Скайрим + доморощенный гений...

…Итак, свершается момент истины. Я следил за продвижением Довы и Харкона по заполненным нежитью коридорам через своих воронов. Прах смотрел за ними через тени, собираясь послать в те залы другой поток энергии. Все птицы ретировались с неба и влетели в лабораторию Валерики. Один только Хугин остался при мне, а Мунин с остальными искал дневники вампирши и ингредиенты для активации портала. Их оказалось больше, чем было в игре, но все они находились там, где нужно. Плюс, техно-магические птицы сами по себе прекрасно понимали, как заставить эту тёмную хрень, ведущую в Обливион, работать. И работать стабильно. А Дова в одно лицо разносил толпы скелетов и горгулий, время от времени шатая всю башню парой-другой слов силы. Тут и телепатии птиц было не надо, чтобы представить, как он сейчас радуется жизни. Нежить здесь была сильная, с одного удара не падала и бросалась боевой магией. Харкон шёл за одну комнату от него и просто поражённо внимал драконьей речи, порой произносимой шёпотом. Конечно, он слышал, что этот крикун одолел Алдуина. Об этом весь Скайрим судачит. Но он не знал, что Дова настолько силён. Его ещё удивило то, что герой, войдя в замок и пройдя до ворот во внутренний двор, молча потребовал вампирам разойтись и заткнуть уши, а потом двумя словами Безжалостной Силы вынес и завал, и ворота к чёртовой матери. Сейчас он уже не удивлялся так уж сильно. Пока Дова ту’ум Замедления Времени не применил, когда напоролся аж на трёх горгулий сразу. Зато Харкон понял, почему он общался жестами и знаками. Говори Дова (в шлеме с полным доспехом) вслух, замок шатался бы с каждым словом. Мои руны, правда, усилили общую конструкцию (поэтому сейчас, когда истеричка орала, она и не сыпалась им на головы), но вампиру знать об этом было необязательно. Казалось бы, ходячий танк под два центнера весом с пудовой такой чёрной секирой был очень медленным, и высший вампир представлял себе, как легко бы уклонялся от его размашистых ударов. Пока герой под криком не стал двигаться едва ли не быстрее, чем он видел. Каменные горгульи разлетелись в щебёнку за какую-то минуту. Потом Дова чутка передохнул, хлебнул пару зелий, выглохтал целый бурдюк воды и пошёл дальше. Так они и добрели до лаборатории с порталом в Каирн Душ в полу. Тут Харкон удивился снова, поскольку не ожидал застать здесь расхозяйничившихся птиц, вовсю летающих по залу, перебрасывающихся клёкотом и карканьем, а порой и какими-нибудь книгами или ингредиентами. Вампир в первую очередь обратил внимание на хохлатого громадного ворона, сидящего на столе с костями, и на красную тетрадку у его ног. Прах смерил его равнодушным взглядом, а вот Зевс, сидящий на шкафу у распахнутой двери на балкон, вперил в Харкона взгляд а ля «я тебе сейчас лицо обглодаю». И в его случае это уже была не актёрская игра, орёл реально хотел содрать кожу с вампирского черепа за то, что Харкон приказал Морти убить меня. Самого-то Мордреда птиц давно простил, тем более, что Прах ему сказал, что тот стал добрее и лучше с нашей встречи. Харкон правильно понял, что я имел ввиду именно эту гигантскую птицу с электрическими бровями, когда увидел, как Зевс на него смотрит. Довакин хлопнул его по плечу, безмолвно потребовав шагнуть в сторону, и зашёл в лабораторию. Вампир подумал, что птицы не тронут его без моего приказа, качнул головой и подошёл к столу с костями, чтобы взять тетрадь. Прах терпеливо подождал, не показывая эмоций пока он протянет руку. Вампир взрыкнул, когда ему чуть не откусили палец, и отдёрнул руку. Прах нахохлился ещё больше и злобно зашипел на владыку клана Волкихар. Довакин слегка посмеялся, осыпав с потолка застоявшуюся пыль своим смешком, подошёл к столу и осторожно погладил злого ворона. Тот встрепенулся и принял весьма довольный вид, словно его искренне похвалили, и спокойно отдал тетрадку Дове. Тот раскрыл дневник, увидел текст на мёртвом языке и молча протянул тетрадь Харкону. Этот на том языке читать