Полтора охотника, одна вторая нечисти

Пробуждение у Артёма выдалось непростым. Нет, ему было тепло и даже удобно, но затёкшие конечности, а тем более полный мочевой пузырь требовали решительных действий. Приоткрыв глаза, Тёма обнаружил себя почти что лежащим на Антоне, вот только тот во сне ночью видимо спутал его с плюшевым мишкой – руки крепко обвивали живот. Он попытался тихо встать, но не вышло – руки держали крепко. – Антон, – хрипло со сна позвал спящего Тёма и пригрозил, завозившись, – Если ты меня не отпустишь, я на тебя нассу! – Да ептваю за ногу, – сонно отозвался Никита, не открывая глаз, – Можно свои отношения молча выяснять, а? Мальчишка ещё даже не подозревал, в чью мужскую грудь он это пробурчал. – Иди нахуй, – просто фыркнул в ответ Тёма и всё же поднявшись, накинул на Антона свой теплый халат, подумав об утренней прохладе – ведь вместо одеяла у того, видимо, был сам Тёма и тот сонно, даже не открыв глаза, обнял тёплый халат, продолжив спать. И стремительно улетел в туалет, едва не убившись по пути о порожек. – Вы такие тошнотно-милые, хоть и старые, – промямлил Никита и открыл глаза, которые тут же стали по пять рублей, – Вот же бля... Марк, который проснулся почти сразу, услышав чужие разговоры: проморгался, зевнул и, захотев почесать шею, наткнулся рукой на Никитину голову, который моментально дернулся, норовя отскочить если не к противоположной стене, то на край вселенной точно. Резко среагировав, Марк посмотрел сначала на свою футболку, потом уже на мелкого: – Опа, кто это нежностей захотел? Громким рассерженным шепотом Никита воскликнул: – Заткнись! Я это... я... Марк ухмыльнулся и ткнул пальцем рядом с подозрительным пятном: – Ты мне тут футболку обслюнявил и вероятно будешь стирать её ручками! Уже не сдерживаясь, недавно бубнивший про «можно потише» сам вскочил и уже громко и истерически завопил: – Не буду я ничего стирать! Марка это ещё больше развеселило, потянув за край, махом снял футболку и кинул её прямо мелкому в лицо: – Артём, где ящики Антона? Он не обеднеет от одной футболки… Упомянутый всё-таки проснулся, сонно моргая, сел, словно восставший зомби, продолжая сжимать артёмов халат, посмотрел на всех и хриплым сонным голосом сказал: – Вот это утренняя драма. Марк настолько сексуальный, что даже Никита не сдержался! Футболки в шкафу сверху, найдешь... И плюхнулся обратно головой на подлокотник. – Ой, тут стриптиз, да с утра пораньше... – выбравшийся на свет Артём, пробежался взглядом по голому торсу и расплывшись в улыбке, гаденько выдал, – Никитушка, твой дядя не предъявит мне за порчу твоей... ориентации? Прекрати пялиться на взрослого дядю. – Я не пялился! – возмущённо вскрикнул подросток, – А вот ты уже две минуты глаз не отрываешь! Пялишься! – Я оцениваю, – фыркнул Тёма, – Что я мужиков что ли не видел... – Не хочу знать подробности! – мальчишка аж позеленел. – Действительно, не стоит, – хохотнул Тёма, – В очереди в военкоме, конечно, все полуголые, но чаще тощие и стрёмные, такое себе конечно зрелище... Я не понял, чего вы повыскакивали, как блохи на пуделе? И завалился на диван рядом с Антоном, уткнувшись лицом в мятую спинку. Марк, хмыкнул, потянулся, сцепив руки за головой и покачнувшись влево и вправо, после чего плавно и грациозно, словно кошка, направился на поиски комнаты Антона, разыскивать его шкаф. Он придирчиво осмотрел его содержимое и со вздохом выдал: – Нда, расцветками тут не блещет... – вытянул самую тёмную из всех тёмных