перед употреблением взболтать

      Хвойный лес в паре десятков километров от центральной дороги был густым и прятал под собой свежевыпавший снег. Зимнее солнце сюда доберется только к обеду, и от снега не останется и следа. Можно было разбудить Чонгука, чтобы полюбовался, как красиво была упакована земля, будто подарок с тропинками вместо нарядных лент, но Тэхен, окинув взглядом спящего парня, решил дать ему еще несколько минут на сон. Чонгук отключился, как по щелчку пальцев, стоило выехать за черту города. Тэхен успел поймать момент, когда голова парня накренилась и на очередной неровности на дороге упала к окну.       На самом деле Тэхен лукавил, когда говорил, что дом находился недалеко от города. На дорогу уходило не меньше двух с половиной часов, если, конечно, не тратить время на заправку и кофе, который всегда в пути казался вкуснее.       С дороги дом не было видно. Машина свернула по указателям в сторону и замерла у раскосых тропинок, которые вели в глубь леса. Дальше можно было пройти только пешком. Бросив быстрый взгляд на спящего Чонгука, Тэхен покинул салон. Здесь не было ветра. Деревья стояли плотным кругом, защищая от непогоды. Под ногами было полно хвойных иголок. Тэхен с тяжелым вздохом осмотрел свои белые мокасины. Время шло, а он так и не научился подбирать обувь к месту и по погоде.       Грудь наполнял свежий воздух. Волчье начало в Тэхене отозвалось на родные места. Вместе со свежестью чувствовался и другой запах. Несмотря на то, что началась зима и шел снег, земля здесь пахла не сыростью и хвойником, а сладостью. Бабушка говорила, что волки всегда чувствовали запахи иначе, глубже. Возможно Тэхен чувствовал запах первоцветов. Они всегда просыпались рано, когда еще лежал снег, а весна даже и не думала наступать. Тэхену нравилось проводить время в лесу не в волчьем обличии. Он тащил в дом все, что находил — и шишки, и разноцветную кору, и цветы. Бабушка подшучивала над ним и говорила, что он сам насквозь пропитался запахом родного леса. Тэхен никогда не думал об этом, пока не почувствовал свой же запах на Чонгуке. В нем будто собралось все, что он так сильно любил. Даже бабушкина выпечка не была столь ароматной и желанной, как свой запах на дорогом сердцу человечке. Вот как оно, предназначение, работало!       Чонгук проснулся почти сразу, как машина замерла на месте. Он не спешил открывать глаза, но Тэхен слышал, как изменилось биение его сердца. Спешно и гулко, как будто Чонгук был напуган. Возможно и был, но только не совсем напуган. На лице парня отражалась растерянность. Покинув теплый салон, он укутался посильнее в куртку и заозирался по сторонам. Тэхен и представить не мог, что творилось в его голове.       А может и к лучшему, что не представлял. Одних слов было вполне достаточно.       — Дальше пройти можно только пешком.       — А я уж было подумал, что ты меня решил привезти в лес и…       — Дом находится там, — Тэхен махнул рукой на одну из тропинок. — Сам понимаешь, не хотелось бы, чтобы кто-нибудь стал свидетелем того, как по лесу бегает стая волков. Нас ведь у бабушки…       — Одиннадцать, — уголки губ Чонгука поднялись в робкой улыбке. — Я помню.       Тэхен довольно заулыбался в ответ.       — Сложно уследить за таким количеством хвостов.       — У вас родители не занимаются воспитанием волков?       — Занимаются, конечно, — Тэхен пошел вперед по тропинке, припорошенной снегом. — Только пока волчонок маленький, он не всегда оборачивается по собственному желанию. Поэтому мы растем здесь, у бабушки, до тех пор пока не научимся это контролировать, а затем перебираемся туда, куда нас больше тянет. Кто-то к родителям, кто-то к своей паре, а кто-то так и остается здесь.       — Получается, что взрослые всегда оборачиваются только по собственному желанию? — спросил Чонгук. — Никакого зова луны? Полнолуния?       Тэхен понимал, что все знания парня ограничивались книжками и фильмами об оборотнях, но все равно не мог сдержать смеха. Вдруг захотелось подшутить над Чонгуком и сказать, что все правда. И луна его звала по ночам, и в полнолуние он превращался в кровожадного волка, от которого не спасли бы ни балконная дверь, ни крепкий замок.       — В основном по собственному желанию, — мягко произнес Тэхен, обернувшись и заметив на лице Чонгука тень беспокойства.       — В основном? — взволнованно покусывая изнутри щеку, переспросил Чонгук.       — Рядом с парой сложно себя контролировать, — неохотно признался Тэхен.       — Почему сложно?       — Потому что волк тоже хочет быть со своей парой, — ответил Тэхен. — В нас, оборотнях, есть и человеческое, и волчье начало. Несмотря на то, что мы одно целое, иногда все же, какое-то начало проявляет себя больше. Это не значит, что мы готовы бросаться на кого-то словно оголодавшие звери, но есть повадки, от которых невозможно отказаться или избавиться. Человеку они будут не совсем понятны, — Тэхен вполоборота бросил взгляд на Чонгука.       — Получается, что ты оборачивался в квартире из-за меня?       — Да, — Тэхен усмехнулся. — Никак не мог объяснить своему волку, что еще не пришло время, а он все рвался к тебе.       Чонгук понимающе кивнул, но выражение его лица не изменилось.       — А повадки?       — Это волчье, — отмахнулся Тэхен. — Для человека это не имеет значение.       — Для меня имеет. Ведь моя пара — волк, — тихо произнес Чонгук.       После таких слов Тэхен готов был завыть от счастья. Человечек признавал в нем пару? «А как же иначе, выбора-то у него не было», — напомнило сознание, и Тэхен кисло усмехнулся.       — Мы делимся своим запахом с парой, а еще… нет, — Тэхен мотнул головой, стыдливо опустив глаза. — О таком тебе лучше не знать.       В глазах Чонгука вспыхнуло любопытство.       — В каком смысле делитесь запахом?       — Нам важно, чтобы другие понимали, что волк уже имеет пару. Конечно, по знакам на плече это тоже можно понять, но в силу обстоятельств мы не можем разгуливать голышом по улицам, а по запаху сразу становится понятно — занят волк, или еще свободен.       — И как правильно это делать? — Чонгук догнал Тэхена.       — Делиться запахом? Ничего особенного делать и не нужно. Достаточно прикосновений. Вот объятия отлично подойдут, — ответил Тэхен, бросив на сосредоточенного Чонгука быстрый взгляд. — А еще можно носить вещи, к которым прикасалась твоя пара.       Тэхен рассматривал его профиль и видел, как Чонгук беззвучно повторял за ним и запоминал.       — Я ведь теперь пахну тобой, да? — Чонгук приподнял руку и подтянул рукав куртки, демонстрируя Тэхену браслет. — Получается, что любой оборотень, которого я встречу, будет чувствовать на мне твой запах?       — Да, — Тэхен согласно кивнул. — Только ты человек, поэтому мой запах будет на тебе только до того времени, пока ты его не смоешь. То же самое и с вещами.       — Тогда о чем мне не стоило знать?       — А? — Тэхен непонимающе посмотрел на парня.       — Ты хотел сказать что-то еще, но потом передумал. Так о чем мне не стоило знать? — повторил Чонгук.       — Не думаю, что хорошая идея, озвучивать подобное прямо сейчас. Как-нибудь со временем я тебе…       — Думаешь, что после всего, что я услышал, есть что-то, что может меня напугать? — усмехаясь, спросил Чонгук.       — Не напугать, а смутить, — поправил Тэхен.       — Я уже большой мальчик и меня сложно смутить, — снисходительно ответил парень.       — Дольше всего запах сохраняют гениталии, — выпалил Тэхен и уставился на Чонгука, ожидая реакции. — Волки могут обнюхивать гениталии друг друга, чтобы понять, есть ли у волка постоянный партнер. А чтобы запах оставался там… Ты и сам понимаешь, что объятий будет мало.       Чонгук кивнул. Если разговор его и смутил, то он не подавал виду, продолжая задавать вопросы с не меньшим любопытством.       — То есть, если ко мне кто-то подойдет и попросит понюхать мои причиндалы, то я не должен удивляться?       — Попросит? — переспросил Тэхен. — О Боже! Я имел в виду, что обнюхивают в волчьем обличии, а не… Боже, ты вообще представляешь, как это выглядело бы со стороны? — рассмеялся он.       — Я стараюсь вообще ничего не представлять, — уголки губ Чонгука поднялись в улыбке.       Крыша дома появилась из-за макушек деревьев настолько внезапно, что Чонгуку пришлось замедлить шаг, чтобы получше рассмотреть темно-коричневый шифер, который совсем не был типичен для подобных построек. Он вообще впервые видел такие дома не на фотографиях из интернета. Когда за плотным строем деревьев показался весь дом целиком, рот Чонгука приоткрылся от восторга. Целая цепочка окон вдоль первого этажа была очерчена серыми ставнями. Второй этаж украшали резные белые. Кустарники роз обрамляли кирпичные стены, оплетая их колючими побегами. В теплое время года здесь наверняка было очень красиво и стоял сладкий цветочный аромат.       — Он огромный, — пораженно произнес Чонгук, задирая голову, чтобы получше рассмотреть маленькие фигурки волков на выступах под крышей.       — Здесь всего-то шестнадцать комнат, — оттянув уголок губ в улыбке, ответил Тэхен.       — Всего-то, — поддразнил Чонгук. — Я считал огромным дом, в котором мы с Хосоком росли, а там всего-то четыре комнаты.       Чонгук хотел сказать что-то еще, но не успел. Входная дверь открылась, и на пороге появилась бабушка. Тэхен знал, что она почувствовала их присутствие, стоило им только покинуть машину. Он сделал несколько шагов и поймал ее в крепкие объятия. Тэхен делал так каждый раз, когда приезжал домой. От бабушки пахло ягодной сладостью и лесом. Той самой хвоей, в которой он так любил валяться будучи волчонком.       — Здравствуйте, — Чонгук вежливо склонил голову. — Меня зовут Чон Чонгук.       — Ба, — Тэхен заискивающе потерся носом о ее теплую щеку. — Это мой человечек. Чимин тебе уже все рассказал, да? — он заглянул ей в глаза.       Услышав знакомое имя, сердце Чонгука забилось чаще. Чимин здесь тоже бывал?       — Сказал, — бабушка кивнула. — Сказал, что ты издевался над мальчишкой, негодник! — она обманчиво ласково потрепала Тэхена за щеку и тут же отвесила заслуженный подзатыльник.       — Не издевался, — ойкнув ответил Тэхен, уворачиваясь и избегая бабушкиной трепки. — Оно само собой получалось. Я же не мог ему раньше рассказать, а волк…       — Негодник, — повторила женщина, не оставляя попытки поймать Тэхена за растрепанные ветром волосы.       — Бабушка, — воскликнул Тэхен, подначивая ее громким смехом. — Ты пугаешь Чонгука.       У самого Чонгука на лице появилась довольная улыбка. Похоже, что чужая трепка приносила ему не меньшее удовольствие, чем осознание того, что Тэхен получил по заслугам. После всего, что произошло, подобным Чонгука было невозможно напугать. По крайней мере уж точно не взбучкой, которую ему и самому наверняка хотелось устроить.       Бабушка покрутилась на месте и, вытирая ладонью взмокший лоб, устало вздохнула.       — Живо в дом, — она кивнула на открытую дверь. — Ты мог бы сказать, что вы приедете так рано, — женщина окинула Тэхена сердитым взглядом. — Я бы поторопилась с завтраком. Придется угощать мальчика вчерашней выпечкой. Свежая будет только ближе к полудню.       — Спасибо, госпожа, но я не голоден, — торопливо проговорил Чонгук.       Его глаза испуганно округлились, когда бабушка протянула возмущенно:       — Что еще за «госпожа»? В этом доме не знают таких слов, — нахмурив брови, добавила она. — Называй меня тетушкой или бабушкой.       — Ему будет неловко… — замявшись, вступился Тэхен.       — А ты чего вместо него говоришь? Пусть сам скажет.       — Все в порядке, тетушка, — слова Чонгука женщина встретила улыбкой.       — Вот видишь, — она поднялась по каменным ступеням порога. — Мальчишка посообразительней тебя будет. Толку с того, что ты волк, а соображаешь, как куропатка?       Тэхен шумно выдохнул, насупившись. Ведь знал же, что так и будет! Бабушка выставила его совсем в невыгодном свете, но, похоже, что это очень сильно забавляло Чонгука. Он ступал вслед за бабушкой по длинному коридору, который вел в сторону приятного аромата выпечки. Тэхен мог пройти по этим коридорам с закрытыми глазами. Каждый был знаком до последней трещинки. Вот здесь, у лестницы ведущей в подвал, он упал и оцарапал руку о гвоздь в доске, расшатанный временем и мальчишечьей беготней. А у поворота к кухне Тэхен всегда цеплял бедром тумбу с корзинками и прочей мелочью, которая была необходима для поездки в город за продуктами. Край тумбы и сейчас выступал там, но Тэхен предусмотрительно сделал шаг в сторону, чтобы через несколько шагов избежать столкновения. И едва сдержал улыбку, когда Чонгук обернулся к нему в очередной раз и, не заметив выступившего края, задел бедром злосчастную тумбочку. Сомкнув плотно губы, он глухо промычал. В следующий раз Тэхен обязательно расскажет ему о всех препятствиях, с которыми Чонгуку придется сталкиваться в этом доме.       Чонгук вертел головой во все стороны. Тэхен хорошо понимал его любопытство. Бабушка никому не позволяла ничего менять в доме. Стены украшали картины, которые застали не одно поколение волков, и фотографии в резных деревянных рамах. Многим вещам было больше лет, чем Тэхену, но несмотря на то, что дом заполняло всякое старье, многое в нем было современным. Хоть они и росли в глуши, у каждого было все, что бы он не пожелал. Деньги в их роду передавались по наследству и копились на счетах целыми поколениями. Никто себе ни в чем не привык отказывать.       Да взять хотя бы вон тот огромный телевизор, который совсем не вписывался в один ряд с мягкими кушетками, которые стояли в этом доме целое столетие. Или вот кресло из натуральной кожи соседствовало с тумбой, которую будучи детьми сколотили старшие братья из поваленной ураганом сосны. Обстановка в доме могла казаться странной, для того кто не знал их истории. Но Чонгука она нисколько не отпугивала. Он не отставал от бабушки и лишь изредка притормаживал, цепляясь взглядом за фотографии, на которых узнавал Тэхена.       Просторная кухня с большим деревянным столом в самом центре была самым любимым местом в доме. В детстве Тэхен часами мог наблюдать за тем, как бабушка возилась с тестом и мясом. Ему нравились, как здесь вкусно пахло выпечкой, а еще тепло, которое хоть и расходилось по всему дому, но дольше всего сохранялось в кухне.       