умел и быстро узнал почерк своей жены. Цокнул языком. — Проклятье. Скамп бы с ними, с ингредиентами, мы пропорций не знаем… Зевс громко клацнул клювом, а Афина презрительно сипнула в адрес умственных способностей вампира. Он и услышал её голос у себя в мозгу: «Дилетант.» И, вновь удивлённо приподняв брови, узрел, как белая сова с отрешённым видом вспорхнула на портальную чашу, повернула на него голову (чуть ближе к спине) и вылила из колбочки половину крови Сераны в ингредиенты. Каменные круги в полу задрожали и с треском ухнули вниз, а потом распались на фрагменты и образовали лестницу. Довакин довольно кивнул и спрыгнул в портал. Заклятие, которое до сих пор держала Серана, почернело и превратилось в сферу, сложившись внутрь себя. Мунин в лаборатории спорхнул со своего места и влетел в портал вслед за Довой. Голограмма, проецирующаяся из глаз Хугина, дрогнула, подёрнулась пеленой и изменилась, показав Каирн Душ изнутри. Ворон пролетел лестницу и уселся норду на плечо. А я улыбнулся и сел у костра, который мы тут разожгли, чтоб не мёрзнуть. — Значит, квантовая связь работает вне зависимости от пространства между вами, Хугин. Или сигнал идёт через портал? Ворон Одина согласно каркнул. Девчонки сели по бокам от меня на спальник (а на чём ещё сидеть?), чтобы внимательно смотреть прямой эфир из Каирна. Мунин оглянулся, сменив вид голограммы с мёртвых равнин на лестницу в Нирн. К ним спускался Харкон, настороженно смотрящий на просторы Плана Обливиона впереди. Довакин облегчённо вздохнул, ощутив, как захваченная часть его души прилетела сюда, и заговорил: — Надеюсь, здесь я могу разговаривать вслух. И он мог. Здесь земля не дрожала от его голоса, говорящего на тамриэлике. Мунин каркнул, привлекая внимание норда к вампиру. Герой обернулся. — Ага, вот и ты… Он указал рукой в сторону высоченной готической постройки на горизонте. -…Значит так, тебе ровно прямо топать. Прямо-прямо-прямо, никуда не сворачивая, аж до самых Могильников. Вампир спросил: — А ты что? Дова махнул рукой, несерьёзно ответив: — А я — погулять. Он глянул на ворона. — Неразим, меня слышно? Я по эту сторону портала сказал Хугину: — Раз-раз, проверка… Мунин выдал те же слова с секундной задержкой: — Раз-раз, проверка. И, снова улыбнувшись, я ему ответил: — Да, слышу. Как себя чувствуешь? Дова тоже улыбнулся и сказал мне по-русски: — Чутка послабже, чем на просторах Вус, но терпимо. Ты это, можешь Праха прислать с картой? А то чёт мне кажется, Обла тут фокусы с пространством-временем может творить. У меня в голове вспыхнул анализ плана под авторством Афины. И я, мельком взглянув на него, кивнул ворону, сидящему у меня на колене. Прах в лаборатории недовольно каркнул и полетел следом, а я заговорил, перейдя на тамриэлик: — Да, и он действительно будет такое вытворять. Даже больше скажу — раз с тобой будет Прах, Каирн Душ для тебя будет такого же размера, каким был для меня в своё время. А вот Харкон здесь впервые, и для него он будет несколько больше. Так что, Харкон, я тебе советую сразу же принять облик летучих мышей и полететь напрямик к Могильнику, поскольку ты даже так туда добираться будешь несколько часов минимум. Вампир недоумённо спросил: — Это ещё почему? Я терпеливо объяснил: — Потому что Каирн Душ — это план Обливиона, а не мир смертных с чётко отрегулированными концепциями пространства и времени. А Довакин, в отличие от тебя, застыл между захваченными душами и смертной жизнью, а для душ, не имеющих тел, понятия пространства и времени немного теряют смысл. Твою же душу никто не захватывал, ты формально не живое существо, и у тебя есть тело, а значит, ты живёшь в пространстве и во времени. А масштабы плана для условно живых такие же, как и в Нирне. То есть, большие… Из портала вылетел Прах, который уместился на драконьем шлеме героя. Большой ворон каркнул, вопрошая, чего они ждут. Я добавил: -…Поэтому мне обычно приходилось ждать Серану каждый раз, когда я уёбывал в какие-нибудь ебеня, чтоб