Зарождение

      Отель «Рэдиссон» представлял из себя серое высотное здание с множеством окон и небольших балкончиков. Рядом с крупной вывеской красовались африканские пальмы и кустарники, красиво и ровно подстриженные под один. Редкие огни вдоль шоссе потихоньку загорались, а по мере приближения к городу юные путешественницы начали замечать первые признаки цивилизации — рекламные баннеры на обочине. — По ним австралопитеки мигрировали в свое время, — хмыкнула Пэм.       Салли лениво улыбнулась. Девушки ехали катастрофически долго, и единственным их желанием было — принять душ и валятся в постели, а не закупаться оптом в магазине «Все по одному доллару». Их хостел представлял из себя ночлежку эконом-класса: никаких пяти звёзд с бесплатными завтраками и именными халатами. Для них вычурной роскошью казались горячий душ и чистые простыни. Заселившись, девушки поделили очередность принятия ванны: после небольшой полемики первой мыться пошла Пэм. (неудивительно!)       Салли дабы скрасить ожидание вышла на балкон. Сквозь картонные стены и дешевенький стеклопакет даже в комнате слышался гул улиц: музыка придорожных кафе, громкий мужской смех, гудение моторов машин. Рецепторы девушки внезапно захватил безумно приятный запах. Барбекю. Вывеска «Закусочная Тедди», казалось, на секунду затмила собой все существующие вывески в городе. Живот у Салли недовольно заурчал.       Дабы уйти на время от поражающего разум чувства голода, девушка нехотя оторвала взгляд, стараясь не смотреть вниз, чтобы не соблазняться. Внезапно перед её взором предстало нечто более прекрасное, чем идея набить брюхо.       Салли увидела как солнечный свет разливался пламенно-розовым заревом по линии заката, а пушистые облака, кляксами покрывавшие природную картину, складывались в причудливые на вид формы. «Похож на… зайца? Нет… Ах, точно! Младенец!» — рассуждала Салли про себя.       Кузов машины по сравнению с теперешним местоположением Салли казался тюрьмой. Панорамный вид, свежий, бодрящий и полный кислорода воздух вечернего Техаса, запахи городской жизни — все это на время усыпляло нарывающего червя внутри Салли. После инцидента с газетой она так и не смогла выкинуть из головы информацию из криминальных сводок.       Закрывая глаза, она представляла раскуроченную могилу, истерзанные до невозможности останки покойного и самодельные надписи-послания на надгробии. «Брр…» — вырвалось у нее вслух.       Поток мыслей как рой пчел внезапно заглушил все сторонние звуки. Салли стояла в прострации, сфокусировав внимание на одном из окон параллельного здания — там местный офисный клерк собрался домой, убирая рабочие бумаги в один из соответствующих ящиков. — Салли, ты там оглохла что-ли?! — послышалось из спины девушки.       Обернувшись, она увидела выражение лица Пэм с приподнятой вверх бровью. Выглядела она довольно комично, так, что Салли неожиданно захохотала. Это в своем роде спасло ее от назойливых подозрений сердобольной подруги. Пэм широко улыбнулась ей в ответ, посчитав смех хорошим признаком. После недолгой паузы она продолжила: — Говорю… заказала еды в номер. В лом сегодня тащится куда-то.       Салли пожала плечами в знак одобрения. На ее бледном запотевшем лице щедрой россыпью появились веснушки. Наверное, ничто так не сдаёт человека светловолосого, как пигментация на лице. Забавно, как эти маленькие поцелуи солнца иногда сдают псевдо-панков с их искусственным иссиня-черным цветом волос. — Салли, тебе бы прилечь.       Усталость и изможденность на захудалом лице девушки считались Пэм сходу. На этот раз ее брови были на одном уровне и выражали настороженность вперемешку с любопытством. Из того, что успела приметить Салли за долгие годы общения с Пэм, так это то, что волоски над ее глазами были едва ли не единственным ключом к истинной разгадке ее чувств и настроения. Несмотря на скрытность и хитрость, мимика у Пэм была довольно живая. «Хлебом не корми, дай погримасничать.» — так иногда описывала свою подругу Салли.       Но теперь лицо ее было довольно статичным, можно даже сказать каменным. Девушка вдруг поняла, что Пэм, будучи тонким психологом и эмпатом, может догадаться о том, что с ней «не все о’кей». — Я хочу прогуляться. Ноги затекли сидеть в тачке, — почти уверенно произнесла Салли. — Но доставка… — поколебалась Пэм. — Я успею, — перебила подругу Салли, по пути через всю комнату к входной двери.       Неспешно выходя за порог номера, она бросила прощальный взгляд на подругу, та, в свою очередь стояла скрестив руки на груди, как недовольная своим ребёнком мамаша. Ее белый халат, тапочки и чалма на голове заставили Салли улыбнуться. — Salut, mama, — помахала рукой девушка, на что Пэм лишь театрально закатила глаза.       Длинный коридор этажа напоминал локацию отеля Оверлук с характерными ей красным ковром и блеклыми обоями. Зайдя в тесный лифт, Салли увидела в зеркале, что её летнее шёлковое платьице жутко помялось сзади, а новые сандали из-за пыльных дорог совсем потеряли товарный вид, и казалось, что приобрела она их вовсе не день назад, а в середине шестидесятых. «Благо меня здесь никто не знает…» — пронеслось в голове у девушки.       Узкие улочки девушке не пришлось делить с толпами прохожих — под вечер этот городок опустел. Яркие рекламные щиты и витрины завлекали бродячих зевак заглянуть в магазин и оставить там пару баксов. Салли не поддавалась. Она упорно старалась не разевать рот и не оглядываться по сторонам, боясь поддаться соблазну забежать в кино на последний сеанс «Героев Келли».       Мысли бегущей строкой бежали перед глазами. Салли, сама того не зная, шаг за шагом отдалялась от шумной, залитой светом главной улицы. Ослепленная и оглушенная девушка каким-то чудесным образом, по закоулкам, пробралась в довольно безлюдный и обездвиженным район города. И лишь холодный порыв ветра на равнинной местности пробудил её ото «сна». — Черт! — выругалась шёпотом Салли.       Теперь струи воздуха перемещались свободно — многоэтажные здания больше не стояли на их пути. Салли почувствовала как ее кожу покрывают мурашки. «Видишь, я не лесби, Пэм! Это всего лишь ветер…»       Салли, вдруг вспомнив об обещании подруге, хотела было развернуться в сторону угасающего городского шума, но сквозь полусумерки её внимание привлёк какой-то предмет. Что-то вроде информационного стенда. «И зачем он здесь, в глуши, спрашивается?»       Тоненькое платьице Салли развивалось на ветру, а волосы она геройски убрала за уши, решив, что миссия уходящего дня — добраться до стенда, что в десяти метрах от нее. Иссушенные засухой стебли придорожного сорняка щекотали ноги, в то время как белое полотно с его черными вкраплениями приближалось все ближе и ближе. Подойдя вплотную, девушка смогла прочесть лишь то, что было написано крупными буквами сверху:

