имба2

во влажных руках блистает сине-белый мокрый мяч, когда чан подкидывает его как можно выше и бьёт, чтобы забить гол, предвкушая фееричное падение минхо на песок. но так не происходит, ведь ли тоже не пальцем деланный, он конечно падает на колени, но мяч ловит, ехидно посмеиваясь и подмигивая ему. ли бросает мяч чану без удара, и, быстро поймав незамысловатую подачу, кристофер возмущается его выходкой: — эй, вообще-то мы в волейбол играем, а не в пионер! — кричит он, хоть между ним с минхо одна лишь сетка, а расстояние можно преодолеть за пять секунд. — бу-бу-бу, даже кинуть нельзя? — закатывает глаза ли. — видишь, ты так скучно играешь, что я даже силы тратить не хочу. — притворно зевает он, словно до этого они не играли уже минут двадцать. — ага-ага! — подбрасывает чан мяч, чтобы вновь взять в руки. — ты просто сливаешься! — я сливаюсь? — указывает себе пальцем в грудь он, оборачиваясь. хотя кроме них и нескольких людей где-то по берегу моря, а также чонина, который загорает позади, никого нет. — сливаешься! — гудит чан, смеясь. — какой счёт вообще? — смотрит минхо на яна, который слишком довольно расплывается в улыбке. — ты попал по голове чана два раза, а он по твоей - один. — так же с закрытыми глазами произносит нин. — а ничего, что не так считается… — начинает кристофер, подойдя к сетке. — как он вообще понял, если глаза ни разу не открыл. — возмущается минхо, разговаривая с чаном. тот лишь пожимает плечами, сжав губы в тонкую полоску. пока эти двое болтали друг с другом ни о чём, чонин снял с себя солнечные очки, немного проморгавшись, и решил ополоснуться, чтобы позже лечь уже на живот. чан и минхо, заметив это, устроили себе перерыв, садясь на постеленное ими заранее покрывало, негоже тратить деньги на лежаки. — когда там феликс возвращается? — рассматривая незамысловатые волны, спрашивает минхо, сложив руки на согнутых коленях. — ну… по идее он уехал на месяц, поэтому скорее всего в середине сентября. — расслабленно отвечает чан, чувствуя в собственном голосе слишком много сомнения для уверенного ответа. — думаешь хёнджин ждёт? — кладёт голову на колено минхо, повернувшись к кристоферу лицом. — а ты как думаешь? — чан почти признался себе в том, что после того, произошедшего несколько недель назад, инцидента между ними, хван сможет всё забыть, но… надежда же всё-таки осталась? — я думаю ждёт. — вздыхает мин. — понимаешь… они вместе прошли через такое, что какая-то ссора, пусть и серьёзная с какой-то стороны, не сможет всё просто так сломать. феликс же точно через месяц вернётся? — его должны перевести в середине сентября, я думаю да. — чан умалчивает то, что места для перевода обратно в корею забиты донельзя, и это правда проблема, но минхо решает разрядить обстановку одним из лучших своих способов. он скользит ладонью уже по высохшему бедру кристофера, сев ровно, и, ловя его зачарованный взгляд, медленно прикосается к пухлым губам своими. чтобы утянуть чана в поцелуй не нужно даже стараться, ведь тот сразу принимает инициативу ли, разделяя её поровну на двоих. мин слабо кусает нижнюю губу, чтобы получить доступ к большему и языком лизнуть язык австралийца, сильнее сжимая его бедро, при этом чувствуя, как его собственное дыхание сбивается. чан очаровательно укладывает свою мощную и эстетичную, как ни посмотри, руку на его шею, поглаживая и причмокивая губами, чтобы улыбнуться напоследок, когда над ними нависает чонин, загородив солнце. — почему каждый раз, когда я возвращаюсь, вы двое целуетесь! — смеётся он и ложится между двумя телами. — я требую свою порцию. — и ему невозможно отказать.

.