обыскать местные сундуки и порасшибать черепа. Может, мне тогда и казалось, что проходили какие-то минуты, а вот для дочки твоей проходили реальные часы. На самом деле это была просто игровая условность, поскольку непись выбирала чётко обозначенный маршрут вдоль дорог, а не тот, который выбирал игрок. Но так ли нужно это было им знать? Харкон, выслушав Мунина, кивнул. А Серана, сидящая рядом со мной, удивлённо заглянула мне в глаза. Я молча прижал палец к губам. Мунин спорхнул с плеча Довы, и тот набрал воздуха в грудь, чтобы крикнуть: — Вульд… Слов «На» и «Кест» мы уже не слышали, так как он мгновенно превратился в точку, мелькающую вдоль дороги по направлению ко второй половине Каирна. С места пробив первый звуковой барьер. Мунин уместился на ступеньке рядом с Харконом и требовательно каркнул. Вампир покосился на птицу, тихо вздохнул и сам полетел вперёд. А мой ворон встрепенулся, давая ему часок форы (у нас здесь прошла только минута), и полетел со своей крейсерской скоростью. Могильников он достиг задолго до того, как туда долетел Харкон. Серана увидела свою мать с высоты птичьего полёта и попросила: — Хугин, можешь приблизить? Голограмма приблизила вид. Валерика маялась от безделья, видимо, недавно проснувшись ото сна. Серана посмотрела на измождённое лицо матери с такой тоской… И тут вдруг Валерика, сев у одной из колонн, почувствовала взгляд ворона и подняла голову. Вампирша быстро увидела Мунина в небе, в котором не было облаков. Она с непониманием в глазах наклонила голову, а Мунин протянул к ней своё ментальное заклинание. Барьер, возведённый вокруг Могильника полубожественными некромантами, не пропускал только физически. А вот телепатическое заклятие пропустил. Мы все услышали через разум Хугина её мысль: «…Птица? Что тут делает живая птица? Так, стоп… Что-то не так…» Она нахмурилась и встала. Мунин кругами снизился и уселся на каменную развалину напротив неё. Каркнул. Вампирша снова наклонила голову, смотря на птицу. И тут увидела стаю летучих мышей на горизонте. Её небьющееся сердце сжалось от страха. «Н-нет… Не может быть, это… только не он… КАК ОН МЕНЯ НАШЁЛ?!» Она приготовилась сражаться за свою жизнь, несмотря на многовековое истощение, и спряталась за колоннами. Убрала все признаки жизни, чтобы Харкон не услышал её. Стала напряжённо прислушиваться. Шелест нетопыриных крыльев усилился и вдруг затих, когда её муж воплотился у ступеней, ведущих к Могильнику. Он поднялся, глянул на ворона, изогнув бровь, и подошёл к барьеру. Откуда-то позади донёсся гром Голоса Довакина. Ангард расправился с первым Смотрителем. Барьер задрожал. Вампир хмыкнул, поняв, куда делся драконорожденный герой. Он попытался прикоснуться к барьеру, и его ударило разрядом. В отличие от укуса Праха, это было почти безболезненно, особенно учитывая, что Харкон наполовину нежить, а барьер — некромантский. И он спросил: — Валерика? Мунин зафиксировал вспышку застарелой ненависти, за которой последовала мысль о моих словах. Харкон пытался усмирить монстра внутри себя и старательно себе напоминал, что я могу с лёгкостью переменить своё мнение, если он не оправдает моих надежд. Немного успокоившись, вампир продолжил: — Валерика, я знаю, что ты здесь. Вампирша покосилась в сторону мужа (Мунин с Хугином строили трёхмерную проекцию, достраивая её с разных сторон). Тот молчал, ожидая ответа. И Дочь Хладной Гавани спросила его: — Зачем пришёл? Харкон оглянулся на моего ворона, который не менее требовательно уставился на него, и ответил: — Поговорить. У Валерики помимо страха возникло недоумение. — Что? Поговорить? Как ты вообще меня нашёл? Ты же не должен был искать меня дома! — Это да, я бы и не подумал, что ты скрылась у нас дома. А найти мне тебя помогли. И помогли тебя понять. Возникла естественная пауза. Валерика аж потеряла концентрацию, и её боевые заклинания развеялись. Она осторожно выглянула из-за колонны. — Понять? Харкон коротко кивнул. — И понять, что ты тоже была слепа. А