Чёрный кот и бутылка виски

— Окей, мы пошли, удачи! — Итэр помахал на прощание рукой, а Сяо ограничился кратким кивком головы. Когда гости удалились, Кавех обратно опустился на плед и повернул голову в сторону Кадзухи. Скарамучча всё ещё тихо посапывал рядом с ним, лёжа на боку и прижавшись к спине друга почти всем телом. Вокруг валялись пустые банки от пива и энергетиков, а также разлинованные листы формата А6, исписанные несвязанными между собой словами. — Слушай... — взгляд Кавеха обратился к этой недвусмысленной картине, — тебе не кажется, что это как-то странновато? Вас двоих точно связывают «дружеские» отношения? Кадзуха сперва замер ненадолго, а потом заёрзал на полу, чтобы сесть полубоком. Дабы не смотреть в испытывающие глаза соседа по комнате, он перевёл взор на лицо спящего. На бледной коже едва различалась краснота от выпитого ранее алкоголя, а чёрные волосы сильно взъерошились. Всё время пребывания на полу Скарамучча часто ворочался, поэтому на смолистых прядях успела осесть мелкая пыль. Не прошло и минуты, как он, также не разлепляя век, подтянул поближе к себе ноги и снова поменял положение тела, закопавшись поглубже носом в красного цвета толстовку. Кадзуха чувствовал, как его пробивало микроскопическими ударами тока с каждым новым горячим выдохом, уходящим в спину. Интересно, в этот раз Скарамучча также всё забудет? А, впрочем, неважно. Он всё равно не станет спрашивать. — Это сложно объяснить. — Я понимаю, конечно, что он сильно напился, но то, как Скар смотрел на тебя, не особо похоже на секундное помутнение разума. Если что, я не осуждаю, мне просто любопытно. Очень не вовремя Кавех завёл этот разговор. Даже знай сейчас Кадзуха, что лучше ответить, он бы всё равно солгал, потому что реальность невозможно было описать примитивными «Да» или «Нет». А стоило ли вообще описывать? Он вздохнул и положил ладонь на предплечья, перекрещенные в глубоком кармане на его животе. Как Скарамучча уместил туда обе руки до сих пор не поддавалось логическому объяснению. Однако Кадзуха размышлял совсем не об этом. В сознании промелькнула сцена, недавно приведшая к возвращению некогда покинувшей его бессонницы и стреляющей боли в висках: Ночь. Пропахшее алкоголем помещение. Коричневатый кафельный пол, местами орашённый алым. На плитке сидит продрогшая от холода фигура и в страхе просит её не покидать. Затем пролетает миг, и она уже резко подаётся вперёд, чуть ли не падая, и произносит слова, от которых кровь стынет в жилах, а внутри погибают остатки того немногого, что доселе оставалось живым. — Да, я думаю, у него правда есть чувства ко мне, — неохотно ответил Кадзуха. В этот раз у него просто не хватило сил на новую ложь. Кавех от удивления чуть не уронил челюсть. — Ох, значит, вы не в отношениях... — судя по интонации, этот факт его немного разочаровал. — И давно ты это понял? — Недавно. И... честно, я бы не хотел это обсуждать. «Ни сегодня, ни потом. Вообще никогда». Кавеху определённо сложно было переварить столько новой информации. Он задумчиво почесал подбородок. — Да уж... Ладно, я понял. Однако твоя реакция вынуждает меня задать тебе ещё один вопрос. Не пойми неправильно, но... Что насчёт тебя? Ты чувствуешь то же или...? Уже тогда он понимал: ответ будет не совсем тем, что Кавех ожидает услышать. Повторно перебрав в голове спутанные мысли и не найдя подходящей для изречения, Кадзуха беззвучно помотал головой и поджал губы. — Тогда тебе точно стоит сказать об этом, — в приятельском наставлении различались нотки сочувствия. Но он в них не нуждался. Ни в наставлениях, ни в сочувствии. Ведь произносить правду вслух всё равно не собирался (в ближайшее время точно). Кавех довольно быстро прочитал в его напряжённом выражении эту мысль и попытался достучаться до рационального ядра в мозгу. — Молчание вашу дружбу не спасёт, если ты так