Звёзды принадлежат тебе

      Ирр’иши, кажется, провалилась в сон от усталости, так как чуть не вскинулась, как пружина, когда теплые руки яута сменились на прохладную лежанку. Она сразу же очнулась и недоуменно хлопала глазами, сонно убирая с лица растрепавшиеся волосы.       — А куда ты? — растерянно спросила она, в спину вновь уходящему Ха’зи.       — Сейчас вернусь, имей терпение, Ирр’иши, — буркнул Змей уже около выхода. Если бы он мог, то он точно сейчас отправил бы эту хилую уманку откармливаться к самкам. И как вообще дух в этом худом теле держится?       Ирр’иши снова рухнула на кровать и раскинула руки и ноги. Она зевнула, широко, от души, раскрыв свой ротик, не прикрываясь ладошкой. Похоже, наконец-то покончено на сегодня с беготней. Закончился урок физкультуры — и валяйся всласть на кровати, как маленькая плюшка. Нда… слишком уж много ее крови попил этот Лар’уда.       Не прошло и пяти минут, как Ха’зи вернулся со знакомым контейнером в руках. Ирр’иши широко улыбалась и явно порадовалась, что ее ждут вкусности. Змей протянул ей запеченную перепелку в листьях и, напоследок сверкнув глазами, ушел. Время тренировок клана ещё не закончилось.       — Змей! О-о, это очень! Вкууусно! — радостно протараторила шалунья, обхватив драгоценный горячий свёрток своими маленькими ручками.       — Да-да, жди меня и ничего не трогай! — предупредил яут, захватив с собой свой тяжёлый клинок, для спарринга с Ра’хгалом. Ирр’иши не попыталась его остановить — за эти несколько, долгих и выматывающих, часов она успела ужасно устать и никакие игрушки, и даже «обнимашки», ее не волновали. Вдоволь повалявшись и подремав, она немного посмотрела картинки на планшете, приняла душ и, неспешно поужинав заботливо приготовленным заранее Ха’зи ужином, попыталась открыть крайнюю дверь отсека. Дверь была поставлена на блокировку, а после неудачного опыта борьбы с дверью кладовки уже не хотелось этого повторять…       Так, суматошно и странно, прошел их очередной день на космическом корабле, несущимся сквозь пространство и время по одному лишь яутжа известному курсу в неведомые глубины космоса. Яут не говорил, куда они летят, а на расспросы девочки только отвечал, что они летят в безопасный сектор, где можно скрыться от врагов.       Следующая неделя прошла так же, как и предыдущие дни, лишь незначительно отличаясь друг от друга. Например, к урокам физкультуры добавились скучнейшие уроки счета и письма. К ужасу ребенка, яутжа вместо букв использовали иероглифы, которые было ох как трудно запоминать… И её также едва не довела до истерики история Науду, где также обязательно было зубрить каждой постулат «Законов священной охоты».       Молодняк Кехрите уже стал привыкать к потешной парочке из маленького воина-яута и одной неловкой уманки. Они уже не собирались вместе, чтобы полюбоваться на их поединки, где победителем неизменно выходил Лар’уда, а буднически занимались своими делами, лишь временами бросая на странную парочку взгляд.       У Ирр’иши, кроме того, появились кои-какие маленькие успехи — она уже не так сильно валилась с ног в конце спарринга и меньше поддавалась на провокации соперника. Правда, ей так и не удалось пока выстоять хотя бы пять минут против Лар’уда… Но, будем откровенные, победить его она смогла бы только через пять лет упорных тренировок, да и то не факт, что она сможет выстоять при этом без серьезных ранений.       