Незрячие.

      Перекличка всегда одинаковая. Стоит толпа народа и выкрикивает свои номера строго в порядке возрастания. Иногда я задумываюсь, что если не прийти на неё. Хотя, что тут думать: не явился сам или кто-то не отметил тебя — ты труп. Не в прямом смысле, конечно, на бумаге. Но твой номер не будет больше числиться в списках, а значит никакого провианта.       — C064N45, — выкрикнул кто-то из толпы.       — C065N45, — выкрикнула я.       Как же меня злит, что родители уходят за дровами до переклички. Самые умненькие нашлись: с утра пораньше получают провиант в администрации, уходят, а любимые детки пускай на перекличке их отмечают. Вот возьму Эда и уйду куда-нибудь, а они пускай и на перекличку идут, и делают, что хотят!       Мамин номер произнёс Эд. Это своего рода игра. Я называла всегда номер отца, он — матери.       — C98N45.       Тишина. Пару секунда она держится, а затем звучит:       — C100N45.       Сейчас я стою с краю, и мне не слышно, что происходило в центре, но в детстве я как-то пробралась с мамой к сердцу толпы, где стоит представитель класса А. Женщина это или мужчина, я не знала, человек всегда молчал, и я стала звать представителя Оно. Так вот, Оно, как и та мерзкая тётка из администрации, отрывает часть листка, если кто-то не называет номер. Так странно, в столовой звук рвущейся бумаги означает счастье, ведь ты получаешь еду, а тут… Значит тебя вряд ли когда-либо ещё услышат окружающие, близкие.       — С110N45, — кричит Джейкоб.       — С111N45, — отмечаюсь я.       Мы с Джейкоб родились в один день: она старше меня на несколько часов. Всё детство мы провели вместе с ней. Вместе учились определять всё лишь на слух, ходить, полагаясь на мышечную память. Вместе росли. Всегда всё было вместе.       Потом отметились остальные. Брат был завершающим, знаменитый C150N45. Последнего человека в общине знают все. Так всегда, ведь рождение Эда ознаменовало запрет на рождение новых детей или на приём странников в общину. Многие ненавидели его просто за то, что он родился.       Через сутки наша соседка родила девочку. Ей пришлось уйти с новорожденной, в этом вопросе Совет Общины непреклонен. Переполнение общины грозит тем, что на людей не будет хватать ресурсов.       Но в любой общине есть поверье, что последний ребёнок общины — поцелованный Солнцем спаситель. Тот, кто приведёт нас к светлому будущему.       Ага, мой братец. Да я скорее поверю, что тётка из администрации будет возглавлять наше шествие к нему, нежели Эд. Я его, конечно, люблю, но никакой он не Данко. Он Эдмунд. Мой любимый Эд, мой лучший друг.       — Перекличка окончена, — заговорил механический голос по Радио. — Приступайте к новому рабочему дню. Помните! Ясное солнце…       — Всегда над нами, — произнесла хором община.       Все начали расходится. Джейкоб схватила меня за локоть.       — Шутка.       — Опять? — простонала я. — Великая и ужасная шутница Джей, которую ничем не остановишь. Её шутка поразит ваш разум и вы можете пожалеть, что её услышали.       Джейкоб никак не ответила. Она хихикнула и начала:       — Только мы можем даже не смотреть на оценки жюри, потому что слепо верим в победу.       — Это просто ужасно, — сказала я, хотя на губах была улыбка.       — Хорошо, тогда… — она задумалась, после чего позвала Голла. — Давай расскажем ту шутку!       — Она ужасна, ты прекрасно это знаешь!       Джейкоб откашлялась и даже, кажется, зарычала.       — Ладно-ладно. Давай, — Голлум немного помолчал, после чего начал говорить низким голосом, что придавало большей комичности ситуации. — Дорогая, а ты почему молчишь?       — Знаешь, иногда взгляд может сказать гораздо больше, чем слова.       — А, ну ты тогда скажи взгляду, чтобы говорил погромче, а то я не слышу.       Наступила небольшая пауза, после чего мы все вместе засмеялись. Это было настолько плохо, что даже хорошо. Мы не знали, хохотали ли мы от тонкости юмора или от того, как это ужасно получилось.       Но не долго мы смеялись. Меня за локоть вдруг схватила рука в перчатке. Незнакомец явно был сильнее меня, он буквально выдернул меня из объятий Джейкоба и начал трясти за плечи, как куклу. У меня буквально всё перемешалось внутри: от завтрака до мыслей.       — Номер! — прогремел низкий голос Стража.       — Отпустите меня! Мне больно! — сквозь зубы прошипела я.       — Номер! Живо!       — С111N45!       — Где ты должна находится? Место твоей работы?! — продолжал кричать на меня Страж. Мысли путались. Где-то в далеке я слышала возмущение друзей, но разобрать ничего не могла. — Чего молчишь? Нечего сказать? Думаю, за решеткой ты станешь более сговорчивой!       