футболку – и мне это нравится! Хотя яркие тоже круто! Не то, что серо-бежевые цвета Антона! Это просто Ад какой-то! Адище! Ладно чёрный и белый, но куда столько коричневого, скажите мне!? – громко жаловался на друга Марк. Марк прервался, натягивая прохладную ткань. На спине был какой-то принт, но он его не разглядел – был сильно занят кАпанием на мозги. Никита, молча слушавший, на весь этот цирк, успел промычать только абсолютно верно описывающее ситуацию растянутое «Бляяяя...», ведь после этого махина в лице Марка с воинственным криком приземлилась в груду подушек и тел на диване. Придавленный Антон что-то пикнул, завозившись, почти сразу начал отбиваться подушками и несильно кулаками. Возня превратилась в мировую битву. Придремавший Артём совсем не ожидал такой подляны от жизни в лице Марка и лишь сдавленно простонал куда-то в жёсткую обивку. В том завывании раненой гиены отразилась вся мировая скорбь и тоска. Тоска по отдавленным почкам. – Вот же антилопа! – прокряхтел он, пытаясь сползти на пол, хватаясь за ножки дивана, валяющуюся подушку и... Никиту. – Фу! – бросил Ник, отбиваясь, – Фу! – повторил он, отмахиваясь подхваченной с пола подушкой, – Фу, я сказал! – Какая же ты всё-таки псина грубая, – вздохнул Тёма, прикрываясь рукой от слабых ударов, – Чтоб я ещё раз бомжей приютил! – Сам ты бомж, – обиделся Ник, – Ты знаешь, кто мой дядя?! – Знаю, – хмыкнул Тёма, – Мудак, который спёр у меня последний пепел пустоцвета в две тысячи восемнадцатом! – Фу, ты ещё и злопамятный! – Я ещё и мстительный... – Отомсти мне лишними килограммами – покорми меня! – Ой, даже не знаю... После того, что я видел, это теперь ты обязан готовить Марку завтраки... – Нихуя ты не видел! – зашипел мальчишка, замахиваясь подушкой. Антон и Марк совершенно не замечали ничего вокруг, в том числе и разговоров о каких-то пустоцветах. Каждый из них получил по паре синяков от окружающей их среды: то угол тумбочки заденут, то по дивану шаркнутся неудачно, то нарвутся на чужую коленку. В общем, спустя пару минут кувырканий, нахватав боевых ранений, оба румяные и запыхавшиеся ржали, и, сидя друг на друге, пытались кое-как отдышаться. Странным образом, но Марк лежал пластом, а Антон сидел сверху: извернулся, как уж, в процессе недолгой битвы. – Ха! Кое-кто готовит нам всем кофе! – игриво поиграл бровями Антон. – Да-да… но я ещё отомщу! По графику через три дня два часа и сорок три минуты, если не случится накладок… Марк все ещё был каким-то резвым, без труда спихнул расслабленного Антона прямо на парней – отдавив какую-то конечность Никите. Антон всё так же расслабленно распластался по артёмовой груди. Слегка улыбнулся, повернувшись, произнес мягко «Привет, принцессы. Как дела?» и продолжил лежать, не сдвинувшись, в миг израсходовав всю свою энергию. – Вообще-то я сверху люблю, – пробурчал Тёма почти что Антону в лицо. Марк же вприпрыжку потопал на кухню, включил чайник, одновременно осматривая кухню на наличие вкусных напитков. Оттуда громко прокричал, ориентируясь на гостиную, где все остальные остались: – Кому что приготовить? Марк сегодня добрый, учтет все ваши пожелания! – Кофе с до черта ложками сахара! – проорал в ответ Артём. – От диабета сдохнуть не боишься? – вставил свои пять копеек Никита, – Мне тоже кофе! И отлепитесь уже, смотреть противно. – Что ты имеешь против крепкой мужской дружбы? – невозмутимо поинтересовался Артём смущающе громко, и провёл демонстративно ладонью по щеке Антона. В этом