Понимал это и сам Лар’уда, а посему втайне злился, когда предстояло очередной раз тренироваться с ней. Не на Ирр’иши, само собой, — она так же, как и он, просто приходящая сюда по приказу вожака. Нет, он злился на то, какая ему отводилась роль в этих странных поединках. Кар’клей дал ему соперницу, которую победить ему было слишком легко, это как сражаться с трехлетним мальком. Лар’уда же не любил так легко выигрывать и уже сломал голову, решая, каким способом можно усложнить себе задачу. Сам себе безуспешно выдумывал трудности, чтобы не уходить из тренировочного зала с чувством, что он годен только для схваток с теми, кто слабее его. После тренировки с Ирр’иши он мог, конечно, бросить вызов другому, более сильному самцу, чем он сам, но сразу бросаться после беготни с Ирр’иши драться с подростками девяти-десяти циклов от роду — значит только подтвердить перед своими соклановцами, что он усомнился в своей достойности, силе и заслугах. А если он ещё и проиграет старшему после возни с детёнышем умана — то тем более. Отказаться исполнять приказ он не мог, значит…. Оставалось только ждать, пока его от приказа освободит вожак. Он ведь должен когда-нибудь убедиться окончательно, что сделать воительницу из этой хлипкой уманки невозможно. А там он уж наверстает упущенное и станет одним из лучших в отряде юнцов, прежде чем он отправиться на первую в его жизни священную охоту.       Ирр’иши давно выполнила обычный комплекс отжиманий, приседаний и уже ждала атаки своего «непобедимого» соперника. Тот стоял перед ней и неуловимо давил на неё своей аурой. Маленькие жёлтые глаза обжигали, горя яркими угольками в темных глазницах, острые бивни напряжённо подрагивали, нижняя челюсть с ещё небольшими, но острыми, клыками выдавалась вперед, а от его безотрывного взгляда что-то испуганно зашевелилось в ее животе. Лар’уда на нее разозлился? Но Ирр’иши, вроде бы, не пыталась задевать самолюбие злого яутжонка, чтобы он так сверлил ее глазами зверя, следящего за добычей. От предчувствия надвигающегося стремительного нападения малышку обхватил озноб и она невольно сделала несколько шагов назад к ряду колонн, подпиравших потолок. Собравшись с силами, она встала в стойку, как учил Ха’зи, и покрепче сжала рукоятку ее маленького кинжала — ее единственная возможность отразить внезапное нападение Лар’уда. Если он сейчас набросится на нее, то это будет ее единственный шанс.       На все это «драконеныш» лишь низко зарычал и, догнав ее, повалил ее на пол. Он навис над ней, держа острие копья над ее шеей. Ирр’иши ещё крепче впилась в рукоятку своего клинка, ещё немного, и она пустит этому зверенышу кровь! Но Лар’уда стоял на месте, не давая ей подняться, озвучил «приговор»:       — Тебе неведом страх, дочь Кар’клея. Но тебе не победить меня, — прорычал он тихо.       Переводчик на руке девочки выдал очередной стёб в исполнении коротышки. Впрочем, она уже привыкла…       — А что поможет победить?       — Такого средства нет, уманка.       Мда, факт… Ирр’иши, не выпуская кинжала из рук, медленно села, поджав ноги прямо на пол, потому что её охватило уныние. Она положила клинок на колени и снизу вверх посмотрела на мальчишку, стоящего перед ней, ждущего, когда она предпримет ещё одну безуспешную попытку повалить его на пол.       — Почему, Лар’уда?       Черт ее дёрнул задать такой глупый вопрос в такой напряжённый момент, но ей, почему-то, важно было заполнить паузу после того как он озвучил правду, к которой, как не крути, не подкопаешься.       — Сила в остром уме, в оружии, в тренированном теле,. Что за глупые вопросы, Ирр’иши! — яут ткнул «глупую уман» в очевидное, а затем добавил, — Слабому не стать сильным. Слабые рождают слабых.       — А тебе нравится дразниться?       — Что? — растерялся на этот раз мальчишка и подошёл к ней поближе.       Ирр’иши едва сдержала дикое желание дать кулаком в жвала наглецу. Ее сильно нервировало, когда он приближался к ней, да ещё и так близко, что казалось, что он вот-вот вцепится ей прямо в шею своими мелкими клычками.       — Я говорю, если тебе не нравится со мной драться, то почему ты сейчас ухмылялся? Зачем ты дразнишься?       — А сын воительницы не понравился дочери вождя?       — Да отстань уже!       