучше поясни ещё раз: с чего вдруг решил, что убийца выберет именно этот дом для своей новой жертвы, а не соседний? — отвлечь сыщика от новой неконтролируемой порции жамканий разговорами — самое эффективное средство. — Потому что мы не оставили ему выбора. Именно в этом месте предполагаемая жертва каждый день останавливается возле автомата с кофе. Так что, если всё пойдёт по плану, мой дражайший друг Сокджин уже сегодня получит все лавры за раскрытое дело, а мы, наконец, сможем улететь на Бали и сыграть нудистскую свадьбу, — внезапно сыщик напрягается и внимательно вглядывается через лобовое стекло припаркованного в переулке автомобиля, из которого они и ведут слежку, в сторону наблюдаемого дома. — Ну вот и началось. Мышка попалась в мышеловку. Вот это я понимаю — занимательная арифметика. Чонгук тоже вглядывается, но кроме рабочего по обслуживанию здания с двумя вёдрами краски и потрёпанным рюкзаком за спиной, никого не видит. Честно говоря, он ни хрена не понимает. Его хитрожопый шеф-парень вроде и рассказал о том, как смог умыкнуть из охраняемой выставки «глаз горгульи» и даже поведал, кто и зачем убивает жителей города с не самым ангельским характером и как всё это взаимосвязано, но вдаваться в подробности не стал. Вот, например, о том, каким образом эти злые гении проворачивали свои убийства так, что комар носа не подточит, мотивируя это тем, что, мол, ты, Гуччи, должен увидеть это собственными глазами. — Может, объяснишь? — он уже начинает нервничать, глядя, как Тэхён злорадно потирает руки в предвкушении от предстоящего шоу. — Давай потом, Пупсик, сейчас ведь самое интересное начнётся, — отмахивается тот. Так они просидели ещё с полчаса, но ничего не происходило от слова совсем, пока внезапно возле кофейного автомата не появился Чимин. — Смотри, смотри! — восторженно захлопал в ладоши сыщик, а затем указал на крышу, на краю которой появилось каменное изваяние горгульи, которое тут же полетело вниз, грозясь обрушиться на голову несчастного Балабола. Но, увы, убийство не состоялось, так как проворный парень успел отскочить в сторону, и статуя рухнула рядом, расколовшись на несколько частей. А затем начался невообразимый хаос. Улица мгновенно наводнилась полицейскими во главе с главным следователем, а через минуту двое бравых представителей правопорядка вывели того самого рабочего по обслуживанию зданий, закованного в наручники. Тэхён вышел из машины и направился прямиком к ним. Сдёрнув с головы преступника кепку, скрывающую личину, громко и с присущим пафосом заговорил: — Глупый, глупый влюблённый человек, попался на такую простенькую приманку на живца. А знаешь, что самое обидное? Если бы даже это не было ловушкой, то ты всё равно остался бы ни с чем, так как твоя подельница давно собрала манатки, включая украденный «глаз горгульи», и уже готовится сделать ноги из страны без тебя. Любовь зла, неправда ли? Кстати, её уже задержали в аэропорту. Так что, благодаря мне, великому сыщику Кореи Ким Тэхёну, вы, псевдочистильщики мира от человеческого мусора, отправитесь за решётку очень и очень надолго, а драгоценность снова вернётся в музей. Хотя, признаю, ваш план был хорош, хоть и имел кучу изъянов. Чонгук узнал парня, который злобно прожигал его шефа взглядом. Это был племянник одной из жертв, той самой хозяйки магазина со скверным характером. И хоть он уже знал, что убийцы — родственники этой несчастной, но поверить, что парень, больше похожий на туповатого гопника, и девушка-студентка с крысиным хвостиком на макушке разработали столь сложный план, всё равно не мог. Так же, как до сих пор не мог понять, как Тэхён смог распутать этот клубок, особо не напрягаясь. Видимо, поражаться гениальности своего Коти он не перестанет никогда.