— где он? — опять спустя несколько месяцев спрашивает у чана минхо, когда они курят на балконе. — в австралии. — закатывает глаза кристофер и, ей богу, ли не верит ему, потому что видит, как взгляд брюнета бегает по крышам домов, и не думая обратить внимание хотя бы в сторону минхо, не говоря о его глазах. — ты говорил так тогда, когда он должен был приехать, — вздыхает минхо. — ты говорил это месяц назад, но сейчас это не прокатывает. либо он слился и не любил хёнджина, либо он нихрена не в австралии. — манипулирует ли, потому что все они знают, что притворства не было ни с одной стороны. — он его любит, ты знаешь. — наконец-то косится на минхо кристофер. значит сейчас не врёт. — я… не должен рассказывать, где он. — что? — усмехается ли и хватается за живот. — чани, тогда дай мне его номер, и я поговорю с ним. так поговорю, что он свою сим-карту зубами разгрызёт. — затихает ли, наклоняясь к уху австралийца. — завались, минхо. он в америке. — сдаётся чан и отходит к стене, чтобы выдохнуть и скинуть этот груз с себя, теперь уже на ещё одни плечи. — где? — распахивает глаза ли и отмахивается. — не-не-не, это шутка и ты сейчас скажешь, что всё не так. — южная, северная, решай как тебе больше нравится, но он в северной. — достаёт ещё одну сигарету брюнет, взяв из рук минхо зажигалку. тот в ту же секунду останавливает его ладонь и сжимает, будто они в дораме, а не посреди краха и хёнджина, и феликса. — когда он вернётся? — дрожащим голосом, будучи в шоковом состоянии, спрашивает минхо. — через год, после приезда в австралию. то есть к сентябрю. — поясняет крис и вздыхает, обнимая минхо и чувствуя смертельно сильные руки на своей талии, словно ли каменно застыл, не желая его отпускать. — ты понимаешь, что это ебанный пиздец? — шепчет он. — пиздец? а то, что у него новый номер, телефон, и он потерянный в США - это нормально? — блять… — слышится у уха. — они себя убьют к тому времени, поверь, просто поверь, что феликс не знал, что так будет. — теперь уже чан утыкается в плечо минхо, гладя его спину медленными движениями. — никому не говори это, ни чонину, ни джину.

.

был ли окрылён встречей с хёнджином, который ненавидит его, феликс? нет. почувствовал ли он себя живым? нет. дали ли ему глоток воздуха после того, как держали под водой год? да. его колотит даже после нескольких часов спустя, когда он увидел блядски привлекательного хвана в своей кожанке, с сигаретой во рту и налитыми мышцами. он был ещё красивее. буквально с каждым годом он всё прекраснее и завораживающее. скролля ленту в тиктоке, феликс пытался не гонять мысли в голове. не думать о том, что было, где он был, как себя чувствовал хёнджин и как справлялся сам ликс со своей мозгоёбкой. но… даже если имя хвана всплывало в голове, по телу проходил разряд 220, потому что день, когда ликс прилетел, а именно сегодня, был самым долгожданным для него, даже больше, чем новый год или его день рождения. день рождения… как бы феликс хотел быть с хваном и поздравлять его с совершеннолетием, но по состоянию джина понятно, что тому внутри уже не восемнадцать, а возможно за тридцатник. yeonborax: я хочу поехать к хён… феликс стирает сообщение в диалоге с чаном и тупо смотрит в потолок. он не хочет сомневаться в своём решении после сообщений «не надо. подожди несколько дней/недель». ждать невыносимо, и австралиец встаёт с кровати, по привычке лёжа на одной её стороне, оставив холодную поверхность второй половины для законного собственника. где живёт хван? думает он, когда застёгивает пуховик, и вспоминает, улыбаясь. у него же есть зенли. конечно в штатах он и не думал заново его скачивать и более того, искать хоть кого-то из окружения, не говоря уже о хёнджине. но сейчас, когда у него в руках старый телефон и всё, что в нём было, когда ликс его сдавал, он может лишь надеяться увидеть хоть где-то значок джина. пальцы быстро стучат по экрану, и феликс находит в своих друзьях хвана, который убрал аватарку и личную информацию из профиля. — бля. — ликс закусывает губу, улыбаясь. вот он, значок джина, который сейчас недалеко от парка, где они когда-то любили гулять. феликс надеется, что хвана не выворачивает, когда он проходит по нему. новая квартира хёнджина находится в десяти минутах от остановки метро, и, немного поразмыслив, феликс понимает, что от него она в пяти остановках метро. нихуёво. когда-то, когда он приезжал на ту квартиру, где джин жил с минхо или на ту, где он жил с чонином, то