Да чтоб ты сдох, Фрэнк Айеро!

Джерард проснулся от далёкого звука будильника и тут же понял, что шея безбожно затекла. Его голова была запрокинута на спинку дивана, и прядь волос прилипла к губам. Джерард кое-как встал, отплёвываясь, и запустил пальцы в волосы на затылке. Он щёлкнул выключателем, потушив горящий с ночи свет, и пошаркал в коридор, держась за стенку. Виски ужасно ломило. В спальне, раскинувшись звёздочкой прямо поверх шерстяного пледа с цветочками, спал Фрэнк. Его толстовка задралась, и внизу мягкого на вид живота зеленели вытатуированные птички по бокам от резко выделяющейся на бледной коже полоски тёмных волос. Зелёные циферки на скинутых на пол электронных часах жалобно вымигивали шесть тридцать пять. Видеть кого-то на своей кровати было непривычно, но Джи пожал плечами и решил эгоистично не будить гостя, первым направившись в душ. Вымытый и посвежевший, он вышел из душа в полотенце на бёдрах, сварил в турке кофе и занялся омлетом, возвращаясь в привычный ритм жизни. Самое обыкновенное утро самого обыкновенного вторника, сейчас он наденет рубашку (светло-кремовую с золотистым отливом, новую) и перламутровые запонки (подарок матери одной студентки), чёрную жилетку, освежит утюгом стрелки на брюках, начистит туфли... – Доброе утро, – прозвучало из-за открывающейся двери в ванную, и приглушённо зашумела вода в раковине. Джерард так и застыл с деревянной лопаткой в руке: про наличие кого-то постороннего в квартире он успел напрочь забыть – сказывалось похмелье. Пришлось спешно подмешивать в омлет ещё пару яиц и варить вторую порцию кофе. Фрэнк – в футболке, с приглаженной влажной чёлкой – протиснулся мимо Джерарда к окну, обдав его волной тепла и неяркого запаха пота, пролитого на воротник виски, сигарет и чего-то эвкалиптового, типичного для мужских гелей для душа и лосьонов. – У тебя хороший матрас, давно я так не высыпался, – заметил он, открывая окно настежь и высовываясь на улицу. По голым бледно-веснушчатым лопаткам Джерарда пробежали мурашки от холодного утреннего воздуха, а от плиты шёл жар. Джерард покраснел, всё ещё чувствуя фантомное прикосновение чужой футболки к спине. Когда Фрэнк закурил, Джи почувствовал себя заботливой женщиной под сорок, обхаживающей очередного кандидата в поздние мужья, и отложил лопатку, выключая плиту. – Пригляди за завтраком, – бросил он и скрылся в спальне, на ходу сдёрнув полотенце, под которым (в собственной квартире нельзя расслабиться) было чёрное бельё в мелкие черепочки. К его возвращению Фрэнк уже успел накрыть на стол и теперь внаглую хлопал шкафчиками. – У тебя аспирин есть? – Есть, – вздохнул Джерард и снял с холодильника пластиковую корзинку, служившую ему аптечкой. Фрэнк смотрел слегка обиженно – сам бы он не дотянулся. Джерард хрустел блистером, наблюдая, как Фрэнк сыпет в кофе три ложки сахара и щедро добавляет молока. Так в его доме пил только Майки, и Джи смягчился, пальцем пододвигая гостю белую таблетку, которую тот тут же проглотил. Джерард запил свою горьким чёрным кофе и принялся за омлет. Фрэнк щедро полил свою порцию сметаной и проигнорировал нож. У Джерарда внутри заскреблось было гаденькое чувство превосходства, но он вспомнил, как ест Боб, и оно умерло в муках. Фрэнк хотя бы не чавкал. – Если бы ты вёл кулинарные курсы, я бы не пропустил ни одного занятия, – сказал он, сыто откидываясь на низкую спинку жёсткого кухонного диванчика и прижимаясь затылком к стене. – Хотя, я и так постараюсь. Джерард спрятал довольную улыбку в кружке