Desert Rose

      Волдеморт подошёл к Нагайне и опустившись на корточки, погладил её по чешуйчатой голове. Змея тут же отреагировала на ласки хозяина и что-то злобно прошипела.       Сана поморщилась. «Боже, какая же мерзость!» — подумалось ей. Змеи такие скользкие, противные и холодные. «А то, что случилось здесь пару минут назад, совсем не мерзость?» — тут же вставил внутренний голос. Заткнись!       Когда Тёмный Лорд обернулся к ней, в руках он уже держал маленькую склянку наполовину наполненным молочного цвета вязкой жидкостью. Он протянул её Сане со словами:       — Уговор есть уговор.       Сана осторожно капнула две капли змеиного яда в бурлящий, тёмно-синего, почти чёрного цвета отвар в котле. Если задумка осуществится, то цвет эликсира должен стать абсолютно прозрачным.       Сана от волнения даже задержала дыхание и уставилась на зелье, в надежде, что оно начнёт меняться. Однако, этого не произошло. Эликсир как и был синим, так и остался. Ничего не поменялось.       Сана не сумела сдержать тяжёлого вздоха разочарования. С видимым усилием она поборола желание опрокинуть стол вместе с котлом.       — Даже не представляю, в какой глуши ты этому нахваталась, — всё это время Тёмный Лорд молча наблюдал за ней. — Отойди. Что ты поменяла с прошлого раза, раз оно не выходит?       — Я не знаю.       — Подумай.       — Что именно во фразе «я не знаю», ускользает от вашего понимания?       Волдеморт раздраженно закатил глаза.       — Ты меняла алгоритм? Ну, порядок действий?       — Прошлого раза не было, если вы об этом. Я варю этот эликсир в первый раз.       Тёмный Лорд тупо уставился на Сану, как бы намекая, какую ересь она сейчас несет.       — И ты надеялась, что оно у тебя получится с первого раза? Кем ты себя возомнила? Мерлином? Или Зигмунтом Баджем? Ну, брось, Фейтфул, — с издёвкой протянул Волдеморт, наслаждаясь реакцией Саны, — даже для тебя это слишком.       — Нет, Квинтией МакКуйод!       Тёмный Лорд, всё ещё усмехаясь, окинул её быстрым взглядом, на миг задержавшись на раненой руке. Затем вытащив свою палочку, сделал резкий взмах, отчего из ладони закапала кровь прямо в котёл.       — Что вы делаете?!       В тот же миг цвет эликсира начал растворяться прямо на глазах, становясь всё более и более прозрачным, пока полностью не превратился в простую водичку на вид.       — Удивляет, как ты сама до этого не додумалась, твоя невосприимчивая к ядам кровь не позволяла компонентам раскрыть свои свойства. Я вижу настойку Белладонны, корень аконита, это, что, цербера? Даже яд Нагайны не подействовал.       — Если учесть, что Нагайна — питон, а у питонов нет ядовитых желез.       — Не знал, что ты у нас по совместительству еще и герпетолог. Но не обольщайся, она проглотит тебя в два счета.       Сана, посмотрев на Нагайну, подумала: В один счет...       — Поторапливайся! Ты меня сегодня и так надолго задерживаешь.       Интересно, это кто кого задержал, самонадеянный сукин сын!       Сана опустила семь патронов в медленно булькающий эликсир до тех пор, пока жидкости совсем не осталось на дне. Металл полностью впитал в себя отраву, а самое интересное, теперь никаким «Протего» эти пули не остановить. Если же маг не сумеет увернуться, то яд подействует за считанные минуты.       Сана, довольная, вернула все патроны в магазин, затем спрятала Дигл под блузкой.       Когда Тёмный Лорд вошел в гостиную мэнора все голоса тут же стихли. За полированном до блеска массивным столом собрались почти все, кроме Эйвери: чета Малфоев, Лестрейнджей, Долохов, Джагсон, Макнейр, Сивый, Хвост, Кэрроу и Снегг.              — Приветствую вас, господа... и дамы. Мисс Фейтфул немного задержала меня, надеюсь, вы тоже провели время с пользой.       От его слов Сане стало тошно. Хорошо, что в желудке было пусто, нечем вырвать.       — Итак, Долохов мне доложил о делах в Министерстве. Снегг, — Волдеморт обратился к нему, — как обстоят дела в Хогвартсе? Учителя хорошо себя ведут?       — Всё под контролем, Мой Лорд. Преподавательский состав не так глуп, как я предполагал.       — Хорошо, очень хорошо, — его рот искривился в подобии улыбки. — Сегодня просто праздник какой-то. Люциус, почему члены твоей семьи такие хмурые? Я слышал про радостное событие, которое имело место быть на этой неделе.       Люциус Малфой поднял на него взгляд. В свете камина его лицо отдавало восковой желтизной, глаза потемнели и запали. Когда он заговорил, голос прозвучал хрипло:       — Я не понимаю, о чем вы, господин.       — О твоей племяннице, Люциус. И о вашей, Беллатриса и Нарцисса. Которая год назад вышла замуж за оборотня, Римуса Люпина, на днях обзавелась потомством. Вы, полагаю, гордитесь родственницей?       Собравшиеся оскорбительно расхохотались. Многие подались вперед, злорадно переглядываясь, кое-кто застучал кулаками по столу. Они так восторженно приветствовали унижение Беллатрисы и Малфоев, что даже Сане стало их жалко. Вот бы поставить под столом динамит и взорвать их всех к чертям, пока они такие счастливые. Лицо Беллатрисы побагровело.       — Она нам не племянница, Господин! — завопила она, стараясь перекричать ликующих Пожирателей. — Мы с Нарциссой ни разу не видели сестры с тех пор, как она вышла за этого грязнокровку. И ни ее дворняжка-дочь, ни животное, за которое она вышла замуж, не имеют к нам ни малейшего отношения!       — А ты что скажешь, Драко? — поинтересовался Волдеморт, тихим голосом перекрыв и хохот, и улюлюканье. — Будешь нянчиться с её щенятами?       Безобразное веселье продолжилось; Драко в ужасе посмотрел на отца, но тот сидел, опустив голову и разглядывая собственные колени. Взгляд Драко переметнулся к матери. Та почти неуловимо качнула головой и снова пусто воззрилась на стену.       — Интересно, что скажет мисс Фейтфул. Она ведь долгое время считала их друзьями, пока вовремя не одумалась. Полагаю, тебе есть что сказать, Сана?       Гогот стих. Все головы повернулись в её сторону. На самом деле, весть о рождении сына Тонкс и Римуса, словно, как какой-то неведомый огонь внутри, согрел душу Саны. Она и позабыла, что такое настоящая семья, где люди любят и заботятся друг о друге, где рождаются дети, в любви своих родителей. Римус и Нимфадора глубоко симпатизировали Сане, и она была искренне счастлива за их семью.       На мгновение, глубоко внутри, Сана испытала что-то вроде лёгкого укола белой зависти по отношении к Тонкс. Вот же она счастливица… рядом родители и муж, которые всегда любят и поддержат её, теперь и сын от любимого мужчины… Не это ли счастье?       На секунду Сана представила себя на её месте: как она лучезарно сияя, показывает Чарли крохотного малыша, который так сильно похож на него… Как мистер и миссис Уизли обрадовались бы, выбирая имя внуку… Как Джинни время от времени нянчилась бы с любимым племянником, катая его на игрушечной метле. Пока не стало совсем невыносимо, Сана отогнала подальше мир грёз и вернулась в суровую реальность.       — Мне абсолютно нечего сказать, Милорд, — сказала Сана, равнодушно пожимая плечами.       — В самом деле? Даже не посвятишь пару добрых слов старым товарищам?       — Раз вы настаиваете, Милорд, то конечно. Некоторое время назад, я имела возможность лично познакомиться с вашей сестрой, мадам Лестрейндж, и с вашей, миссис Малфой. Такое радостное событие, надо поздравить Андромеду. Надеюсь, ребёнок вырастет таким же храбрым и отважным, как и его родители. Дай Всевышний ему долгих лет жизни.       От услышанного мадам Лестрейндж переменилась за секунду: лицо её почернело от гнева, ноздри раздулись, а глаза запылали, напоминая бездонную тёмную пропасть. Все её тело напряглось, словно от удара кнута: создавалось впечатление, что внутри она словно затаившийся перед охотой хищник, готовый в любой момент наброситься на свою жертву.       — Ты понимаешь, что ты говоришь? — спокойно проговорила Беллатриса. — Это трагедия не только нашей семьи, но и всего магического мира! Я даже не стану осуждать тебя, ты не в силах понять это. Ведь твоё происхождение вызывает огромные сомнения.       — Да-а, — Сана весело усмехнулась и закивала. — А пытаться убить дочь родной сестры так благородно и свято. Запомни, убив Тонкс, ты убьешь и свою сестру, любимую Дромеду. На вашем месте, Нарцисса, я бы не стала доверять Драко вашей сестре.       — Не смей вмешивать это моего сына! — возопил Люциус.       — Я ничего не имею против твоего сына, Люциус, лишь хочу предостеречь Драко, мало ли чего взбредёт в голову тётушке.       — Стой, Фейтфул, — вмешался Джагсон. — Ты говоришь, что знаешь Андромеду Тонкс. Раз ты с ней знакома, значит тебе известно, где она живёт. Так почему бы тебе не поделиться с нами, мы схватим Эдварда Тонкса, а мадам Лестрейндж сможет разобраться с сестрой.       Сана почувствовала, как внутри её поднимается паника. Ей и впрямь было известно местонахождение дома семьи Эдварда Тонкса. Так как все глаза были устремлены на неё, Сана собравшись, произнесла:       — Знаешь, Джагсон, иногда лучше молчать и казаться идиотом, чем открыть рот и доказать это. По-твоему, я являюсь хранителем тайны?       Было видно, что Джагсон смутился и ничего не нашёл возразить.       — Довольно.       Все мгновенно стихли. Волдеморт сидел, поглаживая рассерженную змею. Судя по мимолетной усмешке, ситуация хозяина забавляла.       — Довольно, — повторил он. — У меня нет ни желания, ни времени слушать ваши глупые перепалки. Некоторое время меня здесь не будет, и если кому-то из вас придёт в голову беспокоить меня, будто вы сумели поймать мальчишку, или ещё чем-то, вы глубоко об этом пожалеете. Надеюсь, меня все поняли? Собрание окончено.       Когда они вышли за ворота Малфой-мэнора, Тёмный Лорд повернулся к Сане, и пристально вгляделся в её лицо.       — Что-то не так? — не выдержав, спросила Сана.       — От тебя требуется лишь помалкивать и повиноваться. Не напортачь, как с тем зельем. Удивительная сегодня ночь, — он поднял голову к небу, всматриваясь на звезды. — Ясная. Если повезет, познакомишься со старым приятелем Дамблдора.       Грудь сильно сдавило, и они трансгрессировали. Как показалось Сане, дорога была очень долгой. Сначала они приземлились на вершине утёса, затем превратившись в чёрным дым, летели над морем. Ощущения полной невесомости и свободы приятно освежали голову. Сколько времени уже прошло, час или три — неизвестно, время в воздухе имело свойство растворяться.       Тёмный Лорд выглядел очень возбуждённым, будто его мысли были острее бритвы.       Наконец, вдали начало виднеться что-то чёрное и зловещее. Приближаясь все ближе, Сана увидела громадную мрачную крепость. Волдеморт скользил по воздуху к огромному зданию, упиваясь близостью своей цели. Достигнув высоких чёрных стен, они направились всё выше и выше, к верхнему окну самой высокой башни. Окном его назвать было трудно, это было узкая прорезь в чёрном камне. Взрослому человеку вряд ли туда пролезть… но они без труда протиснулись в него, словно клуб дыма, и опустились на пол тесной комнаты, похожей на тюремную камеру. Резкий запах мочи ударил в нос, и Сана невольно поморщилась.       На железной кровати скорчился истощенный узник под тонким одеялом. Мёртвый? Или спит? Но тут костлявая фигура под одеялом пошевелилась, повернулась на бок. На лице, напоминающем череп, открылись глаза. Еле живой, он приподнялся и сел. Ввалившиеся глаза обратились к Волдеморту, затем к Сане. Узник улыбнулся. У него почти не осталось зубов.       — Все-таки пришёл. Я думал, что ты придёшь… когда-нибудь… причём не один, с какой-то шлюхой… Зря старался. У меня её никогда не было.       — Ложь!       Гнев Тёмного Лорда вспыхнул так сильно, что Сана отошла на два шага назад.       — Скажи мне, где она, иначе пожалеешь, что родился на свет!       — Так убей же меня, Том. Я с радостью встречу смерть. Да только моя смерть не поможет тебе отыскать то, что ты ищешь… Ты многого не понимаешь… Очень многого…       — Круцио!       Истощённый старик закричал, затем начал хохотать во весь беззубый рот. Вдруг Тёмный Лорд резко поднял голову, смотря в пустоту. Неожиданный вызов привёл его в ярость. Он же предупреждал, он запретил им вызывать его по пустякам! Если они ошиблись, вообразив, будто поймали Поттера…       — Убей же, меня! — вопил старый волшебник. — Ты никогда не победишь, ты не можешь победить! Та волшебная палочка никогда не будет твоей…       Злоба Волан-де-Морта перехлестнула через край. Он повернулся к Сане, еле сдерживая свою ярость. Если его побеспокоили напрасно, они получат по заслугам…       — Покончи с ним. Сейчас.       Второй раз повторять не пришлось.       — Это вам за шлюху.       Вспышка зелёного света озарила тюремную камеру, и хрупкое дряблое тело подбросило к воздуху и снова швырнуло на жёсткую кровать бездыханным.       Возвращались они очень стремительно, летя над тёмным бурым морем. Внутренне Сана молилась «Пусть это будет ошибкой, только не Гарри! Только не Гарри!»       Через несколько минут они трансгрессировали, оказавшись прямо в гостиной Малфой-мэнора. Последнее, что Сана увидела до того, как началось кровавая расправа — бледных, застывших как Смерть Нарциссу, Драко и Беллатрису, уставившихся на одну точку.       Они спаслись промелькнуло в голове Саны. Они снова спаслись.

***

      В последнее время они совсем перестали выходить из спальни. Чаще Тёмный Лорд предпочитал брать Сану силой и грубостью, что порой её просто разрывало от смеси боли и наслаждения, но периодически любил так нежно и мягко, что она таяла под ним, громко растворяясь в его объятиях.       Ещё ни один живой человек не вызывал в нём бурю столь смешанных чувств и эмоций, ибо он презирал людей... Ведь люди такие слабые, такие жалкие и такие ничтожные! Всё, на что они годятся — это презрение с помесью отвращения. Однако это не касалось отношения к ней... При одной мысли, что до неё могут дотронуться чужие руки, выводила его из себя. Она принадлежит только ему, Лорду Волдеморту, и никому больше, и если кто-то захочет изменить это, его будет ждать смерть... долгая и мучительная.       Первое, что Тёмный Лорд испытывал к Сане — желание, чистое животное желание овладеть ею, её телом, разумом, мыслями, сердцем — всем, до последнего остатка. Возможно это и есть «любовь»? То, о чём столетиями воспевают певцы, а писатели пишут романы, поэты посвящают стихи, то, ради чего начинались войны? Какой же бред... Лорд Волдеморт не способен на такую низость, как любовь, ведь он, Повелитель Смерти, выше этого животного порока.       Все эти недалекие людишки не понимают, что любовь делает их невероятно уязвимыми. Ты слаб, тебя легко одолеть, достаточно забрать тех, кого ты любишь, или попытаться навредить им. Жить в постоянном страхе, потому что они — твоя жизнь, твоё слабое звено, ахиллесова пята. Когда ты никому не принадлежишь, весь мир принадлежит тебе. Никто не выберет тебя мишенью, ты защищен своей независимостью. Чувства — это слабость, а от слабостей нужно избавляться...       Именно так решил Тёмный Лорд в ту первую ночь, когда Сана заснула в его объятиях. Он наблюдал, как беспокойно она спит, постоянно ворочаясь и что-то шепча, а по щекам медленно текли слёзы. Он нацелил на неё волшебную палочку, когда Сана сквозь сон пробормотала:       — Чарли...       