Охотник/Рыцарь

      Второй ритуал был делом техники и по затратам личного резерва магической силы вышел гораздо более щадящим, потому как обеднённый электрический прах и вправду оказался неплохой батарейкой. Плюс к этому, ритуал для невинных жертв был гораздо более щадящим, чем таковой для воителей, и вставал он с последним на одном уровне сугубо в силу гораздо большей численности гражданских.       Так или иначе, повторив уже проделанные с защитниками манипуляции и со спокойной душой оставив за собой две в меру сил аккуратные могилы на центральной площади, Годфрид решил потратить оставшийся день на мародёрскую деятельность. Справедливости ради, понятия мародёрства не было оговорено в кодексах Охотников и Рейнигерьеров, зато весьма подробно была описана кара за дезертирство и мероприятия против заразившихся или проклятых чем-либо братьев и сестёр. Так или иначе, Годфрид набрал весьма приличных размеров котомки, две трети которых заполняли кристаллы праха, которые Риттер по мере сил постарался отделить друг от друга по типам. Оставшееся место в вещевых мешках занимала пища максимально долгого срока хранения.       Помимо "важных ресурсов" Годфрид также постарался обеспечить себе боеспособность. Как выяснилось, мальчику, чьё тело он занял, должно было вот-вот стукнуть 14 лет и для своего возраста он был довольно среднего роста, а потому внутренне Годфрид уже был полностью готов к тому, что броню он себе подобрать не сможет. Однако ж... подарок судьбы, не иначе - тот самый старый Зарек был местным портным и кожевенником. Более того, как уже помнил Годфрид, Зарек был другом семьи и у него был готов подарок на день рождения пацана.

"Я знаю, что твоя матушка была из охотников, Фред. Пускай я и разделяю мнение твоего отца на счёт твоего желания пойти по её стопам, но также как и он я понимаю, что лучше дать тебе достойную поддержку, чем вынудить тебя идти на гримм с голой задницей. Потому на твоё четырнадцатилетние мы с Форджем дарим тебе этот доспех - лёгкий как твоя матушка и непробиваемый как твой отец."

      Рука старого портного дрожала при написании этой короткой записки, и даже Охотнику, что знал старика лишь по воспоминаниям ребёнка, стало ненадолго жаль мужчину, что можно бы было... "Нет, нельзя," - оборвал самобичевания Охотник, - "Гангрена не образуется в одно мгновение, он бы всё равно не пережил ампутацию руки и операцию на внутренних органах в полевых условиях и без наркоза. Убить его быстро и безболезненно было правильным решением."       Проглотив неожиданный комок в горле, мужчина опустил довольно увесистую и явно самодельную коробку с подарком... уже себе, пожалуй, да. Внутри лежало несколько комплектов белоснежных штанов и рубах, непонятным образом прочных даже на первый взгляд, кожаная броня, а также комплект элементов стального доспеха на ноги, руки и грудь. Причём доспех был ничуть не худшего качества, чем всё остальное, что намекало на активное участие отца этого тела над доспехом. "Предполагается, что я надену сталь поверх кожи?" - предположил Годфрид, - "Примерно как у Рейнигерьеров или во времена до Каирна, получается. Не скажу, что мне такая идея не импонирует."       Взвесив в руке кирасу с пустым пространством, на котором должен быть личный или родовой герб, как подсказывала Годфриду память истории родного мира, Годфрид уважительно хмыкнул - броня и вправду была невероятно лёгкой и наверняка достаточно крепкой.       Годфрид не сразу заметил из-за поразительной лёгкости доспехов и однотонной покраски, но доспех был отнюдь не стальной. В голове вспыхнуло простое словосочетание "охотничий сплав" и из этого материала делали всё, что должно было активно взаимодействовать с местной формой магии - аурой. Очень напоминающий по своим свойствам классическую для Европы манасталь, данный интересный сплав был ещё и невероятно лёгок, да и к тому же гораздо лучше держал удар и... - Хм, какой интересный цвет, - увидел Годфрид на покрашенной в чёрный цвет кирасе отражение своего лица, - серебряные, какая редкость...       Ещё некоторое время просидев с прострации, будучи полностью поглощённым мастерством самых близких маль... Фреду людей, мужчина наконец встал с пола, чтобы примерить последний подарок из прошлого. - Он прекрасен, - тихо прошептал Годфрид в изумлении от объединённого мастерства Зарека и Форджа.       В голове Годфрид уже продумывал как можно будет магическим путём модернизировать эти доспехи. Старая привычка уже заранее прибавила к образу зачарованный плащ, множество карманов на пояс и ещё чёртову дюжину изрядно облегчающих жизнь модификаций. Словом, лишь невероятным усилием воли Годфрид смог остановить своеобразный, скажем так, броне-оружейный экстаз.       Оглядев напоследок убранство дома Зарека, Годфрид подцепил с пола старую рваную с одной из сторон шляпу портного, после чего подогнул её края таким образом, чтобы получилось что-то вроде треуголки и напялил получившееся чудо модельерной мысли себе на голову. - Что ж, теперь со спокойной душой в путь? - спросил сам у себя Годфрид, сделав пару пробных замахов мечом, что он нашёл в своей комнате на втором этаже кузницы Форджа.       Как и ожидалось - практически идеально. Одноручные прямые мечи - нестареющая классика, а пока тело Риттера мелкое, можно использовать сей меч и как полуторник. Юный Фредерик делал меч под собственную руку, планируя пользоваться мечом на практике, а не носить его на поясе как красивую висюльку.