***

По уже сложившейся традиции, в офисе агентства собрались все, включая следователя Сокджина, дабы гений смог осветить во всех красках обстоятельства этого некогда загадочного дела. Архимед, пыхтя очередным косяком, пинцетом собирал огромный пазл, состоящий из крохотных деталек с изображением огромного куста конопли, который он сам же и сделал на компьютере, пояснив, что развивать мелкую моторику и зрительную память полезно для мозга. Чимин, как всегда, громко сёрбая чай из кружки, закусывал несметным количеством круассанов, заедая недавний стресс. Ну, ещё бы! Если бы что-то пошло не так, собирал бы сейчас Хосок не пазл, а его черепную коробку по частям в пакетик для трупов. Юнги, как всегда, дремал в кресло-мешке. Кажется, что этому парню всегда и всё было по барабану, и вообще, он делает великое одолжение всем присутствующим здесь своим нахождением. Следователь Сокджин, собственно, как и Чонгук, приготовился внимательно слушать, пока сыщик с умным видом выдерживал десятиминутную театральную паузу. Герман, как обычно, замер у стены, словно истукан, и не отсвечивал. Со стороны могло показаться, что дворецкий — всего лишь часть интерьера, но каждый тут знал, насколько незаменим этот человек для их нелёгкого дела. — Ну что же, раз все готовы слушать, — наконец прервал затянувшуюся паузу Тэхён. — Тогда начнём с самого начала. А вернее, с очень-очень далёкого прошлого. Эта история началась примерно около трёх лет назад, когда вчерашняя школьница Ли Хинсу приехала поступать в Сеул на филологический, остановившись у дальней родственницы госпожи Чиён. Девушка была амбициозной, завистливой и жадной, а иногда даже подворовывала по мелочи. Проявились, так сказать, семейные гены. Отец Хинсу постоянно чалился по зонам за грабежи и мошенничество, а последний раз и вовсе попал за непредумышленное убийство своего подельника камнем по голове, не поделив с ним награбленное, якобы тот напал первым, и это была самооборона. Так вот, плетение интриг и заговоров против своих же сокурсников было излюбленным занятием Хинсу, которую сокурсники окрестили драконом Ду-Ду за мерзкий нрав. Здесь я сделаю небольшое отступление. Ду-Ду был, если можно так сказать, прародителем современных горгулий. И, естественно, Хинсу об этом знала, отчего злилась на окружающих ещё сильнее. И отсюда же и план с дурацкими горгульями. Но обо всём по порядку. — Ким отобрал у Чимина чашку с ромашковым чаем. Сделал огромный глоток, чтобы промочить горло, и практически пустую вернул назад Паку. Вообще, он часто проделывал подобное с окружающими, будь то чей-то только что заваренный рамён или уже надкусанный бутерброд, чем неимоверно бесил. — Так вот, Хинсу работала в магазине у тёти, которую жутко ненавидела, за гроши. Сами понимаете, две паучихи в банке редко уживаются. И, естественно, такое положение дел её не устраивало. Девушка мечтала быстро разбогатеть и всё время искала способ, как же это провернуть. А ещё она познакомилась с племянником тётушки по линии её почившего мужа, Гыну. Парень был глуповат, но исполнителен, а ещё по уши влюблён в неё, чем ушлая Хинсу пользовалась без зазрения совести, дабы отлынивать от работы. У тёти она, кстати, тоже подворовывала, сваливая всю вину на устраивающихся на работу студентов, отчего те, естественно, долго не задерживались. На все появившиеся в её руках деньги она покупала лотерейные билеты в надежде выиграть джекпот, чего, естественно, не происходило. Пока однажды в лавке ростовщика Джисона, что жил практически на другом конце города, куда девушка периодически носила украденные у однокурсников цепочки и колечки, зная, что старик никогда не спрашивает об их происхождении и не требует документов, не увидела на его прилавке подаренный ему каким-то постоянным клиентом пригласительный на элитную выставку драгоценностей, которая должна была состояться через месяц. Старик хоть и был скупердяем и скрягой, но поболтать с Хинсу любил. От него же она и узнала, что жемчужиной этой коллекции является изумрудное ожерелье «глаз горгульи», стоимостью в дохуя миллионов американских бумажек. А ещё на свою глупую старческую голову поведал, что у него имеется копия этого ожерелья, принесённое ему на продажу каким-то разорившимся чеболем. Продать он его