Космос в одно касание

***

«Снег» – MAYOT       Темнота плавно окутала подходящий к концу день, растворяя во мраке всё плохое. Всё наконец устаканилось, и эта мгла укутывала своими нежными объятиями, унося прочь заботы и тревоги и навевая лишь чувство безопасности и спокойствия. Ночные красочные огоньки сияли как никогда ярко на фоне тёмной синевы. Двери переполненной маршрутки неспешно открылись и Кира наконец вывалилась на свежий воздух, вдохнув полной грудью. Мягкий снег хрустел под подошвой и слегка белестел в местах, которых не касалась нога человека. Где-то на фоне слышался плавный, размеренный звук проезжающих автомобилей. Каждый стремился домой, к семьям и детям, к любимым и друзьям, к родным. А она что? Лишь бесцельно бродила, зная, что дома такая же одинокая пустота. Но куда более печальная, не подающая признаков жизни. Семья переехала в другой город, подруга строит своё счастье – съехалась с парнем. А у неё на месте сердца – лишь пустота. Как могло всё в один миг так перемениться? Именно сейчас, на фоне благоговейного ропота машин, Матвеева чувствовала себя куда лучше. Не так одиноко, как обычно. Она постепенно отходила в сторону домов, а фонари, мягко укутывающие землю своим тёплым желтоватым светом, постепенно отдалялись, и Кира наконец завернула в переулок. Щеки щипало от мороза, девушка пошевелила пальцами, спрятанными глубоко в карманах. Как назло, именно сегодня она забыла надеть варежки. Матвеева втянула голову, уткнувшись носом в свой большой и тёплый шарф и глубоко вздохнула. Этот жуткий холод пробирал до глубины души. Не только физически, но и душевно. Небольшой совершенно тёмный и жуткий кусочек пути – и снова свет фонаря. Она шуршала мягким снегом под ногами, и наконец остановилась и посмотрела вниз. Душа заныла, когда первая снежинка приземлилась ей на рукав чёрной куртки. Одинокая, холодная. Кира подняла голову – в приятном жёлтом свете уличного фонаря, на фоне старого подъезда, мелкие снежинки друг за другом падали вниз. Губы дрогнули, как и сердце. Хотелось присесть прямо здесь, и не вставать больше никогда. Сдаться, опустить руки. Во рту появился неприятный вкус горечи разочарования. Обиды на себя и на жизнь, на беспощадную судьбу. Кира хотела сжать кулаки до скрипа костяшек, но не смогла даже двинуться. Она лишь глядела на плавно опускающиеся вниз снежинки и размышляла. Из груди рвался судорожный всхлип. Окоченевшие руки безвольно выпали из карманов, и Кира наконец сдвинулась с места. Снег стал падать ещё чаще, покрывая землю новым белоснежным слоем. Было тихо, практически ни души вокруг. Лишь пару человек она заметила – так же спешили домой по своим делам. Горькая слеза так и норовит покатиться по щеке, но Кира пыталась. Сдержать, не дать слабину и волю чувствам. Она шла, шла, а снежинки летели в глаза. Темп ускорялся, а видимость ухудшалась. Вперемешку со снегом ветер нещадно хлестал прямо ей в лицо, но она даже не пыталась отвернуться. Дыхание участилось, пульс скакал. Одинокие звёздочки в небе, казалось, освещали ей путь до дома. Девушка запнулась – неверный шаг, и мир покачнулся. Случилось самое неожиданное для неё. Падение. Она случайно наступила на бордюр, и, зажмурившись, рухнула вниз. Мягкий снег, припорошенный мелкими снежинками, укутал своими аккуратными объятиями. Кира открыла глаза. Тишина поражала. Еще сильнее восхищал свет одинокого фонаря, заботливо освещающий падающие вниз снежинки. Наверное, Матвеева перестала что-либо ощущать, пока лежала в сугробе. Желания встать даже не появилось, настолько было спокойно на душе. «До сих пор» – MAYOT —Девушка, вы в порядке? - раздался чей-то хриплый голос. Кира не потрудилась даже поднять глаза. Кто-то навис над ней, и девушка проморгалась. Казалось, она лежит тут уже целую вечность. Взгляд наконец сфокусировался. Сердце замерло, его стуки перестали чувствоваться. Перед ней стоял он. Последний предатель. Тот самый, после которого жизнь пошла наперекосяк. Тот, из-за которого она могла бросить всё и всех к чертям. Родной незнакомец. Он, кажется, тоже замер, не веря своим глазам. Сейчас они лишь прохожие, знающие друг о друге всё. Глаза закрылись, душа заплакала. Затянула заунывную мелодию и каждая её частичка подпевала. Он моргнул и присел, не веря своим глазам. Его глаза. Такие родные и глубокие, искренне глядящие прямо на неё. Девушка моргнула, пытаясь прогнать беспощадное ведение. Предательская слеза покатилась по щеке. Тело желало к нему прижаться, притянуть его к себе и никогда в жизни больше не отпускать. Слишком много времени утекло, но что-то внутри всё ещё помнило то тепло. Он сощурился, отвернулся на пару секунд и встал. Положил руки ей на плечи и поднял. Прижал к себе изо всех сил. Одна рука покоилась на плече, другая на шее. Казалось, в этой оглушительной тишине слышалось лишь его тяжёлое дыхание, а в его руках ощущалось его бесконечное тепло, которое раньше они делили на двоих. Никита обнимал крепко, словно из последних сил, уткнувшись носом ей в шею. Казалось, прошла целая вечность. Щёки полностью намокли, но она хваталась за парня. Словно за последнюю надежду, словно они и не расставались. Он эхом отдавался изнутри, заставляя сердце скакать галопом. Никита поддался своей слабости. Отстранился и придержал её подбородок. Смотрел так близко, как раньше. Смахнул горячие слёзы с мягких красных щёк большим пальцем. —Прости меня, принцесса. Она наблюдала за его удаляющейся спиной, пока он не стал лишь далёким силуэтом. Казалось, что перевернулся листок. Новый, чистый лист приносил лишь режущую боль. Пустоту и одиночество. Словно опьяняющее чувство эйфории от любви покинуло её, будто чувства сгорели, или их беспощадно вырвали. Она не могла сдвинуться с места, хотя душа отчаянно кричала бежать за ним. Мозг считал это лишь эфемерным наваждением. Кира любила его, любила безумно, каждой частичкой себя, но он снова её бросил. Хотелось кричать, рвать и метать. Ненавидеть. Здесь, посреди холодных сугробов и медленно падающих на плечи снежинок.