жесте не было ни эротики, ни интима, хотя бы, потому что нежности в нём было ровно столько, чтобы не стать пыткой... – У меня нежная психика, её надо беречь! – заявил Никита, покидая комнату с гордо поднятой головой, – А блинчики будут? – это уже Марку на кухне. – Кто спасёт нашу нежную психику от него? – негромко поинтересовался Артём у лежащего на нем Антона, – Пошли сахарницу захватим? И Никите не дадим, – и зловеще захихикал, сползая на пол. Зато спустя минут сорок Тёма уже и думать забыл про какие-то там сахарницы, по-волшебному вкусный кофе, согревающий вечно холодные кончики пальцев, завладел всем его вниманием. Если бы у Тёмы была жена, сейчас, глядя на него, она подала бы на развод. Даже тот факт, что Тёма сидел на полу, ничуть не портил магию момента. – Как хорошо, что я родился мальчиком! – рассуждал довольный жизнью Ник, – Когда-нибудь заведу жену и буду питаться как царь! – Ты не в том веке родился, – фыркнул насмешливо Тёма, – Равноправие. – А я воспитаю... – Или она тебя, – хохотнул парень и повернув голову на прихожую, замер, глядя на дверь входную. Через несколько секунд раздался звонок и Тёма, вздрогнув, поднялся. Поставив почти пустую кружку на холодную, мраморного оттенка столешницу у раковины, он разогнулся и демонстративно надулся, заслышав хруст и щелчок: – Я старею. Доковыляв до двери, за которой какой-то идиот, не переставая кликал по кнопке, Тёма отпер замок и резко распахнул, надеясь ударить визитёра от души, но тот оказался то ли быстрым, то ли бывалым... Тёму грела мысль, что когда-то он всё-таки за это получит... – Привет! – ворвался в его мыслительный процесс невыносимо жизнерадостный и бодрый голос Фира, – Господи, ты жив! И даже не поседел? Неужели Никита вёл себя прилично? Или ты его грохнул? Никита, подай голос! – Здесь я! – завопил подросток с кухни, бутерброд ему был интересней явившегося дяди, так что он не бросился в прихожую целовать обнимать родственника. Впрочем, Фир сам нашёл обнимашки, сдавив хозяина квартиры до хруста костей и впихнул в руки чёрный плотный пакет: – Это тебе! – Скажи, что мне померещился запах крови и шерсти... – с ужасом прошептал Тёма и шустро спрятал пакет в кладовой, пока в прихожую не вышел Марк – не стоило травмировать приятных людей. – Не благодари, – широко улыбнулся Фир, – Кольт потом верну, пули отолью и как было всё верну. – Ты его что, проебал? – агрессивным шёпотом спросил Тёма, рефлекторно схватившись за расстёгнутый ворот его куртки, – Он же дедушкин! – Да тише ты, всё хорошо! – заверил его Фир, – Я мудак, но не свинья! Не буду же я возвращать нечищеный кольт без патронов, я не уверен, сможешь ли ты их сам отлить, если что. – Сейчас обидно было... Антон с Марком продолжали шуршать на кухне, методично намывая-вытирая-убирая посуду и остатки еды и негромко переговаривались, привычно подшучивая друг над другом. Услышав чужую речь, Антон сразу понял, кого там к ним занесло, поэтому решил не выходить. Но всё же сообщил Марку: – О, наконец-то мелкого заберут! Да здравствует спокойная жизнь! Марк на это лишь хмыкнул, но всё же невольно прислушался к разговорам вне кухни. И через пару мгновений прострелило узнаванием – голоса, манеры речи. Это точно был кто-то знакомый, кого уж точно не хотелось видеть ни этим утром, ни следующим, ни в этом веке вообще. Смуглая кожа моментально стала бледной, Марк молча поставил посуду и под молчаливым косым взглядом Антона, который так и остался на месте, вышел в коридор. Руки