Осколок в сердце

Pov Джеймс Врачи еле успели откачать малышку, разговор с глав врачом состоялся не очень приятный, когда вскрылось, что Мелани не парень. Повезло, что прокатила моя версия про ‘секретность и миссию’ — Капитан, вы же понимаете, что если произойдет утечка, то головы полетят у всех? — Да, я все прекрасно понимаю, но такова миссия, я думаю, что позже вернем ее гендер в личном деле и все пройдет мирно. Главное, чтобы ей было оказано нужное лечение в данный момент, кстати, какое у нее состояние? Внутри меня все колотит. — Состояние стабильное, травма головы, контузия — это не пройдет бесследно. Сейчас сложно о таком говорить, но есть все шансы частичной потери памяти, такое бывает. — Потери памяти? Полностью? — Трудно сказать, когда очнется, тогда и поймем. У некоторых из памяти пропадает последний день перед травмой, у кого-то последний месяц или год, в общем и целом, ищите замену для миссии уже заранее, а девочке нужен покой на ближайшие 3 месяца. С этими словами врач покинул свой кабинет, а я остался с колотящимся сердцем сидеть на стуле. Прошла неделя, как Мелани без сознания. Прошла неделя, как я не могу нормально есть и спать. Прошла неделя, как я сижу у ее кровати и держу за руку: прошу, умоляю, чтобы очнулась. Она иногда отвечала мне, но это было лишь легкое и невесомое шевеление пальцем, врачи сказали, что такое бывает, но она не приходит в себя, не реагирует глазами на фонарик, не просыпается. В перерывах между посещением Мелани, я изнурял себя тренировками, давал больше нагрузки себе и своим подчиненным. Срывался по мелочам на новоприбывших и по ночам не мог уснуть от количества мыслей. Мой сон был обрывистый и не длился больше 4 часов. Когда я просыпался по среди ночи в холодном поту, то шел умыться и сразу к Мелани, рядом с ней я мог уловить капельку покоя. Сейчас 4:30 утра, я все еще сижу и караулю ее, в моменте датчики начинают издавать множество звуков и Мелани медленно открывает свои нежные глаза. Я срочно вызываю мед сестру, врачи сбегаются и проверяют ее состояние. Я стою в углу комнаты и просто наблюдаю, в душе я смог выдохнуть, но не полностью. Мелани реагирует на свет, возвращается в сознание. Она пока не говорит, только хрипит, но уже эти маленькие улучшения дают мне надежду, что все будет хорошо, что хоть кто-то из моей команды останется жив, что ОНА будет жить. Уже к обеду мне разрешили зайти к ней поговорить, речь начала возвращаться. Сердце выпрыгивает из груди, но я привычно сажусь к ее постели. — Мелани, как ты? Я беру ее руку, и она открывает глаза. Как я скучал по ее взгляду. Все бы отдал, лишь бы она была в безопасности и здорова. За это время я очень привязался и хотел бы с ней столько всего обсудить, начать с чувств, которые я отрицал долгое время, но сдался. — Капитан? Что случилось? — шепотом произносит она. — Что ты последнее помнишь? — мое уставшее лицо напрягло каждую мышцу — Тренировки в изнуряющей жаре и душ после… Ощущение, что у меня на голове кто-то лежит всем весом, там правда никого нет? — легкая улыбка и смешок заставляют ее поежиться — Тебе нельзя напрягаться, я все уладил. — Почему у вас такой уставший вид? Вы тоже получили солнечный удар? Как бы я хотел все вернуть и самому лечь под ту гранату, ты не помнишь нашу миссию, наш секрет… — Отдыхай, Мелани, так будет лучше для тебя. Случилось, то, чего я боялся. Встаю и медленно ухожу из палаты, так будет лучше для нее. Никакой химии, никаких взаимодействий. Жизнь дает ей второй шанс жить спокойно, без моего присутствия. Pov Мелани Капитан какой-то странный… Прошло три недели после того странного разговора, больше он не приходил. Никто не приходил. Врачи не говорят, что случилось, я узнала только то, что на миссии меня подорвало, но я этого не помню. Я вообще мало что помню… Ощущение, что я на базе была первую неделю и просто внезапно проснулась в палате. Но в груди сидит червячок сомнения, я помню приятное тепло в руке и бархатистый грудной голос, я не помню кто и что мне говорил, возможно это все глюки. Мед сестра сказала, что я была на сильных лекарствах от боли и от них могут быть галлюцинации. И вообще, все ведут себя странно, меня это начинает раздражать, где Вилли? Где капитан? Где все? Почему я одна сижу в этой палате уже столько времени? Я уже жду выписку как какой-то праздник, мои просьбы, чтобы привели капитана Джеймса игнорируются, и, как только я выпишусь, первым делом пойду выяснять все к нему. /прошло два месяца/ Я по-прежнему чувствую себя как в тюрьме, но мое здоровье идет на поправку. Говорят, что сегодня меня выпишут, но на реабилитацию нужно будет все равно приходить каждый день. Никаких миссий, никаких физических нагрузок в ближайший месяц. Но как же я сдам нормативы? Это уже неважно, потому что ровно сейчас я двигаюсь прямо в кабинет капитана Джеймса. Стучу один раз, слышу приглашение. — Мелани? Как ты?— он явно удивлен, но делает вид, что занят. Его лицо изменилось, он выглядит уставшим в куче бумаг, ощущение, что это он болеет и сидел в больничной палате, а не я. Его идеальная укладка выглядит взъерошенной, а мышцы плеч напряженными. — Капитан Джеймс, я хочу получить ответы. За два месяца моя память не вернулась, где Вилли? Где все из команды? Почему… — Их нет… Последняя миссия была сложная не только для тебя, мне жаль… Это все была ловушка, из которой выбрались только мы с тобой… Земля ушла из-под ног… — Но… Что теперь мне делать? Я пытаюсь словить зрительный контакт, но он меня избегает. — Две недели ты еще можешь быть на базе, на реабилитации, после тебя отправляют домой. И да, в твоем деле исправлен твой гендер, можешь не прятаться. Пользуйся моим душем, так как сейчас много новобранцев, лишние проблемы тебе сейчас не нужны. Зарплата за миссию уже на твоем счету, этих денег тебе хватит прожить год/полтора без работы и восстановиться. Свободна. Домой? Но куда я поеду? Ноги несут в казарму, захожу в комнату и меня встречает только тишина и запах чистоты. Я не знаю, что будет дальше, ведь я так хотела служить родине, а тут даже нормально миссию не прошла и уже домой… На утро на базе все идет своим чередом, я завтракаю и иду на улицу. Врач сказал больше гулять и быть на воздухе, так что я следую рекомендациям. Замечаю, как подъезжает машина к главному корпусу. Прохожу мимо и слышу из-за спины голос, который я никогда бы не хотела и точно не ожидала услышать. — Мелани? Это ты, крошка?