ОАЗИС. АКТ II. СИМФОНИЯ ПЕЧАЛЬНЫХ ПЕСЕН

ОСКОЛОК ДУШИ

Спустя 3 часа после убийства Сееры Эмилем Бакландом

5 ноября

«Улица СоулШэрда, дом 43, квартира 16. Можешь не снимать свою рабочую форму. У меня ещё никогда не было с официанткой» — гласила надпись на салфетке, оставленной на столике, где сидела парочка подростков. Это стёб или что? 43-й дом находился через квартал от моего. — Где ты живёшь? — Рядом с тобой. Я сняла номер в отеле для отца. Когда пришла утром в свою квартиру, Руперта уже не было. Я так и не отблагодарила Эмиля. Разумеется, мой район считался неблагоприятным. Улицы полны шлюх, продажных копов, конченных торчков, ниггеров. Хотела бы я жить где-то в другом месте? Нет. Это мой мир, и я к нему уже привыкла, потому что являлась частью его. 43-й дом на улице СоулШэрда выделялся. Не знаю, почему, может, потому что в нём жил Эмиль? Сегодня как-то по-особому холодно, поэтому я утром надела пальто. И не зря, потому что несколько часов назад выпал первый снег. Под пальто у меня рабочая форма. Я ничего не сказала начальнику, просто взяла сумку и выбежала из кафе. Поступок дуры, но мне необходимо увидеть Эмиля. Я соскучилась по нему. Ещё ни по одному мужчине я не испытывала такую тоску. Здоровый чувак со змеями не должен об этом узнать. На пятом этаже я постучалась в квартиру номер 16. Мне открыли спустя десять секунд. — Быстрее, чем я думал, — улыбнулся Эмиль и впустил меня внутрь. — Как ты смог оставить записку и не попасться мне на глаза? — я поставила сумку на тумбочку. — Магия, — Эмиль снял с меня пальто. Из сумки появляются несколько контейнеров: — Это тебе. — Что это? — А тебе не всё равно? — я потрясла предметами в руках. — Хоть яд из твоих рук, — Эмиль забрал контейнеры и пошёл на кухню. — Так что, у тебя никогда не было с официанткой? — я следовала за ним. Квартира-студия. Спальня, маленькая гостиная и такая же маленькая кухня — всё в одной куче. Двуспальная кровать, небольшой диван в центре квартиры напротив кухни, парочка столешниц, овальный кухонный стол и холодильник. Шкафа нет, телека тоже нет, как и занавесок на окне. В дальнем углу дверь — видимо, ванная комната. Что ещё нужно взрослому одинокому мужику? Но Эмиль, как мне известно, не одинок, а женщиной здесь и не пахло. — Нет. Ого, ты принесла мне пирожные! — Ты же сказал, что любишь сладкое. Я по-быстренькому, пока никто не видит, спиздила из холодильника парочку. — Зачем ты пришла, Сара? — Эмиль стоял на кухне ко мне спиной. — Зачем ты позвал? — У меня есть несколько часов. Затем я уйду, — он повернулся ко мне лицом. — Час или два? — Как можно заниматься любовью два часа? — На укольчиках и таблеточках. — Сколько бы ты хотела? — А сколько ты можешь? — Я не знаю. Порой у меня не всегда получается. — Оу, у тебя какие-то проблемы? — Когда мне нравится женщина, я теряюсь. Раньше я стеснялся своей внешности, считал себя уродом. Но сейчас дело вовсе не во внешности. — А в чём? — В воспоминаниях. — Ты хочешь вернуть секс, который был у тебя когда-то? — Мне нужно испытывать те же чувства, как тогда. — И какие же? Эмиль отвёл взгляд и задумался. Я пришла сюда тупо потрахаться, а не разговаривать с ним. Сейчас мы впустую тратим