***

      Заготовки под дверные проёмы в начале потайного туннеля намекали Годфриду о том, что у первоначального владельца этих земель были некие планы на Нордлайт. Быть может местный юнкер был как-то замешан с контрабандой и собирался устроить у себя под домом складские помещения? Теперь уже и не узнаешь, да и не особо интересно было Годфриду.       Охотник не спеша брёл по выдолбленному в породе туннелю весь обвешанный котомками и при этом не испытывал никаких неудобств - тело было достаточно хорошо развито, что лишь дополнительно усиливалось преобразовавшимся проклятьем. "Пацан хотел стать охотником, пару раз в воспоминаниях даже мелькает название," - размышлял Годфрид о дальнейших перспективах в этом мире, - "Что-то вроде "Лоскут"... Боги, что за идиотское название для академии магов? Или это название острова, на котором построена школа?"       Путь предстоял ещё долгий, никаких ответвлений у туннеля быть не должно, а потому Риттер спокойно погружался в себя с каждым пройденным метром. И подумать было о чём, как считал сам Охотник.       Посвятив большую часть своей жизни борьбе с нечистью, Годфриду было неприятно иметь ещё больше параллелей между собой и своей дичью. Охотник потратил почти десять лет на то, чтобы выйти из статуса парии у собственных братьев и сестёр по оружию, а потому хотя бы малейший намёк ещё и на то, что Годфрид теперь стал некой формой злокозненного духа, вселившегося в труп бедного мальчика... Ну, скажем так, было как минимум неприятно думать о таком. Однако ж отсутствие результата у заклинаний, которые могли по меньшей мере сделать больно подселенцу, о чём-то должны были сказать, правильно? К тому же, как внутренне успокаивал себя Годфрид, проведённые с минимальным интервалом между друг другом ритуалы Отпущения должны были не освободить души умерших, а скорее сжечь проводящую ритуал нечисть изнутри. "Я не нежить! Я - Годфрид фон Риттер, текущий глава дома Риттер и владыка Централя, брат-рыцарь священного ордена Охотников," - успокаивал себя мужчина, - "Фредерик Ашер - моя реинкарнация, я не уничтожал душу ребёнка."       Справедливости ради, в пользу, скажем так, законного пребывания Годфрида в Ремнанте говорило то, что и до пробуждения на руинах Нордлайта тогда ещё Фред проявлял некоторые признаки действия проклятья ликантропии. Даже в совсем юном возрасте мальчик имел довольно неплохую выносливость, в следствии чего и начал обучаться кузнечному делу у отца достаточно рано. Ну а что? Пацан уже в 7 лет мог работать поразительно долго, уступая своему великаноподобному отцу исключительно в физической силе - довести до изнеможения мальчика было достаточно проблематично, если давать посильные его возрасту и физической форме задачи.       В лицо мужчины ударил слабый поток влажного холодного воздуха. И до конца тайного хода ещё добрая треть пути. - Нехорошо...       Внимательно оглядев погружённый во тьму туннель, прекрасно обозреваемый благодаря фавновскому зрению помноженному на ликантропию. Освещённая часть пути закончилась ещё в первую четверть пути, а имевшая хотя бы крепежи для фонарей буквально полчаса назад, так что теперь Годфрид вынужден полагаться исключительно на собственные природные особенности. Воспринимаемая картинка, конечно, немного потеряла в воспринимаемом цветовом спектре, но это вполне себе терпимый побочный фактор, с которым Охотник вполне готов мириться.       Шумно втянув носом воздух, мужчина попытался различить что-то выбивающееся из ставшей привычной за пройденный путь картины. И нашёл - где-то впереди пролилась людская кровь. "Откуда? На схеме нет пометок о развилках или даже вентиляционных отверстиях," - мужчина ускорил шаг, вместе с этим положив левую руку на ножны, меняя их положение так, чтобы достать меч как можно быстрее в случае возникновения опасности, - "Возможно ли существование гримм, приспособленных под создание подземных ходов?"