***

«Прощай» – MAYOT Где-то в груди до сих пор чувствовалось её тепло. В голове мелькали всё те самые затёртые до дыр моменты единения, моменты вместе. Никита изо всех сил сжимал зубы, пока холодные губы не онемели. Он оставил её там, позади. Как и все свои сгоревшие чувства. Словно вместе с ней он оставил там частичку себя, вместе с тем взглядом, обжигающим все его внутренности. Быстрым шагом он завернул за угол, зная, что она осталась сзади. Летенко не выдержал, опёрся о стенку многоэтажной панельки и присел. Он клялся, что это последний раз, но снова достал пачку сигарет. Все жизнь пошла под откос после её ухода. Его потряхивало, парень присел. Руки судорожно нащупали край пачки, и он выудил сигарету. Едкий дым проникал в лёгкие, пока горькие слова рвались наружу, а душа отчаянно пыталась заставить тело сдвинуться, вернуться назад, к ней. Казалось, что он совсем помешался, она поселилась в его голове. Он помнил всё: её любимые сладости, её песни, изгибы губ и мягкие глаза. Никотин заполнял его, выгоняя ненужные, болючие мысли о девушке, которые рвались наружу. О такой чистой, светлой и родной. Изнутри его пожирала горючая ненависть к себе. Прости – единственное слово, крутившееся в голове. Неоправданные ожидания тлели, как и сигарета в руке. Он выдыхал дым, проклиная судьбу, проклиная себя больше всего на свете. Не мог понять, как он посмел разрушить самое дорогое, что было – разбить её сердце вдребезги. Никита был её недостоин. Он не тот, кто нужен.