время. — Час стоит двести баксов, — вернула я его мысли к себе, — два часа отдам тебе за триста восемьдесят. Сделаю скидку. — В честь чего? — Потому что мы знакомы. На самом деле, потому что мне понравилось с ним трахаться. — Я думал, что теперь ты не нуждаешься в крупных суммах денег. Думал, ты покончишь с проституцией. — Красавчик, я уже повязла с головой во всё это дерьмо. Твоё благородство и стальные яйца меня оттуда не вытащат. Мы трахаться с тобой будем или нет? — я подошла к нему. — Если нет, тогда отдай мне одно пирожное. От двух у тебя задница слипнется. — Будем, — Эмиль достал из кармана джинс четыре сотни баксов. — Два часа не смогу, прости, староват уже для такого, но останься со мной на два часа. Я забрала у него деньги, и он наклонился, чтобы меня поцеловать. — Нет-нет, — положила пальцы на его губы. — Я не целуюсь. И вообще не люблю, когда меня целуют. И не только в губы. — Позавчера мне казалось иначе. Особенно, когда я поцеловал тебя сюда, — он коснулся большим пальцем моей ключицы. — Тебе показалось. Я начала расстёгивать на нём солдатский ремень. В самом деле, такие носят в армии. У него что, нет денег на обычный кожаный ремень? Эмиль поднял меня, и я ухватилась за его талию ногами. — А как же твоё желание? Ты никогда не трахал официанток. — Это была шутка. Мне неважно, что на тебе надето. Я хочу тебя в чём угодно. И он понёс меня к кровати и кинул, сам же лёг сверху. Засунул руку в задний карман и вытащил презерватив. Я сняла с него чёрную футболку и увидела глубокие дыры на животе. — Тебя это не пугает? — спросил Эмиль, открывая упаковку с резинкой. — Нет. А тебя? — Давно уже смирился с этим. Я вылезла из-под Эмиля, и он опустился на сложенные ноги. Надела на член презерватив и залезла на мужчину сверху, впустила в себя, не сняв нижнее бельё. Через несколько минут его ноги затекли, и Эмиль лёг подо мной. Я хотела видеть его лицо, хотела иметь власть над ним. Мои руки скользнули по белым шрамам на груди, и острые иголки кольнули в ладони. Что-то не так. У Эмиля что-то с сердцем. Я чувствовала это. Знал ли сам любовничек о болезни? — Сегодня ты без музыки. — Заткнись, Эмиль, и просто трахай меня. — Ты считаешь время? Я считала удары его сердца. Слишком медленно. Мне не нравилось. Серьёзно, мне не нравилось это! — Сара? — рука Эмиля на груди, он трогал её под фартуком. — Сара? — А? — Ты тут? О чём задумалась? — Давай поменяем позу? Хочу, чтобы ты вошёл сзади. — Но тогда я тебя не увижу. — И что? В последний раз, что ли, видимся? — я слезла с Эмиля и встала к нему спиной. — Давай резче, не хочу снижать темп! И схвати меня за волосы. Эмиль стянул джинсы и притянул меня к себе. Так как он гораздо выше, на своей пояснице я почувствовала стоящий член. Эмиль снял с меня фартук с майкой и поцеловал в плечо. — Блять, я же просила! — рукой нащупала член, заняла нужную позу и вставила его в себя. — Это всего лишь поцелуй. — Держи свои губы на лице, а язык во рту. Иначе, когда я тебе буду сосать, то откушу головку. — А как мне тебя ублажать ртом? — Закрой его. Просто закрой его и держи от меня подальше! Будешь лизать кому-то другому, но не мне. Эмиль держал за плечи и трахал сзади, а потом