Когда на лице Чонгука в очередной раз появился румянец и застенчивая улыбка, у Тэхена едва получилось отвести от его лица взгляд. От бабушки наверняка не укрылось то, как он пялился на своего человечка. Да и пусть видит! Тэхен был счастлив. Сколько он думал о том, как это произойдет? Сколько бессонных ночей провел, после того как узнал, кто его пара? Бабушка хорошо его понимала. Она мягко улыбнулась ему, поставив перед ними тарелки с разогретой едой, а следом и чашки с горячим чаем.       — Я кофе хотел, — заворчал Тэхен, следуя взглядом за ниточкой пара, зависшего над чашкой.       — Кофе здесь не растет.       — Можно же купить.       — Зачем покупать, если можно пить то, что растет здесь, в нашем лесу.       — Маколи тоже не растет, однако ты каждый вечер… Очень вкусный чай, спасибо, — ответил Тэхен, понуро склонив голову.       — Очень вкусный, — торопливо повторил Чонгук. — У вас все очень вкусное, тетушка.       Прищурившись, он замычал от удовольствия, надкусывая очередной пигоди. И откуда у Чонгука с таким аппетитом могли возникнуть проблемы с едой?       Бабушка расспрашивала Чонгука о семье и о прежней жизни. Той, в которой не было Тэхена. Сам Тэхен нагло пользовался возможностью узнать о нем что-то большее, чем те крупицы, которые Чонгук уже рассказал.       — У нас с Хосоком разные мамы, — опустив взгляд, признался Чонгук. — Мы почти не общаемся с семьей. Точнее я не общаюсь, — с тяжелым вздохом добавил он. — Новости я узнаю от Хосока. Он иногда ездит в наш дом, туда, где мы росли. А я… — покусывая губу, Чонгук под столом сжал руки в кулаки. — Я не был там с того момента, как перебрался в Сеул после поступления в университет.       Не сводя глаз с его напряженного профиля Тэхен под столом накрыл ладонью, сжатую в кулак руку. Чонгук ощутимо вздрогнул, повернув к нему лицо. Щеки парня алели спелым румянцем. Выглядел он настолько умилительно растерянным, что Тэхен почувствовал, как перехватило дыхание от желания сжать его в объятиях. Почувствовав то, как сменилось настроение за столом, бабушка поднялась и предложила Тэхену показать Чонгуку лес и озеро, где водились утки, которые остались здесь зимовать.       Озеро находилось с другой стороны леса. В волчьем обличии Тэхен бы добрался туда всего за пару минут, а пешком придется шагать больше получаса. Мороза не было, но несколько градусов выше ноля среди деревьев, куда почти не попадали лучи зимнего солнца, ощущались по-другому. В воздухе от дыхания образовывались облачка пара.       — Здесь прохладно, — Чонгук первым нарушил молчание. — Наверно, стоило забрать рюкзак из машины. Там была еще одна кофта.       — Боишься замерзнуть? Можешь отогреться в моих объятиях, — обогнав его на узкой тропинке, Тэхен насмешливо расставил руки в стороны.       Проходя мимо него, Чонгук легко оттолкнул одну из ладоней, но улыбки сдержать не смог.       — Так ты не против? — Тэхен направился следом за ним, выглядывая из-за плеча.       — Не против чего?       — Объятий, конечно.       — А что тебе волчье чутье подсказывает? — Чонгук резко повернулся, и Тэхен едва успел остановиться.       Расстояние между ними было ничтожно маленьким. Один глубокий вдох, и его грудная клетка столкнулась бы с Чонгуком. Тэхен чувствовал, как во рту скапливалась слюна от желания. И с каких пор лесной воздух стал настолько пьянящим?       — Чутье подсказывает, — шепотом произнес Тэхен, склонив голову ближе. — Что человечек не против не только объятий, но и хотел бы… — его взгляд опустился с глаз на приоткрытые губы.       — Хотел бы… — повторил за ним Чонгук.       Тэхен чувствовал на своем лице горячее дыхание. Еще чуть-чуть. Всего несколько сантиметров. Он слышал, как в груди волнительно трепыхалось сердце Чонгука, но парень не собирался его отталкивать.