«ИХ РАЗЫСКИВАЕТ ПОЛИЦИЯ».

Холодная дрожь прошлась по всему телу девушки, но на этот раз явно не из-за погодных условий. Фотографии пропавших вешивали одну на другую, перекрывая лица, аннотации и любую информацию о человеке. Сквозь нечеткие очертания лиц Салли смогла определить пол лишь у некоторых людей. Остальные же фотороботы и снимки в темноте представляли из себя абстрактную мазню. «Круги Малевича…» — голосом Пэм зловеще отразилось в голове у девушки.       Чуть постояв около «пункта назначения» этого вечера, Салли вдруг поняла, что понятия не имеет, как попасть обратно на главную улицу к отелю «Рэдиссон». Эта мысль едва не довела ее до паники. Девушка начала нервно переминаться с пятки на носок, дабы успокоится и начать мыслить здраво, в то время как леденящая разум мысль пронеслась ураганным вихрем в голове: «Скоро и твоя фотография будет красоваться тут, малышка Ли.» — Нет! — вскрикнула Салли.       Резко повернувшись спиной к стенду Салли успела сделать полтора шага от него. Правая щека и туловище девушки резко встретили на своем пути живое препятствие. Ограждение, превосходящие ее в высоту и ширину. В глазах от удара потемнело, колени предательски подкосились. Теплая человеческая плоть с бьющимся сердцем под мягкой тканью байковой рубашки — вот что Салли смогла почувствовать за секунду столкновения. Что-то одушевленное, что-то, что пахнет человеком и разумной жизнью, здесь, в холодном, одиноком и забытом богом месте. Какое счастье! «Едва ли, малышка! Едва ли!» — заключил зловещий голос.