Она всё ещё думала о нём... Звала во сне. От этого ярость поднималась внутри тёмной вязкой волной, готовой погладить всё, что окажется в пределах досягаемости, и неожиданно для себя Тёмный Лорд ощутил во рту перечно-металлический привкус.       — Чарли... — прошептала она снова. Да что же в этом такого сложного? Всего лишь два слова, которые ему так знакомы. Сана должна быть благодарной за такой щедрый дар, как быстрая смерть. Она ничего не почувствует. Всё, чего он так жаждал, он получил. Теперь она ему не нужна. Ведь она по сути и никто, лишь забава для приятного времяпровождения, всего лишь сортир, куда он несколько раз сливал свою нужду... Давай, произнеси же его имя ещё раз, в последний... И когда её губы снова задрожали, Тёмный Лорд замахнулся, вот-вот собираясь произнести смертельное проклятие, однако в этот раз Сана позвала не Уизли, а его... так тихо, что почти не слышно. При этом из глаз не шли слёзы, она даже слабо улыбнулась.       Тёмный Лорд, совершенно потрясенный услышанным, застыл как вкопанный. Затем отбросив волшебную палочку, прижался к ней, оставляя горячие поцелуи на её влажном от слёз лице. Да, он непременно избавится от неё, это очевидно, но только не сейчас, не сегодня.       Когда он, наконец, закончив дело, извергнулся до последней капли, то почувствовал, как от одного её незамысловатого движения его плоть в ней вновь начала твердеть. Сана тоже ощутила это, но все ещё переводя дыхание, с удивлением на него уставилась.       — Что ты со мной творишь? — с хрипотцой спросил он, больно прикусив за мочку уха.       Иногда Тёмного Лорда забавляла, даже радовала то, как Сана начинала проявлять инициативу (ведь любая инициатива наказуема, и она, несомненно, будет наказана). Ну не обучать же её только одной магии! В постели, да и жизни тоже, Тёмному Лорду нравилось доминировать, требуя полной покорности от своих слуг. Но когда Сана осторожно вскарабкалась на него, он не стал ей возражать. Скрестив руки над головой и вальяжно откинувшись на подушки, он с невозмутимым видом разглядывал её формы. На её губах, шее, ключицах и груди виднелись синеющие дорожки. Густые тёмные волосы, доходившие до талии, прилипли к розовому от румянца лицу и приятно щекотали его кожу.       Наклонившись, она начала целовать его торс, от чего его дыхание стало громким и отрывистым, и довольно посмотрев на него сверху, заметила, как Тёмный Лорд внимательно следит за каждым её движением.       Сана обхватила его возбужденную плоть, и провела головкой по влажным складкам. Волдеморт гортанно простонал, а она задрожала от охвативших её ощущений. Он прочно стоял кверху, и Сана убрала руку, позволив бедрам самим совершать необходимое трение. Тёмный Лорд поднялся, и его грудь коснулась её груди. Руками она уперлась в его плечи, а его руки легли на её талию, медленно спускаясь к бедрам и обратно. Сана чуть наклонилась к нему, проводя бедрами ритмичные движения, словно дразня, так что его плоть оказывалась прямо около входа.       — Не играй с огнём, — прорычал он, опалив ухо жарким дыханием.       Больше не в силах сдерживаться, Сана плавно опустилась на него. Тёмный Лорд простонал, и тяжело выдохнув, она замерла, привыкая к боли, прижимаясь лбом к его лбу. Её бедра поднялись и вновь опустились. Когда он простонал ещё громче, Сана накрыла его губы своими, ловя громкий стон.       Она стала двигаться более энергично, в то время как он нежно покусывал шею, накрывая ладонью груди и до боли сжимая чувствительные соски.       Её бедра пластично двигались вперед-назад, описывая круги, наполняя её снова и снова. Сана знала, что не продержится долго, вскоре её внутренние мышцы начали сжиматься. Она ещё сильнее прижалась к нему, и долгожданное освобождение, наконец, охватило её.       Сана вернулась в реальность, ощутив, как плоть Волдеморта запульсировала в ней, и попыталась разделить их тела, но он крепко вцепился в её бедра, пока Сана не почувствовала, как горячая струя его семени устремилась в неё.       