so full of love i could

В груди Лань Ванцзи разлилась тупая боль. Вэй Ин пронёсся по улице, подбирая с земли ребёнка, прижавшегося к ноге Лань Ванцзи. У него перехватило дыхание, радость от встречи с Вэй Ином затмила все остальные чувства. Но, как только они дошли до чайного домика, боль усилилась. А-Юань забрался к нему на колени, а Вэй Ин улыбнулся им обоим. На мгновение давление было настолько сильным, что он едва мог дышать. Лань Ванцзи решил не обращать на это внимания. Когда Вэй Ин находился рядом, подобные ощущения не были редкостью. Казалось, от одного его присутствия каждый нерв в теле Лань Ванцзи горел. Тем хуже было сейчас, когда Вэй Ин был так далеко: он был оторван от своего ордена, постоянно находился в опасности и постоянно отказывался от помощи. В некоторые дни, Лань Ванцзи чувствовал, что его тело напрягается, как будто не выдерживает защиты Облачных глубин. Сердце колотилось о грудную клетку, словно могло вырваться и улететь к Вэй Ину. В присутствии Вэй Ина его симптомы ухудшились, и это было неудивительно. Поэтому он ничего не сказал о своём растущем дискомфорте, пока они заканчивали трапезу. Он молчал и тогда, когда они шли к Погребальным холмам. Но на языке Лань Ванцзи зародился вопрос: «Почему бы нам не воспользоваться мечами? Ребёнку слишком далеко идти. Не лучше ли нам просто долететь до твоего нового дома?» Меча Вэй Ина всё ещё нигде не было видно. Лань Ванцзи уже заметил это, но прикусил язык. Он проглотил вопрос, даже не обращая внимания на тяжесть в груди. День был особенным, ярким и сияющим, как драгоценный камень. Он не мог испортить его спорами о мече Вэй Ина или признанием, что чувствует себя не совсем в своей тарелке. Маленькие ножки а-Юаня не были достаточно сильными, чтобы пройти весь путь, но он настоял на том, чтобы пройти часть расстояния пешком. Остальную часть пути Вэй Ин нёс его на руках. Когда Вэй Ин поднял мальчика на руки, тяжесть в груди Лань Ванцзи увеличилась вдвое. Их нежные, лёгкие объятия выбили воздух из лёгких Лань Ванцзи. А-Юань крепко вцепился в плечи Вэй Ина, как в своё время — в Лань Ванцзи. Дети Облачных глубин никогда не осмеливались на такое. Это заставило что-то в сердце Лань Ванцзи расцвести и раскрыться. Ему это нравилось. Руки а-Юаня были такими маленькими, а глаза светились от радости, когда Лань Ванцзи покупал ему игрушки. Вес его тела на коленях Лань Ванцзи казался правильным и естественным. Лань Ванцзи это очень нравилось. Но почему-то этого было недостаточно. Что-то сдвинулось у него внутри, беспокойное и неудовлетворённое. Возможно, он больше никогда не увидит ребёнка. Возможно, он никогда больше не увидит и Вэй Ина. Они провели день вместе, не ссорясь, и это стало редким исключением. Но Лань Ванцзи опасался, что это только ради ребёнка. При следующей встрече — если они вообще когда-нибудь встретятся, — Вэй Ин мог снова проявить холодную, отстранённую враждебность. Эта мысль пронзила грудь Лань Ванцзи болью. Сначала он подумал, что это не что иное, как разбитое сердце. Но вскоре он почувствовал другое ощущение. Оно было странным, неприятным и не совсем болезненным. Он размышлял над этим, пока они шли. Они прошли пол-ли прежде, чем Лань Ванцзи понял, что происходит с его телом. Затем его шаги резко остановились, и он уставился на свою грудь. Он подумал, что у него, должно быть, галлюцинации. Но вот оно: на одежде расплывалось пятно, просочившееся сквозь три слоя одежды. Лань Ванцзи стоял и смотрел. Он знал, что должен что-то сделать, чтобы решить эту проблему. Но его разум застыл, как обледеневшее озеро. Он не мог начать поиск решения, так как едва понимал, что видит. Вэй Ин устремился вперёд. Но через мгновение он понял, что Лань Ванцзи больше не следует за ним. Его шаги замедлились, и он повернулся, чтобы посмотреть на Лань Ванцзи. — Лань Чжань? Голос Вэй