думаешь. — Я... всё равно не могу. Аккуратно сев поближе, Кавех ободряюще похлопал его по плечу. Хоть они и не были близкими друзьями, но он знал Кадзуху достаточно долго, чтобы выучить, как ведут себя его беспокойные тараканы, когда начинают копошиться в голове. — В дерьмовую ситуацию ты себя загнал, конечно, — только резюмировал он. «Знаю». Лёгкая вибрация на кончиках пальцев размылила картинку из воспоминаний, заставив приподнять тяжёлые веки. Кадзуха потёр ладонью глаза и подождал некоторое время, пока реальность полностью не прояснилась. Вокруг слышалось ровное последовательное стучание, которое повышало свою громкость с каждой проходящей секундой. Видимо, грохот колёс электропоезда синхронизировался с участившимся пульсом, соблюдая практически один ритм и оттого сильнее отдаваясь в ушах. В широком окне, покрытым мутной коркой из инея, растянулась полоска из заснеженного поля с губчатой окантовкой из хвойных деревьев. Перед ним раз в пару стуков мелькали одинокие дачные домики, а впереди у самой железной дороги волнами текли провода по электрическим столбам. Кадзуха даже не понял, как умудрился уснуть в пути. Вспомнив про странное ощущение на коже, вытащившее его из дрёмы, он посмотрел на собственный телефон, лежавший в приоткрытой ладони. Аппарат повторно завибрировал, после чего экран разблокировался, отобразив дату и точное время. 16 января 12:15 1 новое уведомление Большой палец медленно нажал на всплывшее окошко. 1 пропущенный вызов от ... Внутри тут же образовался тугой нервный узел. Рука вновь потянулась к экрану, чтобы перезвонить на указанный номер, который уже давно был выучен наизусть. Кадзуха застыл в ожидании гудков и недовольного ворчания, но вместо характерных звуковых сигналов из трубки донеслась лишь машинная фраза автоответчика: Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети, пожалуйста, перезвоните позже. Кадзуха чувствовал, как мысленно проваливается куда-то под поезд. Он попытался несколько раз повторить действие, но это ни к чему не привело. «Ладно, у меня нет реальных причин себя накручивать». Он решил временно отвлечься от тревожных мыслей и достал из сумки маленькие беспроводные наушники-затычки. Они хорошо держались на голове благодаря своей форме, но от их долгого ношения сильно болели уши, поэтому Кадзуха предпочитал даже в долгих поездках не увлекаться прослушиванием музыки. Пришлось сделать исключение в этот раз. Первая песня зазвучала умиротворяющим дуэтом фортепиано и флейты, ближе к припеву обретая форму капелек росы на проросшей мартовской траве. От неё веяло солнечным теплом, которого холодным январским днём особенно не хватало. Взбудораженное сознание понемногу приходило в норму. Когда эта мелодия стихла, её сменила другая, по-началу такая же светлая и жизнерадостная. Но так было ровно до того, как к ней не подключились слова. Если бы ему предложили выбрать наиболее подходящий для неё месяц, Кадзуха без раздумий назвал бы «август». Под звонкую аккомпанировку струн укулеле молодая девушка с грустью вспоминала время, когда жизнь дарила ей положительные эмоции. I think back to when (Я вспоминаю времена, когда) Life was good, I was content (Жизнь была хорошей, я была довольна) But it's been so many years (Но прошло так много лет) I can't remember how it feels (Я не могу вспомнить, каково это) Сердце дрогнуло, а нервный узел внутри начал с большей силой затягиваться. Строчки сменяли друг друга, повышая градус нарастания необъяснимой тревоги. I'll die anyway (Я всё равно умру) I'll die anyway (Я всё равно умру) I'll die anyway ...Я всё равно умру Кадзуха поставил проигрывание на паузу и выключил телефон. Опасения вновь к нему вернулись и прилипли к телу, более не желая покидать. На секунду взгляд упал на тусклый экранчик красного браслета, болтающегося на запястье. «Надеюсь, с тобой и правда всё хорошо».