автоматически сложились на груди, но выражение лица приобрело какой-то сердитый оттенок. Увидев знакомое лицо у дверей, Марк твёрдо и ровно произнес, смотря прямо в глаза: – Здравствуйте, Игорь Евгеньевич. Вздрогнув и повернув голову на новый голос, Тёма от неожиданности даже выпустил чужой воротник – Что? – с недоумением, – Игорь? Я думал тебя как-нибудь по-еблански зовут, типа Акакием или Святозаром... – Акакий Евгеньевич, мы едем домой? – раздалось громкое и ехидное с кухни. – Никита, подожди, – отмахнулся Фир, смотря на Марка каким-то нечитаемым взглядом, – Ты что здесь делаешь? Тёма приподнял бровь и скользнул взглядом от одного к другому: – О, вы знакомы? Судя по выражению лиц, знакомство не очень приятное, да? – Новые друзья, Тём? – хмыкнул Фир, неотрывно глядя на своего сотрудника, – Ты что, уже все отчеты сделал? Прям все? Марк продолжал хмуро смотреть на пришедшего гостя, сильно сжимая в кулаках руки, сложенные на груди. – Последние двадцать минут – пил кофе… а хотя… – Марк сделал вид, что уж очень сильно задумался. Даже пальцем себе по подбородку постучал, взглядом осматривая высокий потолок, – Ебать вас не должно, Игорь Евгеньевич, что я делаю в свои законные выходные. И отчёты давно уже на вашем столе – отданы в срок, хотя на рабочем месте вас не было видно уже неделю. Хорошо отдохнули? Может еще ненадолго уедете? На кухне что-то загромыхало и послышался Антонов «кряк» с последующим тихим матом – тому влезать в чужие разборки крайне не хотелось. И пусть грома было хоть отбавляй – ни одна тарелка не разбилась. Неловкость мыльных рук и огромная удача. Тёме так резко захотелось оказаться где-нибудь не в прихожей... Он чувствовал себя посреди этих немногословных разборок как минимум лишним. – Вообще-то я ездил в самарский филиал, но "ебать вас это не должно", Марк Валентинович, – отозвался Фир, – Никита... – Да здесь я, – пробормотал с набитым ртом подросток, влетая в прихожую и тут же юркнул в коридор и в комнату Антона, где бросил рюкзак и телефон, – А мы домой или ты ещё меня кому-нибудь отдашь? Кстати, вот этот розовый меня обиж... – Мм, – с намеком промычал Артём, пошевелив бровями и напомнил компрометирующие события обслюнявленного утра. – Хозяйственный, говорю, чаем меня напоил, бутербродами накормил... В отличие от этих двух извращенцев. – Одевайся быстрее, я машину неудачно поставил, – бросил он подростку, – Тёма – Антон, спасибо, что посидели с племянником, я заберу вашего друга на пять минут. Коротко обнял хозяина квартиры и утащил с собой Марка в подъезд, где прижал к стене и угрожающе зашипел: – Это что за чёрт? Мне казалось, мы поняли друг друга... Пока Никита ушел шуршать своими вещичками, к Артёму вышел Антон, вытирая влажные руки кухонным полотенцем, словно хозяюшка, после чего закинул его себе на плечо. Покосился на входную дверь, потом повернулся к Тёме. Тяжело вздохнул: – Мда… знал я, что начальник у Марка и сука, и мразь, и кто только нет, – говорить он старался тише, чтобы Никита не услышал, хотя таким обычно было все по барабану, – Но то, что он откажется родственником друга, у которого я поселюсь, я и представить не мог… В это время прижатый за грудки к стене Марк продолжал зло зыркать на шипящего на него Фира: – А чего тут, блять, не понимать? Я с тобой встречаться-видеться не хотел, ты сам сюда припёрся! Или сейчас ещё и с друзьями видеться запретишь? Марк вцепился в чужую руку, пытаясь отодрать от себя пальцы, но получалось не