Погода была нелётной

— А потом господин Джи сказал, что если я буду делать всё, что вы прикажете, вы купите меня и увезёте отсюда. Окончательно высохший Арджун с удовольствием прихлёбывал горячий чай из здоровенной белой эмалированной кружки, на которой синей краской было написано Captain. Её, а также кипятильник и заварку Глеб достал из кожаного портфеля, своего неизменного спутника в путешествиях. — Куплю? — Филатов уже устал удивляться. — Но… Разве можно купить живого человека? — У нас можно! Так все делают. Господин Джи тоже купил меня за триста монет у старосты Хафуна пять лет назад, когда мои родители умерли. Он постоянно напоминает мне об этом, когда я ленюсь. — А ты часто ленишься? — Глеб не смог сдержать улыбку. — Не очень! — Арджун помотал головой. — У господина Джи очень тяжёлая рука. Да и палка не легче. Но я не люблю жару, у меня начинает кружиться голова и приходится садиться на землю. А господин Джи не верит и бьёт меня по пяткам. — Ничего себе! — пилот покачал головой. — Трудная у тебя жизнь. — Ага! — мальчик не стал возражать. — Поэтому я и надеюсь, что вы меня купите, господин капитан! Такое простодушие и непосредственность очень удивляли Филатова. Многое пришлось ему увидеть за годы полётов, но с ребёнком, рассчитывающим быть купленным, он столкнулся впервые. — И сколько же ты стоишь теперь? — осторожно поинтересовался он. — Немного! — Арджун улыбнулся. — Вот если бы вы решили выбрать Бомани или Нгози — тогда господин Джи запросил бы изрядную цену. А я не настолько полезный. Но я буду очень стараться, честное слово! — Полагаешь, я тебя бить не буду? — невесело хмыкнул Глеб. Он очень не хотел огорчать мальчишку, но решительно не представлял, как может помочь в данной ситуации. — Будете! — уверенно кивнул тот. — Но не палкой! И не по пяткам! Я слышал, что у северных людей так не принято! Это правда? — Ну… В общем, да. — Тогда я не боюсь! — вновь расплылся в улыбке Арджун. — Если заслужу — бейте! Ой, вы зеваете! Совсем устали, наверное? А хотите я вам спою? И, не дождавшись ответа, завёл звонким голосом какую-то тягучую балладу на местном наречии. А Глеб вдруг почувствовал, что и вправду очень хочет спать. *** Разбудили его солнечные зайчики, устроившие утренние скачки прямо на подушке. Филатов рывком поднялся на постели и оглядел комнату. Стул, на нём висит выглаженная форма, на столе — чистая кружка, а на циновке около двери, свернувшись калачиком, сладко посапывает Арджун, уже в своей одежде. Глебу стало ужасно стыдно — выходит, он вчера так и заснул, не позаботившись о ребёнке? — Хорошего утра, господин капитан! — сон у мальчишки оказался чутким, и он резво вскочил, едва под Филатовым скрипнула кровать. — Как вам спалось? — Мне-то хорошо, — вздохнул пилот. — А вот ты чего на полу улёгся? — Я так всегда сплю, — удивился Арджун. — Слугам кровати не положены! — Слугам, значит? — посмотрев в преданные глаза мальчика, переспросил Филатов. И вдруг понял, что просто не имеет права оставить его здесь. *** — Правда-правда? Вы меня не обманываете? И я смогу полететь на взаправдашнем самолёте? И даже не один раз? Арджун уже добрых полчаса скакал по комнате и верещал от радости. Филатов его не останавливал — пусть себе прыгает. Будем считать зарядкой. «Главное теперь с Джи договориться, — думал он. — А ну как сумму неподъёмную запросит, что я тогда мальчишке скажу? Придётся в столицу лететь, потом возвращаться. А ему тут сидеть, бедолаге!» Волнения оказались напрасными. Похоже, хитрец Джи и сам рад был избавиться от малоценного работника, ещё и с доходом, потому цену назвал даже ниже ожидаемой. Потом по настоянию Филатова подписал бумагу о передаче опекунства, и уже в полдень Арджун официально перешёл в услужение к иноземному капитану. — Глеб Борисыч, а это что было? — поинтересовался крайне заинтригованный Сергей, когда они втроём вышли от начальника и направились к стоянке. — Вы таки прониклись местным колоритом и решили завести туземного раба? Что я вам скажу — вы выбрали не самый логичный вариант! — От варианта и слышу! — Арджун обиженно показал второму пилоту язык. К парню он никакого благоговения не испытывал — такой же слуга, хоть и повыше уровнем. Вон как капитана слушается! — Слыхал? — Филатов рассмеялся. — Палец в рот не клади! Я тебе потом всё объясню, в воздухе. Удирать надо, к вечеру продолжение вчерашнего апокалипсиса обещают. *** — Вышка, Гольф Фокстрот полсотни первый, разрешите взлёт! — Гольф Фокстрот пять ноль один, взлёт разрешаю согласно плану! — Экипаж, проверить ремни! Взлетаем! — Есть, капитан! РУДы от себя до отказа, двигатели ревут на максимальном режиме, полоса уносится под крыло, отрыв. — Скорость растёт! — Закрылки убрать! Шасси убрать! Набираем пять тысяч! Включив на эшелоне автопилот, Глеб обернулся. Возле переборки, отделяющей кабину от грузового отсека, в откидном кресле крепко спал Арджун. — Наволновался, — улыбнувшись, сказал он Сергею. — Пусть отдохнёт. И, поймав испытующий взгляд, продолжил: — Значит, дело было так…