С культурными реликвиями шутки плохи

Начальник группы Лун провёл рукой по лицу и сказал сердито: «Потопчись!»

      Будьте уверены: любой, кто вдруг очнётся среди ночи и обнаружит, что ходит во сне, испугается до холодного пота, Ци Чэнь, конечно, исключением тоже не был.       В миг, когда он осознал, где находится, действительность и мир грёз переплелись — настолько, что он даже не мог понять: это всё-таки мрачная грёза только что привела его к лунатическому поведению или же поведение спроецировалось в сон.       Конечно, в чём бы ни было дело — всё очень скверно.       Ци Чэнь закрыл глаза и выдохнул, выравнивая подобное барабанному грохоту сердцебиение.       — Ожил? — неожиданно раздался в ушах глубокий голос, неизменно несущий в себе целый поток нетерпения, заставляющий подозревать, может, у этого человека печёночный огонь круглый год пылает чрезмерно.       У Ци Чэня от испуга дрогнули веки, он резко открыл глаза и повернул голову посмотреть в сторону:       — Ты почему здесь?!       Стоя под фонарём на углу улицы, начальник группы Лун смотрел на него с кислым лицом.       Тускло-жёлтый свет, падая на него, вычерчивал выступающие надбровные дуги и прямые контуры переносицы. Этот человек явно имел глаза очень красивой формы, но, к несчастью, любил смотреть на других полуопустив взгляд, постоянно словно бы с ленивым пренебрежением. И пусть даже причина этого заключалась в его высоком росте, однако решительно не обходилось и без дополняющего эффекта его манеры речи; казалось, он был рождён искать битья.       Он фыркнул холодно, чувствуя, что вопрос Ци Чэня попросту безмозглый:       — Не будь я здесь, разбудил тебя только что призрак?       Ци Чэнь издал сухой смешок:       — Я подумал, это тоже приснилось. — Совсем как многократно повторяющийся женский голос, престарелый и скрипучий, это, наверное, была единственная часть, где сон и действительность не накладывались друг на друга, точно совпадая.       Начальник группы Лун пришёл в раздражение:       — Конечно, а ещё приснилось, что я шлёпнул тебя по лбу, да? Как ты не подумал, как могут ощущения во сне быть такими реальными?       Ци Чэнь объяснил со всей серьёзностью:       — Прежде мне снилось, как кто-то пробрался через балкон и удалил мне ногу, ощущалось тоже весьма реалистично.       Начальник группы Лун молчал.       Ци Чэнь:       — Ещё я взбирался на гору мечей, скатывался по доскам с гвоздями и прочее. Всё тело, всё лицо — в крови.       Начальник группы Лун молчал.       Ци Чэнь:       — Оказывался брошен в масляный котёл, варился и прожаривался…       — Стоп-стоп-стоп! — уголки рта начальника группы Луна дёрнулись. — Что тебе за безобразие снится?!       В итоге же едва он договорил, как увидел, что Ци Чэнь поджал нижнюю губу, как будто едва-едва улыбнулся, и теперь лишь осознал, что первой половине слов только что, пожалуй, ещё можно верить, дальше же он наверняка нёс чушь с серьёзным видом.       Так что начальник группы Лун свирепо одарил его косым взглядом.       На самом деле, будь это обычное время, с тем, как Ци Чэнь был безразличен внешне, не скупясь на колкости в душе, с такой его снаружи спокойной, но бурной внутри натурой он решительно не стал бы говорить так с кем-то в ситуации, когда они знакомы всего день. В особенности же если днём он ещё и совершенно не поладил с другой стороной, словно они всецело не сходились.       Однако Ци Чэнь настоящего момента ещё не покинул полностью прежнее несколько паническое настроение; когда он думал, что стоит среди глубокой ночи совсем один, кто бы знакомый ни обнаружился рядом, любого он счёл бы беспримерно близким и радующим глаз, пусть даже ещё несколько часов назад мысленно определил человека перед собой как «психа по фамилии Лун».       А этот характер «родился напрашиваться на побои» начальника группы Луна в таких обстоятельствах, напротив, исключительно легко сгладил и успокоил переживания Ци Чэня.       Внешне культурный и невозмутимый Ци Чэнь в некоторых вопросах был совершенно бесполезной травой на гребне стены, пошатнуть его классовый подход было чрезвычайно легко. За эти короткие несколько минут он уже выпустил «психа по фамилии Лун» из чёрного списка «Задевать нельзя, можно избегать» и переместил в подгруппу «Поддевать изредка».       