заходил в магазин либо перед тем, как спуститься в шумное подземелье, либо после того, как выходил на нужной остановке, но сейчас он решает нарушить это правило, не до еды им и выпивки тоже. почему-то феликс подозревает, что джин уже на пятьдесят процентов состоит из спирта, и это удручает, а точнее бьёт прямиком в грудь. в тумане феликс спускается по ступеням, так же в тумане закрывает лицо от ветра, утыкаясь в ворот куртки, и всё ещё не в себе приезжает туда, куда надо, быстро идя по карте в нужную сторону. на улице темно, и ликс не хочет смотреть вокруг, он хочет просто идти и возможно получить в лицо и не только от хёнджина. да, эти «поцелуи» будут болезненными. наверное. австралиец идёт по привычному пути, когда звонит в рандомную квартиру, набрав комбинацию на домофоне, и говорит, что забыл ключи от подъездной двери. это всегда прокатывает. всё-таки корейский менталитет никак не изменился. теперь задача посложнее: понять в какой, чёрт возьми, квартире живёт хван хёнджин. ликс подозревает, что это не первый этаж, ведь джин был главным ненавистником жить на низких этажах, и понимает, что ему нужно пройти минимум девять этажей в десятиэтажном доме. зайдя в приложение ещё раз, феликс приближает местоположение как может, чтобы понять хотя бы в каком крыле живёт хван. о, в правом. отлично. ликс надеялся, что самым худшим сегодня будет только извиняться перед людьми за то, что он стучится и говорит какие-то тупые отмазки вроде: о, мне сказали, что тут живёт хороший юрист, извините. ой, я ошибся этажом. второе, кстати, феликсу понравилось больше и на каждом этаже после третьего он говорил именно это. четвёртый, пятый, шестой и ликс вновь поднимается, словно это его работа, звоня в квартиру на седьмом этаже и вздыхая, позабыв, что вообще-то где-то тут хван, мать вашу, хёнджин. устало открывая глаза, хёнджин зевает, слыша звонок в дверь, и смотрит на время - десять часов вечера, ну ебаный в рот. он клянётся, если это минхо, то джин даже брать еду не будет. после зала силы на исходе и приятная боль в теле ласкает его мышцы. приходится встать с кровати и прокричать "сейчас!", когда звонок резко обрывается, ведь по ту сторону кто-то, кажется, застыл. хван не надевает на голый торс ничего, решая быстро разобраться с лучшим другом и снова лечь в кровать. да, привычка не смотреть в глазок оказалась очень вредной. хван распахивает дверь и замирает, пока феликс опускает взгляд на его новое тату, сглатывая, и хёнджин не закрывает его рукой, будто он спалился перед мамой, а не ликсом. — korean boy? — еле слышно произносит феликс, сдерживая улыбку, и хван тут же захлопывает дверь, закрывая на замок и отходя к стене. он закрывает лицо, почему-то чувствуя не отвращение, а резкое смущение, скатываясь на пол. — ты же понимаешь, что я отсюда не уйду? о, нет, всё-таки ненависть никуда не делась. — разве, а как же на годик куда-нибудь свалить? — кричит в сторону двери хван. почему-то всё это резко бьёт по голове фразой: типичная ссора парочки. но хёнджин не зацикливается на этом, потому что он всё-таки зол. и да, причина его злости не одна. ещё когда он был у феликса, тот сразу обозначил: "мои родители хотят, чтобы у меня была жена, дети, дом" и так далее. тогда было безумно страшно, что джин не вписывается в эту концепцию ни одним пунктом. но почему-то ликс сразу обозначил, что хотелки родителей не равно его желания и планы, поэтому хвану ничего не оставалось, как растаять от австралийского солнца в обнимку с таким же австралийским солнцем, только с чёрными волосами и веснушками. почему же год назад ликс не был таким же, как при том разговоре…? что изменилось? джин, убивая себя одиночеством из-за той боли предательства феликса, понял, что если тот вот так вот просто его бросил, значит хочет и дом, и детей, и… жену. даже несмотря на попытки забыться в любом теле, которое подвернётся под дрожащую от алкоголя в клубе руку, джин не смог дойти даже до поцелуя в губы. не смог, не потому что он какой-то не такой, а потому в его разуме был блок начинающийся на ф и заканчивающийся на с. был ли блок у феликса? джин уверен, что нет. больно ли от этого хвану? тупой вопрос. но тупее его джин, ведь открывает дверь перед феликсом, который сидит на корточках, сжав руки в карманах куртки. — входи. — произносит он и освобождает место, чтобы австралиец встал и прошёл в коридор, сразу разуваясь и снимая куртку, чтобы оказаться в водолазке. хван смотрит с удивлением, когда