со всей силы повернул на спину. Пускай он сверху. Пускай его татуированная рука сжимает мою шею. Главная в сексе я, а не он. Я отвернулась и закрыла глаза. Эмиль ослабил татуированную кисть и поцеловал мою шею. Хотелось стукнуть его в живот, но после поцелуя почувствовалось что-то шершавое, словно чешуя змеи. Я открыла глаза и посмотрела на мужчину. Все татуировки были на коже Эмиля. Он сводил меня с ума. Несомненно. Через сорок пять минут мы закончили. Эмиль не дотянул и до часа. А большего мне и не хотелось, мне хватило этих сорока пяти минут. Сейчас всё иначе, не так, как два дня назад. Сейчас Эмиль был со мной. Я лежала у него на груди и слушала сердце. Если бы Эмиль заставил меня отработать полностью два часа, я бы не согласилась. Его сердце беспокоит. Я села на него сверху и провела руками от шеи до живота, остановилась на глубоких дырах. — Зачем ты это делаешь? — Что? — Именно так трогаешь меня. — Я никогда не видела таких ран, — мои ладони лежали на животе. — Это ещё не самое страшное, что есть у меня. — А есть что-то ещё? — Оно спрятано от посторонних глаз. — Не знаю, что ты там спрятал. Я вижу тебя голым второй раз и ничего не замечаю нового. — И не увидишь. Я не показываю это. — Ты считаешь себя страшным? — А ты считаешь меня красивым? Я коснулась его правой щеки и дотронулась до уголка губ, где были шрамы. Седеющая щетина не колючая, она мягкая. Большой палец положила ему на нижнюю губу, и Эмиль закрыл глаза. — Зачем ты сделал себе татуировки? Шрамирование под глазом? Зачем ты изменяешь себя? — Это не изменение. Это часть меня. Я должен нести это на себе. Это моя суть, моя память. Я слезла с Эмиля и резко встала с кровати, начала одеваться. — У нас ещё почти полтора часа. — Я вспомнила, что у меня есть дела. Не могу у тебя задерживаться. — Но мы же договорились. Останься со мной, — он тянул руку. — Я сказала нет! Деньги возьму за час. — Но, — Эмиль встал и надел трусы, — давай хотя бы поедим? Ты же принесла пирожные. — Сам съешь. Я не хочу. Я больше не могла оставаться в квартире Эмиля. — У меня может кое-что слипнуться, — соблазнительные губы улыбнулись. — Тогда выкинь. — Что случилось? Что тебя так выбесило? Ещё пять минут назад всё же было хорошо, — он стоял надо мной и смотрел, как я одеваюсь. — В жизни так бывает. У меня так бывает. То хорошо, то потом всё становится плохо. — Что я сделал не то? Появился в моей жизни. — Ничего. Тебе всё понравилось? — я накинула пальто на плечи. — Да, конечно. А тебе? — Нормально. — Ты запишешь мой номер телефона? — Зачем он мне? — поправила причёску и достала из сумочки пачку жвачки. — Чтобы позвонить мне. — Ещё раз спрашиваю, Эмиль, зачем? Зачем нам созваниваться? Мы что, пара? — Я снова захочу тебя увидеть. И не только. — Ты знаешь, где меня искать. У тебя и так есть мой номер, — я повернула замок и открыла дверь, переступила через порог. — Сара, ты мне нравишься, — голос за спиной. — Я хочу быть с тобой. — А я нет, Эмиль. Я — проститутка. Ты — мой клиент. Ты платишь деньги, чтобы трахать меня. По другому не может быть. Я вышла и хлопнула дверью. Так не может быть. Не хочу этого. Но я ничего не могла сделать с тем, что Эмиль мне нравился.