Разумеется, начальник группы Лун, кому изо дня в день должны были восемь миллионов, пребывал в полном неведении относительно душевных движений Ци Чэня, он заговорил со всё тем же нетерпеливым выражением лица:       — Раз уж можешь тут чушь нести, лучше бы ногами пошевеливал, идём!       Кончив говорить, он действительно развернулся и ушёл, не заботясь, последовал ли Ци Чэнь, и на ходу ещё бросил прохладно:       — И что мне настолько делать нечего?       Он был высок и длинноног, ступал широким стремительным шагом; пока говорил, уже отошёл на некоторое расстояние, видя же, что Ци Чэнь не идёт следом, он остановился снова, повернул голову и сказал человеку позади:       — Столбом стал?! Всё ещё не идёшь?       Ци Чэнь кашлянул, невинно глядя на него:       — Ноги окоченели от холода.       Начальник группы Лун провёл рукой по лицу и сказал сердито:       — Потопчись!       Ци Чэнь:       — Хе-хе… Как раз топчусь.       Наклонившись, он потёр голени, чуть-чуть согрелся, а затем пошевелил ногами, пока сначала почти совсем не ощущавшиеся пальцы ног не обрели наконец чувствительность вновь, и только после этого распрямился.       И заметил в итоге, что изначально уже отошедший кое-кто снова встал перед ним:       — …Ты зачем опять вернулся? Я скоро догоню тебя.       Начальник группы Лун заговорил холодно:       — Пришёл взглянуть, не отмёрзли ли у тебя ноги.       Ци Чэнь, помолчав:       — Как ни досадно, они уже вернули чувствительность.       Начальник группы Лун фыркнул, свысока окинул Ци Чэня взглядом с головы до ног и сказал насмешливо:       — А я, глядя, как ты одет, ещё подумал, что у тебя медная кожа и железные кости — холода не боишься. Почему же было сразу в трусах не выйти?       Ци Чэнь опустил голову, взглянул на хлопковый лонгслив и домашние штаны, в которые был одет, и сухо хохотнул:       — Буду в следующий раз ходить во сне, запомню сменить одежду и укутаться шарфом, а уже потом выходить.       Начальник группы Лун молчал.       Сейчас Ци Чэнь очнулся сам, и функции тела его тоже очнулись следом. Прежде во сне он не чувствовал холода, теперь же тот ударил весь разом, волна за волной пробуравливаясь в суставы; всего за пару фраз в голосе его уже проступила гнусавость жутко озябшего, кончик носа и веки тоже замёрзли до красноты, которую белая кожа оттеняла, делая совершенно очевидной.       Видя, что он настолько промёрз, начальник группы Лун цокнул языком, затем снял с себя кашемировое пальто и бросил на Ци Чэня:       — Накинь!       Ци Чэнь так замёрз, что реагировал несколько заторможенно, он не успел поймать пальто и оказался прямиком укрыт с головой, внезапно объятый теплом.       — Зачем даёшь мне? Я в любом случае уже продрог, вернусь — сварю имбирного чаю, выпью, и чем-то да поможет. Если ты снимешь одежду и дашь мне, разве не замёрзнем оба? Невыгодно, — скрытый в пальто, первую половину фразы Ци Чэнь проговорил низким приглушённым голосом.       С видом, будто смотрит на дивный цветок, начальник группы Лун наблюдал, как он, напрягая все силы, убирает одежду с лица:       — Я поистине сражён, ты в такое время ещё способен размышлять, что выгодно, а что нет. Считаешь, я бумажный, что ты, и чуть замёрз — из носа потекло? Быстро надевай и пойдём, столько пустой болтовни!       Человек этот к тому же готов был взорваться опять, и Ци Чэнь не стал упорствовать и сразу же последовал за колючим с головы до пят кое-кем, одновременно направляясь к компании и закутывая себя в пальто.       Рост его был не так чтобы низким и, согласно форме, заполненной во время медосмотра, составлял метр семьдесят восемь, обычно он бесстыже округлял и говорил, что метр восемьдесят, но рядом с начальником группы Луном он всё ещё был на полголовы ниже. Вдобавок телосложение его было несколько худощавым, от кое-каких мышц, что он, отлынивая, ухитрился нарастить, когда Сюй Лян утаскивал его в спортзал во времена вуза, сейчас остался лишь намёк; когда он носил подобного рода свободную одежду, было и вовсе не заметить, что уж говорить о том, чтобы сравниться с кем-то вроде начальника группы Луна.       