закрывает дверь. он ни разу не видел феликса таким и… блять, ну, блять. ему идёт. просто наблюдение, конечно джин не сходит с ума по феликсу и у него ничуть не едет крыша, не-а. — официально-деловой стиль. — поясняет ли и облизывает губы. — вау, я работа, свалишь ко мне на год? — сощуривается хёнджин и идёт на кухню, чтобы взять со стола недопитую бутылку соджу. всё-таки надо было не полениться и поставить её в холодильник. — если дашь рассмотреть тату ближе, да. — отвечает феликс, садясь на стул и потирая шею. его ответ бьёт по голове чугунной сковородой воспоминаний о том, как подобными провокационными ответами ликс ставил хёнджина в ступор, любуясь своей работой, которая выражалась в тупой улыбке и красных щеках джина. — тебе повезло, что у меня болит всё тело после спортзала, иначе я бы разбил тебе эту бутылку об голову. — болтает он алкогольный напиток в воздухе. — и вспорол бы тебе грудь розочкой, чтобы узнать есть ли у тебя сердце, а если есть, то насколько оно сгнило. — ликс на это улыбается и даже посмеивается. похоже, на него угрозы хвана не действуют. он встаёт с места и подходит к джину вплотную, это действует похлеще фраз хвана и тот вжимается в столешницу, сдерживая дрожь в теле и желание отвернуться. ликс ничего не говорит, а лишь наклоняется чтобы рассмотреть татуировку ближе, и хёнджин сглатывает, задержав дыхание в следующую секунду. он поклянется, что чувствует тёплые выдохи черноволосого под рёбрами. — когда ты её набил? — спрашивает тот, не сдвигаясь с места. — в феврале. — без раздумий отвечает хван и хочет отпихнуть феликса от себя, но он боится. боится коснуться его, даже в агрессивном жесте, потому что тут же схватит крепче любого зверя и не сможет отпустить. он жаждет, до онемения конечностей жаждет почувствовать тепло тела феликса, чтобы наконец осознать, что тот вернулся. ликс же от ответа сам отстраняется от джина, смотря на него разбито и растерянно. джин набил эту татуировку когда понял, что их никогда больше не будет. пусть это не так. правда, они обязательно разберутся с этим, но хван не думал о том, что феликс хоть когда-то будет тут, он просто взял и поставил на себе клеймо. ликсу хочется быть распятым вместо Иисуса. — ты сможешь поговорить со мной? — спрашивает он осторожно. — я не хочу. — отнекивается хван и вздыхает. — я не хочу слышать как ты захотел всё закончить и просто перестать быть виноватым перед мною. как ты обзавёлся какой-нибудь австралийкой или американкой. я не хочу слышать ничего. хочешь прощения? — смотрит, выворачивая душу, он. по идее, как в любом фильме, джин должен сказать: "я прощаю тебя!" , но это не кино, а дешёвая нефорская короткометражка. — ты никогда его не получишь. будь счастлив, ощущай себя прекрасно, живи эту жизнь, пока я пытаюсь выживать, когда ты уехал и бросил меня… — во-первых, — перебивает его феликс. — тот бред, что ты несёшь, туп до невозможности. — жестикулирует руками он. — какая нахуй девушка? ты… блять! да не было у меня никого! понимаешь, я работал. ра-бо-тал! возвращался в дом, где всё мне пиздец как родное, — саркастично улыбается австралиец. — и заваливался спать. я не могу полюбить кого-то, пока есть ты. — не выдерживает он и тут же затихает, потому что признание вышло ужасно неуместным. глаза джина наполнились какими-то искрами, а живот завязался в узел, когда он услышал это. если феликс будет отчитывать его так, то хван согласен на эти муки. — у меня не было никого: ни девушки, ни парня, ни интрижки, ничего. я клянусь своей семьёй перед тобой, джин. — хван закусывает щеку изнутри, ведь всего один раз ликс клялся ему своей семьёй, когда джин, болея, в горячке, думал, что феликс играет с ним в игру и его слова о любви пустые и наполнены лишь азартом. — я ни с кем не трахался, не флиртовал. каким бы уродом ты меня не считал, до такого я не падал. — он мечется взглядом то по лицу хвана, то по всем предметам вокруг. — подожди, а ты? джин распахивает глаза и открывает рот, не веря, что получает такой доёб. — ты ебнулся? да. представь, я держусь, чтобы не выброситься с окна пока трахаюсь с кем-то! меня из-за тебя от любого человека корёбило. — рычит он. — помнишь как было хуёво чонину? а теперь умножь на сто. — джин залпом допивает алкоголь, вытирая рот тыльной стороной и ставя бутылку на ровную поверхность. он отворачивается и восстанавливает дыхание. — ты меня бросил и… — вообще-то это ты меня бросил. и теперь русская рулетка вновь щёлкает в воздух.