Счастье, рожденное болью

Однажды Тетта Кисаки и Хината Тачибана были спасены самым невероятным человеком, которого помнит эта история. С этого момента жизнь Тетты кардинально меняется. Он понимает, что никогда не любил эту нежную девочку, вечно крутящуюся рядом. Кисаки был освещён невероятным светом, что его полностью поглотил, светом, за который он будет бороться долгие годы. Кисаки всегда старался держаться близ Такемичи. На первый взгляд плакса оказался очень волевым человеком, преданным до безумия, оберегающий близких, принимающий их боль, а Тетта решил беречь Ханагаки. Склонность Такемичи ввязываться в неприятности действительно поражала, как и его нежелание делиться своими проблемами и с головой уходить в собственное дерьмо. Тетта никогда не отрицал, какого рода чувства он испытывает к Мичи, а потому всеми средствами пытался вытеснить надоедливую малявку Тачибану из жизни его солнца. Как только он перестал трепетать при одном её упоминании, наружу полезли недостатки этой девчушки, что теперь рождала только ревность и ненависть. Хината никогда не была такой уж невинной. Кисаки хорошо был знаком тот взгляд: так же он смотрел на свои инструменты. Кисаки всегда был подле Такемичи и неважно, помогал ли он ему по учёбе, обрабатывал раны после очередной драки или просто приходил к нему в дом, чтобы не оставлять своё солнце в одиночестве. Всё казалось прекрасно, Мичи был только его, верил ему как никому другому, отстранился от всех других. Тетта стал единственным, кого освещает это солнце. Тетта стал его семьей. А потом опять явилась эта Хината Тачибана. Кисаки, казалось, никого так сильно не ненавидел, никогда он не испытывал такого садистского удовольствия от одной только мысли о том, как он может проломить эту мерзкую светлую головку. И когда ему всё же удастся это сделать, даже пресловутый Ханма не сможет удержать страх, что вылез на лице. Кисаки понимал: рано или поздно Такемичи начнёт думать об отношениях, и Тетта даже был готов отдать своего любимого Мичи в чужие руки, если бы тот был счастлив, вот только Хината не была той, кто заслужил получить его солнце. Бесчестная, лицемерная, пропускающая очевидные страдания своего «любимого» через этот малофункциональный мозг. Тетта давно принял решение: ему нужно иметь определённый вес в мире гопников, иначе как он сможет уберечь Такемичи от всех этих грязных рук. Кисаки был и остаётся гением из гениев, а потому правильно подстроенные события и немного упорства подарили ему небольшую банду с верным инструментом в комплекте. Но вот Кисаки в очередной раз чуть не поломался. Признаться, ему казалось, что от бессонницы и переработки у него просто немного крыша едет, но нет. Ханагаки будто стал другим человеком, иначе говорил, ел, даже смотрел на него по-другому — теплее, и Тетта вновь влюблялся в это солнце. С изменениями пришли и просто невероятные приключения. Как, чёрт вас дери, это вообще могло произойти? Такемичи подружился с главой Свастонов, а после и вовсе стал почти их частью. Пришлось резко менять планы — любой ценой надо пробраться на верхушку Тосвы и уберечь Ханагаки от всех этих идиотов. Кисаки стал ненавидеть ещё одного человека — Манджиро Сано, уж слишком много он позволял себе. Этот маленький ребёнок, в руках которого лежит столько ответственности, казалось, и не понимал, как перешёл дорогу Тетте, став потенциальной мишенью. Убийство Дракена стало крайней мерой. Кисаки не особо любил такие методы, предпочитал нечто более изящное, но в мире байкерских банд другого было не дано. И вот он стравил две банды, пришёл на фестиваль третьего августа и тихонько наблюдал за этой приторной парочкой, которая уже скоро расстанется, во всяком случает, так ему казалось. Всё пошло не по плану, конечно, ведь когда в действо врывается Такемичи Ханагаки, ничего не может идти по плану. После этого он ненавидел и себя, ведь вмешался только в последний момент, подставил под угрозу своего дорогого Мичи, оставил ему отвратительный шрам, пусть и не своими руками. Тетта не позволил ему уехать вместе со всеми в больницу, самолично увёз домой, пусть тот и сопротивлялся. — Почему, чёрт тебя дери, ты постоянно лезешь куда не просят?! — Кисаки медленно, с особой осторожностью, промывал болезненную рану, уже заранее зная, шрам останется на всю жизнь, видимо, пройти курсы первой помощи всё же было хорошей идеей. — Неужели ты хотел, чтобы умер другой человек?! — Если ты остался в безопасности, то хотел бы! - только сейчас Тетта понимает, что вырвалось из его уст. На лбу проступил холодный пот. Такемичи никогда не простит подобные слова, Такемичи бросит его, Такемичи его возненавидит… — Тетта… - на первый взгляд глупый мальчишка смотрит с таким сожалением, что внутренности переворачиваются, кажется, этот человек и вовсе не умеет злиться или только Кисаки он готов простить столь ужасные вещи. — Прости, просто ты постоянно ввязываешься в неприятности, постоянно ходишь побитый. Меня пугает, что однажды даже врачи не смогут тебя спасти. Я не хочу оставаться в темноте, Мичи. — Кисаки жмётся к нему как можно ближе, пытаясь самовольно утонуть в том свете, который дарит Ханагаки. — Это ведь ты пытался убить Дракена, верно, Тетта? — Он пытается взглянуть в глаза собеседнику, понять, что тот чувствует, но Такемичи только теснее прижимает голову Кисаки к свой груди, не позволяя тому отстраниться, и аккуратно поглаживает его затылок раненной рукой. — Мичи, я бы никогда не пошёл бы на это, но… — Тетта судорожно ищет самые глупые оправдания в своей голове, понимая, что они его не спасут, ведь его дорогой Ханагаки оказался таким догадливым, отчего только и хочется захлёбываться в собственных слезах. — Ничего, я останусь рядом, только, пожалуйста, не пачкай свои руки в крови, я не могу на это смотреть. — Конечно, как пожелаешь. С тех пор Тетта Кисаки не убил ни одного человека, по крайней мере, своими руками.