так и не смог. Оставил себе, уж слишком приглянулись зелёные камушки. А тут вдруг такая возможность увидеть оригинал вживую. Вот только старик не знал, что пока он всё это рассказывает, в воспалённом алчном мозгу Хинсу зреет план по быстрому обогащению, и что с этого момента его судьба предрешена в пользу смерти. Девушка решает подменить ожерелье, но для этого нужны надёжные подельники. Уговорить на аферу Гыну было вообще плёвым делом. Пару лживых признаний в любви, вместе проведённая жаркая ночь — и вот парень готов на всё, что прикажет ему возлюбленная. Женщины вообще очень коварны. Вот, например, Джессика… — Ким многозначительно посмотрел на Чонгука, отчего тот лишь закатил глаза. — Ну не начинай. Мы же всё выяснили. Ничего у меня с ней не будет. — Да я что, я ничего, всего лишь предупредил, — вроде как безразлично отмахнулся тот, хотя ревность к этой особе никак не желала уходить. — Так вот, продолжу. Далее Хинсу нужно было найти того, кто украдёт поддельное ожерелье у ростовщика. И тут ей очень повезло. В одном из клубов, куда она иногда заглядывала расслабиться и обчистить подвыпивших клиентов, она познакомилась с вором-карманником Чинхо, который, хорошенько заправившись соджу, направо и налево рассказывал о своих воровских подвигах. Это был просто идеальный вариант. Наобещав ему кучу денег, если дело выгорит, с лёгкостью заимела себе ещё одного подельника. И на удивление, парень и правда оказался хорошим вором. Уже через несколько дней подделка была в руках девушки. Вот только Чинхо оказался не промах и затребовал половину вместо обещанных десяти процентов от стоимости настоящей драгоценности. Хинсу была слишком жадной, чтобы пойти на это. Тогда и решено было убрать вора с дороги, а также ростовщика и тётку, вечно мешающуюся под ногами, тем более, что наследство по завещанию перейдёт её племяннику, а значит, и ей самой. Двойная выгода, так сказать. План с карающими горгульями, падающих с неба, родился тогда же. Осталось воплотить его в жизнь так, чтобы ни оставить никаких следов. И тут ей тоже помогло провидение. Однажды один из клиентов магазина забыл на стойке каталог силиконовых изделий, среди которых были формы для садовых статуй и горгулий в том числе. Заказать такую форму напрямую — значит навести подозрение на себя. Пришлось снова пойти на хитрость. Выследив в стрип-баре, где был завсегдатаем, одного из рабочих завода, выносившего периодически резиновые письки для последующей перепродажи, кстати, возле него и настигла его горгулья смерть, заставила шантажом, что сдаст его руководству завода, вынести одну из форм горгулий для неё. На одном из форумов вместе со своим любовником-подельником, найдя формулу быстро застывающей смеси, состоящую из гипса, речного песка, специального моментально сохнущего зелёного перманента и воды, стали реализовывать свой план по устранению лишних свидетелей. Правда, пришлось долго следить за каждым, определяя, где жертвы задерживаются дольше всего. А дальше всё было делом техники. Гыну переодевался в рабочего по обслуживанию здания и под предлогом ремонта фасада беспрепятственно проникал на крышу. Горгулья изготавливалась на месте, предварительно расстилая тонкий брезент, чтобы не оставлять следов. Дальше в вёдрах с сухой смесью замешивался раствор, благо ведро воды можно было попросить у любого жильца, заливался в форму, и уже спустя полчаса горгулья была готова, которая в нужное время сбрасывалась на голову тех несчастных. Затем всё убиралось обратно в рюкзак, и Гыну спокойно покидал здание. Именно поэтому никто не видел, как статуи попадали на крышу. А обращать внимание на какого-то рабочего, естественно, никто не станет, учитывая, что в домах вечно что-то ломается и портится. Вот и полиция не придала этому значения. А стоило бы, — Тэхён с усмешкой посмотрел на лучшего друга, который прекрасно понимал, как знатно проебался, поэтому лишь молча прикусывал губу, чувствуя себя тупицей перед гениальным сыщиком. — Так вот, все убийства, как мы знаем, прошли без сучка и задоринки. Старик погиб, когда останавливался у витрины кондитерской, чтобы поглазеть на вкусные пирожные, которые из-за собственной жадности не мог себе купить. Тётушка — когда возилась с ключами от автомобиля. Вор — когда