***

      В потолке туннеля зиял провал, в который без труда пролез бы взрослый мужчина среднего телосложения и, судя по крови, кускам плоти и лежащим вразнобой конечностям вокруг, кто-то действительно пролез. Не по своей воле и со смертельным исходом.       Металлический запах крови и, чего уж скрывать, ничуть не менее зловонный запах дерьма не добавляли Охотнику настроения. Подобным образом на памяти Годфрида охотилась добрая половина подземных гадов - подстеречь свою жертву и быстро выцепить её, не оставляя и малейшего шанса на спасение. Вот только подземная нечисть была плотоядным зверьём, в половине случаев даже без намёка на магию, и всеми ими двигал голод, отличным источником утоления коего служили зазевавшиеся шахтёры, исследователи и просто авантюристы. А вот что двигало гримм - загадка мирового масштаба. "Туннельные твари не приспособлены к жизни на поверхности и либо слепы, либо гиперчувствительны к воздействию света," - промелькнула в голове Охотника прямая аналогия с родным миром.       Прекрасно помня о способностях подземной живности в сфере скрытности и засад, Годфрид плотно закрыл глаза и, на ходу вспоминая конструкт нужного заклинания, вскинул к потолку правую ладонь. - Зонненлихт! - выкрикнул мужчина название заклинания, между делом усиливая огненный окрас своего творения.       И в следующую же секунду с пронзительным визгом шлёпнулся гримм, внешне напоминающий сколопендру. А был это именно гримм, так как хитин, скорее уж напоминающий кости, и кроваво-красные глаза были отличительной чертой именно этих чудовищ.       Сколопендра продолжала истошно визжать и биться об пол туннеля, словно бы пытаясь потушить покрасневшие от огненной магии хитиновые пластины. Но подходить ближе расстояния, на которое гримм мог хотя бы гипотетически совершить рывок, Охотник всё ещё не решался. "Разве конструкты чувствуют боль?" - хмуро подумал маг, доставая из небольшого мешочка на поясе маленькую горсточку выработанного праха, - "Заодно проверим одну теорию, если моя паранойя окажется права."       Сделав пару настороженных шагов в сторону сколопендры, мужчина тут же бросил в сторону зажимаемую в руке выработанную праховую пыль. А мгновением после этого хаотично бьющееся тело гримм с гулким звуком ударилось о невидимую преграду и мигом замерло. Тело насекомоподобного порождения Тёмного брата с тихим шелестом хитиновых пластин свернулось и сжалось подобно пружине. Алые огоньки глаз обрели уже знакомую Годфриду осмысленность, необузданную и хищную. Гримм ищет источник магии... "Я не двигаюсь, а моя магия сокрыта," - подумал мужчина, продолжая внимательно следить за гримм, - "Однако ж... похоже эти конструкты и в самом деле способны чувствовать боль и приближены к животным гораздо сильней, чем я думал. Несмотря на, скажем так, режим полной выкладки, этот гримм еле заметно подрагивает от боли, передающейся его телу через раскалённые пластины хитина. Интересная дичь, уже не терпится пожать горло нынешнему держателю управляющего контура..."       