Signing on the Line

В ту пятницу вечером произошли две ужасные вещи, и поражение от "Хьюстон Тигры" - не одна из них. Хотя эта потеря очень близка к завершению сезона, она не стоит на первом плане в сознании Нила. Для этого нет места, не тогда, когда две ужасные вещи угрожают разорвать его жизнь по швам. Хьюстон - хорошая команда. Лучше, чем хорошо. Лучше, чем “Морские Короли”. Если бы у "Ночных Ястребов" не было Рико, Эндрю и Джин, то, возможно, "Хьюстон" был бы лучшей командой в NEL, потому что у "Хьюстона" есть Тэя Мулдани и Джереми Нокс, что, к сожалению, для "Морских Королей". Все они выходят на корт в иллюзии, что это будет энергичная, приподнятая игра, воссоединение игроков. Это противоположность оптимистичной игре, поскольку в буквальном смысле ощущается, как будто ты заперт в крошечной клетке с живыми тиграми. Когда их снова и снова отбрасывают назад, "Морские Короли" вспоминают слова тренера Маллена - если они хотят отстоять свои позиции против "Ночных Ястребов", им придется начать с обхода против "Тигров". Так они и делают; Нил никогда в жизни так сильно не старался сделать именно это. Он играет с ловкостью и отчаянием, работая рука об руку, вспоминая каждый факт, который он знает о стиле игры “Тигров”. К сожалению, одно дело читать о тактике игрока, и совсем другое - увидеть ее в действии. Тигры не ползают, они набрасываются. На этот раз инстинкта недостаточно. Инстинкт не сделает Нила быстрее Тэи, потому что Тэя не просто быстра, она танк; движущаяся стена, которая появляется перед Нилом всякий раз, когда он поворачивается в ту или иную сторону. Каждый пас блокируется или отбивается, раздражение, которое причиняет больше боли, чем толчок, скручивающий запястья Нила. Когда он выхватывает мяч в сотый раз, Тэя, конечно же, оказывается рядом, чтобы в сотый раз отобрать его у него. Только на этот раз Кевин находится где-то позади них, отдавая приказ Нилу. Сразу же, как будто цель его жизни - сделать этот бросок, Нил поворачивается и начинает приближаться к Кевину, перекидывая ракетку через плечо и готовясь прицелиться. И, может быть, это из-за его больших, прыгающих шагов он такая легкая мишень для тигра, как Тэя, или, может быть, это просто потому, что он должен был быть быстрее. В любом случае, она тоже прицеливается и не промахивается. Все происходит одновременно, в этом разрушении нет порядка; бомба, готовая взорваться, не ждет, пока вы будете готовы взорваться. Разрушение - это его цель, и поэтому разрушение - это то, что происходит. Воздух испаряется из легких Нила, звук исчезает из его ушей, земля уходит у него из-под ног. Тэя врезается в него, тяжелая, твердая и уничтожающая, и останавливает его с большей силой, чем, возможно, необходимо, потому что Нил летит. Дешевый, слабый пластик не годится против разрушающего мяча. Нил врезается в ближайшую стену, и в дыму замешательства он не думает и вытягивает руки, чтобы смягчить удар. Весь стадион погружается во тьму, когда он скорее слышит это, чем чувствует. Раздается хруст, или щелчок, или звук, который запястье не должно издавать, и это причиняет боль, но по этой причине он знает, что оно не сломано. Пожалуйста, не позволяй этому быть сломанным. Больше, чем боль, то, что он чувствует как огонь, - это тяжесть их скорой потери. Стоя на коленях, он сжимает запястье и пытается дышать, пытается видеть и слышать сквозь весь этот хаос, и его разум сводится к двум вариантам, ни один из которых не является благоприятным: встать и продолжать играть, несмотря на боль и пульсацию его крови. Это то, что он хочет сделать. Но тишина на стадионе и панические выкрики его собственного имени от разных товарищей по команде говорят ему, что он не должен этого делать. Это подводит его к другому варианту, который, как он знает, он должен сделать. Если он продолжит так играть со своим запястьем, он гарантирует им жестокий проигрыш. Встать и продолжать, когда он не может приложить все усилия, было бы эгоистично, так как стараться изо всех сил - это единственное, что он может дать, а теперь этого недостаточно. Итак, то, что он делает, - это не то, чего он