Потому пальто это, обёрнутое вокруг него, как будто увеличилось, его самого сделав ещё худощавее.       Начальник группы Лун, казалось, действительно не боялся холода, он шёл всё так же стремительно, как с самого начала, и Ци Чэнь не мог угнаться, постепенно оставшись заметно больше чем на два шага позади.       Он заметил, как идущий впереди обернулся на ходу, выражение его лица было по-прежнему полно нетерпения, он раскрыл рот, похоже, собираясь сказать что-нибудь поторапливающее, однако, не понять почему, после того, как взглянул на него дважды, в нём вдруг обнаружилась совесть, и он проглотил слова обратно, а затем, похоже, вздохнул необычайно неприязненно и бессильно и замедлился.       Пройдя несколько шагов, он будто вспомнил что-то и сказал Ци Чэню:       — То, что вечером говорил тебе на лестнице, отложилось у тебя в мозгу?       Ци Чэнь не сумел сразу вспомнить, о каких словах речь:       — Что?       — Тц… — начальник группы Лун чувствовал себя так, точно всё его терпение в этой жизни вот-вот исчерпается, лицо его было полно раздражения: — Можешь желе из тофу в голове заменить на желе из мозга? Слушай умом, а не лицом.       Ци Чэнь невозмутимо проигнорировал цепочку личных нападок:       — О каких словах ты говоришь?       Начальник группы Лун:       — Чтоб ты не носился снаружи посреди ночи! В городе полно снующих туда-сюда, нет недостатка в твоём глупом духе, влипнешь в какой беспорядок — и будешь рыдать да звать отца с матерью.       Завернувшись в пальто чуть сильнее, Ци Чэнь повернул голову и сказал с сомнением:       — Ты всё же веришь в это?       — Верю во что? — ни холодно, ни тепло ответил начальник группы Лун: — Тебе говорят — слушай, откуда столько лишних слов.       Ци Чэнь кивнул:       — Если нет дел, я обычно и сам не слишком люблю выходить вечером.       Пройдя немного, Ци Чэнь вернулся к прежней теме:       — На самом деле я не слишком верю в это, потому что за свою жизнь не сталкивался ни с чем, но, впрочем, немного слышал, что говорят другие. А ты сталкивался?       Он увидел, как начальник группы Лун окинул его взглядом, будто совершенно лишившись дара речи, и сказал как придётся:       — Сколько угодно.       Ци Чэнь наклонил голову посмотреть на него, выглядя крайне любопытным:       — Расскажи?       Начальник группы Лун молчал.       Ци Чэнь указал на дорогу впереди и произнёс серьёзно:       — Вполне достаточно, чтобы лаконично рассказать о случае-двух.       Начальник группы Лун дёрнул уголками рта:       — Так теперь это не ты только что дрожал от страха?!       — Я и не дрожал только что от страха, — Ци Чэнь говорил равнодушно: — На самом деле я и прежде несколько раз бывал в ситуации, когда ходил во сне, говорят, при сильном напряжении или резкой смене обстановки такое случается, что, я думаю, в целом и верно. Но на полпути я очнулся всё же впервые, это и впрямь несколько ужасает.       Начальник группы Лун покосился на него:       — Кто должен быть в ужасе, так это человек, увидевший, как ты ходишь во сне.       — Но как ты заметил, что я хожу во сне? — взглянув на пальто на себе, спросил Ци Чэнь.       Начальник группы Лун произнёс:       — Я как раз шёл к кабинету контроля, в итоге аккурат увидел, как ты выбрел, что блуждающая душа.       Ци Чэнь молчал. «В два-три ночи не спал и шёл к кабинету контроля? Знает ли заведующий Дун, что ты так привержен к работе?..»       Начальник группы Лун сказал гневно:       — Что смотришь на меня? Возьми и убери этот свой демонский взгляд! Сам ты больной!       Ци Чэнь невинно:       — …Я ничего не говорил.       Ночь была долгой и глубокой, и холод стоял даже крепче, чем суровой зимой, первый в этом году снег в городе Цзян вдруг посыпался беззвучно в этот час.       Поднявшись утром, Ци Чэнь сразу обнаружил, что действительно подхватил вирус: в глазах рябило, нос заложило, всё тело ослабло так, что никакой силы не применить. С невероятно тяжёлой головой он сварил кое-как кастрюльку крепкого имбирного чаю, залпом выпил кружку сам и остальное залил в новый термостакан, собираясь в офисе дать начальнику группы Луну.       