Полетим ли, подобно птицам?

Меня зовут Акааши Кейджи. Я второгодка и связующий нашей волейбольной команды — Фукуродани. А, и да, на данный момент я опаздываю в школу. Задержавшись из-за поздней реакции на будильник, герой выскочил из дома, держа во рту недоеденный тост. — Фрокляфтый пфутильник (Проклятый будильник). — невнятно сказал он, закрывая дверь на ключ. Дом Акааши находился не так близко к школе, поэтому ему приходилось вставать пораньше, дабы успеть на автобус. Но, как вы поняли, на автобус он уже опоздал. Это он понял сейчас, стоя на остановке и провожая взглядом последний транспорт в ближайшие два часа. — Ладно, делать нечего, придется бежать. — доев свой поздний завтрак в виде тоста, он начал слегка разминать ноги, так как бежать ему придется быстро. — Ну что же. Кейджи не любитель бега, более того, он его ненавидит. Герой предпочитает умеренное и спокойное передвижение, чтобы было время и подумать о чем-то важном и, оглядываясь по сторонам, созерцать красоты весенней Японии. Но, так как ситуация не из простых, в виде исключения он решил все же побежать в школу. Преодолев четверть расстояние, Акааши почувствовал вибрацию в области груди. Где в кармане куртки лежал телефон. — Что тут? — проговорил он, слегка сбавляя скорость. Остановившись, герой взглянул на экран телефона и увидел уведомление. Оно от его одноклассника, по совместительству старосты класса. Содержание сообщения было следующим: «Кейджи-сан, учитель сказал, что занятий сегодня не будет, так как в нашем кабинете будут проводить олимпиаду с другим классом. Можешь оставаться дома. До завтра.» — Уважаю Ямаситу-куна за его умение говорить коротко и по делу. — сказал Акааши, печатая ответ однокласснику. Собираясь смахнуть остальные уведомления, герой увидел напоминалку, поставленную им на днях. «Купить булочку для Бокуто-сана» было написано там. Кейджи вспомнил обещание своему близкому другу и товарищу по команде — Бокуто Котаро, который являлся их асом и капитаном по волейболу. Недавно у них был тренировочный матч с другой командой, и зная, что Котаро любит вести себя как ребенок, а также из-за переменчивого настроения даже мелочь может повлиять на его работоспособность, Акааши решил предложить ему кое-что. Если он не будет вести себя «как кретин», Кейджи купит ему булочку с мясом. Котаро не глупый отказываться от подобного, ведь: а) он любит мясо. б) он любит Акааши. в) Акааши может больно ударить по голове, если не согласиться. Как вы поняли, матч прошел успешно. Поэтому герой, чтобы не забыть об обещании, поставил себе напоминание на телефон. И, как удачно, что обнаружил его сейчас. — Можно пойти в пекарню или магазин, но что и где тут находится? — подумал герой, оглядываясь по сторонам, ведь в беге остановился непонятно где. Прочесав глазами окружающий его район, он заметил издалека отличающееся здание, которое ни с чем никогда не сможет перепутать. Остановив свой взгляд на нем герой сказал: «Верно. Булочная тут за углом.» Кейджи понял, в каком районе он находится, поэтому смог быстро сориентироваться и дойти до магазина. — Надеюсь Бокуто-сан возрадуется. — сказал герой, засовывая купленное им угощение в свой рюкзак. Закончив свои дела, парень направился в сторону дома, который находился в несколько километрах от этого места, ведь Кейджи успел уже убежать далеко. Так как занятий нет, в этот раз он пройдется спокойно и неспеша. — Дурень. — проговорил он, резко остановившись. Герой стоял на месте, опустив голову, почти минуту. Стоял, созерцая землю, а не красоты весенней Японии, как планировал. (ладно, извините, не смешно.) В последний момент он решил повернуться назад, что было противоположно направлению к дому. Акааши дошел до того здания, на котором недавно остановился его взгляд и неуверенно вошёл во двор, который уже всегда стоял открытым. — Привет. — проговорил он, садясь у этого строения на землю. Перед Кейджи стоял большой, черный как смоль, двухэтажный дом. Или, вернее сказать, был большой. Сейчас от него осталась лишь какая-то часть. — Скоро пойдет четвертый год, как тебя нет, — пробормотал герой, вытянутой рукой касаясь обгоревшего здания, — Моя дорогая сестра. В этом доме четыре года назад умерла родная старшая сестра Акааши — Тэруко Кейджи. В результате неудачного происшествия в доме разгорелся пожар, в котором чудом спасся один лишь наш герой. Время от времени он навещает это место, чтобы поговорить с погибшей сестрой, рассказывает ей о своих достижениях и целях, слыша лишь бесконечную и удручающую тишину в ответ. Но девушка не хотела бы видеть