Saint-Martin

      Золотые лучи полуденного солнца очерчивают аккуратный, точёный силуэт юноши. Жарко, лето, поэтому на нём лишь одна футболка, размера на три больше, он позаимствовал её у Дазая.       Рыжий, словно кот, греется на солнышке и наблюдает за Осаму. Последний сидит за столом и что-то делает в ноутбуке, по крайней мере, отчётливо слышен звук щёлкающей клавиатуры, пока на его кровати разлёгся рыжик. Через пару минут шатен закрывает крышку ноутбука и мягко, словно кот, подплывает к кровати и, мурча, подлезает к Накахаре, идеально имитируя кошачьи движения в момент прилива «любви». Рыжий пытается ёрзать и отодвигается, на что Осаму смеётся и продолжает настырно ластиться, и вскоре Накахара сдаётся и подставляется под сладостные и воздушные поцелуи. Пару секунд спустя Дазай ловко прокрадывается пальцами под футболку Накахары, на секунду замирает, а после начинает яростно щекотать парня. Резво перескакивая длинными пальцами по выпирающим рёбрам и с упоением наблюдая за пытающимся сдержать смех Накахарой, но вскоре рыжий прысает и дёргается, словно в конвульсиях заливистого смеха.       После минут десяти криков, истошного смеха и катания по кровати оба выдыхаются, валятся по разные стороны постели и тяжело дышат, изредка перекидываясь хитрыми взглядами. Немного отдохнув, шатен перекатывается к Накахаре вплотную, а после, мастерски расставив руки по обе стороны, нависает над рыжим, хищно улыбаясь. Он мимолётом замечает то ли испуг, то ли предвкушение в глубоких синих глазах напротив, а после вдавливает рыжего в матрас все сильнее и ухмыляется. Накахара под ним начинает ёрзать и инстинктивно закидывает ноги на поясницу Осаму. Последний, понимая жест тела рыжего, усмехается и лишь ниже нагибается, из-за чего Накахара заливается румянцем, тяжело дышит и пытается отвернуться, дабы спрятать смущение. Вдруг лицо Осаму приобретает максимально серьезный вид. — Чуя, я кушать хочу. — Секунду спустя Дазай уже стоит возле окна и звонит в доставку. — Львёнок, ты что будешь? — Накахара, находящийся в легком шоке, резко меняется в лице и яростно кидает подушку в шатена. Уже спустя полчаса оба сидят перед коробкой пиццы. — Чуя… — Неуверенно начал Осаму, что было очень несвойственно ему, однако, поймав настороженный взгляд Накахары, продолжил. — Твоя мама. Ты рассказал? — Накахара лишь усмехается на эти слова, а Осаму удивлённо смотрит. — Да, все нормально, она не против и хорошо к тебе относится. Мы говорили весь вечер, она была удивлена, однако восприняла хорошо. После этих слов следует поцелуй в рыжую макушку и довольное, неразборчивое бормотание. — Эй, львёнок. Чуть не забыл, у меня сюрприз есть. — С хитрым выражением лица и в какой-то мере детским предвкушением сообщает Осаму. Накахара удивлённо хлопает глазами и переводит взгляд на часы — уже начало пятого. — Какой? — Интересуется юноша, в ответ на что Дазай лишь просит переодеться рыжего в свою одежду, ибо тот повадился таскать футболки и рубашки Осаму. Недовольно ворча и к своему сожалению, Чуя подчиняется просьбе парня и уже через каких-то полчаса они идут куда-то в сторону моря.       С каждым метром все сильнее чувствуется лёгкий, вечерний бриз, лучи солнца окрашиваются в алые, распаренные оттенки и мешаются с лиловым небом, будто одеяло, покрывающее улицы и уходящее в дальний горизонт, после чего сливающееся с морем. Осаму что-то весело рассказывает, какие-то ситуации из жизни, различные шутки и анекдоты, но Накахара слушает его вполуха. Он занят чем-то своим, в какой-то части отстранённым, однако понимает, что именно сейчас он по-настоящему счастлив. Тогда, когда рядом идет Дазай и несет какую-то чушь, причем он не знает, куда шатен его ведёт. Но, возможно именно в этом своя изюминка, в какой-то лёгкой интрижке и летнем вечернем ветерке.        В какой-то момент он чувствует холодную ладонь на своей руке, смотрит на Осаму, а тот лишь как-то странно и непривычно для него растерянно улыбается. Накахара переводит взгляд на «замок», который сплёл Дазай из их пальцев и хмурится. Дабы избежать «люлей» от Накахары, Осаму отпускает его и снова включает свое вечное радио, состоящее из приколов и прочей чепухи. Чуя удивляется тому, что шатен не стал настаивать на том, чтобы держать его за руку, ибо именно этого подсознательно и ожидал рыжий. Мельком у него проносятся мысли о том, что Дазай хотел от него «собственной инициативы» и он, подбегая к шатену, переплетает их пальцы, из-за чего оба чувствуют сильный контраст ледяной кожи Дазая и жара Накахары.

