Чернее ночи

Одиннадцатого июня пошёл дождь. Именно летние дожди славились своей внезапностью и силой, небесным размахом и щедростью. Мне пришлось бежать до школы, и зонтик тут мало помогал. Но мне нужно спешить, так как школьный совет после экзаменов был вынужден помогать учителям, развешивая плакаты с результатами. Этот день являлся для меня своеобразной инициализацией: сегодня я впервые выступал в качестве постоянного участника школьного совета. И мне было необходимо проявить себя с самой лучшей стороны, чтобы завоевать необходимые очки репутации. Однако не всё пошло так, как я рассчитывал: из-за ливня мои брюки и обувь промокли, и мне пришлось сначала посетить мужские душевые, чтобы просушиться. И только затем, пробежавшись под зонтиком до здания школы, я переобулся и направился в учительскую. Час стоял ранний, однако почти весь педагогический состав был на месте. Учительница алгебры и геометрии Мацуока-сенсей о чём-то переговаривалась с преподавательницей английского Чоно-сенсей, и последняя говорила ей: «Ах, это так неудобно для вас: почему они не могли подождать до летних каникул? Теперь придётся…». — Айши-кун? — моя классная руководительница Рино-сенсей возникла передо мной внезапно, как будто материализовалась из воздуха. — Как хорошо, что ты пришёл! Тут просто не хватает рук для всей уймы работы, которая на нас свалилась. — С радостью помогу, сенсей, — я низко поклонился, в душе радуясь такому превосходному шансу проявить себя. Она поручила мне развесить ведомости с оценками за экзамены, и я смог изучить их в процессе. Среди первоклассников я занимал первое место довольно уверенно. Второй год обучения возглавляли Мегами и Куроко, а вот моя любимая оказалась в середине. Что ж, главное, что я занял достойную строку: так мне будет несложно впечатлить Таэко. За моей спиной в учительской преподаватели вели довольно оживлённые беседы. Я не вслушивался, но мне казалось, что Мацуока-сенсей пребывала в весьма взволнованном состоянии, что обычно было ей не свойственно. Что ж, тому могло иметься множество причин: стресс после экзаменов, к примеру; было бы опрометчиво думать, что ему подвержены только ученики. Для педагогов этот период тоже являлся непростым, и окончанию его они радовались не меньше, чем мы. Закончив с работой, я зашёл в учительскую, чтобы отчитаться. Рино-сенсей отблагодарила меня и поздравила с назначением в школьный совет — теперь уже на постоянной основе. Я поклонился и уверил её в том, что всегда готов помочь. Она ответила, что, скорее всего, помощь понадобится им скорее, нежели они надеялись. И на это прекрасной ноте мы распрощались. Суббота после экзаменов, по рассказам Куши, традиционно была «ленивым» днём: и преподаватели, и ученики отходили от дикой гонки длиной в пять дней, поэтому шестой отличался поразительным спокойствием. Это действительно было так: учителя либо поручали нам самостоятельную работу, либо сразу же давали домашнее задание и разрешали делать его прямо здесь, в классе. Во время обеда мы всей группой друзей, сидя за столом, обсудили наши результаты, и Кенчо долго сетовал на то, что его оценили несправедливо. — Они вообще понимают, что такое «гуманитарий»? — ворчал он, с остервенением разрезая свой стейк. — Мне не даётся алгебра; они могли бы это учесть, ведь в нашей школе, как принято выражаться, «индивидуальный подход». А где он, этот подход, если всех в итоге оценивают по одному стандарту?! Он ещё долго распространялся о том, насколько ему необходимо особое отношение, и мне пришлось напрячься, делая вид, что я внимательно слушал его. Это нытьё богатого наследника, которому с рождения была обеспечена зелёная улица, казалось совершенно неуместным. Ему вторил Сома Рику — ещё один богатенький юноша, считавший, что его в чём-то обделили. Он считал, что каждый сам должен выбирать для себя, какие именно предметы сдавать. — Так уже давно делают в США, — важно вещал он. — И наши американские товарищи не ощущают недостатка в знаниях. Так почему бы не поменять порядки в этом храме науки и не позволить школярам самим решать, каким будет их жизненный путь? Кодомо пожал плечами. Я уже заметил за ним это: когда его мнение не совпадало с чьим-то, он не торопился высказывать его, а присматривался, к чему склонялось большинство. Он делал это вовсе не из-за трусости, а потому, что его заботило, что почувствуют другие люди, если он станет говорить что-либо, предварительно не подумав. Младший брат моей любимой Таэко был неглуп и академически делал успехи, также являлся приятным в общении и добродушным. К недостаткам можно было отнести инфантильность и неумение принимать быстрые решения. Именно