Тёмный Лорд обнял её и упал на спину. Плавные ритмичные движения его груди успокаивали, покачивая, словно на волнах. Он медленно поглаживал Сану по волосам.       — Почему ты не хотела, чтобы я кончил в тебя?       Сана посмотрела на него, как на безумного.       — Я где-то слышала, что от незащищенного полового акта могут появляться дети.       — Я не такой глупый.       — Не прибедняйтесь, Милорд, — Сана подняла голову и улыбнулась, стараясь повернуть разговор в другое русло. — Дурости вам, думаю, не занимать.       Однако Тёмный Лорд не улыбнулся, всё ещё поглаживая её за волосы.       — Судя по твоей логике, со прошлого вторника в тебе нет литров пяти моего семени.       Сана густо покраснела и спрятала взгляд под длинными ресницами.       — Ты не ответила на мой вопрос, Сана. Ты действительно не хочешь ребенка или только не от меня? — Тёмный Лорд начал больно наматывать волосы на кулак.       Недавняя картина о мире грёз, где ясно светило летнее солнце и пели птицы, и Чарли с Саной были одной семьей, внезапно сменилась: здесь было темно, холодно и сыро. Сана больше не могла смеяться, смех давно покинул её. В руках у неё не было того дитя, так похожего на Чарли, вместо этого она держала чудовище… с красными противными глазами, на месте кожи чешуя, и длинным, как у рептилий хвостом. Волдеморт улыбался ей, но совсем не так, как это делал Чарли. Было в этой улыбке что-то зловещее, от чего кровь стынет в жилах.       От этих мыслей стало совсем жутко, и Сана одернула себя. Кажется, Тёмный Лорд примерно догадался, о чём она сейчас подумывала.       — Ребенок должен рождаться в семье, в любви обоих родителей. Меня вот-вот прикончат, думаете, я бы справилась выносить его все девять месяцев?       — Это, по-твоему, единственная причина?       — Нет, не единственная. Я не выношу ор, плач, и грязные подгузники. Надеюсь, у меня никогда не будет детей.       — А я думаю, ты просто боишься. Боишься, что он будет похож на меня или боишься, что я отниму его у тебя.       Сана сделала вид, будто ничего не услышала, потому что его слова были правдой.       — А от Уизли, тоже не хотела? — это было сродни мощной пощёчины.       — Зачем ты делаешь это? Просто зачем?       — Чтобы сделать тебе больно.       — Боюсь, у тебя ничего не получилось. — Сана хотела было встать с него, но Тёмный Лорд не отпустил.       — Об этом ничтожестве можешь позабыть. Если у тебя когда-нибудь и появится ребёнок, то только от меня. А пока, я не готов делить тебя ни с кем, даже с собственным отпрыском.       — Я не допущу, чтобы у моих детей судьба была схожа с моей. Или с Гарри Поттера... Или сотни других детей, чьих близких ты отнял, — Сана понимала, что, упомянув имя Гарри Поттера, медленно переходит границы дозволенного.       — Ты явно любишь ходить по лезвию ножа, Сана. Как можно быть такой бесстрашной? Или это глупость? Если ты думаешь, что я не причиню тебе вреда, ты глубоко заблуждаешься, — Тёмный Лорд произнес это спокойным тоном, однако было ясно, что он совсем не шутит.       — Но всё же... Он всего лишь подросток! Вы и так победили. Министерство магии полностью под вашим контролем. Магглорожденные в бегах, Дамблдор мёртв, чего вам ещё не хватает? Пророчество? Всё дело в нём?       — Не только.       — Но пророчества тоже ошибаются! Меня всегда удивляло то, как вы, великий волшебник, клюнули на это. Мы вольны выбирать судьбу...       Сана замолкла, когда Тёмный Лорд грубо сбросил её с себя и начал одеваться.       — Когда в следующий раз надумаешь учить меня жизни, Фейтфул, запасись чем-то более мощным, чем Костерост, ибо сломанную шею не так уж и легко восстановить.       Сана так и осталась сидеть одна, ещё долго смотря ему вслед, пока Тёмный Лорд не скрылся за дверным проёмом.