Бесконечность

      Она стояла перед ним, закованная в стальные браслеты, скреплённые между собой прочной цепью. Маленькая, хрупкая и словно бы прозрачная с множеством мигающих датчиков на теле. Совсем девчонка. Лет пятнадцать, не больше. Огромная ослепительно белая рубашка с коротким рукавом, едва прикрывала трясущиеся коленки. Тёмные глаза смотрели с диким почти животным ужасом. Зимний Солдат не до конца понимал каким образом это слабое создание оказалось с ним в одной клетке, но он и не должен понимать. У него есть приказ, который он обязан выполнить. Остальное неважно.              Жертва неотрывно смотрела в лицо своему новому мучителю, мысленно готовя себя к предстоящей пытке. Но разве можно заранее подготовиться к чему-то подобному? Вместо оглушающей тупости девушка, как назло, ощущала обострение всех пяти чувств, которые позволяли до мелочей впитать в память образ стоявшего перед ней монстра. Непременно этот ублюдок будет преследовать её в кошмарах ни один год. Гора мышц, не знающая милосердия и сострадания, внушала первобытный ужас. Тем не менее мужчина в чёрной форме, немного отличался от предыдущих ублюдков, которых периодически закидывали в её личную камеру пыток. Его серые глаза выглядели бездушными и как будто бы мёртвыми стекляшками, видящими лишь пустоту. Ни жалости, ни сострадания, ни жажды убийства. Ничего не выражающий взгляд. И почему-то сейчас его серые глаза пугали Марию куда больше побоев.       Если верить словам доктора Фрея, то в эксперименте участвуют закоренелые преступники, которые из-за своей невменяемости и полной профнепригодности не нужны ГИДРЕ, так что стоявший передней наёмник, скорее всего, тот ещё подонок, окончательно потерявший рассудок из-за многочисленных жестоких убийств. И да, она не испытывала к нему жалости, как и ко всем, кто был до него.       «Он просто жалкое ничтожное насекомое. Шавка на службе у этих извергов, готовая по приказу хозяина убить кого угодно. Он не должен жить.»       Мария считала, что её мучители заслуживали куда худшую смерть, чем она могла им дать. Эти животные всегда действовали по одному сценарию, и не один из двенадцати посетивших камеру подонков ещё ни разу не пощадил беззащитную девушку, умоляющую их остановиться. Как бы она не унижалась, как бы не плакала, буквально ползая перед ними на коленях, они всё равно избивали её. Так почему же она должна жалеть этих психов? Все честно. Жестокость за жестокость. Жизнь за жизнь. Никакого обмана. Всего лишь равноценный обмен. Самозащита.       Помимо ненавистной боли, Мария боялась, что не успеет увидеть, как этот кусок дерьма, издевавшийся над ней, будет умирать с ужасом и неверием в глазах. Всегда есть шанс, что мозг отключится от сотрясения, болевого шока или несовместимых с жизнью увечий. Не увидеть смерть ублюдка, который истязал её тело несколько часов — один из самых больших страхов Марии Картер, страшнее только то, что кто-то выживет после нечеловеческих издевательств над её телом, и она встретится с ним во второй раз, но такого ещё не случалось. Никто не покидал камеру живым. Никогда. Ни разу. И этот мерзкий патлатый уёбок не станет исключением.       — Начали, — равнодушно донеслось из динамика, висевшего где-то в углу комнаты с серыми стенами, на которых красовались пятна засохшей крови.       За пуленепробиваемым стеклом, разделявшим группу учёных и двух подопытных крыс, засуетились люди. Мария взглянула на тех, кто носил белые халаты. Их лица полные азарта и предвкушения, вызывали отвращение. Как же она хотела, чтобы чёртовы стены рухнули. Тогда она смогла бы убить их всех.       Мария скорее почувствовала, чем увидела его рядом с собой. Она тут же опустила голову, боясь посмотреть в лицо, скованное маской равнодушия. В последней отчаянной попытке она тихо прошептала жалкое: «Пожалуйста, не надо», которое естественно не возымело эффекта. Мужчина медленно отвёл руку со сжатым кулаком назад. Девушка закрыла глаза, приготовившись ощутить боль. Он не пощадит её, как и все, кто были до него. Даже спустя столько времени она не привыкла к проклятым побоям. Удар пришелся в живот. Зимний солдат бил не в полную силу, как и было приказано, но даже этого слабого удара хватило, чтобы девушка упала и начала кашлять кровью.       — Давайте, мисс Катер, расскажите, а лучше покажите, как именно вы во время вашего дерзкого побега из лаборатории убили почти весь персонал и охрану. Отчеты доктора Родеско, которую вы взяли в заложники, конечно, пестрят подробностями, но ведь лучше раз увидеть, чем сто раз услышать.       Хриплый смешок неприятно резанул по ушам. Мария всхлипнула, прижимая руки к животу. Она не узнавала голос из динамиков. Неужели на место Фрея пришёл кто-то другой? Конечно. А чего она ожидала? Что всё закончится с его смертью? Девушка осторожно покосилась в сторону пуленепробиваемого стекла. Среди белых халатов стоял мужчина в деловом костюме и улыбался, слегка прищурив глаза. Как же она хотела добраться до этого самодовольного ублюдка, наслаждающегося её избиением, и отправить его прямиком в преисподнюю. Но увы, сейчас она могла только корчится от боли и молить о пощаде.       — Пожалуйста. Я не понимаю. Пощадите. Я ничего не делала. Я ничего не помню, — сквозь слёзы проскулила девушка, прижимая колени к груди, прекрасно осознавая, что это только начало ада, спустя пару часов она даже молить о пощаде не сможет, только хрипеть и давиться кровью. Не стоит надеяться, что твари по ту сторону стекла подарят ей быструю смерть. Не после того, как она убила двадцать четыре человека, включая доктора Фрея, во время своего первого и, кажется, теперь уже последнего побега.       — А вы хорошая актриса. Нет, вы только посмотрите! И эта сопливая девчонка, выкосила целое подразделение специального назначения, прошедшее ни одну проверку. Не пощадила никого. Вычистила всю лабораторию. Значит, отказываетесь сотрудничать? Что же, вы имеете на это полное право, дорогая. А вы, доктор Родеско, утверждали, что ваша подопечная пойдет на контакт, если с ней поговорить… Как вы сказали? По-человечески? Жаль. Конечно, жаль. Солдат, ещë один удар, теперь в лицо.       Приказ, произнесённый равнодушным голосом, незамедлительно был исполнен Зимним Солдатом. Девушка даже не успела вскрикнуть или закрыть лицо руками. Жуткий хруст и оглушительный всхлипывающий вой, леденили душу доктора Родеско, которая старалась не смотреть на разворачивающийся перед ней ужасный эксперимент. Все остальные члены исследовательской группы, включая директора практически неотрывно следили за корчившимся от боли женским телом, параллельно делая пометки на электронных планшетах.       — Доктор Родеско, я знаю, что вы тут впервые, — директор обратился к молодой женщине, которая стояла у самой стены. — Уж не знаю в чём причина того, что доктор Фрей не позволял вам присутствовать во время тестирования способностей подопытной 934, но, имейте ввиду, что отворачиваться и закрывать глаза во время эксперимента запрещается. Теперь вы главный специалист, отвечающий за программу «Рождение Венеры». Вам никак нельзя упускать ни малейшей детали.       — Да, мистер Пирс, вы правы. Извините. Просто… — Родеско сглотнула, не зная как объяснить своё странное поведение и не навести на себя подозрений.       — Что «просто»? Вам её жаль?       — Нет. Как я могу жалеть того, кто убил моего наставника? — волнительно произнесла, женщина, повышая голос. — Эта тварь… Она… Извините, я до сих пор не пришла в себя после смерти уважаемого доктора Фрея.       — Понимаю. Мне тоже тяжело, — не моргнув и глазом соврал Пирс, — но это не значит, что мы должны сдаться и прекратить. Будь доктор Фрей жив, он бы был недоволен вами, если бы вы позволили чувствам помешать работе.       — Да, вы правы, — она глубоко вздохнула и перевела блестящие от слёз глаза на подопытную.       Мария болезненно жмурила глаза, захлебываясь кровью из разбитого носа. Как же ей хотелось побыстрей прикончить ублюдка, но нужно было потянуть время до полного истощения. Они знают, на что она способна. Знают, что подопытная 934 наконец-то научилась контролировать свою силу. Научилась убивать по собственной воле. Знают, но только в теории. Никто ещё не видел как именно 934 активирует способность. Не отслеживал с помощью приборов процесс убийства. Пусть эксперимент пройдёт, так же неудачно, как прошлые двенадцать попыток Фрея. Мария была готова умереть мучительной смертью, но не воспользоваться способностью.       