Ирр’иши низко опустила голову и закрыла лицо руками. Она прекрасно знала, что эти вопросы глупые и ответы на них и так известны им обоим. И уж точно, у них с ним не было иного пути, кроме как тренироваться вместе, хоть они оба с радостью забросили бы это занятие. Но Ка’а’вар не стал бы просить вождя освободить Лар’уду, а Еа’шер не особо пытался заговаривать с ней при встрече. Тем более он не планировал заступиться за нее в тех случаях, когда он был уверен, что вождь, его отец, прав.       Но ее постоянные проигрыши в Кехрите очень нервировали и выводили из равновесия. Да ещё этот злюка, который использует любую ее ошибку, чтобы после вывернуть ее против нее же… Страх, затаенный в ее детском сердце, затихающий, когда Ха’зи проявлял к ней ласку и заботу. А также страх, который как настоящая змея во время зимней спячки, свернувшаяся тугим холодным клубом и кусающая ее при пробуждении, если яут не ночевал с ней рядом или не подтверждал как-то иначе свои отеческие чувства. Она была чужая для этого мира, как садовый цветочек в диком лесу, маленькая и слабая малышка в окружении таких же чужих ей существ…       — Я хочу домой, Лар’уда! На Землю, хочу домой…       Лар’уда по мальчишески хохотнул и слегка дёрнул ее за пушистый хвостик. Ирр’иши едва не зашипела от силы, с которой ее дёрнули за волосы. Юный яут преступил все границы, но, как ни странно, ей стало немного легче. Немножко, но вполне достаточно, чтобы ей захотелось жить и узнавать новое, неизведанное дальше. Может это было странно, но ей захотелось быть здесь, посреди огромного тренировочного зала, рядом с тем, кого она считала всего лишь несносным репейником. Звуки рыков и лязг оружия, шипяще-щелкающая речь Ка’а’вара как будто стали просто фоном, как шум ветра или гром далёкой грозы. Лар’уда сел рядом, наклонившись к ней, словно к младшей сестренке. Ещё коротенькие валары смешно торчали по краю его головного гребня, придав ему облик героя лесных сказок.        — И да, мне нравится слушать, как уманка шипит.        От тихих и по-своему дружелюбных слов Лар’уда у девочки все замерло внутри. Повеяло чем-то знакомым, но давным-давно забытым и похороненным глубоко-глубоко в ее усталом сердце. Может, когда она была ещё совсем маленькой и была полна желания учиться, несмотря на все трудности, которые вставали у нее на этом непростом пути… она уже испытывала это?       Она совершила много ошибок, но у нее по прежнему есть шанс. Змей так же, как и прежде, терпеливо учит ее, не ругая и не уменьшая количество поощрений. Ей тем более радостно от того, что он не стал меньше радовать ее «обнимашками» и «вкусностями», чем в начале его отцовских побуждений.       А ещё, она поняла это очень хорошо — яуты Охотники, хищники, и в этом их настоящая суть. Но иметь острые клыки не значит быть безжалостным, кровожадным зверем к маленьким девочкам, среди них есть и настоящие защитники, которые в случае беды, если придёт опасный враг, обнажат ради нее свои обоюдоострые клинки. С соседом Питером на земле поначалу было точно так же: он пытался растрепать ее непослушные косички из желания позлить ее, но это не отменяло того факта что он был хорошим другом. И играть с ним потом в «морской бой» было интересно. Они делали это на его же планшете, ведь, когда ее собственный был отдан папой в ремонт, он, видя ее слезы, поделился с ней своим.        Ирр’иши улыбнулась.       — Спасибо! Мне тоже было весело злить тебя, репей!       И она, изо всех сил, «пересчитала» своей ладошкой ряд его валар, похожих на черные торчащие сосиски.        — Наглая. Дерзкая. Уманка.       Он сначала ложно заворчал, наклонился к девочке и притворного щёлкнул бивнями рядом с ее шеей, будто хотел проучить укусом борзую мягкотелую землянку, а потом через секунду от души расхохотался….       А через мгновение к нему присоединилась и Ирр’иши, засмеявшись вместе с ним на весь Кехрите. Между ними, в этот самый миг, возникло понимание — кто они и зачем нужны друг другу.       А ещё, Ирр’иши, впервые за все то время пребывания на Корабле клана, почувствовала, что она не только ученица, но и одна из них…