каждый раз, отправляясь в клуб, заходил в один и тот же круглосуточный поболтать с девушкой, которая ему нравилась. А рабочий завода — у запасного входа в бар, где постоянно обсцывал угол, считая это своей высшей миссией на земле, ну или просто потому, что был недалёким неряхой. В общем, всё задуманное шло по плану, кроме одного. Нужен был профессиональный вор, который сможет подменить ожерелье. И найти такого было делом не из лёгких. Даже на объявление в даркнете никто клевать не хотел. Уж слишком топорно оно было сформулировано. Благо, что к тому моменту я уже вычислил этих двоих, и в дело вступил Чимин. Заявившись в магазин и уболтав эту парочку, лихо обчистил их кассу и их самих, сняв с них незатейливые украшения и часы, так, что те даже ничего не поняли. Правда, через десять минут вернулся, вернуть Хинсу кулончик в виде дракона, якобы посчитав, что девушка расстроится, а он, как благородный разбойник, не любит расстраивать прекрасных леди. И самое весёлое, что те повелись на этот бред. Всё-таки, Балабол, в тебе умирает великий актёр. Тебе бы в театр, Гамлета играть, — похвалил Пака Ким. — Я старался, — широко улыбнулся тот. — Продолжу. Хинсу сразу поняла, что Чимин — тот, кто им нужен, и выложила ему всё как на духу, обещав нехилую долю, естественно, умолчав, чем обычно заканчивается сотрудничество с ними. И, конечно же, наш болтун согласился. Ну, а дальше всё абсолютно просто. С помощью нашего доблестного следователя Джина мы обчистили выставку, пока он отвлекал охрану якобы проверкой системы безопасности, потому что поступила анонимка о готовящемся ограблении, заставляя то включать, то выключать бесшумную сигнализацию, а я отвлекал толпу предложением руки и сердца, — он снова бросил многозначительный взгляд на Чонгука, который хоть уже и слышал эту историю, но почему-то всё равно чувствовал себя полным идиотом, ведь ни Пака, ни Сокджина на выставке не заметил, поведясь на странные перформансы своего парня, и оттого сейчас краснел, как подошва лабутенов. — Чимин улучил момент, когда индикатор сигналки перестал гореть, и подменил ожерелье. Ну а дальше вы знаете. «Глаз горгульи» он передал Хинсу, которая, к слову, следила за выходом с выставки, чтобы убедиться, что всё получилось. Получив желаемое, она отправила своего псевдовозлюбленного на очередное устранение свидетеля в заранее заготовленную нами ловушку, а сама решила свалить за границу, где и планировала сбыть ожерелье. Чимин специально каждый день ходил одной и той же дорогой, покупая в автомате кофе, заранее зная, что за ним следят. — Отвратительная дрянь, между прочим, — вставил слово Чимин, наливая себе очередную чашку ароматного мятного чая. — Собственно, и вся история. Я гений! Самый великий сыщик и поэтому требую заслуженные аплодисменты! — Тэхён, поднявшись со своего кресло-трона, пафосно раскланялся. — Стоп, что значит вся? — возмутился следователь. — А как же поведать о том, как ты обо всём этом узнал? — Ну, это самая простая, но занимательная арифметика, мой дорогой друг, — снисходительно улыбнулся тот. — Во-первых: состав этих демонюг. Песок, который они использовали, брали прямиком из реки Хан, что и обнаружил Архимед. И самое главное — недалеко от того места, где находился их магазин. Во-вторых: наш разговорчивый Чимин разузнал всё о всех родственниках и близких погибших, и доверчивые студенты с лёгкостью поведали о прозвище их сокурсницы Хинсу. Как вы все знаете, в совпадения я не верю. Далее — наш нюхач… — Юнги впервые за весь рассказ соизволил открыть один глаз, услышав своё имя. — Клочок бумаги, найденный на теле работника силиконового завода, о чём нам подсказал его пропуск в кармане штанов, оказался с номером товара, под которым форма горгульи значилась в каталоге, и пропитана она была женскими духами. В тот же вечер я отправил Мина в магазин к почившей госпоже Чиён, и он подтвердил мои догадки. Такими духами пользовалась Хинсу. Пазл начал складываться. О том, как они проворачивали свои убийства, я догадался, когда сидел на крыше с Чонгуком и наблюдал за соседней, откуда скинули первую горгулью. В это время там как раз работали рабочие, замазывая места, где обваливалась штукатурка. Ну а про «глаз горгульи» просто повезло. Когда я пытался лечить моего