Тигр и прочие неприятности

      Снег очерчивал четкий контур надгробия. Могила была ухоженной, пусть с течением времени поддерживать её в порядке было труднее.       Брюс стряхнул с надгробия снег и опускаясь на колени напротив, сказал:       — Вот я и приехал, мама. Новостей на этот раз не очень много...       Он вздохнул. Морозный воздух щекотал лёгкие, а в уголках глаз леденели слёзы.       — Я наконец-то стал проходить терапию. Так тяжело было без этого, сейчас будто с души рухнул камень. Ацуши... У него скоро свадьба. Знаешь, тебе бы понравился Рюноскэ. Замечательный ребенок, даром, что тридцать почти. Они все замечательные: Дазай-сан, Ёдзо...       Улыбка тоже замерзает, но лед из слёз растаял.       — Как бы я хотел, чтобы ты была жива...       — Пап! Пап, ты тут? — Ацуши зябко укутался покрепче в пальто. На голове у него была шапка, немного смешная, сделанная руками Кёки.       — А, вот ты... А кто похоронен в этой могиле?..       Брюс даже не обернулся. Его ошибкой было молчать, когда еще маленький Ацуши задавал те самые вопросы.       — Моя мама.       Его тут же обнимают руки парня со спины. Ацуши кладёт голову ему на плечо.       — Она... Была хорошей? Хорошей же?       — Очень. Но хорошие люди... — Брюс вздохнул. — Сам знаешь, долго...       Дорога, испачканная кровью. Чужие руки, пахнущие пивом и ещё бог знает чем...       — Она бы полюбила тебя как родного.       Тигр ластится, отвлекая его от болезненных воспоминаний.       — И Рюноскэ она бы полюбила?       — Да. И мне кажется, не только его.       Снова стряхнул снег.       — Снегопад в этом году сильный...       — Пап, пойдём в машину? Холодно, заболеть можно.       Брюс встал, стряхнул снег и землю с колен. Напоследок улыбнулся, глядя на высеченное на надгробии имя.       — Я защищу их всех... Как ты меня когда-то.