очень, поэтому, чтобы не продлевать контакт, он просто опустил их «по швам», ожидая, когда отпустят и его. Смотреть продолжал всё так же прямо, – Не хочешь меня видеть, так свали побыстрее уже, а? – Он мне не родственник, – фыркнул Тёма, – Я же говорил, бабушка с дедушкой всех сирых и убогих подбирали, охотников в основном. Мне лет семь было, когда дед приволок откуда-то побитое нечто, лет пятнадцати. Такой дрыщ был с длинными патлами... – У дяди были длинные волосы? – раздалось удивлённое со стороны и в прихожую снова ввалился Никита, – От те раз! – И патлы, и пирсинги везде, где только можно... – Сколько компромата за один день, – задохнулся от восторга подросток, поспешно натягивая кроссы, – Ну все, пакеда! – бросил он им, махнув рукой и вылетел из квартиры. Оставшись с Антоном один на один, Тёма было хотел спросить, что случилось в трудовых отношениях Фира с Марком и не нужно ли идти спасать владыку фарфоровых лягушек, а потом решил, что интересоваться делами лучшего друга своего сожителя за спиной первого некрасиво... Фира напротив, ничего не могло смутить и он предпочитал говорить прямо: – Послушай, Тёма для меня очень важен, ясно? Его семья... – на этом слове он запнулся, вдруг осознав, что Артём последний оставшийся в живых Могильный, – ... многое для меня сделала и, если ты его обидишь – не посмотрю, что было, между нами, ясно? Он собирался сказать ещё кое-что, но сверху послышались быстро приближающиеся шаги и Фир поспешно отцепил от парня руки. – И здесь шуры-муры, – скривился Никита, – Меня окружают одни извращенцы... Дядь, не смотри на меня так, у меня, между прочим, психологическая травма – я Антона на Артёме видел... – Так я был прав? – вдруг приподнял бровь Фир, по-доброму фыркнув, но быстро вернул себе серьёзность и смерив Марка нечитаемым взглядом, будто силился рассмотреть что-то в его глазах, молча направился вниз, махнув Никите спускаться. – Ладно, чай реально вкусный был, спасибо, – пробегая мимо, заявил Ник и помахал Марку размашисто на прощание рукой, – Пока! Марк почти сразу собрался и нацепил маску улыбчивого пофигистичного парня, на которую Антон даже внимания не обратил. Похлопал Марка по плечам: – Так, живём-живём, иди оденься давай, босиком в падик бля выперли, писец, давай-давай, иди! – Мам, ты слишком сквернословишь! Мы же кул… – Марка прервал шлепок Антона кухонным полотенцем по его заднице, – Ах ты!!! – Ах я, да-да, иди собирайся, я Мику напишу, он тебя подхватит, погуляете, в бар загляните… Антон уже набирал что-то в телефоне, активно набирая и отвечая на входящие сообщения. Марк же в свою очередь нахмурился: – Думаешь из-за такой херни мне сразу нужна нянька? Антон, я… Договорить ему опять не дали, развернув уже руками и подтолкнув в нужную комнату. – Я думаю, что тебе не стоит все свои выходные проводить в нашем хоть и уютном, но трезвом гнёздышке. К тому же у нас куча долгов, с которыми надо разобраться. И Мик тебя давно не видел. И еще куча факторов, которые поддерживают мои действия. Марк сдался, и на это больше ничего не ответил, молча собирая вещи и одеваясь, он не хотел признавать, что чувствовал по этому поводу облегчение. Антон продолжил, опять обратив внимание на телефон: – И не надо на меня дуться, задница треснет. За тобой заедут уже через десять минут! Марк слегка улыбнулся, поняв, что корчить из себя улыбчивого дурачка уже бесполезно. Уже на выходе, стоя со своей сумкой и уже в верхней одежде, подошел к Артёму, с улыбкой обнял его: – Рад был увидеть, что у вас всё довольно хорошо! Как-нибудь зайду ещё! Потом обратил свое внимание на Антона, который не стал дожидаться от него слов, поэтому сам коротко сказал: – Всё, брат, давай, проваливай. Мику привет, посидите там хорошенько… вали уже! Окончательно распрощавшись с Артёмом и Антоном, сине-зеленая башка наконец-то свалила напиваться до блестящих соплей. Антон, выдохнув, облокотился головой на Артёмово плечо и, ни от кого не скрываясь, выдал: – Фух, это было тяжко. Тёме показалось, что он уловил во фразе Марка толику двусмыслия, а потом вдруг удивился своим мыслям: "С чего бы?". Пока Артём безбожно зависал, он упустил момент, когда Антон выгнал из квартиры друга... Только и успел что обнять в ответ, да помахать рукой. – Да, я тоже не люблю гостей, – хмыкнул довольно Артём и запер дверь, – Ты как хочешь, а я спать! И ушёл в ко... Практически у двери Тёма развернулся и вернулся к двери, проверил, что закрыл дверь правильно и вновь развернувшись на 180°, направился обратно, пробурчав под нос: – Да, я параноик! Артём не хотел рефераты, практические и конспекты, Артём хотел спать. Завалившись в кровать, он уже собирался благополучно отъехать в мир ино... Морфея, как вдруг вспомнил про пакет в кладовой. – Чёрт! Подорвавшись, он снова вернулся в прихожую и слишком резко распахнув узкую дверцу, достал чёрный плотный пакет, раскрыл. – Чёрт... – в отчаянии повторил Тёма. На него в ответ пялились застывшие глаза, обтянутой тонкой чёрной кожей вытянутой черепушки с не самым приятным запахом и огромными зубами. Антон, который успел вернуться на кухню, сбросив полотенце на спинку стула, повернул обратно в прихожую, к кладовке. Обогнув матерящегося Артёма, вместе с ним заглянул в пакет. Скривился. Отвернулся. Сделал пару вдохов. Опять заглянул в пакет, потом в лицо Артёма. Не выдержал, и, наконец, выдал, вроде бы ровно и спокойно, но со слегка удивленно-истерическими нотками: – Артём. Это что? И зачем!? – Ох, ёпт... – вздохнул Тёма, закрыв пакет, – Подарок. Еще раз тяжело вздохнув, парень прошел в кухню, держа презент на вытянутой руке. – Ты знаешь, их клыки писец как нужны иногда, но я, во-первых, никогда не выдирал зубы, во-вторых, черт его знает, что делать с остальной головой, в-третьих, её не выбросить в мусоропровод... Сжечь желательно. Сунув пакет в огромную кастрюлю времен динозавров, Тёма плотно закрыл крышку и направился в гостиную, где открыл дверь на балкон и выпер её на холод. – Не, ну теперь и до весны протянет... Но лучше, конечно, быстрее... С этими словами он закрыл обратно дверь, запахнул плотные шторы и ушёл мыть руки в ванную. – А с другой стороны, спасибо, что не целиком притащил. Он мог. Антон ненадолго завис от таких откровений. Пошел за Артёмом, как утята ходят за мамой-уткой. – А нужны только клыки? В принципе таксидермия это не очень сложно… Клыки можно выдрать, шкуру снять, органы высушить и замариновать… – Антон реально над этим задумался, потом резко вспыхнул, глянув на Артёма, – Ну! В смысле, если другие части тоже могут оказаться полезны, зачем все добро выбрасывать? Возможно, я иногда слишком бережливый… Зачем-то Тон тоже решил подойти к раковине и помыть руки, намылил их и меланхолично смотрел на стекающую с них воду. Потом вспомнил, что ещё не умывался с утра и зубы не чистил, сел на бортик ванной и смотрел на Тёму уже с зубной щеткой во рту. – Ну фпринцыпе мы можэм схадить в лез… тьфу, – выплюнул пасту в раковину и сполоснул щётку, – И