***

Перемены в Такемичи становили всё явственнее, но и те радовали Кисаки. Ханагаки становился к нему только ближе, чаще проявлял свою сильную привязанность и всё больше отдалялся от Тачибаны. Но эта загадка всё равно не давала покоя вечно бурлящему сознанию, а после одного подслушанного разговора Кисаки не знал, что и делать теперь. Ханагаки стал всё чаще общаться с Чифую. Это не радовало, однако там и не пахло романтическими чувствами, но на душе легче не становилось. Слишком много времени Мацуно проводил с Мичи, слишком большого доверия удостоился и, как выяснилось, узнал его главную тайну. Мичи говорил о Тачибане младшем, о спасении Майки и о самом Кисаки. Тетта так до конца и не понял сути того разговора, но что-то определённо назревало, а неизвестность пугала. Только спустя много лет Чифую расскажет ему страшную тайну, накачанный огромным количеством наркоты и истощённый изощрёнными пытками он расскажет, почему его милый Мичи так изменился. Сейчас же Тетта пробирался в Тосву, стал командиром третьего отряда и пристально наблюдал за любимым, даже на собраниях стараясь держать его подле себя, на что многие странно косились, но ничего не смели сказать. Даже пресловутый Шуджи не смел отшучивать свои мерзкие шуточки в отношении Ханагаки, не стоило это того. Ханма был, пожалуй, единственным, кто в полной мере осознавал, как Кисаки одержим своим любимым, а то, что именно одержим, не вызывало сомнений, ведь он самолично видел, в какое чудовище может превратиться Тетта Кисаки. Но это чудовище никогда не пугало Ханму, а после того как Кисаки случайно познакомил его с Такемичи, он понял, что таится в этом человеке. Бог смерти глупо полагал, что Ханагаки идиот, не понимающий, кто его друг, однако, подружившись с Кисаки, сложно оставаться идиотом. Мичи всё всегда видел и знал: и про убийства, и про банду, — и всё равно не держал зла, всегда обнимал Кисаки, улыбаясь ему, даже зная, что на руках этого человека не один труп. Такемичи Ханагаки любил монстра, что пригрел на груди.