***

Три года назад. Кира вставила наушник и в ухо и отвернулась к окну. В окне маршрутки мелькали виды, и на душе было до мурашек спокойно. Чувство, будто она жила лучшую жизнь, не покидало её. Жизнь текла размеренно, рядом были все, кого она любит: подруги, родные, любовь, увлечения и надежда на перспективное, светлое будущее. Улыбка проявилась на лице, ветерок из приоткрытой форточки легонько обдувал лицо. Лето не мучало жарой, погода была идеальной. Кира уже представляла, как приедет домой, и наконец-то отдохнет от всех обязательств. Школа окончена, экзамены сданы на отлично. Жизнь идёт своим чередом и несомненно радует. Она чувствовала себя бабочкой, свободно летящей куда хочется. Счастье ассоциируется только с ней. Лёгкой, нежной, светлой. С красивыми крылышками и интересной расцветкой. Она наконец подала документы в колледж. Наконец смогла вывезти, исполнить своё желание. Эйфория была опьяняющей. Её остановка, и солнышко в глаза. Захотелось смеяться. Телефон в кармане завибрировал. Звонил Никита, и как никогда вовремя. Улыбка на её лице стала ещё шире и счастье всё сильнее разливалось внутри. —Да, Никит? - в голосе слышались отголоски радости. —Кир, слушай. - голос показался мрачным. —Надо встретиться. - он посеял зёрнышко тревоги глубоко в груди. —Да, хорошо. - она выдержала паузу. Он говорить не спешил. —А когда? —Я подъеду к тебе через двадцать минут. Кира согласилась и нажала на завершение звонка. Улыбка окончательно сползла с лица, оставив место для пугающих дум. Она быстро дошла до своего подъезда и присела на ступеньку. Нога нервно подрагивала, а сердце бешено стучало. Музыка в наушнике не спасала. Она увидела чёрную машину, которая завернула во двор и резко подскочила. Достала кейс от наушников и спрятала его туда. Он вышел из машины мрачный, неразговорчивый. Посмотрел на приближающуюся Киру и закрыл глаза. Выдохнув, пошёл навстречу. Они встретились на половине пути, аккуратно обнявшись. —Никит, что случилось? —Давай на лавочку? - указал он пальцем куда-то за спину. Матвеева кивнула и сплела их пальцы. Присев, он наконец начал разговор. —Кира, я уезжаю в Москву. Девочка непонимающе посмотрела на него. Ждала пояснения. —На сколько? —Надолго. Мне предложили контракт. Кажется, Кира не учла, что бабочки счастья живут слишком мало. Быть может, это карма? Сердце замерло, словно тонкая ниточка внутри порвалась, и принесла невыносимую боль. Девочка не нашлась с ответом, лишь спрятала лицо в ладонях. Ей на спину легла крепкая ладонь: —Прости меня. - бесцветным голосом произнёс он. —Ты меня бросаешь. - скорее как утверждение выдавила она. —Прости. Спустя целую вечность она встала с лавочки. Комок в горле мешал что-либо сказать, попрощаться. Мешали слёзы в глазах. Она лишь посмотрела на него в последний раз и стремительно пошла куда глаза глядят. Солёные слезы капали, казалось, что в сердце, не церемонясь, воткнули нож и несколько раз повернулись. Вырвался первый всхлип, растворившись в потоке ветра. Заглушив рыдания.

***

Наше время. Ветер всё так же завывал, но снег уже не падал. Ноги устало поплелись в подъезд. Казалось, её выжали, как лимон. Высосали все чувства, беспощадно забрав их. Даже не хотелось плакать. Хотелось исчезнуть. Убежать прочь от этого мира. Спрятаться в шалаше и переждать бурю. Но из всего этого, энергии хватило только улечься спать. Кира сбросила пуховик, а затем и ненужную одежду. Откинула одеяло и улеглась, даже не включая свет. Холодная простынка обжигала одиночеством. Закрыв глаза, Матвеева почти провалилась в сон, как почувствовала, что рядом с ней промялся диван. Приоткрыв веко, она заметила единственное спасение – белоснежную, голубоглазую Снежинку, свернувшуюся калачиком у её груди. Она словно утешала хозяйку своим теплом.

***