Вера в чудо

      Неожиданно Малфой открылся ей с другой стороны, он был очень талантливым рассказчиком. Гермиона упустила момент, когда в избушке стало тихо и слизеринец начал рассказывать. Драко мастерски владел голосом: то опускался до пугающего шепота, то говорил пронизывающим, потусторонним басом, то имитировал визгливые надменные интонации Паркинсон, но факт оставался фактом – Малфой мастерски очаровал всех присутствующих. Дети слушали его, буквально заглядывая ему в рот. И что интересно, но даже самые маленькие не хныкали и не капризничали, хотя в истории по мнению Гермионы было слишком много сложного и непонятного для их возраста. Сказку, которую рассказывал Малфой, она никогда не слышала, да это и сказкой-то нельзя было назвать. История про непобедимого рыцаря, который на верном коне спасал добрых людей от злых разбойников и чудовищ. В рыцаря влюбилась ведьма, но благородный человек отказал ей в ее чувствах. Оскорбленная колдунья решила отомстить рыцарю, подлив ему в вино волшебного зелья.       – И стал навеки сонным, несчастный этот рыцарь…       – А конь? – испуганно переспросил кто-то из детей.       – А конь? Хромым на три ноги…       Насильно врученная девочка уже давно сонно сопела, уткнувшись носом Гермионе в куртку. Ее шарф куда-то делся, платок сполз на плечи, открывая хорошенькую головку с двумя нелепыми косичками. Гермиона аккуратно переместила ее на другую ногу, потому что правая уже затекла от непривычного веса.       – Поэтому если опустится туман, и вдруг вам покажется, что кто-то приближается к вам, не бойтесь и не бегите, а сначала присмотритесь получше, – голос Малфоя стал тихим-тихим и очень проникновенным, – возможно этот тот самый сонный рыцарь. Он безобидно проедет мимо вас и даже не заметит.       – А если его окликнуть? А если разбудить?       – Не может ни проснуться и не остановиться, – вздохнул Малфой, поднимая на спрашивающего какой-то отрешенный, печальный взгляд, – и конь его поныне все меряет шаги. Порою возникает в тумане сонный рыцарь и конь…       Осознав, что история подошла к концу, дети забеспокоились. А что если коня подковать? А если плеснуть на рыцаря водой? А таких зелий не бывает! Неужели ему совсем не надо кушать? А рыцарь бродит только в тумане? А почему? А мы там никого не видели!       – Разве? – усомнился Малфой на последний вопрос, – неужели никто не видел в тумане странные тени, очень похожие очертаниями на рыцаря на коне? И стук копыт, и бряцанье сбруи… Неужели никто не слышал? – дети напряженно замолчали, вспоминая собственный опыт прогулок в тумане, а Драко тем временем продолжал, постепенно понижая голос, - Но едва приблизишься к нему, как он исчезнет, потому что ведьма не могла позволить, чтобы кто-то разбудил рыцаря и снял ее проклятье. Однако, если просто постоять и не двигаться, он проскользнет мимо и можно даже будет услышать, как фыркает уставший конь, почувствовать холод от его доспехов…       Гермиона уже хотела возмутиться и потребовать от Малфоя прекращать пугать детей, когда неожиданно узнала в числе сидящих Лину. Девочка сидела, закрыв глаза, а на лице у нее отражался восторг пополам со страхом. Это выражение чем-то напомнило Гермионе лица ее однокурсников, когда они первый раз пересекали озеро и увидели Хогвартс. Лина была очарована, и Гермиона не посмела отнять у этих детей их маленькое чудо.       – Ты нелогичен, – укорила она Малфоя, когда их гости уже разошлись, оставив их одних. Тот уже вовсю инспектировал подношения и особо внимания на нее не обратил. Грейнджер ощутила мимолетный укол совести, Драко явно был голоден, когда начал рассказывать историю, но тем не менее, не прикоснулся к еде, пока не заплатил за нее, – то у тебя ведьма опоила рыцаря зельем, то прокляла. Если уж на то пошло, то она вполне могла его приворожить!       – Ты отвратительно скучная, Грейнджер, – деля еду на две части, отозвался Малфой, – как тебя на гриффиндоре не задушили подушкой, не представляю!       Гермиона уязвленно засопела.       – Я была умнее и талантливее всех своих однокурсников! – сердито возмутилась она, – На меня не дели, я еще не успела проголодаться. Буду только чай.       – Отлично! – обрадовался Малфой, без капли сомнений придвигая к себе ее часть, – Только не чай, а воду… Хотя нет, по-моему, кто-то принес мелиссу… Во всяком случае, пахнет похоже. Просто праздник! И нет, Грейнджер, не всех своих однокурсников.       – Ты был вторым, – едко напомнила Гермиона, безжалостно отрывая от своей куртки шелковый подкладочный карман. Как раз сойдет за мешочек для заваривания.       – Я был бы первым, если бы Дамблдор не похерил к Мордреду всю балльную систему, назначив вам очки за нарушение правил! – в тон ей ответил Драко.       – Мы избавили школу от Волдеморта и спасли философский камень! – возмутилась Гермиона, опуская завязанный мешочек с мелиссой в котелок с водой.       – О да, это конечно же можно поставить в ряд с коллективным успехом всего факультета за два месяца обучения, – беззлобно фыркнул Малфой. Гермиона на несколько секунд замерла, глядя в огонь. Почему-то до этого момента столь явная несправедливость ей в голову не приходила.       – Так, подожди… – медленно протянула она, поворачиваясь к слизерицу. Тот с задумчивым видом дожевывал сыр, – ты хочешь сказать, что…       – Я опередил тебя и в личном, и в общем зачете, Грейнджер. На тридцать два балла. Но те пятьдесят, подаренные Дамблдором, в корне изменили ситуацию.       Тридцать два балла. Это оскорбительно много.       – Ты что, считал? – найдя такую точность подозрительной, уточнила она. При всей своей любви к зарабатыванию очков, Гермиона никогда не вела строгого учета.       – Естественно, считал! Мне тогда здорово влетело, кстати, что ты меня обошла, – удивился Малфой, – так что да. Первые два курса считал, потом понял, что при наличии Поттера в однокурсниках, трепыхаться бессмысленно и забил. Не делай такие виноватые глаза, мы давно уже выросли.       – Ну… – Гермиона смутилась и отвела взгляд, – у нас просто на факультете про тебя ходили э… кое-какие слухи, поэтому…       Слизеринец насмешливо изогнул бровь, глядя на ее попытки выпутаться из неприятной темы.       – Наши старшие воспитывали нас по своему усмотрению. Меня – тростью, вас – василисками, троллями и Темным лордом. И я буду отъявленным лжецом, если скажу, что мне при таком раскладе не повезло. Забудь, это прошлое. Я бы на твоем месте обеспокоился насущным. Где ты планируешь спать?       Гермиона уже открыла было рот, чтобы высказать все, что она думает о традиционных методах воспитания волшебников, когда последний вопрос сбил ее с толку. Она машинально обернулась на «гроб», на что Малфой ехидно сказал:       – Да, кровать здесь одна, и там сплю я.       – Но ты же уступишь даме, – прищурив глаза, протянула Гермиона, ощутив школьное déjà vu – очень хотелось снова врезать блондину прямо по ухмыляющейся физиономии.       – Это единственное место, где тепло от камина, так что и не подумаю! – заявил Драко и, выдержав паузу, добавил, – Но я могу подвинуться. Кстати, номинально, я все еще считаюсь лордом этих земель, так что это даже можно назвать историческим событием – право первой ночи и все такое… Эй, эй, Грейнджер, полегче!       Малфой чудом увернулся от ее руки, буквально скатившись с лавки, продолжая ехидно хихикать уже на полу. Гермиона примерила в ладони хороший такой тесак, который по недоразумению выполнял здесь функцию кухонного ножа, и с угрожающим видом прицелилась в слизеринца.       – Ты выглядишь очень воинственно, особенно на фоне огня из камина, спокойно, валькирия, я пошутил. Сейчас слишком холодно, чтобы раздеваться, вот ближе к весне… Все-все, Грейнджер, я молчу! Положи нож! – одновременно смеяться и бояться Малфой, видимо, не умел. Это выходило у него слишком комично, и Гермиона сама не выдержала и улыбнулась.       Слизеринец еще немного повалялся, охая от смеха, на полу, а потом попытался встать, и его неожиданно скрутило. И это уже не выглядело клоунадой, наоборот, гримаса боли на его лице определенно не была притворством.       – Малфой? Ты чего? Что случилось? Где болит? – обеспокоенно присаживаясь рядом, спросила Гермиона.       Он вымученно улыбнулся, аккуратно принимая сидячее положение.       – Не поверишь, Грейнджер, когда падал с лавки, копчиком ударился. Даже не заметил сразу. А все твой грозный вид. Серьезно собралась лечить меня? Сейчас штаны снимать или сначала переберемся на кровать?       – Придурок, – с облегчением буркнула Гермиона, отворачиваясь от него к камину, – так тебе и надо! Ходи и мучайся!       – О, женщины! Коварство – имя вам! – пафосно процитировал Драко, украдкой потирая грудь.