Ина был неуверенным, как будто он думал, что Лань Ванцзи хотел, чтобы они расстались здесь. Лань Ванцзи хотел заговорить, чтобы заверить Вэй Ина, что его не бросили. Он не собирался добровольно покидать Вэй Ина. Но слова застыли у него на языке. Он не мог говорить. Он не мог продолжать идти по тропинке, как ни в чём не бывало. Его ханьфу становилось всё более влажным, пятно расползалось. Его рот беспомощно открывался и закрывался. Вэй Ин, казалось, понял, что что-то не так. Его лицо потемнело, он попятился назад, а-Юань начал извиваться в его руках. Лань Ванцзи лихорадочно искал достойный способ объяснить своё положение. Но ничего не приходило на ум. Лучше было бы, подумал он, если бы у него внезапно начался жар. По крайней мере, это было бы знакомое явление. Все молодые заклинатели знали, что делать, когда у кунцзэ наступал незапланированный цикл. Вэй Ин мог понять такую ситуацию без всяких неловких объяснений. Это же явление встречалось гораздо реже, и никто никогда не обучал Лань Ванцзи нужным эвфемизмам. Он, конечно, не знал, как скрыть проблему. В конце концов, это не имело значения. Вэй Ин подошёл достаточно близко, чтобы почувствовать запах молока. Он замер, и его хватка на ребёнке ослабла. — Лань Чжань. Его голос был слегка придушен. Глаза Вэй Ина расширились, и Лань Ванцзи был уверен, что выглядит не лучше. Но он не знал, как уменьшить их взаимное смущение. А-Юань выскользнул из рук Вэй Ина и бросился к Лань Ванцзи. Он протянул к нему руки. На мгновение, Лань Ванцзи показалось, что его хотят подхватить. Затем руки а-Юаня погладили его влажную одежду, и Лань Ванцзи понял, что привлекло внимание ребёнка. Его лицо вспыхнуло. Вэй Ин издал ещё один сдавленный звук. — А-Юань! — задыхался он. Он бросился к мальчику, но а-Юань вырвался. Он вцепился в ногу Лань Ванцзи и потянулся к его груди. Лань Ванцзи замер. Всеми фибрами своего тела он вдруг захотел взять ребёнка на руки. Он хотел прижать а-Юаня к груди, распахнуть свои одежды и… Но он не имел на это права. Он не должен был даже думать о таких вещах, даже если его тело имело собственные идеи. — Ах, почему ты такой ручной! — Вэй Ин схватил руку а-Юаня и отдёрнул её. — А-Юань, мы уже говорили об этом. Не трогай людей без разрешения. А-Юань послушно убрал руку, но лишь на мгновение. Он выглядел озадаченным. Затем его глаза засветились пониманием. — Я могу прикасаться? — спросил он. Как только слова покинули его рот, а-Юань игриво протянул вверх вторую руку. Казалось, он был доволен тем, что выполнил свою обязанность: спросил разрешения, прежде чем прикоснуться. Но Вэй Ин застонал и поймал его руку. — Нет, ты не можешь! Иди сюда! Он снова попытался поднять а-Юаня на руки. Но мальчик изо всех сил сопротивлялся. Лань Ванцзи обнаружил, что тянется к а-Юаню, не думая об этом. — Я могу понести его, — пробормотал он. Они оба повернулись и уставились на него. Лицо а-Юаня было довольным, но брови Вэй Ина сошлись на переносице. Его взгляд остановился на груди Лань Ванцзи. Затем, очень осторожно, Вэй Ин перевёл взгляд на другое место. Лань Ванцзи почувствовал, как влажные пятна распространяются. А-Юань был так близко, и от него пахло, как от маленького ребёнка. Лань Ванцзи почти с голодом смотрел на мальчика. Щёки а-Юаня были круглыми, а конечности слишком тонкими. Лань Ванцзи был почти уверен, что он меньше, чем должен быть. Он казался более хрупким, чем дети Облачных глубин. Эта мысль тёрла кожу Лань Ванцзи, как наждачная бумага: этот ребёнок слишком мал, его недокармливают, о нём не заботятся должным образом. С некоторым усилием он оторвал взгляд от а-Юаня. Он заставил себя посмотреть на Вэй Ина, чьи глаза вежливо смотрели на лицо Лань Ванцзи. Казалось, он решил не обращать внимания на состояние одежды Лань Ванцзи. — Ты уверен? Голос Вэй Ина был неожиданно мягким, и Лань Ванцзи