✦ ● ✦

В просторном университетском коридоре образовалась толпа напротив одной из широких дверей. Преимущественно она состояла из двоечников и людей со слабой нервной системой. — Нет, нет, нет! Я точно не сдам! Можно уже писать завещание?! Высокий мускулистый парень вертелся на месте и паниковал громче остальных, выглядя при этом, как ребенок, который получил плохую оценку за контрольную и ждал возвращения родителей с работы. — Да успокойся ты! — строго отчитала его подруга. — От идиотизма ещё никто не умирал. В худшем случае пересдашь потом. — Нет! Эта ведьма с меня шкуру спустит, а я хочу жить! Он ходил из стороны в сторону, постоянно натыкаясь на тех, кто просто стоял в стороне и повторял материал. Большинство из них тоже волновалось, но выражало эмоции более пассивно. К примеру, девушки, стоявшие у окна, в спешке перебирали огромные папки с конспектами, парни неподалёку от них пытались искать ответы в интернете, (но по их разочарованным лицам становилось ясно, что подобную муть в интернете не найдёшь), один уникум вообще обставил себя иконами и читал шёпотом молитву. В принципе, он даже выглядел адекватнее многих на этом параде безумия. — Может, кто-нибудь глянет, что там? Мона уже долго не выходит. Вдруг преподша её убила уже! — не унимался паникёр. Вроде бы его звали Итто. — Не надумывай себе. Сейчас она выйдет, и сам спросишь у неё, как прошёл экзамен. — Но я не могу ждать! Это невыносимо! Вдруг из неприметного угла прозвучал усталый голос одного из студентов, который до этого просто сидел на лавочке и читал книгу (точнее пытался): — Ладно, я посмотрю, только замолкни. Итто радостно подпрыгнул на месте, после чего схватил его за запястье и начал сильно трясти. — Да, да, давай! Дружище, ты мой спаситель! Скарамучча фыркнул и стряхнул с себя руку. Ему не особо было интересно в этом участвовать, но вопли под ухом сильно отвлекали от чтения. Ему даже не нужно было сегодня ничего сдавать. Просто профессор Фарузан оказалась занятой фифой, поэтому она не дала ему возможностей прийти на консультацию в другое время, когда у её кабинета не толпилась куча пересдающих и прогульщиков, которым нужно было закрывать долги. Впрочем, сам Скарамучча сейчас не сильно от них отличался. Он подошёл ближе к приоткрытой двери, приложил ухо к гладкой поверхности и прислушался. «Тихо». Странно. Обычно процесс сдачи экзамена проходил более живо. Время на подготовку явно уже закончилось, но почему не слышно голосов? Может, преподавательница на самом деле решила устроить разовую казнь? Скарамучча наклонился, заглянув в зазор между стеной и дверью. К его удивлению, реальность в своей сюрреалистичности ушла ещё дальше, чем воображал его мозг. «Что за хрень!?» В глубине аудитории за широким деревянным столом было пусто. Преподавательница сидела за партой-трибуной рядом со сдающей экзамен девушкой. И всё бы ничего, но серьёзностью их взаимодействие даже не пахло. Обе выглядели расслабленными и весело переговаривались, пока Мона перетасовывала на столе колоду с большими картами. Затем она выложила их в ряд, а профессор Фарузан вытянула несколько штук поочерёдно, параллельно обмениваясь улыбками со студенткой. «Эта карга умеет улыбаться!?» Спустя примерно полминуты девушка убрала карты в карман наплечной сумки, а преподавательница сделала пометку в её зачётной книжке и отпустила ученицу в коридор. Скарамучча еле успел отпрыгнуть от двери, чтобы не быть ей пришибленным. — Ну что? Завалила, да? — обеспокоенно подскочил с вопросом Итто. — А? Да нет, у меня «отлично», — ответила Мона и в качестве доказательства открыла свою зачётку под удивлённые возгласы собравшихся. — Вот кто настоящая ведьма! — прокомментировал кто-то. Скарамучча тоже не сдержался и выругался вслух: — Да это же пиздец какой-то! Она серьёзно поставила тебе пятёрку за карточное гадание?! За эту чушь?! Если в реальности всё было так просто, то ему точно стоило