сжечь её… а можем в банки закатать, как скажешь. После чего умылся и, уже готовенький и посвежевший, начал подталкивать Артёма в сторону гостиной, где всё еще было их «лежбище». – Спасибо, – сказал Тёма потолку и перевел повеселевший взгляд на Антона, – Я теперь в этой квартире не один маньяк, мне прям полегчало. Тихо засмеявшись, Артём беспрепятственно дал себя отконвоировать в гостиную и повалившись на диван, замер. – Можно покопаться в дедушкиных записях, может там ещё чего имеет ценность, в редких случаях, – пробубнил в обивку и повернул голову на бок, прикрыв один глаз, – А ты более стойкий, чем я думал. Это хорошо. Немного затихнув, Тёма обвел взглядом комнату, задержавшись на ноутбуке и телевизоре в режиме сна: – Тош, – тихо позвал Тёма, переведя взгляд на него, – Почему Марк так переполошился из-за Никитиной шутки, ты... с тобой что-то случилось? Для Антона этот вопрос оказался неожиданным – прострелил насквозь, словно стрела, вызывая не самые приятные чувства. И в то же время он знал, что рассказать точно нужно, что можно довериться, как Артём доверил ему свои тайны. Рвано вздохнув, Антон провел рукой по подбородку и слегка отвел взгляд: – Да… там довольно большая история. Давай я сделаю чай, и мы поговорим, хорошо? Не дожидаясь ответа, парень встал, пошёл на кухню, за несложной рутиной собираясь с мыслями и в какой-то мере подготавливая самого себя. Вернулся с двумя кружками и тарелкой со сладостями, поставил на стол, сел рядом. В глаза сейчас смотреть было задачей непосильной, поэтому взгляд гулял по комнате. – Давай я начну с самого начала? Моя мама была очень любящим человеком… Так начался разговор, который длился далеко не пару минут. Иногда Антон нервничал, иногда из глаз смели вытекать непрошеные одинокие слезинки, набежавшие на старую боль в особо трудных для него моментах, а иногда искал контакт с Артёмом, чтобы ощутить передаваемую ему тихую поддержку. – Так уж вышло, что мой отец после её смерти привел другую женщину. У неё был сын и, конечно, мы все собрались под одной крышей. Мне было всё равно, знаешь… Но, если бы я знал, что заинтересую этого урода. Слова давались ему очень тяжело. Он рассказал, как нелепая и ужасающая попытка изнасилования обернулась тем, что его собственный отец обвинил в этом не сына женщины, которую он привёл в дом, едва его мать была похоронена, а Антона. Про уход из дома. Про новые знакомства. Закончил он с лёгкой улыбкой: – Именно тогда в моей жизни и появился Марк. Засел, как заноза в заднице… я очень рад, что встретил его. Возможно, вселенная решила его появлением уравновесить всю ту произошедшую херню. Ну и в общем случалось еще несколько инцидентов, из которых ему приходилось меня вытаскивать, поэтому он так и отреагировал. Не таких страшных, конечно, но он тот ещё паникер… Антон вздохнул, уставившись на сцепленные в замок руки. Артём так проникся жутким рассказом, что притронулся губами к кружке всего раз, почти сразу же позабыв об обжигающих пузатых боках. Казалось, что такое могло произойти только в фильмах, но никак не в жизни. Тёма, который чаще общался с монстрами, чем с людьми, плохо понимал человеческие мотивы. У него никогда не было серьёзных конфликтов с людьми, ну если не считать сумасшедшую бабку его первой юношеской влюбленности, но и тогда мальчишка не собирался разжигать холодную войну и молча удалился, заверив девицу в том, что им просто не по пути. А тут... – Пиздец, – прошептал Артём, когда молчание