хочет; он поднимает свою ракетку и останавливает игру. Придя к этому решению, он чувствует себя так, словно продавливает мысли сквозь мокрый цемент, но в целом с момента удара до удара о землю требуется семь секунд, чтобы принять это решение. Как только игра останавливается, тишина в толпе стихает, дикторы начинают говорить все сразу, судьи начинают свистеть, а товарищи Нила по команде бегут к нему, как только им это позволяют. Это Тэя помогает ему подняться на ноги, хотя она не приносит извинений и вместо этого похлопывает его по плечу. Прежде чем кто-либо еще успевает добраться до него, врач “Морских Королей” оказывается рядом с ним, рефери помогает ей вывести Нила с корта. Боль теперь несущественна; все, что Нил может чувствовать, - это все взгляды, устремленные на него. За этим, должно быть, наблюдают миллионы. Пока ему перевязывают запястье, Нил может слышать дикторов через все громкоговорители, их низкие и торжественные голоса: "Нил Джостен, нападающий "Сан-Франциско Морских Королей", снялся с игры после травмы. Джостен был известен в NCAA тем, что никогда не называл свои травмы, так что мы можем только предполагать худшее ". К счастью, это растяжение, и он никогда раньше не был так благодарен за растяжение. Если он не будет напрягаться, то, надеюсь, сможет вернуться на корт к следующей неделе. Он может присоединиться к остальным помощникам и своим тренерам, когда они сидят за плексигласом и наблюдают, как разыгрывается остальная часть ужаса. Он не может избавиться от чувства, что это его вина, что они проигрывают. Это первая ужасная вещь. Вторая часть происходит в то же время, что и первая, но Нил узнает об этом только тогда, когда становится слишком поздно. Вернувшись в свой гостиничный номер, он садится на кровать, прижимает руку к груди и прокручивает в голове все, что он сделал не так сегодня вечером. Во время его третьего мысленного прохождения его телефон звенит с сообщением от его менеджера - Смотри и читай это СЕЙЧАС. Звони как можно скорее. Сердце Нила учащенно бьется, когда он нажимает на ссылку, которая приводит его к прямой трансляции развивающейся новостной статьи. По словам сотрудников и различных посетителей спорт-бара в Оклахоме, Эндрю Миньярд из "Нью-Йорк Ночные Ястребы" присутствовал сегодня вечером, наблюдая за игрой между "Хьюстоном" и "Сан-Франциско". По словам этих сотрудников и покровителей, Эндрю Миньярд плохо отреагировал на то, что Нил Джостен получил травму и выбыл из игры. "Да, тот парень, вратарь Эндрю из Нью-Йорка, сидел прямо там", - говорит мужчина на видео, указывая на переполненную стойку бара перед большим телевизором. "Он ни с кем не разговаривал, но я думал, что он собирается убить всех здесь, когда пострадал тот парень из "Морских Королей"". Сердце Нила останавливается, вздрагивает, замирает, снова вздрагивает, заикается, останавливается. Он тупо смотрит и внезапно перестает чувствовать боль в запястье, потому что именно тогда он понимает, как называлась статья в новостях; Джостен против Миньярд: Враги или больше? Он не знает, что сказать, поэтому пишет своему менеджеру, который немедленно звонит ему. Он игнорирует это. Он не знает, что сказать. Кевин, должно быть, тоже смотрел это, потому что как раз в тот момент, когда Нил собирается снова уронить свой телефон, он получает от него сообщение, в котором просто говорится: "Ты солгал". Но Нил не лгал; он просто не сказал правды. Нил не уверен, что сказать кому-либо из них, пока не узнает наверняка, что происходит, поэтому он набирает номер единственного в мире человека, который может дать ему ответ. Линия звенит, и звенит, и звенит, пока не замолкает, и тогда Нила встречает своего рода полная тишина. "Почему?” - спрашивает он в пустоту, зная, что Эндрю слушает. "Почему ты это сделал?" "Лучше было бы спросить, почему ты так с треском проиграл сегодня вечером” "Эндрю, ответь мне. Ты за меня... - Он обрывает себя, потому что неожиданный приступ смеха пытается пробиться сквозь его горло. Он подавляет это и продолжает: "...