***

Такемичи в очередной раз возвращался в будущее. Его измученные нервы были готовы уже ко всему. Он увидел уже столько всего, что становилось страшно, он превратил лучшего друга в убийцу, ведь из-за его скачков во времени Тетта Кисаки сейчас не просто до неприличия богатый бизнесмен, а жестокий мафиози. Хотя пугало Такемичи другое: ему совершенно не было страшно. Столько раз он оказывался на верхушке преступного мира будущего, столько раз оказывался в сладком плену своего дорогого Тетты, в его постели, в его тёплых, но кровавых руках. Такемичи совершенно не мучала совесть, когда он раз за разом бесстыдно целовался с Кисаки из будущего, сидел на его твёрдых коленях и принимал все его прикосновения, забывая о Тачибане старшей. Ханагаки пора было понять: он больше не путешествовал во времени ради Хинаты, скорее, просто оправдывал себя этим, ведь каждый раз прыгая в будущее он знал — его ждёт Тетта, нежный любимый Тетта, который принимает любого Такемичи: поломанного, опечаленного, нуждающегося и жаждущего. Однако это будущее было иным. Мичи так устал от прошлого, от угнетающего прошлого, что раз за разом ломало Такемичи, а своё спасение он находил именно в руках Кисаки и совершенно не важно, что тот желал сотворить с ним, слишком хорошо было сдаваться в лапы этого монстра. Его встретил Ханма. Кисаки, на удивление, не показывался, и никто о нём даже не говорил, а потом Шуджи рассказал — Тетта мёртв, причём давно: был сбит грузовиком на битве Трёх Небожителей. Этого Такемичи принять не смог. Он погубил лучшего друга, только по его вине он стоит у его одинокой могилы, а не просыпается с ним в одной постели. Такемичи Ханагаки убил того, кого любил, так долго любил, даже не понимая этого. Возможно поэтому он сейчас беспамятно мчится к Наото, а в голове всё ещё отдаётся просьба Шуджи: спасти Тетту. Ханагаки не знает, что он сейчас видит перед глазами, но окровавленный обезображенный труп, что мерещится ему, словно старое воспоминание всплывает в голове. Такемичи выворачивает в ближайшем переулке, и он падает без сознания прямо на холодный бетон, а просыпается только утром.

***

Кисаки недоумевает, когда Мичи звонит ему в семь утра воскресенья и о чём-то просит, скуля в трубку. До Тетты совершенно не доходит суть его неразборчивой речи, а потому он удивляется ещё больше, слыша, как в его обитель кто-то ломится. Ханагаки врывается в дом подобно внезапному удару молнии и сразу же виснет на шее Кисаки, прижимаясь так близко, что это даже смущает его невозмутимое сознание. Тетта не понимает, из-за кого или чего его милый Мичи проливает слёзы, но он уже готовится позвонить Ханме с приказом отрыть того ублюдка, что вверг его возлюбленного в столь отвратительное состояние. Такемичи плачет и, не прекращая телесного контакта, что-то неразборчиво хрипит сорванным голосом в самое ухо, отчего самообладание покидает ещё сонного Кисаки. — Тетта, прошу, пожалуйста, я не могу, я во всём виноват!.. — речь Такемичи сбивчива, голова последние несколько часов не работает должным образом, только и подпитывает отвратительные картины из его воображения. — Мичи, прошу, расскажи что произошло? Кто тебя так расстроил? Я обещаю, ты больше не увидишь этого человека. Кисаки еле удаётся сдерживать гнев, его милый Мичи плачет, совершенно не скрывая собственной боли, что случается столь редко. Он готов на куски разорвать обидчика своего возлюбленного, и неважно, чьи руки придётся замарать. — Не могу, пожалуйста, Тетта, пожалуйста, не поступай так со мной - это маленькое солнце всё сильнее хватается за Кисаки, отчего скоро проявятся синяки, но это не столь важно, ведь Тетта сейчас здесь, тёплый и такой родной. — Мичи, почему ты опять ничего мне не говоришь? Неужели я обидел тебя или напугал? - голос звучит слегка обиженно, но не осуждающе. Такемичи редко демонстрирует свою боль. — Нет! Нет, нет, нет. Просто… это было так ужасно, я больше не хочу этого видеть, не смогу пережить это снова. Пожалуйста, Тетта, не оставляй меня одного, не умирай, умоляю тебя, Тетта… пожалуйста Тетта. - юноша не понимает, о чём твердит его возлюбленный, какой кошмар ему пришлось пережить, но Кисаки и так уже давно решил: он никогда не сможет покинуть своё солнце. — Дурак, ты же знаешь, я всегда исполню любую твою просьбу. - Такемичи успокаивается от мягких поглаживаний по спине и тёплого дыхания на макушке и уже в полусонном состоянии, на грани сознания, расцеловывает шею Кисаки, отчего тот вздрагивает, сильнее сжимая руки на талии любимого. — Я так сильно люблю тебя. — Его почти невесомо целуют, так целомудренно, что кажется, будто это и вовсе просто случайное касание губ. — Останься со мной, Тетта… Ханагаки проваливается в самый счастливый сон, засыпая в руках любимого человека, бессознательно оставляя маленькие засосы на плечах, которые к вечеру посинеют и Тетта с трепетом будет ощупывать их, вспоминая о таком прекрасном раннем утре. Его чувства оказались взаимны, его милый Мичи так сильно привязан к нему. Некоторым планам Кисаки всё же суждено сбываться.