поэтому в друзья себе он стремился выбирать тех, кто понимал его, а также мог помочь сориентироваться в быстро менявшейся обстановке. И под данную характеристику формально подходил я. Я пытался сблизиться с Кодомо: помогал ему в школе, заходил в садоводческий клуб, подбирал ему книги в библиотеке… Но всё же по какой-то причине Сома Рику и Даку Ацу нравились ему больше меня, и тут я оказался бессилен. Так порой случалось: несмотря на весь мой анализ по книге Гилберта Арчера, несмотря на все мои старания, симпатии какого-либо человека доставались кому-то совершенно другому. Да, Кодомо дружил со мной и с удовольствием общался, но по мельчайших знакам, по мимике, по тону голоса можно было определить, что Ацу и Рику — это его лучшие друзья, а я располагаюсь чуть ниже в его шкале привязанностей. Конечно, я надеялся на лучший результат, но увы: даже при тщательно проработанной стратегии люди не всегда вели себя так, как я планировал. Что ж, оставалось лишь принять реальность и продолжать дружить с Кодомо, надеясь, что когда-нибудь он всё же предпочтёт меня. Ведь мне удалось наладить хорошие отношения практически со всеми, с кем я успел пообщаться. И теперешнее моё членство в школьном совете давало немалый бонус к репутации, так что можно было ожидать, что многие захотят дружить со мной. И у меня был шанс проверить это в скорейшем времени: после экзаменов в Академи устраивали традиционный школьный фестиваль. Это событие поражало своим размахом: в прошлом году, будучи ещё учеником средней школы, планировавшим поступать сюда, я заходил на этот праздник жизни и был весьма впечатлён. И сейчас мне впервые предстояло оказаться с другой стороны, непосредственно участвуя в подготовке фестиваля. Это событие было для Академи настолько важным, что фактически подготовка велась весь предыдущий год: кулинарный клуб разрабатывал меню, театральный — репетировал постановку, литературный — прорабатывал программу чтения, спортивный — усиленно тренировал зрелищное выступление с традиционными деревянными мечами. В обязанности школьного совета входило координировать деятельность всех кружков, планировать их дислокацию на территории школы и угодий, направлять гостей так, чтобы ни одна команда, будь то кружок или просто коллектив, не оказалась обделена вниманием… В общем, мы брали на себя самую ответственную часть работы, и я совершенно не возражал: планировать и упорядочивать мне удавалось лучше всего. Кроме того, это был шанс проявить себя перед Таэко с лучшей стороны. Фестиваль был назначен на четырнадцатое число, вторник. Понедельник, тринадцатое, давался для подготовки, но формально всё было готово, оставалась лишь техническая часть. Многие приступали к этому уже сегодня, к примеру, театральный клуб: Кизана Хидеаки на одной из перемен спросил меня, не захочу ли я сыграть эпизодическую роль в его постановке. — В тебе нет ни таланта, ни эмоциональной глубины, — с обезоруживающей прямотой выдал Кизана, изящно опершись о мою парту и пристально глядя мне в глаза. — Но твоя внешность может привлечь к нам внимание, а именно этого я и хочу. Я ответил, что мне нужно спросить разрешения у президента школьного совета. Тотчас потерявший ко мне интерес Кизана махнул рукой и, распрямившись, громко позвал: — Рику! Ты собираешься участвовать в репетициях, или отца у Сенцуко не будет?! Сома, к которому и относился этот риторический вопрос, вжал голову в плечи и поспешил за своим президентом, на ходу лопоча, что очень благодарен за предоставленную ему возможность сыграть такую ответственную роль. Да, Кизана собирался ставить историю Сенцуко и Масато — красивую старую легенду наших городков. И пусть эта сказка казалась довольно глупой и, честно говоря, бессюжетной и наивной, всё же выбор являлся мудрым: в Бураза и Шисута не было никого, кто бы не обожал эту историю любви. Сам Хидеаки, конечно, играл главную роль, а ведущего женского персонажа отдали девочке из театрального по имени Токуко — она являлась ведущей актрисой в обойме талантов Кизана. Мегами, услышав мою просьбу, разрешила моё участие в спектакле, но предупредила, чтобы это не конфликтовало с моими обязанностями как участника совета. Я клятвенно заверил её, что не подведу, и на этом мы договорились. День оказался довольно спокойным, несмотря на уже зарождавшуюся суету по поводу фестиваля. Мацуока-сенсей, явно думавшая о чём-то другом, позволила нам заниматься своими делами на её уроке, и мы последовали этому любезному предложению. Я написал Куроко от имени Аикура Анко, так как понимал, что эта дружба не должна была прекратиться, а также обсудил в переписке с Ацу, Кодомо, Кенчо и Кушей, что именно они планировали