Внезапно один из датчиков пронзительно запищал. Группа учёных волнительно засуетилась. Доктор Родеско подскочила к компьютеру и покачала головой, поджав губы.       — Нужно остановиться. Слишком сильное повреждение, — дрогнувшим голосом скомандовала женщина и посмотрела на невозмутимого Пирса. — Он почти убил её! Я настаиваю на том, чтобы вы отозвали Зимнего Солдата. Давайте закончим на сегодня. Ваш человек, если, конечно, его можно так называть, неуправляем, как он мог всего с одного удара нанести такой урон? Я говорила покойному доктору Фрею, что доисторическая машина для убийств не лучший выбор, но…       — Но пути назад. К сожалению, нет. Он единственный, кто выжил, после операции и тестирования изобретения Фрея. Доктор Родеско, пожалуйста, держите себя в руках, если хотите сохранить своё место.       Пирс отвернулся от женщины лицо которой пылало от гнева и негодования, будь его воля он давно бы заменил её, на кого-то менее эмоционального и более способного, но к сожалению Родеско была единственной, выжившей после инцидента в исследовательском центре доктора Фрея. Подопытная 934 сожгла лабораторию и уничтожила всех учёных, работающих над программой «Рождение Венеры», словно в насмешку оставив в живых только эту истеричную недалёкую женщину.       — Тебе было приказано избить, а не убить её, Солдат, — холодно произнёс Пирс, смотря на мужчину, который никак не реагировал на девушку, воющую от боли у его ног. Картер перевернулась на живот, понимая, что тело уже бесконтрольно ищет того, у кого можно выкачать энергию. Кажется, ей проломили черепушку. Боли не было. Звуки медленно исчезали за занавесом шума. Мир стал серым и прозрачным, и только стоявший над Марией убийца светился, как новогодняя ёлка. Нутро жадно потянуться к нему. Она с трудом посмотрела в глаза своему палачу, не в силах сопротивляться тому, что жаждало поглотить жертву без остатка, и безумно улыбнулась, прошептав:       — Сдохнешь вместе со мной, красавчик.       Зимний Солдат почувствовал странный, но вполне знакомый, спектр чувств. Ярость и злость. А затем в голове раздался тихий писк, который перекрыл все существующие звуки. Серые стены камеры качнулись. Мужчина свалился на четвереньки прямо около подопытной, которая не прекращала с садистским удовольствием смотреть в его удивленное и слегка растерянное лицо. В голове неприятно стучала кровь. Реальность медленно таяла, погружаясь в темноту. Его сердце остановилось на пару секунд, обдав тело волной холода. Раздался женский крик, и оно снова болезненно забилось. Зимний Солдат тяжело выдохнул, утирая пот со лба. Бледная девчонка лежала рядом с закрытыми глазами. Он не думал о том, что произошло, не задавал себе вопросов и не искал ответов. Его пустой взгляд равнодушно изучал девчонку, которая каким-то образом почти смогла его убить. Но это было уже не так важно. Он ждал, когда ему отдадут приказ добить несчастную жертву.       — Солдат, поднимайся. Тебя будут ждать в лаборатории на втором уровне. Доктор Родеско проинструктирует тебя, относительно следующего задания. Вы же не побоитесь подойти к нему, доктор? Не переживайте, после обнуления он послушный, как ручной зверёк. Как ни странно, но эксперимент прошёл удачно, господа.       Молодая доктор, с лица которой сошли все краски, резко развернулась и покинула лабораторию, едва сдерживая поток слёз. Пирс ухмыльнулся, недоумевая, зачем Фрей пригласил в команду эту инфантильную дурочку, от которой теперь зависел весь успех программы «Рождение Венеры». Железная дверь в стене, заляпанной кровью, открылась. Зимний Солдат покинул камеру, не оборачиваясь.       Намного позже в камере с мягкими стенами Мария Картер, укутанная в смирительную рубашку как в кокон, с равнодушием смотрела перед собой. Её затуманенный лекарствами мозг едва соображал. Марии казалось, что она находится на грани сна и реальности, и только одна сводящая с ума мысль не давала ей погрузиться в небытие. Мысль о том, что ей впервые не удалось убить ублюдка, оставшегося с ней один на один в камере пыток.