принести с собой на защиту курсовой сборники гороскопов. Мона обернулась в его сторону и сказала с заносчивым тоном: — Не зуди по поводу того, чего не понимаешь. Если не веришь, могу тебе погадать, сам убедишься в правдивости предсказаний. Только предупреждаю: Карты Таро — вещь серьёзная. Не все способны их освоить или правильно понять. Он был раздражён, но попытался не превращать разговор в скандал: — На слабо меня взять пытаешься? — Ни в коем случае, просто предлагаю. Тем не менее, глупо отрицать, что капелька любопытства у него всё-таки присутствовала. Ну не могут же обычные карты с картинками заставить внезапно подобреть женщину, которая ранее всегда придиралась к любой мелочи. — Ладно, валяй тогда, — равнодушно сказал он и уселся обратно на лавку. Кажется, Мона сама удивилась, что её сварливый однокурсник согласился поучаствовать в «карточной чуши», поэтому слегка затормозила, прежде чем также сесть и разложить на поверхности лавочки карты. Они были крупнее обычных игральных, а на рубашке изображались загадочные символы, похожие на смесь древних рун и библейских письмён. — Начнём с простого: расклад «Одна карта». Перед тем, как перемешать колоду, ты должен задать картам вопрос. Далее тебе нужно вытянуть любую карту из колоды, после чего я объясню её значение. Звучит несложно, правда? Думаю, даже такой профан, как ты сможет это сделать. «Издеваешься?» — Если я спрошу, как у них дела, они мне тоже ответят? — Дурак. Просто задай любой несложный вопрос о том, что тебя интересует. Это может быть будущее, отношения, финансовое благополучие, что угодно. Только, когда придумывать будешь, в философию не уходи. Для Скарамуччи всё ещё безумно странным выглядело то, как Мона обращалась к картам, словно к живым. Простые картонки с напечатанными сверху рисунками вряд ли могли нести в себе нечто большее, чем типографскую краску. Тем не менее, он решил подыграть ей, чтобы не привлекать возмущениями к себе излишнее внимание. Да и нечто забавное в этом тоже было. Нет ничего плохого в том, чтобы слегка повеселиться перед напряжённым днём защиты курсовой, который наступал уже завтра. «Хм, может, задать вопрос именно об этом?» Он прокашлялся и озвучил: — Мой вопрос: как пройдёт завтрашний день? Сойдёт такой вариант? Девушка приподняла брови в недоумении и поправила свои каштановые хвосты, закинув их за спину. — Честно, я ожидала от тебя чего-то поинтереснее. У тебя что, даже возлюбленной нет? От вопроса, мягко говоря, становилось некомфортно, но ему уже не в первый раз приходилось его слышать, поэтому стратегия ответного поведения со временем выработалась сама собой. — Есть, и у нас всё отлично. Не вижу смысла об этом спрашивать. Оказалось, что нагло врать в этой теме намного проще и эффективнее, чем оправдываться. Да и гадать на любовь не очень интересно, когда знаешь, что при любых раскладах она не станет ответной. Скарамучча проигнорировал ехидный взгляд девушки и принял из её рук колоду. Часть карт она зачем-то из неё вытащила, остальные сказала перетасовать. В процессе тасовки одна карта случайно выпала из колоды и опустилась прямо перед ним рубашкой вниз. Мона задумчиво хмыкнула, увидев это, а у Скарамуччи вырвался нервный смешок, когда он прочёл название под рисунком: Повешенный. — Ну, раз карта сама упала, значит, так распорядилась судьба. Другие можешь не тянуть. «И что это вообще?» Несмотря на смутное понимание происходящего, Скарамучча послушно отложил колоду в сторону. — Хочешь сказать, завтра мою работу настолько хреново оценят, что я в петлю от горя полезу? — Это не так работает... — Мона устало помассировала лоб. — Карта «Повешенного» не совсем про смерть, больше про самоотречение, готовность отказаться от чего-то менее значимого ради духовного, — увидев на лице однокурсника весьма противоречивые эмоции от услышанного, она добавила. — Нет, это не значит, что ты подашься в монахи. Обычно «Повешенный» в раскладе может указывать на какой-то подвиг или переоценку ценностей. Только меня немного смущает, что твоя карта оказалась в перевёрнутом положении, когда выпала. И правда, висевший на кресте юноша находился перед ним вверх тормашками, больше напоминая артиста балета, исполняющего сложный танцевальный элемент. По умиротворённому выражению невозможно было сразу понять, что ноги на самом деле сковывала тугая верёвка, а рядом висельника поджидала неминуемая смерть. — Даже это значение имеет? Скарамучча совсем запутался. Высшая математика для него и то выглядела менее сложной. — Конечно! — воскликнула Мона. — В прямом и перевёрнутом положении карты вообще говорят о разном, — затем она взяла «Повешенного» и покрутила в руке. — Не представляю, о чём именно ты думал, когда задавал вопрос, но, вероятно, завтра тебя будет поджидать ситуация, где тебе придётся сделать обдуманный выбор. «Да я скорее реально в монастырь уйду, чем начну в этой хуйне хоть что-то понимать!» — Выбор? — Да. И карта советует тебе не спешить с действиями. От них могут быть серьёзные последствия, в том числе и физические травмы. Скарамучча на секунду даже серьёзно задумался о сказанном, но потом осадил себя, вспомнив, что в Таро, как и во многих других методах гадания, в интерпретации результатов используются общие фразы, которые могут подойти почти под любую ситуацию. Этим оно и напоминало астрологию, которой также активно увлекалась девушка. — Ну, если речь идёт не про буквальное зависание в петле, то не думаю, что у меня есть причины переживать, — саркастично усмехнулся он. — Невежда! — фыркнула Мона.

✦ ● ✦

— Ебать, неужели «четыре»? — спрашивал Скарамучча у себя вслух, идя по коридору по направлению к выходу. Да уж, навык уверенно пороть чушь оказался одним из полезнейших в жизни. Особенно, когда дело казалось защиты научных работ. Несмотря на неоптимистичные прогнозы таролога, астролога и хрен знает кого ещё, он сдал написанную на пару с Кадзухой (под редакцией Кавеха) курсовую и даже умудрился выжить. Сейчас его психологическое состояние постепенно сменялось с шокированого на удовлетворённое. — Молодой человек, я надеюсь, мне послышалось, — внезапно обратился к нему рослый мужчина средних лет. «Ох, блин!» — Да, вам послышалось, — не придумав ничего лучше, Скарамучча просто решил поддакнуть его словам. К счастью, видимо, им обоим не хотелось встревать в разбирательства по пустякам, поэтому преподаватель просто строго посмотрел на него и прошествовал мимо. Нотаций на тему неприемлемости мата в стенах учебного заведения в этот раз удалось избежать. «Как хорошо, что у нас пар с ним больше нет». Это был его бывший преподаватель по истории. Высокий, худощавого телосложения, постоянно одевающийся как аристократ из древней эпохи. Он регулярно носил костюм и, несмотря на то, что выглядел весьма молодо, всё время кряхтел, как пенсионер в глубокой старости. Странная личность. Но, тем не менее, свой предмет он объяснял хорошо, и некоторые студенты сидели на его парах просто потому, что его было интересно слушать. Ну и не только поэтому. Скарамучча повернулся в ту сторону, куда ушёл мужчина. Ожидаемо рядом с ним он увидел ещё один длинный силуэт, но уже менее ему симпатичный. Рыжеволосый третьекурсник с нескрываемым воодушевлением задавал историку вопросы по теме предмета, а тот улыбчиво на них отвечал. «Придурок, я же знаю, что ты срать хотел на историю». Хотя, честно говоря, не ему судить о чужих предпочтениях. Скарамучча даже не помнил, в какой момент смирился со своей странной симпатией по отношению к парням. Раньше он считал, что романтические чувства — это не про него. Думал: «Зачем вообще обременять себя чем-то подобным, если можно спокойно жить и в одиночестве?» Но его мнение поменялось, когда Кадзуха очень резко появился в его жизни. Первые две встречи стали случайностью, а последующие перетекли в закономерность. С