***

Такемичи Ханагаки признался себе: он чёртов лицемер и, наверно, немного педофил, ведь он совершенно забыл про Хинату и отдался в руки любимого мужчины, который был ещё совсем мальчишкой, и это пугало. А вот Тетта был доволен до соплей, ластился к нему, как домашний кот, а Ханма лишь тихо ухмылялся. Ханагаки не хотел оставлять это прошлое, где есть его обожаемый Тетта, где не нужно видеть могилы близких друзей и бегать по всему Токио в поисках этих проблемных детишек. С того утра они становились только ближе. Кисаки всё ревностнее относился к встречам с Хинатой, но никогда не давил, хоть и давал увидеть своё недовольство. И Такемичи сам понимал: пора бы заканчивать этот цирк. Хина, на удивление, приняла всё спокойно, пусть Ханагаки и не рассказал уже бывшей девушке о том, что променял её на парня, который так собственнически к нему относится. Ужасное будущее все ещё не отпускало Такемичи, в голове постоянно возникали мерзкие картины, труп Кисаки до сих пор являлся ему в самых страшных кошмарах, не давая спать по ночам, отчего Тетты в его жизни стало только больше. Скоро должна была умереть Эмма: несчастный случай, проломленный череп и труп, а за ним и кукуха Майки полетела не в том направлении. Ханагаки знал: это явно не просто стечение трагических обстоятельств, да и Кисаки в последнее время много нервничал — всё же спланировать убийство дело нелёгкое. Такемичи пристально наблюдал за Сано младшей, вот только не ожидал, что там будет и Хината, что прямо сейчас мило беседовала с блондинкой. Ханагаки по собственной глупости пропустил тот злосчастный момент, когда мотоцикл выскочил из-за угла. И железная труба приблизилась не к тому человеку. Перед Мичи лежит очередной труп. Он уже сбился по счёта, сколько смертей увидел. Хината Тачибана лежала на асфальте с пробитой головой, а ему совершенно плевать. Сейчас важнее другое: благополучие Тетты, — и плевать на Майки, который сейчас с невероятным шоком рассматривает умирающую девушку и звонит в скорую, на рыдающую Эмму, потерявшую лучшую подругу. Такемичи на всех порах мчится в убежище Кисаки, где тот проводил довольно много времени вместе с Ханмой и людьми собственной банды. Ханагаки не орал, не возмущался, просто у всех на глаза схватил за шиворот Тетту и с нечитаемым выражением лица потащил вглубь заброшенного здания, где никто не услышит его молчаливые слёзы. — И как можно было так рисковать?! Неужели нельзя было обезопасить себя? А если бы тебя поймали, что бы ты тогда делал? Ты хоть немного можешь подумать обо мне, неблагодарная ты ублюдина?! Я так за тебя беспокоюсь, и ты знаешь об этом, и всё равно продолжаешь лезть в самое пекло, будто бы нарочно! Хватит уже наконец… Кисаки затыкает его поцелуем, останавливая гневную триаду. Сначала встречает сопротивление, а после без малейшей преграды оттягивает нижнюю губу, бесстыдно проникая в чужой рот, оглаживая слегка искривлённый ряд зубов, пробираясь до самого нёба. Он совершенно неуклюж в своих действиях, ведь Такемичи его первый и единственный. Они так и остаются в тёмной комнате наедине, целуются и заходят дальше всех границ, что они так долго между собой держали.