своего брата грустным, поэтому Акааши никогда не плакал у этого дома после того происшествия. — Сейчас весна, скоро должен был быть твой день рождения. — проговорил герой, сжимая нижнюю часть своей куртки, чтобы сдержать чувства. — Обычно я приношу тебе сакуру, в честь твоего любимого времени года, извини, что сегодня не принес. И извини, что не навещал полгода. По правде говоря, мне было стыдно приходить сюда, я боялся размякнуть. Раньше, увидев мою кислую мину, ты бы хлопнула меня по плечу и сказала что-то абсурдное, по типу: «Не грусти, а то попа не будет расти» или «Кто грустит, тот трансвестит». Будучи ребенком я не понимал, что за глупости ты говоришь, но сейчас это правда кажется смешным. — слабо улыбнулся он. Герой продолжал сидеть у могилы сестры, захороненной в обвалах дома и разговаривал с ней, будто бы она сидела здесь, перед ним. Время от времени он смотрел на небо, чтобы сдержать застывшие в глазах слезы, ведь он не хотел появляться перед Тэруко в подобном виде. — Прости, я выгляжу так жалко, хоть и обещал себе стать сильнее, но постоянно предстою перед тобой как раскисшая мямля. Хотел бы я всегда улыбаться, подобно тебе. — говорил он, трогая сгоревшее здание. — В прочем, извини, я пытаюсь себя так утешить. Я знаю, что ты не всегда улыбалась. Но ты хотела, чтобы я так думал. По правде говоря, — оборвался он, затаив дыхание, — я видел твои срывы. Один раз, когда ты шла в мою комнату, а меня на тот момент там не было, так как я сам туда направлялся, я увидел твой приступ. Ты упала на землю и била себя по голове, пытаясь сдержать слезы, дабы не предстать перед маленьким мной с грустным лицом. Ты проговаривала, что устала и что хочешь меня спасти. Но кто спас бы тебя, любимая Тэруко? Наши родители? Дорогая тетушка? Или твой глупый и маленький брат? Все правильно, это всегда должен был быть я. Я должен был тебя спасти. Проклинаю время за то, что сотворило это с нами тогда, а не через несколько лет, когда я стал взрослее. Как бы я хотел быть хотя бы немного старше своего возраста, а не мелкой беспомощной мелюзгой. Но знаешь, та картина с задыхающейся тобой на полу, напомнила мне одну мою знакомую. Странная и с ужасным характером, но я видел, как она сидела так же, как и ты. В тот момент я так испугался, в моей голове пронеслось неприятное дежавю, что даже позволил себе показать перед ней весь испуг и обеспокоенность. Надеюсь, она не считает меня сталкером или маньяком. — улыбнулся Акааши. — Наверное, я слишком нагрузил тебя своей меланхолией, извини. Ты достойна слышать добрые и позитивные слова, а не унылого брата, использующего твою тишину, как личный дневник и подушку для рыданий. Я пойду, обещаю, что в следующий раз принесу тебе цветов. Герой простоял у обвалов ещё несколько минут. Простившись с погибшей сестрой, он направился в сторону дома. Это было не все, что он хотел сказать ей, на самом деле в нем таилось гораздо больше. Но ему было неловко нагружать родственницу, пусть она уже и не смогла бы попросить его заткнуться, но он явно знал, когда стоило замолчать. Кейджи пытался с ней поделиться многими мыслями, такими так: «Милая Тэруко, я иногда вижу тебя во сне. Только не знаю, приходишь ли ты ко мне, как светлый знак божественной воли или же наоборот проклятие и наказание за мою беспомощность? За то, что предательски молчал, видя, как ты мечешься в агонии? Ты приходишь в моих сновидениях в белом одеянии, и от тебя исходит теплый и приятный свет. Казалось, ослепляющий для других, но родной и уютный для меня. В моменты, когда ты предстаёшь передо мной, подобно ангелу, я задумываюсь: ты пришла забрать мою душу или благословить на будущую жизнь, где я не буду так привязан к тебе? Прости, что не спешу воссоединиться с тобой. Год назад я говорил, что если умру, то не буду ни о чем сожалеть, ведь мы с тобой наконец сможем встретиться. Но чувствую, что ты знатно дала бы мне по башке, реши я собственноручно покончить со всем этим и прийти к тебе. Прости меня. Ты завещала мне заботиться о тех, кто слабее меня и стать их надеждой. Но стану ли я таким, как ты? Ты была моим светом и утешением, постоянно защищала и успокаивала, когда я плакал. Должен ли я перед смертью защищать кого-то, чтобы моя жизнь была не потрачена впустую? И если я сделаю так, то ты не будешь считать меня предателем? Я обещаю тебе, что сделаю все, что в моих силах. Я хочу жить без сожалений, хочу чтить память о тебе не душащими и кошмарными воспоминаниями, а светлым и приятным словом. Обещаю, стать лучше и защищать тех, кому нужна моя помощь. Прости меня ещё раз.»