кивнул. Он наполовину ожидал спора. В последнее время, почти каждый разговор с Вэй Ином заканчивался ссорой. Лань Ванцзи плохо объяснял свои намерения. Тогда Вэй Ин вспыхивал от негодования и уходил. Лань Ванцзи не знал, как избавиться от этой привычки и боялся, что она продолжится и сегодня. Но Вэй Ин лишь вздохнул. Затем он передал ребёнка в руки Лань Ванцзи. Лань Ванцзи прижал его к себе. Глубокое чувство удовлетворённости распространилось по всему его телу. Как будто ноющая пустота вдруг заполнилась. Но молоко только сильнее пролилось наружу. А-Юань уставился на его грудь — его маленькие руки искали, а Вэй Ин продолжал отводить глаза. Лань Ванцзи безмолвно стоял на каменистой тропе. Он не знал, какой ответ был более унизительным. Вэй Ин держался очень спокойно. Затем он продолжил идти к холмам, его шаг был медленным и размеренным. Казалось, он старался создать впечатление, что ничего необычного не происходит. Лань Ванцзи глубоко вздохнул и последовал за ним. Несколько секунд они шли в тишине. — Это… — Вэй Ин сделал паузу и прочистил горло. Он попробовал снова. — Это случалось с тобой раньше? Лань Ванцзи покачал головой. Конечно, это явление не было ему неизвестно. Он, как и все кунцзэ в Облачных глубинах, проходил специальное обучение. Их учителя объясняли, как использовать травы для регулирования жара и снятия симптомов. Они учили адептов, как предвидеть наступление жара и что делать, если он настигнет неожиданно. Было даже несколько коротких уроков, на которых рассказывалось о беременности, родах и грудном вскармливании. У Лань Ванцзи была отличная память, и он хорошо запомнил эту часть своего курса. Но его преподаватели мало говорили о таких вещах. Иногда, говорили они, у кунцзэ, никогда не имевших детей, начинало вырабатываться молоко. Они называли это спонтанной лактацией. Но наставники обошли эту тему стороной. У Лань Ванцзи сложилось впечатление, что это обычное явление, и ему не нужно ничего предвидеть или готовиться к нему. Поэтому он больше не задавал вопросов, и урок закончился. Вэй Ин бросил любопытный взгляд в сторону Лань Ванцзи. Он выглядел так, словно ожидал объяснений, но Лань Ванцзи не мог их дать. — Вэнь Цин здесь, — сказал Вэй Ин после неловкой паузы. — Она может осмотреть тебя перед отъездом. Если хочешь. Лань Ванцзи вздохнул. Он почти отказался. В таком состоянии лететь обратно в Облачные глубины было бы неудобно, но он знал тамошних лекарей. Они заботились о нём с самого детства. Не было ничего унизительного в том, чтобы просить их о помощи. Вэнь Цин была почти незнакомкой. Было бы крайне неловко обращаться к ней за советом в таком деликатном вопросе. Но если он поговорит с Вэнь Цин, то сможет ещё немного задержаться в Могильных Курганах. У него было так много вопросов, которые он хотел бы ей задать. Что случилось с Вэй Ином? Почему он перешёл на демоническое совершенствование? Почему он больше не носит свой меч? Что можно сделать, чтобы помочь ему? Лань Ванцзи отбросил смущение и кивнул. Дневной свет угасал. За самовольное отсутствие в Облачных глубинах его непременно накажут. За разговор с Вэй Ином его тоже ждёт наказание. Если бы он вошёл на Погребальные холмы, наказание было бы удвоено, а, может быть, даже утроено. Чем дольше он медлил, тем суровее было наказание. Но Вэй Ин бросал в его сторону обеспокоенные взгляды, а а-Юань вцепился в его одежду. Лань Ванцзи понял, что не смог бы оторваться, даже если бы попытался. Вэй Ин повёл их по задней тропинке к Погребальным холмам. Это, как понял Лань Ванцзи, было сделано для его блага. Со стороны Вэй Ина было очень мило избавить его от унижения предстать перед другими растрёпанным и перепачканным молоком. Но отдалённые холмы были невыносимо пустынны. Их окрестности казались непригодными для обитания человека. Постоянный гул тёмной энергии мерцал в его