с кофе. – Сможешь сегодня после пар? В пятницу выступаем, хорошо бы сыграться. Фрэнк задумчиво покусал нижнюю губу. – Смогу, заберу гитару и забегу за тобой. – Забежишь? – Ага. – Не-не, давай встретимся где-нибудь, как закончу, только не у универа. А где-нибудь в ближайших кустах, потому что если их увидят вместе, Джерарду конец. – У контейнеров для стекла за моллом устроит? – Устроит. До чего он дошёл? Встречается с каким-то панком у помойки. И с ним же пьёт. А ещё он непонятно как оказался у Джерарда в постели, прямо в этих своих нестиранных вульгарных шмотках... Да кому он врёт? Он бы стащил с Фрэнка его крутейшую толстовку с костями, если бы налезла. Пока Джи размышлял, куда катится его стабильная жизнь, панк успел убрать со стола и вымыть посуду, причём как-то незаметно, будто так и надо. *** Весь день в институте он провёл как на иголках, и образ строгого преподавателя трещал по швам. Утром он поразил до смущённого хихиканья студенток, забывшись и закрутив на пальце карандаш, легко и непринуждённо (со скуки баловался барабанными палочками Боба); на обеде так задумался о Фрэнке, что вместо обычного чёрного кофе взял сладкий со сливками и потом долго отплёвывался; престарелого географа заставил зарумяниться и довольно пригладить усы, потому что пожирал его взглядом на совещании – всему виной его одеколон, такой же эвкалиптовый, как у Фрэнка. Последней каплей стал семилапый скорпион, как-то незметно появившийся на обратной стороне одной важной бумажки. Джерард скомкал бесполезный документ и направился к секретарю за другим экземпляром, выдумав легенду о плохо закрытом стакане кофе и рассеянности от переработок. Постучавшись для проформы, Джерард вошёл и уже было начал сказочку о кофе, как девушка, сидящая на посетительском стуле, обернулась, мотнув шикарным высоким хвостом, обкрученным у основания прядкой. – А, мистер Уэй? – Лысеющий дядечка к пятидесяти, сидящий за столом, посмотрел на него поверх роговой оправы. – Знакомьтесь, моя новая помощница, мисс Уорд. – Мэй. – Девушка потянула ладонь, и рукав её светлой шёлковой блузы с яркими крупными стрелициями задрался, обнажая тонкий кожаный браслет с часами. – Джерард. – Её рука была всё такой же тёплой и узкой. – Не проводишь девушку? – попросил секретарь. Джерард нёс одинокий листочек и боролся с желанием нервно сунуть руку в карман пиджака. У Мэй на одной руке висел классический длинный светлый трэнч, а в другой была кожаная сумка. – Я же говорила, что ты слишком красивый для музыканта, – улыбнулась она напомаженными губами. На её веках были лёгкие кремовые тени, а в ушах золотились скромные серьги. – Преподаю здесь историю, – сдержанно ответил Джерард, всё ещё не зная, как себя вести. Они остановились у двери в аудиторию и Мэй огладила свою замшевую бежевую юбку и кокетливо ступила на квадратный каблучок полусапожка, заводя руки за спину. – Буду теперь видеть вас чаще, мистер Уэй, – она улыбалась намного теплее, чем простому коллеге, и Джерард покраснел, вдыхая цветочный аромат её парфюма, – Когда у вас следующий концерт? – В пятницу, – неожиданно для себя признался Джерард. – В пятницу? Это хорошо, я как раз могу в пятницу. Я бы и сегодня пригласила вас на свидание, но, увы, дела. Или вас сегодня всё-таки кто-то ждёт, хоть вы и не выглядите довольным? – Ждёт, – мягко улыбнулся Джерард, наконец взяв себя в руки, – И обидится, если я опоздаю, так что извините и всего доброго, мне нужно работать. Мэй вздрогнула, когда дверь громко хлопнула у неё перед носом.