***

Такемичи Ханагаки возвращается в будущее. Пока что всё должно идти хорошо, ну в случае чего он всегда может вернуться обратно и устранить потенциальную угрозу. Он просыпается в своей старой квартире, будто бы и не было всего этого ужаса с перемещениями во времени и поломанными судьбами. Первым делом нужно увидеть Наото, но открывая телефон и не находя уже выученного наизусть контакта, что определённо настораживает, Ханагаки набирает номер по памяти, а в ответ только механический голос. Ища в телефоне хоть какую-то информацию, Мичи открывает галерею, и вот буквально вчерашняя фотография: он и Тетта стоят на берегу Токийского залива, Кисаки немного хмурится от солнечного света, а он сам невольно посмеивается над любимым. Облегчение невольно настигает Такемичи. Его любимый жив и здоров, а значит, большая часть проблем уже решена. Ханагаки листает все переписки и не обнаруживает ни малейшего намека на банды или чувства самого Тетты, что отчасти пугает. Мичи больше всего боялся одиночества, а потерять любовь Кисаки означало потерять всё. Ханагаки строчит на телефоне короткое смс и перечитывает несколько раз, аккуратно поглаживая треснувшее стекло старого смартфона, который наверняка подарил именно Тетта, не решаясь отправить заветное короткое предложение. Слишком волнительно было всё это, слишком для столь усталого человека. — Тетта, мне нужно с тобой встретиться, напиши мне, когда ты будешь свободен - буквально через минуту телефон отдаёт лёгкой вибрацией в руке. — В семь я за тобой приеду, уверен, ты как всегда будешь голодный. — Нет, Тетта, только не эти дорогущие рестораны! — Они самые. – видимо, хотя бы сегодня у Кисаки хорошее настроение. Ханагаки и сам не знает, чем себя занять. Всё осталось прежним, разве что фотографий стало больше — там он находит себя, Тетту, Шуджи, ребят из Свастонов и даже членов Бонтена, но все до единого снимки уже совсем пожелтели, а где-то и вовсе стёрлись. Так он и натыкается на фото Тачибаны. А ведь точно, он так и не сходил на её могилу. Судьба Хинаты его не особенно волновала, но ради приличия стоило бы хоть раз посетить это место. Он идёт вдоль гранитных плит. Найти незнакомое надгробие довольно сложно, но спустя около двадцати минут могила уже перед его глазами. За ней явно ухаживают. Кто-то, видимо, довольно часто сюда приходит, возможно, это его прошлое «я» или родители, но глаз цепляется за соседний памятник — «Наото Тачибана». Такемичи чуть не задыхается, ему страшно, его последний билет всё исправить сейчас разлагается под землёй. Что вообще могло случиться, что Наото умер, а ему ведь даже и двадцати не исполнилось, значит, под Тосву он копать ещё не начал. Хотелось, конечно, верить, что это несчастный случай, но все смерти вокруг Ханагаки никогда не были случайными. Возможно, Тетта что-то узнал и решил предотвратить будущие проблемы, это вполне в его духе и он достаточно умён, чтобы провернуть такое и догадаться, в чём причина внезапных перемен в Мичи. И да, он идиот, Чифую наверняка что-то знает, вот только тот тоже не отвечает на телефон. Спустя пару часов Ханагаки понимает: Мацуно тоже мёртв. Ближе к вечеру выяснится, что тот умер от передоза или от болевого шока, дело, как оказалось, было довольно громким, видимо, Кисаки действительно докопался до истины. Встреча становилась всё волнительней. Его забирает незнакомая чёрная машина и привозит к очередной высотке в дорогом районе Токио. Мичи сразу замечает Кисаки, и сердце пропускает удар. Так хотелось его обнять, прижать к себе и поцеловать, как он делал это и раньше, хотя бы в объятиях он решил себе не отказывать, от чего Тетта ощутимо вздрагивает, с таким удивлением смотрит на него, а после расплывается в подозрительно ласковой ухмылке. — Что-то не так, Тетта? - обоим так непривычно было видеть друг друга, оба понимали: перед ними стоят совершенно другие люди, и для этого не надо вслушиваться в речь или всматриваться в жесты — их счастливые лица расскажут куда больше. — Нет, просто я давно не видел тебя таким счастливым. — А? —  Ничего, я рад снова тебя видеть. Пошли скорее, замёрзнешь ведь. Они чудесно