Всë останется в конверте.

Октябрь 1998. Погода с утра не могла не радовать: солнце светило ярко, а небо было ярко-голубого оттенка. Поэтому все ученики с радостью с утра пошли в Хогсмид, чтобы развлечься и отдохнуть от навязчивой учёбы. Но погода, похоже, знала, что нельзя давать слабину, и уже к обеду на улице подул осенний ветер и заморосил дождь. Он сидит на подоконнике, свесив ноги наружу, наблюдая за тем, как многие ученики вперемешку бегут в Хогвартс, кутаясь в мантии. Кудрявый брюнет снова что-то чертит пером по пергаменту; многие думают, что Теодор Нотт сошёл с ума и уже начал вести личный дневник. Но это далеко не так. Каждая запись начинается одинаково: «Всë останется в конверте. Всё, что я хочу сказать тебе, Грейнджер». Гермиона Грейнджер — замечательная девушка, которая прославилась ещё до войны своим блестящим умом, а после и вовсе стала «Золотой подружкой Поттера». Его чувства были задолго до её известности. Сентябрь 1991. Тео встретил её впервые в коридоре Хогвартса, когда они только поступили на первый курс. Маленькая девочка, высоко задрав нос, бежала прямо, не разбирая дороги, держа в руках огромную стопку книг. Маленький мальчишка шёл в своих мыслях и совсем не заметил кудряшку, которая со всего размаху врезалась прямо в него, повалив на пол все свои учебники: — Извини, я не видела, что ты идешь, — спокойным и размеренным тоном произнесла девочка. Она была настолько серьёзной, что любой мог бы подумать, что Гермиона идёт сдавать ЖАБА, а не просто прогуливается. — Это ты меня извини, — опускаясь на колени произнёс мальчишка. Он потянулся, дабы помочь собрать книги, но Гермиона глянула на него и произнесла: — Спасибо, но не стоит, — девочка подняла последнюю книгу с пола и зашагала прочь. Нет, это не была любовь с первого взгляда. Теодор вообще никогда не верил в такую чушь. Девушка привлекла его внимание на Святочном Балу. Сказать честно, челюсть отвисла не только у Нотта. Даже Малфой, посмотрев на так называемую им «грязнокровку», восхитился. Теодор – умный парень. Он всегда был почти на ровне с Гермионой. Вот засада: он из Слизерина, а это, вроде как, запретный плод. Поэтому он так и не решался к ней подойти, поговорить, обсудить некоторые вещи волшебного или даже маггловского мира. Июнь 1995. С наступлением войны и приходом пожирателей, Теодор и думать забыл о признании в своих чувствах Гермионе. Он всегда беспокоился и волновался за гриффиндорку, но ни в коем случае вида не подавал. Что на счёт мировоззрения Волан-де-Морта, Тео его не принимал. Он не был защитником чистой крови и даже избежал нанесение роковой метки. После войны наступило перемирие, но Гермиона так и не посмотрела в сторону слизеринца, зато здорово оглядела Когтевран. Сентябрь 1998. Гермиона сидела в библиотеке, погруженная в собственные мысли. За соседним столом сидел Теодор, который внимательно разглядывал гриффиндорку, улавливая всё новые детали в её внешности. Он хочет признаться, но вновь не решается, а пишет это на пергаменте, складывая в зачарованный конверт. Тут к Гермионе подходит парень и та расплывается в улыбке. «Ее улыбка сводит с ума» — проносится тут же в голове слизеринца, пока он не переводит взгляд на странного парня с Когтеврана. Это Майкл Лоренс: темно-рыжие волосы, голубые глаза, светлая кожа. Описание аристократа, к тому же умен и никак не связан с Пожирателями. Конечно, как перед таким не улыбаться, вновь проносится в голове у Тео. Теодор наблюдает, как настойчивый парень просит о чём-то Гермиону. Была бы его воля, он схватил бы Герми за руку и вытащил её из этой библиотеки, из лап Лоренса. Он бы вручил ей целый мир, только если бы она это позволила. — Да, конечно, я помогу тебе с этим заклинанием, — задорно произнесла Гермиона с детской и наивной улыбкой. Майкл же, приобняв гриффиндорку, вышел из библиотеки. У этих двух так быстро всё закрутилось. Молодец, Майкл, долго не выжидал. Теперь Тео видит Грейнджер чаще и всегда в компании её несносного паренька. Октябрь 1998. Вот в поле зрения попадает она – радостная и счастливая. Лоренс заботливо укутал гриффиндорку в свою мантию, пряча её от дождя. Теодор не выдержал этого зрелища и встал с подоконника, как-будто ничего и не было. — Эй, Тео, ты чего такой угрюмый? — писклявым голосом произнесла Дафна. Иногда Тео задумывался, как можно быть такой надоедливой, но, чтобы не обидеть, так называемую подругу детства, Теодор натягивал свою улыбку перед разговором с Гринграсс. — Дафна, прекрасно выглядишь, — он шутливо поклонился. — Благодарю, — девушка попыталась ответить грациозно, но это получалось с безумно радостной улыбкой. Дафна. Как же давно и безответно она влюблена в Теодора. Он всегда воспринимал её, как лучшую подругу, но не более. Она всегда была для него подругой детства. На самом деле, Дафна даже не стояла на ровне с Паркинсон, хотя дружат все они буквально с пелёнок. К Пэнси у Тео особенное отношение. Пэнси он любит, совсем, как младшую сестрёнку. Она дорога ему, так же, как и он ей. — Дафна, ты идешь или нет, — произнесла Пэнси, которая явно торопилась. Заметив Нотта, девушка улыбнулась. — Привет, Нотт, как твоё утро? Как всегда - паршиво? — Мне иногда кажется, что ты специально портишь его, незабудка! — Теодор рассмеялся вместе с брюнеткой. — Ладно, нам пора идти, у меня ещё собрание, черта с два его поставили прямо в выходной. Теодор проводил одноклассниц улыбкой и пошёл в самое тихое место — библиотеку. Зайдя внутрь, парень сразу направился к своему излюбленному месту у окна. Открыв любимую книгу, брюнет не обращал внимания ни на что. В библиотеке царила гробовая тишина, лишь по окну постукивал дождь. Тишину решил прервать такой чужой и одновременно родной голос. — Теодор, привет, — произнесла Гермиона, подходя к столу слизеринца.