для фестиваля. Как оказалось, у научного клуба, теперь состоявшего из одного человека, имелась уйма проектов, и по зрелищности его роль в фестивале сложно будет переплюнуть. Клуб мистики готовил спиритический сеанс и комнату страха: они решились сразу на два мероприятия, потому что никак не смогли договориться между собой. Кроме того, президент кружка, Руто Орочи, последнее время почему-то ни с кем не общался, даже с Таэко. Он приходил в школу только для того, чтобы сдать экзамены, а потом спешно убегал домой. Временно занявший его пост вице-президент Хигаку Шин ворчал по этому поводу: ему не нравилось брать на себя дополнительные обязанности и не получать при этом никакой компенсации. А вот Фред Джонс пребывал в отличном настроении: его завораживала эта суета, постоянное движение, общение с другими людьми. Его замашки лидера проявлялись в таких ситуациях ярче всего. А ещё он почему-то невзлюбил меня. Тот факт, что Мегами ко мне потеплела, он воспринял странно и негативно, хотя его это, в общем-то, не касалось. Каждый раз при встрече он старался поглумиться надо мной: пусть не напрямую и не грубо, но всё же ощутимо. Я отвечал ему в том же духе, не собираясь проигрывать какому-то янки. Но Фред Джонс остался в одиночестве: теперь я дружил со всеми участниками совета, включая и президентку, а также с Кенчо. У меня были отличные отношения с такими уважаемыми в школе людьми, как Уэкия Энгейка и Сукояка Кенко, и мой круг друзей включал в себя людей с хорошей репутацией. Конечно, эксцентричность Куши вызывала вопросы, но его гениальность компенсировала всё. В общем, всё наконец-то шло великолепно: скоро Руто Акона должны были перевести на север страны, и Таэко снова станет свободна. Вернее, она уже свободна, ведь Орочи даже не подходил к ней в последнее время: у него было достаточно забот в связи с грядущим переездом на другой конец страны. Перспективы передо мной открывались самые радужные, и мне не терпелось начать общаться с Таэко намного более тесно, чем раньше. Воскресенье я провёл, несмотря на стенания отца, весьма продуктивно: сходил в «Мир карри» на одну смену, а также устроил генеральную уборку. Родители подключились ко мне, и к вечеру мама решительно объявила, что в доме и так уже чисто. — Тебе нужно отдохнуть, Аято, — вымолвила она, ероша мои волосы. — Ведь впереди фестиваль, и тебе нужно быть во всеоружии. Я последовал её совету, но только после того, как наша квартира засияла. А в понедельник, тринадцатого июня, началась активная подготовка к фестивалю. Конечно, во время обучения в средней школе я участвовал в подобных мероприятиях, но в Академи размах был совершенно другим, практически глобальным. Каждый из учеников считал за огромную честь сделать свой вклад в общее дело, так что школьному совету приходилось руководить и направлять огромное количество людей. Однако мы справлялись, ибо иного было не дано: престиж Академи как элитной школы зависел от нашей расторопности и многозадачности. Конечно, порой перед нами возникали внезапные препятствия в виде форс-мажорных обстоятельств, но мы справлялись и с ними. У научного клаба закончился химикат, нужный для создания искусственного тумана? Ничего, я лично съезжу в соседний город Сегава, где располагался магазин реактивов, и приобрету его. В садоводческом клубе нужно срочно подстричь кусты? Не проблема: у меня сильные руки и отличная координация движений. В клубе мистиков потеряли нужную книгу — ту самую, в которой описан важный обряд? Спокойствие, господа и дамы: я найду её. В общем, к концу дня я настолько физически измотался, что даже не смог отправиться на поиски Таэко: мне пришлось обращаться к Инфо, чтобы узнать, где моя любимая. Сама Мичико тоже активно участвовала в подготовке к фестивалю, как и каждый ученик Академи, поэтому смогла ответить мне не сразу. К счастью, Таэко была со своей подругой Ямахато Гитой: помогала последней с подготовкой концерта к фестивалю. Гита состояла в музыкальном клубе, и их коллектив оказался задействованным не только в своём собственном выступлении, но ещё и в театральной постановке: именно они должны были исполнить закадровую музыку. Конечно, в процессе спектакля эта музыка шла записью, но саму запись — Кизана Хидеаки настоял на этом — нужно было делать с живых инструментов и не ранее, чем за день до фестиваля. И именно Таэко помогала нашим музыкантам сделать эту запись. В общем, всё наконец-то стабилизировалось, и во время фестиваля я планировал впечатлить любимую своей многозадачностью и готовностью помочь, а потом — и покорить её сердце навсегда. Только сначала нужно было научиться не заикаться во время разговоров с ней.