я зря смеялся над тобой. Ну, может, не зря, что ты боялась смертных, но зря, потому что сам не видел, к чему приведёт меня пророчество. Я… встретил одного странного человека. Он сказал, что читал аж три Древних Свитка, причём столько раз, что в мельчайших подробностях запомнил то, что они показали. И не в той туманной форме, в которой мы с тобой услышали пророчество о Тирании Солнца… Я, по эту сторону портала, тихо попросил воронов: — Мунин, проиграй запись разговора Валерики и Сераны при первой встрече. И, бля, ворон сначала передал мои слова на ту сторону, а потом выполнил просьбу: -…Мама? Мама! — О, Создатель… не может быть. Серана? — Это действительно ты? Не могу в это поверить! Как нам попасть внутрь? Нам нужно поговорить. — Серана, что ты здесь делаешь? Где твой отец? — Он не знает, что мы здесь. Нет времени на объяснения. — Значит, я не справилась… Харкон нашёл способ расшифровать пророчество, так ведь? — Нет, ты всё не так поняла, мы здесь, чтобы остановить его и навести порядок… — Подожди… Кто это с тобой? Ты совсем с ума сошла?! — Нет, не… — Ты. Подойди. Я хочу с тобой поговорить… Скажи, как так получилось, что моя дочь путешествует в компании охотника на вампиров. Мне больно думать, что ты странствуешь с Сераной под видом её защитника, только чтобы добраться до меня./…Как так получилось, что моя дочь путешествует в компании вампира смешанных кровей? Харкон уже был не так удивлён и лишь кивнул ворону, приподняв брови. Мунин идеально подтвердил мою легенду. Валерика медленно вышла из-за колонны. — Эт-то кто? Её муж оглянулся на ворона и ответил: — Это? Одна из птиц того самого человека, про которого я сказал. Они как-то связываются через портал. Он может видеть и слышать нас через неё… Я закатил глаза и поправил: — Во-первых, это «он», и ты уже слышал его имя, Харкон. Во-вторых, Серана тоже видит и слышит вас вместе со мной. Думаю, она «немного расстроится», если ты всё-таки убьёшь её маму. Я тоже расстроюсь, но уже не «немного». Ты же не хочешь увидеть меня в плохом настроении, правда? Харкон тоже закатил глаза, но вежливая завуалированная угрозу подействовала, как надо. Он кивнул и добавил: — Да. Не хочу. Валерика, этот хитрющий, как сам Шеогорат, смертный, превратил наш замок в огромную мана-бомбу, которая взорвётся, если он умрёт, и чуть не застрелился… Серана ахнула, отодвинулась, повернула моё лицо к себе и отвесила пощёчину. Я поморщился, дёрнув головой. Больно, блин! По синяку-то от кулака Морти! Звук пощёчины хитрые вороны тоже передали на ту сторону. Харкон ухмыльнулся и продолжил: -…И так вот заставил меня его выслушать. Он был… убедителен. Очень убедителен. И он очень умён для своих лет. Мне даже показалось, что он был божеством, но он развеял эту иллюзию. Хотя и сказал, что вечное затмение Солнца приведёт не к тому, что на нас ополчатся смертные, а к тому, что погибнет вообще весь мир. Валерика удивлённо вскинула брови. Харкон кивнул. - А он просто задал риторический вопрос. Что ещё даёт жизнь всему вокруг, включая и нашу пищу? Вампирша тоже осознала, что думала совсем не о том, о чём следовало, и почему у неё не получилось в своё время переубедить мужа. - Оу... - А ещё он искренне восхищается нашей девочкой и хочет, чтобы она была счастлива. Я даже подумал пару раз, что он в неё влюблён... Серана вопросительно на меня посмотрела. Я накрыл рукой голову Хугина, чтобы тот не передал им мои слова, и сказал ей: - Что? Мне были нужны убедительные аргументы. И я должен был ткнуть его носом в то, что ты - его дочка... Она в ответ молча меня обняла, заставив опять закатить глаза. А ушлые вороны всё равно передали мои слова родителям этой милой вампирши. Я не сдержался и рыкнул на птицу по-русски: -...