захворавшего пупсика, — сыщик виновато посмотрел на Гука, всё ещё чувствуя вину за неудавшийся бульончик, — мне на электронную почту пришло приглашение на ту самую выставку. Увидев, что является жемчужиной данной коллекции, меня осенило. Я уже говорил, что в такие совпадения не верю. Я попросил Джина поднять списки гостей и, конечно, в них, как плюс один, значился наш ростовщик. Далее я съездил к нему в лавку и обнаружил пустой футляр от точной копии ожерелья. Знаете, когда что-то долго лежит на бархате, свободное место рядом выгорает и остаётся точный силуэт. Ну а дальше Хосок прошерстил для меня все камеры магазинов и оказалось, что в одном из них записи хранятся три месяца, в отличие от других, которые довольствовались лишь неделей или чуть больше, и, естественно, обнаружил, как Хинсу приходила к ростовщику, и как затем в одну из ночей к нему же заявлялся наш воришка. Под маской, конечно, нельзя было определить, кто это, но рост и вес совпадали. Ну а дальше оставалось лишь порыться в биографии нашей гениальной преступницы и вуаля! Все кусочки пазла сложились в то, что мы имеем теперь. Надеюсь, теперь точно не возникнет вопросов. И я всё ещё жду аплодисменты, — Тэхён сложил руки на груди в ожидании заслуженной похвалы. — БРАВО! БРАВО! — наигранно зааплодировали все, зная, что шеф ни за что от них не отстанет и всё равно добьётся желаемого. И только Чонгук аплодировал искренне, не понимая, как такой гениальный мозг вмещает и складывает воедино такое количество информации. Его даже возбуждало, когда он видел своего парня таким. Но стоило только ему начать наслаждаться собственным восхищением, как Ким снова всё испортил следующей тирадой. — А теперь, раз дело окончательно завершено, я приглашаю вас всех на нашу с Чонгуком нудистскую свадьбу на Бали. Вылет завтра вечером на моём частном самолёте. Смокинги можете не брать. — Да, БЛЯДЬ! — захныкал про себя фотограф. Ну вот за что ему всё это? За что?

***

Ким Тэхён, словно лев в клетке, мечется по своему кабинету. Вот уже несколько часов его пупсик не берёт трубку. Сыщик нервничает. Через несколько часов у них вылет на Бали, и все уже собрались. Все, кроме любимого фотографа. Дома его тоже нет, как, собственно, и в других местах. Неужели Чонгук его бросил? Нет, этого просто не может быть! Он же его любит. Точно любит. Или нет? — Извините, сэр! — Герман, войдя в кабинет, прерывает поток панических размышлений. — У меня для вас новость. Ваш брат… Вы просили присмотреть за ним в больнице и не выпускать из неё, пока вы не улетите, но сегодня утром он исчез. — Да к чёрту Тэона! — отмахивается тот. — Наверняка опять свалил в очередное путешествие по Африке или Австралии. Сейчас меня интересует, где Чонгук. Его номер не обслуживается. Сделай что-нибудь с этим, но найди, куда спрятался этот пупс. — Хорошо, сэр. Я постараюсь, — кивает дворецкий, собираясь выйти и сразу же заняться поручением, но в дверях тормозит, будто что-то вспомнив. — Простите, совершенно забыл. Вам письмо без опознавательных знаков. Я нашёл его приколотым к нашей двери этим, — мужчина достаёт из внутреннего кармана смокинга конверт и небольшой кинжал, увенчанный головой двуликого Януса. Тэхён замирает. Эта вещь ему слишком хорошо знакома. Внутри скручивается раздражение и предчувствие чего-то нехорошего. Он выхватывает конверт из рук дворецкого и, разорвав трясущимися руками, пробегает взглядом по написанному, а затем обречённо падает в кресло, выронив из непослушных пальцев листок. «Из записки»: «Ну здравствуй, Тэхёна! Скучал по мне? Знаешь, что в горах Тибета бывает жутко холодно и одиноко? Хотя, без тебя мне всегда одиноко. Не с кем помериться интеллектом. Но знаешь, я решил это исправить. Если я не ошибаюсь, ты кое-кого сегодня потерял. Твой брат такой забавный. Хотя малыш Чонгуки мне всё же нравится больше. Жаль будет, если он умрёт первым. Но ты ведь умный и не позволишь этому случиться? У тебя двадцать четыре часа, чтобы спасти одного из них. Время пошло. Тик- так! Твой дражайший друг — Янус. P.S подсказка: Чух-чух. Кап-кап. Пробирает тело страх. Кап-кап. Чух-чух. Аж захватывает дух.))))))». Тэхён не сдерживается и с размаху в отчаянии бьёт ладонями по столу. — ЧЁРТ! ЧЁРТ! ЧЁРТ! ГОРИ В АДУ, ЯНУС! ГОРИ В ЧЁРТОВОМ АДУ!