ним было легко. Он не требовал ничего взамен, не заставлял выполнять грязную работу, чтобы заслужить нормальное отношение. Проявлял внимательность к его вкусам, разделял некоторые хобби, а те, что не разделял, молчаливо поддерживал. Кадзуха просто хороший... нет, замечательный человек. И когда Скарамучча понял, что, будучи парнем, явно положил глаз на другого парня, объяснил себе это не как любовь к парням, а как любовь именно к Кадзухе. Всё-таки на прочих представителей мужского пола он не засматривался, значит, причина была именно в нём. После этого объяснения он перестал пугаться своих романтических предпочтений, спустив это на временные игры мозга, допустившего это конкретное исключение из-за его избыточной «хорошести». Однако в моменты, когда фантазии уходили куда-то за грань приличного, тело всё же немного потряхивало. Успев обсудить с профессором Чжун Ли все этапы гражданских войн и дворцовых переворотов, Чайльд зачем-то пошёл в ту сторону, где стоял Скарамучча. — Здаров, должник! Не отчислили ещё? — К сожалению, нет. И от статуса должника я уже избавился. — Вот как? — Чайльд протянул фразу с противной улыбочкой на лице. — Ну тогда поздравляю. Будешь пока жить, до летней сессии. — Чего тебе надо? — Да так, просто поздороваться подошёл, — затем он глянул вниз и задал безобидный вопрос, от которого, тем не менее, скрутило низ живота. — Зачем тебе снова эти тряпки? Ты же позавчера уже без них был. Скарамучча торопливо убрал руки в карманы штанов. Когда он впервые намотал бинты, то оправдывался тем, что его поцарапал кот. А сегодня утром Сволочь, пока игрался, на самом деле оставил на его ладонях яркие отметины. И, как назло, именно на тыльной стороне. Порезы внутри легко скрывались при сжатии кулака, а следы снаружи нет. Они могли только напугать случайных людей своим видом, поэтому пришлось всё снова забинтовать во избежание лишних разъяснений. Но вот пересказывать эту историю Чайльду нет смысла: во второй раз он ему не поверит. — Мумией притворяюсь, не видишь? — съязвил Скарамучча. Неожиданно Чайльд подавил свою заносчивость, и его голос стал казаться серьёзным: — Неужели ты опять этой хренью занимаешься? Тебе это удовольствие доставляет? Я не понимаю. Скарамучча внутри весь съёжился. — Да случайно я поцарапался, отвали уже! И держи свою хлеборезку на замке, раз обещал! — Я-то держу. Как видишь, никто пока тебе санитаров не вызывает. Хотя советую реально подумать над тем, чтобы сгонять к психиатру, пока крыша окончательно не потекла. Ты же в курсе, что это ненормально? Ну вот, приплыли! Уже второй человек отправляет его в дурдом! Ещё и говорит о данном некогда слове так небрежно, словно это пустяк! Скарамучча чувствовал, как у него начали чесаться кулаки. — Держит он, блять! — в своей претензии он проигнорировал последнюю часть фразы. — После твоей недавней «акции невиданной щедрости» Кадзуха вообще стал на себя не похож. Ходит постоянно угрюмый, словно коты ему в тапки нассали, и вечно что-то недоговаривает. Если я вдруг узнаю, что ты тогда проболтался, башку тебе снесу! Сомнения возникли у него уже давно, но открыто высказал он их впервые. Слова наподобие «Не делай ничего необдуманного» не произносятся просто так. Да и не стал бы Кадзуха напиваться в стельку без веской на то причины. А причина могла быть как раз в рыжем кретине, который относительно недавно узнал об унизительной привычке Скарамуччи, но пообещал хранить всё в тайне. Ещё и так убедительно плёл об этом, что Скарамучча действительно поверил. Однако теперь с каждым новым днём внутри обострялось гадкое чувство от тонны загадочных недомолвок. Оно медленно сводило с ума и давало повод усомниться в обещанном. Чайльд только ненадолго приоткрыл рот, а после закрыл и лукаво ухмыльнулся. — Хах. Ну, я тут точно ни при чём. Можешь не верить, но Кадзухе твоему я ничего не говорил. У меня нет причин для этого. Если я захочу посмотреть, как