Наработанным ещё в первой жизни усилием воли Охотник создал на себе Доспех мага, напитав его маной под завязку, а в дополнение к привычным действиям добавил сверху Повышение характеристик, чтобы не казаться Моськой, лающей на слона. Сделав быстрый рывок, мужчина воткнул меч прямо в сочленение между хитиновыми пластинами и, к собственному удивлению, не смог срубить голову монстру. Совершив какое-то совершенно немыслимое телодвижение, сколопендра изогнулась всем своим телом, благодаря чему смогла избежать отделения своей головы от остального тела. На пол туннеля вязким потоком закапала чёрная жидкость, имитирующая кровь. "Блять, ну я же помню как он работал в кузне несколько часов кряду!" - на миг замер в удивлении Годфрид.       Усилив в дополнение ко всему свой меч воздушным потоком, должным в теории улучшить режущую способность, мужчина сделал ложный выпад вправо и тут же отскочил в противоположную сторону. Конструкт закономерно повёлся на обманку, сделав воистину смертоносный выпад в пустое место, вместе с тем открывая Охотнику прекрасную возможность для удара. И Годфрид не преминул воспользоваться оной.       Хоть и недостаточно быстро по собственным меркам, но Годфрид совершил мощный рубящий удар по противоположному от головы концу сколопендры, оканчивающимся весьма подозрительным двухконечным остриём, за что удостоился яростного шипения гримм и попытки впечатать его в стену хлыстоподобным ударом туловища. Безуспешно, но лишь благодаря изрядной предсказуемости движений конструкта. - Зонненштраль! - выкрикнул Охотник, одновременно с этим кидая в сколопендру мешочек с уже использовавшейся им ранее выработанной праховой пылью.       Напитанный маной Годфрида прах долетел до тела гримм, после чего ту практически мгновенно разрубило на две полыхающие части, а сам мужчина тем временем обессиленно упал на пол, судорожными глотками воздуха пытаясь восстановить дыхание. Грудь Охотника нещадно жгло, что было явным признаком полнейшего истощения личного источника, а это влекло за собой прекращение действия всех заклинаний, которые он успел на себя навесить, то есть модернизированное Сокрытие мыслей, Доспех мага и Повышение характеристик, что в совокупности будто бы вытащило стержень из мужчины.       По крайней мере, небольшая импровизация с прахом дала понять Охотнику, что гримм и вправду имеют два режима функционирования, а сам прах превосходно впитывает, проводит и выпускает ману. Первое мало на что влияет в силу въевшегося в подкорку контроля собственной магии, что позволяет пользоваться привычным набором заклинаний даже в присутствии гримм, всё же он больше боец ближних дистанций и достаточно быстро способен применять только заклинания с самим собой в качестве цели. Впрочем, это не означает, что он плохой маг, просто магия для него не основной инструмент в бою. А вот на втором можно сыграть, по крайней мере до тех пор пока не будет восстановлен прежний объём магической силы. - Блять, - прошептал Годфрид, не в силах пошевелить даже пальцем, - надеюсь сюда не сбегутся товарки этой твари... "Как же я стал слаб, благо хоть такому малому объёму маны не нужно много времени на регенерацию, особенно когда ты сам способствуешь восстановлению," - подумал чуть позднее Охотник, когда жжение в груди поутихло и позволило магу начать попытки настроиться на течение магии в окружающем пространстве.       И так весьма неплохой слух фавна-волка лишь усиляется проклятьем ликантропии, так что возможные сородичи убитого конструкта не смогут застать мужчину врасплох. Иными словами, времени у Годфрида навалом - можно и помедитировать.