Климат в городе Цзян был довольно влажным, снег с прошлой ночи шёл вплоть до утра и до сих пор ещё не остановился, на дорогах же, однако, вовсе не скопилось много, приходящие и уходящие люди притоптали его так, что остался лишь тонкий слой ледяной крошки — очень скользкий.       Прямо перед тем, как с термостаканом в руках вошёл в главную дверь административного здания, Ци Чэнь увидел, как один коллега поскользнулся во дворе и едва не полетел кувырком, но, изогнувшись в нарушающую все законы природы позу, скоро удержал равновесие и рывком встал прямо. Шедший с ним плечом к плечу человек ахнул, прищёлкивая языком:       — Хороша же сила в пояснице у хлыстовых, а…       Ци Чэнь молчал, чувствуя, что, должно быть, простыл слишком сильно и из-за шума в ушах услышал не то.       В компаниях вроде «Гуанхэ», что имеют дело с культурными реликвиями и коллекционными изделиями, внимание сотрудников к новостям внутри отрасли всегда гораздо выше, чем у прочих. Достаточно лишь, чтобы дело касалось чего-нибудь выкопанного из грязи, и пусть даже это был пустяк не важнее куриного пуха или чесночной шелухи, все они на условном рефлексе проявляли немало заинтересованности.       Однако то, что Ци Чэнь услышал в этот день в офисе, было тем не менее вовсе никаким не пустяком, а похищением в музее.       — Как раз тот городской музей напротив угла плазы «Цейлон», пропажа — недавно раскопанный в Байхэ браслет из белого нефрита, инкрустированный золотом, новости есть в сети, — рассказав Ци Чэню, Хун Мин повернулась и спросила начальника группы Луна за ним: — Эй, есть что со стороны заведующего?       Начальник группы Лун, морща брови, с видом познавшего великое горе и преисполнившегося глубокой ненависти понюхал имбирный чай, что принёс Ци Чэнь, и одновременно ответил:       — Нет, а что? Так долго отдыхаешь, что уже все кости чешутся?       — Что это за вонь? Не буду пить! — он презрительно отодвинул термостакан в сторону. — Моё здоровье в полном порядке, для чего пить эту ерунду!       Ци Чэнь как раз нашёл новость в интернете и кликал на ссылку, услышав слова начальника группы Луна, он сказал очень гнусавым голосом, даже не поворачивая головы:       — Так ты боишься острого?       Начальник группы Лун, вероятно, считал, что любая оценка, соотносящаяся со словом «бояться», — крайнее оскорбление его личности; тотчас распалённый, он поднял термостакан и влил в себя весь горячий и острый чай с имбирём, затем встал, со стуком тяжело опустил стакан Ци Чэню на стол, холодно фыркнул и вышел из офиса, бросив:       — Я пойду в кабинет контроля поищу старину Ху, — и исчез без следа.       Ци Чэнь позабавлено скользнул взглядом по термостакану и вернулся к веб-странице.       Согласно сказанному в новости, прошлой ночью музей подвергся вторжению, тот человек в темноте пробрался в выставочную зону с раскопанными в Байхэ памятниками культуры, украл инкрустированный золотом браслет из белого нефрита, однако не потревожил никакой охранной сигнализации, камера наблюдения засняла лишь очень смутный силуэт и сразу вышла из строя, оставив полотно подобных снегопаду помех.       После новости опубликовали несколько иллюстраций: первые две — фотографии того браслета из белого нефрита с инкрустацией из золота, две последние — изображения, вырезанные из ролика видеонаблюдения.       Ци Чэнь окинул взглядом первые две картинки и обнаружил, что украденное — тот самый браслет, что был заснят на фото, которые показывал ему Сюй Лян тем днём. Он пролистал дальше, чтобы посмотреть на кадры из видео с камеры слежения, в итоге же едва взглянул — остолбенел.

***

Маленький театр Смуглый коротышка: Видел нелепое утверждение, мол, те, кто нелегко заболевает, — все легки мозгами. Ци Чэнь молча смотрит на Лун Я: →_→ Лун Я в гневе: Чушь! Мозг лаоцзы очень хорош! Ци Чэнь: Как у дао, где у тебя растёт мозг? →_→ Лун Я: Ты спрашиваешь меня, а мне призраков спросить, а?! Ци Чэнь: О? Если исходить из конструкции, твоё навершие рукояти примерно равно моей голове. Лун Я: Ну и что?! Ци Чэнь: Только вот, к сожалению, твоё навершие рукояти ведь отломано и ещё не найдено →_→ Лун Я: …… Внезапно дао зажигается сиянием, смуглый коротышка умирает. Привидение смуглого коротышки: Отчего раненный — всегда я?（┬＿┬） Лун Я: Кто говорил тебе обязательно начинать эту тему?!