ты бесишься, то просто снова приду поздороваться. «Урод!» Несмотря на колкость в его интонации, Скарамучча почувствовал себя спокойнее. Может, и правда не говорил? Но что же тогда произошло за эти дни? В своей жизни он редко видел Кадзуху хмурым. Последний раз был на позапрошлой неделе — в день, когда Скарамучче исполнилось двадцать. А после неудачной алкогольной дегустации, которая вскоре состоялась в местном баре по инициативе Чайльда, Кадзуха вдруг начал вести себя не только хмуро, но и подозрительно. Таща его бессознательного к себе в квартиру, Скарамучча даже не подозревал, что со следующего утра поведение друга настолько изменится. По его предположению, что-то тогда явно вывело Кадзуху из равновесия. Что-то, о чём он ужасно не хотел рассказывать. Распрощавшись со злополучными долгами и Чайльдом, Скарамучча вернулся домой. Несмотря на гнилостный осадок от тревожных домыслов, он был собой доволен. Ведь защита прошла удачно. И всё благодаря человеку, который пожертвовал целым днём своей жизни, чтобы помочь безответственному недотёпе с написанием текста. Одни мысли об этом уносили разум куда-то за пределы серой реальности. В том мире по полям прыгают сахарные пони, а эльфы делают из радуги леденцы. Кажется, его состояние стало ещё больше походить на диагноз. — Ну что, обрадуем его? — улыбнулся он Сволочи, который, как обычно, не понимал, что вообще происходит. Махнув на неподвижного кота рукой, Скарамучча потянулся в карман за телефоном. Обычно он писал Кадзухе СМС-ки, но сейчас вдруг захотел позвонить. Честно говоря, причиной такого решения стало не только желание получить восторженную реакцию от друга, но и простая потребность услышать его голос. Недели не прошло, как Кадзуха находился в отъезде, но это не помешало Скарамучче сильно соскучиться. Он должен был вернуться уже сегодня, но даже томительный час, проведённый в ожидании, мог стать настоящей пыткой. Хотелось услышать его именно сейчас. Скарамучча включил телефон и мельком пробежался глазами по времени: 16 января 12:12 Ещё обед не наступил, а он уже свободен, ну что за счастье! Однако оно быстро испарилось, когда в устройстве спустя минуту протяжных гудков так и не послышался ответ. — Эх, видимо, занят чем-то или уснул. Скарамучча вздохнул и обратно отключил телефон, положив его на подлокотник кресла. Затем задумался о чём-то, снова включил и выключил уже основательно, долго зажимая кнопку питания. Он планировал переместиться в комнату и поваляться в кровати до приезда Кадзухи, но его планам помешал сбыться внезапный стук в дверь. Остановившись, Скарамучча даже не сразу понял, что шум доносился из коридора. Подойдя ближе и повернув защёлку металлического замка, он оцепенел, сперва почувствовав знакомый запах, а потом увидев в темноте силуэт. Раздался мерзкий скрип, после чего квартирная лампочка немного осветила подъезд. От вида человека, стоящего за порогом, в горле мгновенно пересохло, а в лёгкие проник удушливый страх. Захотелось захлопнуть дверь.

✦ ● ✦

На улице выла послеобеденная метель. Спустя несколько спешных шагов по рыхлому снегу, впереди показалось искомое здание — старый девятиэтажный дом. Кадзуха не отдавал себе отчёт в своих действиях, когда шёл сюда. Его вёл не разум, а пресловутое чутьё, которое уже полчаса кололо где-то в груди, не давая покоя. Ему стоило сначала сходить в общежитие, отдохнуть, принять душ, разложить в шкафу вещи, но дурное предчувствие поедало по кусочкам душу всю поездку. Как только ноги опустились на устойчивую поверхность перрона, уже не стояло вопроса, куда именно ему стоит направиться. Он обязательно должен был проверить. Лично убедиться, что причины у страха надуманные. Вот только... все рассеивающие волнение мысли моментально испарились, когда он устремил взор наверх. На заснеженной крыше показалась невысокая фигура юноши. Она медленно подошла к самому её краю и резко остановилась.