Сука, Хугин, дословно мои слова передавать необязательно! Мунин услышал и перевёл эти слова на тамриэлик. Блять... - Ты ещё мою голограмму туда отправь... И ведь отправил, скотина! Правда, не прямую проекцию с берега, а просто трёхмерную световую модель без цвета. И на том спасибо. Харкон посмотрел на голограмму и довольно кивнул. - Ну, примерно так он и выглядит, да. А ещё он казнил парочку самых злостных интриганов при моём дворе, как только я сказал, что они не делают ничего, кроме борьбы за моё эфемерное расположение. Убить-то его всё равно нельзя, иначе наш дом взлетит на воздух. И да, ещё он может выдумать тысячу способов убить меня или уничтожить Нирн, если вдруг я не оправдаю его доверия. И это вполне буквально. Это тот ещё параноик и безумец. Валерика скрестила руки на груди и изогнула бровь, глядя на мою проекцию. - Интересно, а как тогда на него смотрит сама Серана? Харкон пожал плечами. - Не знаю. Но, если я тебя отсюда вытащу и мы уже вместе их увидим... Она перевела взгляд на мужа. - "Вместе"? Он кивнул. - Вместе. Он убедил меня, что нашу семью следует восстановить... До них долетел гром с востока, и они обернулись. Гигантская парящая башня одного из Смотрителей падала с неба, объятая грозовыми тучами и раздираемая на части молниями. Барьер вновь дрогнул и стал сиять значительно слабее. А вдоль горизонта мелькнула светящаяся точка. Валерика спросила: - А это кто? - Это? Драконорожденный полубог. Отключает этот барьер, видимо. Над другой постройкой на западе прогремел гром и тоже сгустились тучи. Не прогремело и нескольких молний, как барьер вздрогнул в третий раз и развеялся. Вампирша хмыкнула. - А быстро он расправился со Смотрителями. И только секундой спустя вспомнила, что теперь ничто не отделяет её от Харкона. Она было насторожилась, но вампир не собирался её убивать. Ненависть в его душе перестала гореть ярким огнём и почти погасла. Пока её сдерживал только страх передо мной. Потом, когда они увидят радость их дочери, его внутренние приоритеты должны измениться. А Серана с Валерикой справятся сами с сохранением его рассудка в уравновешенном состоянии. Мгновением позже рядом появился силуэт Довакина в полном доспехе, а затем и он сам. Намахавшийся и довольный. Он радостно спросил: - Ну чё, кто со мной на Дюрневира? Валерика посмотрела на него, как на идиота. Харкон никак не отреагировал. Дова чуть менее радостно уточнил: - Что, совсем никто? Ну и ладно, идите домой тогда, а я тут сам. Дочь Хладной Гавани опустила руки и сказала: - Я хочу на это посмотреть. И ткнула пальцем в мужа. - И ты меня никуда не утащишь, пока я этого не увижу. Довакин снова радостно ухмыльнулся. - Лады, тогда отгоняйте от меня мелочь, а я займусь драконом. Вперёд! И прошёл мимо королевской вампирской четы, гаркнув на дверь словом "Фус". Громадные створки с грохотом ударились о стены, впустив героя в центр Каирна Душ. Секиру он так и держал на плече, создавая образ легкомысленного воина, почитающего себя неуязвимым. Валерика недовольно спросила: - Он всегда так командует? Я ответил: - Нет, обычно командую я, просто на этот раз в Каирн пошёл только он. Мне не улыбается расставаться с частями своей души, даже если эти некромантские фокусы совершает твоя дочурка. И она прекрасно знает, что будет, если она расстроит мою стройную систему граней. - Поясни. - Спроси у Харкона. Он видел, как я отключал человеческую грань. Ему это не понравилось. А Довакин даже так остался самим собой. К тому же, он может вернуть осколок своей души из Каирна. Если уже не вернул. Мунин? Ворон каркнул. - Прекращай вещание и помогай Дове. Он снова каркнул, вырубил голограмму и полетел за героем. Из теней вынырнул Прах. Они слились воедино, и сигнал прервался. Я довольно вздохнул и посмотрел на Серану. - Только не задуши меня, ладно? Размыкать руки она не хотела. - Серана, они вернутся самое большее через полчаса. Аня спросила: - Полетаем? Я оглянулся на неё. - Хочешь произвести впечатление на них? - Ну, не на нескольких звуковых. Всего лишь на одной. А то для Валерики твоё замечание о некромантии явно было оскорбительным. Серана добавила: - Для меня тоже. Я старалась. Я улыбнулся ей. - И ты сделала всё идеально. Так что да, давай-ка полетаем? ***