теле, и он крепче сжал а-Юаня. У него возникло желание схватить ребёнка и Вэй Ина и силой утащить их из этого места. Знакомые слова — вернись со мной в Облачные глубины — сами собой сложились у него на языке. Но он подавил это желание. Вэй Ин привёл их небольшой отряд в глубокую пещеру, расположенную в предгорьях. Там было темно, мрачно, предвкушающе. Сначала Лань Ванцзи не понял, зачем Вэй Ин привёл их сюда. Потом он заметил признаки человеческого присутствия. В пещере была постель, а также несколько бесхозных вещей. В углу стоял грубый письменный стол. На нём были разбросаны бумага для талисманов и чернильные кисти. В пещере сильно пахло Вэй Ином, и Лань Ванцзи поборол искушение глубоко вдохнуть. Естественный запах Вэй Ина изменился после его исчезновения. Теперь в нём было что-то кислое, чему Лан Ванцзи не мог дать названия. Но в этой пещере — месте, где Вэй Ин, очевидно, спал — его запах был сильным и знакомым. Он задерживался на языке Лань Ванцзи. — Почему бы тебе не… Вэй Ин остановился у входа в тусклую пещеру. Он оглядел окружающую обстановку и неловко сдвинулся с места. На мгновение Вэй Ину показалось, что он почти смущён своим окружением. Лань Ванцзи понял почему. Его сердце сжалось, когда он посмотрел на грубые стены пещеры, грязный пол и груду жёстких одеял в углу. Вэй Ин жил здесь? — Можешь сесть здесь, — он неуверенным жестом указал на маленький стул, сильно потрёпанный и грубо сделанный. — Я пойду, позову Вэнь Цин! Лань Ванцзи кивнул, но не мог заставить себя сесть. А-Юань всё ещё был в его объятиях, прижавшись щекой к ключице Лань Ванцзи. Вэй Ин попытался освободить его от бремени. — А-Юань, — уговаривал он. — Иди сюда. Но а-Юань упрямо уткнулся лицом в плечо Лань Ванцзи. Его маленькие руки вцепились в одежду Лань Ванцзи. — Пусть остаётся, — сказал Лань Ванцзи. Его руки крепко обхватили ребёнка. Было что-то мучительно-сладкое в решительной хватке а-Юаня, в том, как он прижимался к груди Лань Ванцзи. Возможно, он просто реагировал на запах молока. Но Лань Ванцзи не мог смириться с тем, что его заберут. Вэй Ин вздохнул и пожал плечами. Он ушёл, предположительно, за Вэнь Цин, и Лань Ванцзи ничего не оставалось делать, как ждать его возвращения. Если бы не ребёнок на руках, он, возможно, был бы склонен расхаживать взад и вперёд. Его нервы были словно натёрты до крови. Влажность одежд была неприятна, а условия жизни Вэй Ина приводили его в ужас. Ходьба могла бы помочь успокоить его встревоженный разум. Но он не хотел тревожить ребёнка на руках. Поэтому Лань Ванцзи не шевелился и пытался успокоить свои мысли. Но тут а-Юань начал тереться своим маленьким личиком о мокрые одежды. Сердце Лань Ванцзи сжалось, и мысли разлетелись, как осколки стекла. Ребёнок чувствовал его запах. Его руки непроизвольно сжались вокруг маленького тела а-Юаня, но он не осмелился прикоснуться к нему ещё раз. Если бы мальчик был его сыном или братом, даже младшим двоюродным братом, Лань Ванцзи мог бы спокойно ответить. Дети находили утешение в том, что помечали запахом своих воспитателей. Не было ничего плохого в том, чтобы понюхать их в ответ. Но а-Юань не был членом семьи Лань. Было глубоко неуместно пометить ребёнка, не являющегося прямым родственником. Этим Лань Ванцзи оскорбил бы и свой орден, и семью мальчика. А-Юань был чужаком, и относиться к нему нужно было именно так. В глубине души Лань Ванцзи понимал, что переходит границы приличий, даже взяв мальчика на руки. Но сердце шептало, что а-Юань не был чужим. В той или иной степени, он был ребёнком Вэй Ина. Это имело значение. Это имело глубокое значение, хотя Лань Ванцзи не мог объяснить почему. Он подумал, что Вэй Ин, наверное, пошутил, когда назвал мальчика своим. От ребёнка пахло Вэй Ином, но только поверхностно. Их природные запахи, казалось, не совпадали, не то что у кровных