затянулось, – А отец... Он что, даже не пытался с тобой связаться? Не может же быть, что ему пле... Прости я.., – парень зажал пальцами переносицу, зажмурившись и нахмурив брови, – Я просто не понимаю. Потребовалось ещё пару минут, чтобы собраться с мыслями. – Все в порядке, Тём… я… смог это пережить. Справился, не без помощи своих друзей, конечно, а родители у многих говном бывают, мы их не выбираем, – по лицу Антона скользнула лёгкая улыбка. Тёма отставил на журнальный столик свою кружку и подтянув к груди колени, заявил: – Я должен рассказать тебе секрет! Обмен! – нахмурившись снова, он куда тише добавил, – У меня нет таких травмирующих историй, но я должен доверить тебе что-то, как ты мне, это честно. Немного подумав, он торопливо выдал: – Я угнал в тринадцать машину деда! От откровений Артёма улыбка на лице Антона стала только шире: – А я тоже как-то машину угнал. У Вика, общего с Марком друга, ну и вставили же мне тогда! – Антон хихикнул и наклонился на диване так, чтобы опираться своим плечом о Тёмино. Улыбаясь, потупил взгляд, внимательно слушая чужую исповедь: – А в 15 наколол на бедре лук со стрелой, месяц прятал от бабушки, но меня всё равно спалили! – продолжил парень, – Ещё я не различаю иногда цвета, в смысле... я не знаю, для меня всё норм, но иногда мне говорят, что моя кружка не жёлтая, какой я её считаю, – он задумчиво постучал пальцами по коленке, вспоминая что-то постыдное, – Первый мой жалешка, которого я ловил по лесу, стянул с меня штаны и практически исчез с ними, мне пришлось идти обратно до машины три километра в трусах... Еще я иногда Лазарева слушаю, хотя ни за что не добавлю его в публичный плейлист и люблю фей Винкс, ты видел Текну? Какая женщина... Тихо рассмеявшись, он продолжил: – Еще я готов продать родину за сырные крекеры, вот... Теперь в случае чего у тебя есть вся информация для моего полного уничтожения! Используй с умом. Когда эта языковая метёлка затихла, Антон добавил от себя в ответ: – Не люблю Винкс, я больше по Чародейкам, обожаю Хай Лин, иногда я слушаю Ивана Дорна, хотел бы когда-нибудь увидеть твою луковую тату, и… – Антон поднял взгляд, направив их прямо в Тёмины, легко улыбнулся, – Тебе я это всё рассказал, не требуя ничего взамен, открылся, потому что доверяю. И ты мог о себе и не рассказывать… но я это очень ценю. То, что ты уже сделал для меня, и то, что делаешь. Спасибо тебе, Тём. – Ты же не думаешь, что я рассказал это, только потому что ты рассказал, придурок? – беззлобно осведомился Артём, хитро прищурившись, но, впрочем, быстро сменил тему, – Вообще, знаешь, меня распирает набрать Фиру спросить за Марка, ты же видел эту бурю между ними, да? Глаза Тёмы горели простым человеческим любопытством, а оно и понятно, не каждый день узнаешь что-то новое о самом странном охотнике столетия. – Вообще-то он тот ещё мудак, и я не удивлюсь, если они банально подрались где-нибудь на корпоративе... Марк бывает резковат, но мне показалось, что он неконфликтный, нет? Я не прав? – Марк неконфликтный, но если кроме конфликта ничего не остается – его сложно удержать… – Антон коротко фыркнул, – Хотя мне кажется, что тут замешано что-то ещё… Парень сощурился, читая текст сообщения на экране тёминого телефона, который тот протянул к его лицу и вздохнул. Там староста ругалась и предупреждала о грядущих контрольных. Очередное напоминание о том, как много у них долгов по учёбе за каких-то пару дней простуды. Вздохнув, он таки отправился за тетрадями.