***

      Белая, небольшая парусная яхта, плавно покачивающаяся на ряби воды. Изящные мачты, протыкающие небосвод и паруса, пока ещё свёрнутые и ожидающие своего часа. — Ну чего встал? Проходи. — Чё? — Не понимает Накахара и оборачивается на Осаму, тот стоит сзади с хитрым и самодовольным видом. — Ну чё-чё? — Передразнил Осаму рыжего и подтолкнул. — Никогда что-ли яхт не видел? — Так ты её специально арендовал? Это же очень дорого! Зачем? — Всё никак не может успокоиться рыжий, в ответ на что Дазай лишь отнекивается и смеётся. — Эй, тебя это не должно волновать. Наслаждайся. — Вновь улыбается Осаму и прижимает стоящего у бортика Накахару к себе, словно волнуясь за него, хотя, вполне возможно что так и есть.       Чуя успокаивается и вслушивается в отчётливое биение сердца шатена, жмётся к нему, словно пытается внедриться и спрятаться в грудной клетке Осаму. Слегка покачивающие судно волны мешают спокойно стоять, из-за чего им пришлось пройти к столику. Пара свечей, маленькая, тёмно-красная, бархатная розочка в вазе — «Всё как в романтических комедиях» — заметил про себя Накахара, и эта мысль вызвала лёгкую улыбку. Дазай крутился рядом и, как истинный джентльмен, отодвинул стульчик, и что-то без конца говорил.       Сам рыжий никогда не любил такое количество внимания, скорее оно его раздражало, однако с Осаму это было как-то по-другому, приятно. Оранжевые и розово-пурпурные пятна лучей заполнили собой все пространство, слоистые, переходящие в взбитые сливки облака создавали некую игру света и тени под парусами, и волны, зеркально отливающие небо, укачивали, погружая в некую дрему. Спустя минут десять подошёл официант и шатен оформил заказ. Парни еще немного о чём-то переговоривались, ожидая ужина, а после принесли еду. Небо постепенно окрашивалось в синие и чёрные цвета, а сквозь тонкую пелену практически рассевшихся облаков проглядывались первые звёзды. Судно заполнили маленькие фонарики, гирлянды, развешенные по мачтам и тихая зарубежная музыка из колонок.

***

      Придя домой, Накахара снова обнаружил записку от матери, в которой говорилось, что сегодня она переночует у подруги, ибо на работе завал и домой ехать долго. Рыжий не особо расстроился, ибо настроение было прекрасное, да и сам парень был под впечатлением. — Спасибо за день, львёнок. — Краткое сообщение, пришедшее на телефон Накахары, но юноша не заметил его, ибо уже спал, день выдался тяжёлый. Мы встречались с тобой на закате. Ты веслом рассекала залив. Я любил твое белое платье, Утонченность мечты разлюбив. Были странны безмолвные встречи. Впереди — на песчаной косе Загорались вечерние свечи. Кто-то думал о бледной красе. Приближений, сближений, сгораний — Не приемлет лазурная тишь… Мы встречались в вечернем тумане, Где у берега рябь и камыш. Ни тоски, ни любви, ни обиды, Всё померкло, прошло, отошло… Белый стан, голоса панихиды И твое золотое весло.