***

За 2 часа до похорон Тимми Стэнфорда

За 3 часа до того, как Эмиль Бакланд остановил сердце Бена Крауча

6 ноября

Какого хера я делала?! Я должна была быть на работе, но стояла у квартиры Эмиля. Дверь открылась. — Я сейчас занят и ухожу, — сказал грубым голосом Эмиль. — Полчаса. Он молчал. — Ты хочешь забрать у меня последние деньги? Я уже три дня трачу их исключительно на твоё тело. — Не пизди. Позавчера у нас ничего не было. Ты заплатил за меня в кафешке. Полчаса, Эмиль. — Я занят. Найди себе другого клиента. Не хочу. Он закрывал дверь передо мной, но я успела сказать: — Ты всегда меня хочешь. Дверь распахнулась: — Ты пользуешься мной. Пользуешься моими чувствами. — Из нас двоих проститутка я, Эмиль. Я тебе не нравлюсь — иди к своей девушке, которая тебе не даёт. — Не смей, — его голос опустился ещё ниже, — так говорить. Я намеренно его злила. Хотела увидеть Эмиля в другом состоянии, в агонии. Мне надоели спокойствие и сосредоточение. Нужны власть и сила. Я хотела видеть эти качества в Эмиле. — А что, — я подошла к нему, встала на носочки и зашептала в губы, — побьёшь меня? — Я не бью женщин. — Изнасилуешь? — запустила руку под ремень. — Ты хочешь, чтобы я тебя изнасиловал? — Хочу, чтобы ты отымел меня так же, как имел Мэг. — Не получится, — Эмиль отдалился, и моя рука выскользнула у него из штанов. — Как это не получится? Я зашла в квартиру и закрыла за собой дверь. Эмиль меня не выгнал в итоге, значит, он не против моего присутствия в его доме. — Ты не Мэг, Сара, — Эмиль взял с кухонного стола пачку сигарет и закурил. — Разве я не лучше? — моя куртку заняла крючок возле камуфлированной. Сегодня уже не так холодно, и снег не идёт. — Я не оцениваю тебя, — столб белого дыма мужчина выпустил в потолок. — Я тоже могу давать в задницу, — подошла к Эмилю сзади и запустила руки ему под футболку. — Тебе же нравится, я видела. — Ты специально издеваешься надо мной? Хочешь сделать меня постоянным клиентом? — А почему нет? — Тебе нужны только мои деньги. — Не только, — руки с груди под футболкой опустились на член в штанах. — И что будет дальше? — Хочешь сразу же войдёшь в меня, а хочешь, я тебе отсосу. — И что будет дальше? Эмиль повернулся лицом, отчего мне пришлось вытащить руки из его джинс и заняться ширинкой. Нужно пользоваться моментом, пока у него стоит. Сигарета осталась дымиться в пепельнице. — Что ты хочешь? — со вздохом отчаяния спросила я. — Встречаться с тобой. — Шутишь? Эмиль вытащил мою руку из ширинки и схватил оба мои запястья: — Я похож на шутника? Тебе же не нравятся мои спокойствие и серьёзность. — С такими, как я, не встречаются. Все хотят меня изменить, а я уже никогда не изменюсь. — Мне плевать, кто ты и чем занимаешься. Не хочу тебя менять, перевоспитывать. Я принимаю тебя такой, какая ты есть. Ты мне нравишься такой. — Значит, ты больной ублюдок. Держа меня за запястья, Эмиль потянулся с поцелуем. Я понимала, что мне не отвертеться, поэтому сжала губы и почувствовала на них Эмиля. Частое сердцебиение ударило мне по ушам. Его сердце завелось. Без языка, без слюней, но мне этого было достаточно, чтобы вырвать правое запястье из руки высоченного долбоёба и со всей силы ударить его по левой щеке. У Эмиля затряслась серёжка в ухе от пощёчины. — Сколько раз мне нужно тебя просить не делать этого?! По-хорошему не понимаешь, поймёшь по-плохому? — Ты же хочешь, чтобы я был плохим с тобой. — Я вообще не хочу, чтобы ты был со мной! — я освободила вторую руку и толкнула в плечо Эмиля. — Тогда почему ты вернулась? Сара, признайся самой себе, что тебя тянет ко мне. Это не просто секс. Ты скучаешь по мне. — Ты бредишь! — я развернулась и пошла за курткой. — Тупорылый болван! Захера я вообще тогда согласилась на секс втроём?! Эмиль схватил меня за ноги и закинул на плечо. Он рвал на мне колготки, а я била его по лицу. Влюблённый опрокинул моё тело на спинку дивана и сел на лицо, правую руку запустил мне в трусы. — Потому что я — твой лучший клиент. Двадцать минут я орально ублажала его, пока Эмиль сидел на моей груди и зажимал коленом голову. Он держал меня в таком положении, не вытаскивая руки из моих трусов. — Можешь же, когда захочешь, — процедила я, глотая его сперму. — Этого хочу не я, а ты. Ты хочешь так, а я — по-другому, — Эмиль встал с меня и достал сто баксов. — Тебе на новые колготки, — он кинул деньги мне в лицо. — Юбку я не разорвал. — Минет стоит сотку, а колготки — двадцать баксов! Здесь не хватает! — Большего ты не стоишь, — прозвучал приговор не проститутке, а девушке. — Я хуёво отработала?! — Ты не исполнила мои желания. Эмиль выставил меня за дверь, и я почувствовала себя использованной и униженной. Вместо страсти от него получила хладнокровие. Понравилось ли это? Да. Но только потому, что мне нравился сам Эмиль. Было бы лучше поцеловать его в ответ, чем ударить. Я хотела поцеловать, но не смогла. Если его поцелую, то перейду грань: окончательно и бесповоротно влюблюсь в него. Эмиль добрый и хороший парень. Ему нужна другая девушка для отношений. Я не достойна его.