беспокоишься?" "СМИ сильно преувеличили мою реакцию", - категорично говорит Эндрю, как будто читает прямо по сценарию. "Это был гнев, а не беспокойство, и не о твоём благополучии". "Что это значит?" - спрашивает Нил, боль в его руке снова начинает разгораться. "Это так: отстранение себя от участия в сезоне из-за травмы - дешевый способ оправдаться перед нашей игрой. Рико не потерпит твоего трусливого поступка, и я тоже". Это звучит все больше и больше как плохо написанный сценарий, составленный для того, чтобы рассказать ложь, а не историю. Нил думает, что тогда он все понял, но все равно медленно произносит: "Я не намеренно пытался причинить себе боль". "Не имеет значения. Это то, что ты собираешься сказать всем”, - с нажимом говорит Эндрю. В груди Нила есть пузырь чего-то слишком похожего на надежду; легкий и воздушный, вокруг так легко дышать. "Значит, это был не гнев?" Холодным, медленным голосом Эндрю говорит: "Что еще это могло быть?" "Во-первых, тебе вообще не нужно было реагировать". "Ты решил выглядеть дураком на национальном телевидении? Нет. Некоторые вещи находятся за пределами нашего контроля." Нил вздыхает, зная, что это не та война, которую он собирается выиграть. "Они собираются собрать нас вместе достаточно скоро, не так ли?" "Мы не вместе", - мгновенно говорит Эндрю, и пузырь лопается. "И если бы у моего контракта были проблемы, возможно, мне было бы не все равно. Хотя, похоже, я этого не делаю." "Но ты заварил кашу", - говорит Нил, губы его подергиваются по бокам, когда он воспроизводит голос Эндрю, говорящий ему те же самые слова всего день назад. "Плагиат - это для детей". Слова Эндрю действуют эффективнее отбеливателя, очищая Нила от всех его надежд и мечтаний. "Если бы ты мог хоть раз перестать быть таким целеустремленным, ты бы понял, что я дал тебе путь к отступлению. Я предлагаю тебе воспользоваться этим. Мы больше не будем это обсуждать." Эндрю вешает трубку после того, как сказано последнее слово, не потрудившись проверить, дошли ли его слова до Нила или нет. Они это сделали, но Нил все еще пытается переварить это, разбирая каждое слово, чтобы исследовать его значение. Это была ложь, это была история, это было оправдание: Нил Джостен был новичком с желанием умереть. Теперь он новичок, который не хочет умирать. Сегодня вечером он позволил себе пораниться в надежде получить достаточную травму, чтобы сняться с сезона. Эндрю Миньярд, прямой объект всех оскорблений и вызовов Нила в СМИ за последние несколько месяцев, был просто зол из-за того, что Нил отказался от своего слова. И все знают, что Эндрю Миньярд - человек слова. Это новый сюжет, который Нил не может выбрать, не проходил прослушивание, но если Эндрю нужно, чтобы он сыграл его, даже если Нил не понимает рассуждений, тогда он сыграет. Его будут считать трусом, предателем, но это, по крайней мере, имеет смысл, и это, по крайней мере, безопасно. Его контракт останется в силе. "Вспышка гнева" Эндрю Миньярда в переполненном спорт-баре из-за Нила Джостена означает одно и только одно: возмездие трусости. Это не значит, что их соперничество больше. Это не значит, что о том, что произошло в гостиничном номере между отчаянными губами и ищущими руками, должен знать весь мир. Это не означает ничего, кроме того, что написано в сценарии. Он пишет своему менеджеру Я все выяснил. Не волнуйся. Но Нил действительно беспокоится, потому что задается вопросом. Эндрю знает так же хорошо, как и Нил, что он не намеренно причинил себе боль сегодня вечером. У Эндрю не было реальной причины реагировать таким образом; у него была только причина извинить это. Но он сидел в переполненной комнате и наблюдал за игрой Нила, наблюдал, как Нил случайно врезался в стену и неудачно предотвратил свое падение, и продолжал злиться - нет. Взволнованный. Очевидных причин для беспокойства Эндрю на самом деле никогда не существовало, поэтому Нил задается вопросом - откуда они взялись? В чем настоящая причина, если та, что была в сценарии, никогда не была нужна? Это заставляет Нила задуматься, есть ли здесь еще что-то, что можно извинить. Это заставляет Нила задуматься, не скрывается ли за этим более глубокая правда. Но о чем еще мог беспокоиться Эндрю?