родственников. Но Вэй Ин исполнял роль опекуна ребёнка. Интуиция подсказывала Лань Ванцзи, что это что-то значит: если ребёнок принадлежит Вэй Ину, то он должен принадлежать и Лань Ванцзи. Лань Ванцзи должен был иметь право пометить мальчика своим запахом. Но его сердце сжалось, когда он вспомнил несколько последних разговоров с Вэй Ином. Вэй Ин ясно дал понять, что не признаёт никаких связей с Лань Ванцзи. Он прямо заявил, что Лань Ванцзи не имеет права вмешиваться в его «семейные дела». Если а-Юань принадлежал Вэй Ину, то он принадлежал только Вэй Ину. Пометка ребёнка запахом против воли его опекуна нарушила бы бесчисленные правила ордена Гусу Лань и общества в целом. Поэтому Лань Ванцзи держался строго и воздерживался от прикосновений к ребёнку больше, чем это было необходимо. А-Юань издал тихий, недовольный звук. Это вызвало прилив молока, и всё тело Лань Ванцзи сжалось от желания. Он не знал, как противостоять этому звуку: беспомощное хныканье ребёнка, которому отказали в комфорте. Он тяжело сглотнул, боясь, что его решимость может ослабнуть. К счастью, Вэнь Цин появилась прежде, чем он успел совершить ещё один проступок. — Ханьгуань-цзюнь, — её шаги были медленными и последовательными, когда она вошла в пещеру. — Это — неожиданное удовольствие. Выражение лица Вэнь Цин было настороженным. Она говорила так, словно его присутствие доставляло ей, скорее, досаду, чем удовольствие. Её лицо было напряжено, словно она боялась, что он пришел преследовать её семью. Лань Ванцзи разомкнул губы, чтобы предложить объяснение. Затем он понял, что совершенно не знает, что сказать. Он не знал, как объяснить правду. Молчание затянулось, и Вэнь Цин нахмурилась. — А-Юань, — она забрала его из рук Лань Ванцзи и понесла ко входу в пещеру. — Иди, подожди снаружи с гэгэ. Мне нужно осмотреть этого человека. Щёки мальчика надулись от негодования. Он не выглядел довольным тем, что его бесцеремонно отстранили от разговора. Но Вэнь Цин была сурова и непримирима. Подувшись немного, а-Юань рысью выбежал из пещеры и скрылся из виду. Вэнь Цин смотрела ему вслед. Затем она повернулась к Лань Ванцзи и нахмурила брови, увидев состояние его одежды. — Пожалуйста, расстегни свою одежду. Она жестом попросила его обнажить грудь, но Лань Ванцзи не мог заставить себя подчиниться. Вэнь Цин вздохнула. — Я целительница, Ханьгуань-цзюнь, — в её голосе слышалось нетерпение. — Ничего такого, чего бы я не видела раньше. Лань Ванцзи сдержал желание скривиться от смущения. Он не привык раздеваться ни перед кем, даже перед своей семьей. Раздеваться перед женщиной, которая была почти незнакомкой, казалось ему в корне неверным. Но заявление Вэнь Цин было разумным и правильным. Она была целительницей, и было бы глупо отказываться от её помощи. Правило 1582: Не позволяйте своей гордости отговорить вас от обращения за советом, когда это необходимо. Нехотя, Лань Ванцзи расстегнул одежды. Раздевшись до пояса, он отвёл глаза от Вэнь Цин. Вместо того, чтобы встретить её пристальный взгляд, он посмотрел на свою грудь. Зрелище было почти шокирующим. Из каждой груди свободно вытекала тонкая струйка молока. Ткани опухли, соски набухли. Грудь болела, пульсируя тупым неудовлетворённым порывом. Лань Ванцзи прикусил внутреннюю сторону щеки и отвернулся. Он надеялся, что Вэнь Цин не будет настаивать на физическом осмотре. Мысль о её руках на его теле была невыносима. Но она лишь вежливо изучала его обнажённую грудь. — Это произошло без предупреждения? Лань Ванцзи кивнул. — Да. Её губы сжались в задумчивости. Лань Ванцзи заметил, что её глаза блуждают по его телу, изучая с ног до головы. — Простите за грубый вопрос, — она говорила медленно, осторожно. — Но есть ли вероятность того, что вы беременны? Лань Ванцзи не хотел вздрагивать. Это был неприятный вопрос, но он знал, что это было разумно.