Вдруг кто-то схватил меня опять и потянул назад. В отличии от предыдущего прикосновение, это было более нежным. Я врезалась в чью-то грудь. Это явно был мужчина. И он точно был выше меня. Я уперлась ладонями в его грудь. Горячее дыхание прошлось по моим волосам. От незнакомца пахло чем-то сладким. Ни от кого из нашей общины так не пахло, как от него.       — Что за шум вы тут подняли? — его голос звучал спокойно и в тоже время холодно.       — А ты еще кто такой? Тоже за решетку захотелось сесть?       — Мой номер — А098N44.       Все тут же замолчали. Этот парень из класса А? Что он забыл в этой глуши? И что он вообще забыл в нашей сорок пятой общине?!       От происходящего я забыла как дышать.       — Простите за нашу грубость. Я не ожидал вас встретить… — сразу замялся страж. Выкуси, сука!       — Я не обязан перед вами отчитываться, — произнес надменно мужчина.       — Вы правы.       Незнакомец отпустил мою руку и тихо спросил:       — Вы в порядке?       — Да, — прохрипела я.       — По какой причине вы схватили девушку?       — Они вместе с друзьями шутили про слепых и зрячих.       Мужчина злобно усмехнулся.       — И что же это была за шутка, что так разгневала Стража? Оскорбительная?       — Никак нет… Она просто…       — Тогда я понять не могу, с какой стати ты повёл себя так грубо. Она же прямо тебе сказала, что ей больно. — он говорил сдержанно, но в голосе чувствовалось раздражение. Это было ясно, как «солнце над нами».       Страж начал что-то бурчать себе под нос, мужчина же толкнул меня куда-то вперед и тихо сказал: «Уходите!». Мне дважды повторять не нужно.       Я сделала шаг назад, схватила кого-то из друзей за руку и мы вместе пошли в сторону архива.       — И что это было? — спросил Эд, когда голоса за спиной стихли.       — Не знаю, и знать не хочу, — воскликнул Голлум под моим ухом. Так вот кого я схватила! — И предлагаю вообще забыть о том, что здесь только что произошло. Нам же лучше, если никто не узнает о том, что мы видели кого-то из аристократов!       Джей и Эд угукнули. Я же решила промолчать. Меня не волновало то, узнает ли о А098 наша община. Меня больше волновал вопрос, что он здесь делал? Почему нам помог?       И чем таким сладким от него пахло?

***

      В архив мы пришли позже, чем планировали. Голл сразу провёл нас в свою закрытую секцию.       Зашуршал картон коробок. Голлум с явной радостью достал «свою прелесть» и подошёл к проигрывателю.       — Я хочу, чтобы сегодня вы послушали эту книгу. Она короткая, мы управимся за пару посещений.       Девушка-чтец объявила: «Татьяна Серганова. Ведьма по соседству». Мы погрузились в мир чарующей истории. О ведьмах, инквизиторах, магии и любви. Я не знала, как выглядел их мир, да и представить особо не могла. Образы зданий, деревьев, мебели, животных — всё это для меня расплывчатое ничто.       Я знала, что до Войны люди могли видеть. Интересно, как всё же выглядел мир тогда. А как выглядел он сейчас?       Часа через три мы решили прекращать прослушивание. Мы успели и на обед сходить, и продвинуться по сюжету, но насколько бы сильно он нас не затягивал, стычка со Стражами оставила свой отпечаток. Хоть сюжет мне и нравился, мысли всё возвращались к ней. Воспринимать новую информацию было тяжело. Да и есть пора.       Я поднялись из круга, который мы образовали, сидя на полу, и потянулась. Спина затекла.       — Голлум, откуда у тебя столько разной запрещёнки? — сонным голосом протянула Джейкоб.       — Архив родителей отличается от других. Так как мы достаточно новая община, нас не проверяли на запрещённые материалы. Родители потратили прилично времени, чтобы откопать это. Много лет, с подросткового возраста, они ходили по нашей стране и выторговывали аудиокниги. Теперь они хранятся здесь.       — Голл, ты в сотый раз эту историю рассказываешь, — усмехнулась я.       — Так а что Джейк в сотый раз спрашивает!       — А это риторический вопрос был!       Оба запыхтели. Эти перепалки иногда казались забавными, но сегодня совершенно не хотелось слушать возгласы и крики, кто круче и умнее. Криков мне и от Стража хватило.       — Ладно, ребят, пора идти за ужином.       — Да, давайте. Мне ещё надо закрыть архив, мама и папа сегодня сюда не придут.       Мы вышли из здания. Резко Джейк схватила меня за руку и оттянула в сторону от Эда и Голла, который прятал в архиве кассеты. Он всегда выходил через пару минут после нас. Родители строго наказали ему убирать коробку с кассетами в определённое место, на всякий случай. Конечно, мы знали, куда он её прячет.       — Рора, родители Голлума сегодня не придут в архив.       — Да, я слышала.       — Давай проберёмся туда?       — Ты сдурела? — шикнула я на неё, повысив голос.       — Рора, ну пожалуйста. Я… Я хочу снова послушать «Сумерки»…       Мне нравилась эта серия романов. Именно оттуда мы взяли имя для Джейкоба. Так звали друга главной героини. Он прекрасно олицетворял мою подругу: преданную и готовую сделать всё ради друзей.       — Это не повод. Просто попроси Голла в следующий раз послушать их.       — Я хочу сейчас…       Я прекрасно знала, что это плохая идея. Да и сегодня день был трудным. В голове был сумбур, но когда Джей так просит я постоянно теряюсь. На раздумия было несколько секунд. Я сделала глубокий вздох и… Перехватив Джейкоба поудобнее, я быстро подошла к Эду.       — Скажешь Голлу, что мы уже ушли. Возьми за нас с Джей провиант, чтобы мы потом поели. Пожалуйста, не задавай вопросов. Я приду домой утром, тогда всё расскажу.       Я могла доверять брату. Мы — семья и никогда не предадим друг друга. Я всегда была уверена, что в любом вопросе могу положиться на него. Он всегда прикроет мою спину.       Эд угукнул. Я наугад качнула головой и попала губами в его щёку. Мы с Джей забежали в архив, и встали в дальний угол, задержав дыхание.       Голл, наконец, убрав запрещёнку, стал идти к двери. Когда он поравнялся с нами, его шаги остановились.       «Ну вот и всё», — подумала я. — «Накрылся наш план!»       Но вместо того, чтобы сказать нам что-то, он чихнул. Пыль.       Он пошёл дальше. Вышел. Закрыл дверь: послышался щелчок замка. И его голос из-за двери:       — А где девочки?       — Они ушли вперёд. Аврора забыла: папа попросил её и Джейкоба прийти сегодня домой по-раньше. А ты же знаешь, папу лучше не злить.       — Да, но зачем им Джейкоб?       — А кто знает. Я не спрашивал. Может завтра у Роры узнаешь… — голоса удалились.       Лишь тогда мы шумно выдохнули. Я не верю… У нас вышло! Вдруг Джейк обняла меня, крепко стиснув.       — Спасибо!       — Пойдём. У нас вся ночь впереди.       В закрытой секции мы не сразу нашли «клад». Но через полчаса приятный женский голос сказал: «Стефани Майер. Сумерки».       Возбуждение от нарушения правил меня просто сшибало. Это так неправильно. Нас могли отчитать только за то, что мы в закрытой секции. А то, что мы тут в то время, когда архив закрыт… Это уже понижение класса. Но, даже если нас застукают, родители Голла нас не сдадут. По крайней мере, я хотела так думать.       Мы успели прослушать всю первую книгу. В серии их четыре, но начинать слушать следующую нам не хотелось. После сегодняшнего самое лучше было для меня — это хорошая аудиокнига и сон. Один пункт выполнен…       — Джейк, а на чём мы будем спать?       — На полу вполне удобно.       — М-да, надо было всё же приносить сюда одеяло тем летом, а не выкидывать его. Будет прохладно.       — Это же секция, в которую нет доступа любому попавшемуся. Может здесь будет что-нибудь?       — Давай поищем в коробках?       Мы стали прощупывать полки с ящиками. Все коробки, которые попадались под руки. И, к нашему общему удивлению, в одной из них лежало какое-то покрывало.       — Я нашла, — оповестила я подругу. — Ой, тут что-то ещё есть. Что-то продолговатое. И такой странной формы и текстуры. Я никогда ничего такого не держала.       — Дай суда, — она подошла ко мне и я протянула ей предмет, случайно ткнув им в её бок.       Какое-то время она молчала. Наверное, ощупывала предмет, но потом её тревожный голос разнёсся по всему архиву:       — Рора… Это… Фаллоимитатор…       Моё брезгливое «иу» было самым брезгливым «иу» в истории человечества. Джейк положила его в коробку, откуда я его достала. Туда же кинули и плед, который прикрывал этот предмет.       — Надеюсь, он не использованный.       — А ведь закрытая секция под надзором Голла, — я уловила нотки иронии в голосе подруги.       — Да ну, брось ты! — рассмеялась я. Джейк всегда могла пошутить и привести меня этим в чувство. Она одна так могла.       По итогу нам пришлось и правда лечь на пол. Он был прохладный, оставалось только надеяться, что мы не заболеем.       — Мы можем… Обняться, чтобы было теплее, — тихо предложила Джейкоб.       Отказываться от такого предложения было глупостью, ведь так правда теплее. Джейк нежно приобняла меня и я почувствовала её сердцебиение. Мне показалось или… Оно чуть быстрее, чем должно быть?       — Родители Голла всегда приходят до переклички, надо будет встать пораньше, чтобы выскользнуть отсюда.       — Угу.       Я немного поёрзала и удобнее улеглась, положив голову на её руку. Через несколько минут я задремала. В памяти вновь вспыхнул тот момент со Стражем. А за ним и голос незнакомца. Его запах… Мне даже показалось, будто Джей сказала мне:       — От тебя… Вкусно пахнет.       Я что-то пробормотала в ответ и погрузилась в сон.