провели вечер в тихом ресторанчике явно не из дешёвых. Кисаки всегда любил устраивать Мичи такие сюрпризы, ещё тогда, в их первом будущем, внезапно забирать его с работы и просто говорить о чём-то мало понятном для Такемичи, но тот всегда слушал и понимал настроение собеседника, а потому было действительно интересно. Находиться наедине с Теттой невероятно приятно, но пора уже начать разговор по cуществу. Они уходят из прекрасного заведения и едут куда-то в неизвестном направлении. Очередная многометровая квартира и они вдвоём в нескромном жилище Кисаки, попивают его любимый коньяк, а Такемичи, что смог хоть чуточку расслабиться, наконец начинает разговор. — Тетта, это ведь ты убил Чифую? Хотел узнать у него, что со мной происходит, и, видимо, узнал. А Наото ты убил потому, что не хотел, чтобы я опять мог вернуться в прошлое? - мужчина в ответ только горько ухмыляется. Его милый Мичи всегда был смышлёным, а догадаться о чём-то настолько очевидном для него не проблема. — Ты ненавидишь меня, Мичи? - они оба так ждали этой встречи, но испытывали страх, который мало с чем можно сравнить. Столько всего могло измениться за двенадцать лет. —  Нет, уж кого и надо ненавидеть, так это меня. Прости, это ведь из-за меня ты влез во всё это. Да и какой я друг после того как спокойно смотрю на могилы своих близких и это меня совершенно не трогает! — Такемичи опять заводит свою шарманку, отчего Тетта тихо бесится и, медленно приближаясь к Ханагаки, обнимает его как прежде, прижимая к груди, словно ребёнка. — Не плачь, Мичи, это всё того не стоит. - и опять эта чёртова рука зарывается в его волосы, заставляя размягчаться мозг — Я действительно виноват в этом. А знаешь, Мацуно был крепким, никак не хотел рассказывать правду. Только под наркотиками раскололся, когда и думать нормально не мог, и всё продолжал бредить, о тебе беспокоился. Наото же умер совсем безболезненно и тихо. - Кисаки не хотел делать больнее, напомнив о смерти друзей, лишь убедить возлюбленного в бесконечной верности его близких, отчего тот пуще прежнего начинает плакать. — Зачем тебе всё это? Я же сказал тебе ещё тогда: я любил тебя и люблю до сих пор, я и так бы остался с тобой. — Ты же сам когда-то говорил, что не переживёшь мою смерть. Неужели ты не понимаешь, зачем я решил так поступить? — Конечно понимаю. - опять виснет небольшая пауза, и Такемичи вновь вспоминает те переписки и фотографии, от которых становилось так больно. — Почему мы не вместе? — А должны? — насмешливо лыбится Кисаки. — Каждый раз возвращаясь в будущее, я знал, что ты ждёшь меня. Я всегда был счастлив, просыпаясь рядом с тобой. Мне становилось так легко, казалось, что и не было того ужасного прошлого, в которое мне опять придётся вернуться, но сейчас… Я порылся в телефоне и ни единого намёка на наши отношения не нашёл. Тетта, я сделал что-то плохое? Юноша не знает, куда деваться от пристального самодовольного взгляда, а потому только сильнее утыкается в Кисаки, зарываясь носом в чужие ключицы, опаляя их горячим дыханием. — Твоё прошлое «я» очень любило Хинату, и я долгие годы понять не мог, почему ты даже после того, как вы расстались, как ты сказал, что любишь меня, ты всё равно тянулся к ней. А после её похорон и вовсе был разбит, даже меня к себе не подпускал. Я много успел про тебя надумать, но рассказ Чифую всё прояснил. Поэтому я просто пользовался твоим доверием ко мне и не переходил черту дружбы. — Ты опять страдаешь по моей вине. — Разве что самую малость, ведь мы до сих пор не женаты. - Ханагаки заливается краской, зная, что в таких вопросах Кисаки никогда не шутит. — Т-Тетта! - вскрик получается уж очень громким, отчего они оба слегка морщатся, невольно сталкиваясь взглядами. Кисаки нежно поглаживает чужую щёку, тёплую, покрытую завораживающим румянцем. — Такемичи, ты откажешься от путешествий во времени в мою пользу. Возможно, в этом будущем не всё, как тебе хотелось бы… — Это не столько важно, знаешь, я уже столько настрадался, больше не хочется. Так почему бы мне не сдаться в руки одного страшного монстра? — Потому что этот самый монстр не позволил бы тебе уйти.