Нефтяной договор

Тиха ноченька, не спится. Уже шел первый час ночи. Через окна в комнату проникал ясный лунный свет. По помещению распространялся приглушенный звук тяжелого дыхания. Вальтер все также лежал в прикованном состоянии с завязанными глазами, ожидая какого-то продолжения. Горло его горело от спазма, рвотного рефлекса. Такое резкое проникновение внутрь оказалась более болезненным, чем он мог предположить.  Исаев же, приодевшись, расхаживал по комнате с мыслями о том, что бы еще сделать с этим мальчишкой. Он так смирно лежал на кровати, послушно, словно кукла. Вальтер лишь мотал головой, оборачиваясь на звук шагов любовника. Он изредка улыбался и слизывал с губ оставленную Штирлицем жидкость. Исаев непрерывно разглядывал его тело, от ног до макушки, однако его мысли об увлечении вытесняли раздумья о том, как бы не прознали об этом в России. Но пока он не в России и может творить все, что хочет. Может, это такой психологический ход, чтобы получить доступ к архивам? На войне все средства хороши, и цель оправдывает средства.  Исаев повернулся к окну, взглянув на яркий белоснежный шар, висящий на небе.  Он спиной чувствовал напряжение Шелленберга, который лежал, склонив голову в его сторону.  Исаев нахмурился. Через пару секунд Вальтер ощущал, как чужие руки освобождают его конечности. От неизменного положения на протяжении такого времени руки довольно сильно затекли. Вальтер, не долго думая, потянулся стянуть с глаз ту самую повязку, тут же увидев перед собой этого высокого, мускулистого человека, который имел его на протяжении дня, доставляя несказанное удовольствие. Вальтер исподлобья глядел на Исаева, размазывая пальцами эту прозрачную жидкость по лицу, шее, груди.  Что еще захочешь со мной сделать? - слышался его провоцирующий голос вперемежку со смехом. Штирлиц недовольно смотрел на любовника. Ему слишком хотелось вытворять с этим мальчишкой, чтобы тот беспрерывно издавал эти громкие стоны, чтобы лицо его наливалось краской, а из глаз текли горячие слезы. "Какие-то чересчур садистские мысли." Однако ночь еще впереди, а сейчас одно лишь желание перебарывало его влечение. Всего лишь одно желание - принять душ, а потом уже продолжать свои развлечения. Исаев тихо вздохнул и направился прочь из комнаты, оставив Вальтера недоуменно наблюдать его уход. Штирлиц захлопнул дверь в ванную, однако на замок закрываться не стал. Тут же на вешалку полетела одежда: брюки, ремень, рубашка, пиджак, из которого внезапно выпал, закатившись под подвесную раковину, та самая ключ-карта, чего Исаев, понятное дело не заметил. Он лишь непринужденно включил горячий душ, встав под струи воды. В комнате начала подниматься температура, стекла и зеркала стали запотевать, по помещению стал распространяться приятный запах геля для душа. Что делал Вальтер в отсутствие любовника, Штирлиц не мог знать. Он всего-то хотел быстро привести себя в порядок, а потом возобновлять веселье... В коридоре были слышны тихие, крадущиеся шаги, однако до ванной из-за шумного напора воды они практически не доходили. Исаева вводила в транс эта приятная температура льющейся на него жидкости. Он стоял под струями, закрыв глаза и промывая волосы. Дверь в комнату слегка приоткрылась, однако и этого Максим не услышал. Шаги проникли в ванную и стали подступать к зависшему в душе человеку. Через мгновение Исаев почувствовал прикосновение чужих рук. Приятные мурашки стали обжигать тело от макушки до ног. "Его" пальцы плавно перетекали со спины на плечи Штирлица, заставляя его развернуться. Исаев повиновался и повернулся лицом к тому, кто нахально проникнул к нему. "Шелленберг...черт бы тебя побрал." Вальтер уже стоял весь мокрый, рубашка его уже насквозь просочилась водой, что добавляло его телу большей сексуальности из-за прилипшей ткани к коже.  Ты поступил слишком грубо, оставив меня одного и ничего не сказав. - хлопая глазками, произнес Шелленберг.  Штирлиц усмехнулся. Мне следовало поскорее принять душ, в следующий раз возьму тебя с собой. У Вальтера вспыхнули щеки, однако он был не намерен показывать свое смущение. Он чуть приподнялся и обхватил мокрую шею своего любовника, приближаясь лицом к чужому. Его влажные пухлые губки соприкоснулись с исаевскими, после чего, чуть распахнув их, стал медленно проникать внутрь языком. Штирлиц почувствовал привкус этой солоноватой жидкости и легкое дрожание Вальтера. После минета парню стало немного тяжело - ноги не держали, пальцы чуть содрогались, царапая кожу, горло и подавно. Исаев, быстро приняв решение, внезапно подхватил юношу на руки, из-за чего тот инстинктивно шарахнулся от него. Но Вальтеру было мало. Он не отрывался от лица своего возлюбленного, горячо целуя его в щеки, губы, лоб. Максим вошел в комнату, положив юношу на кровать. Приоденься пока. - махнул тот рукой, вставая с кровати.Зачем?Если я прошу тебя о чем-то, значит так надо. - не оборачиваясь, ответил Вальтер, подходя к тому комоду. Штирлиц ухмыльнулся и вышел в ванную, где накинул брюки и рубашку. Пиджак оставил там. Прошло минут пять с тех пор, как он вышел. Исаев покорно ждал у двери в спалю, пока его не окликнут. И тут из-за двери донеслось неожиданное "Входи, милый." Штирлицу очень понравилось то, как его назвали. Он вошел и за секунду налился краской.  Бесстыдник. Что же ты творишь. - сказал Исаев, проводя рукой по лицу.Мне всего-то хочется, чтобы ты был доволен, милый. - произнес Вальтер, ехидно улыбаясь и подходя к Исаеву. За время отсутствия русского разведчика этот наглец придумал, как преобразиться. Теперь в стрингах, зажимах для сосков, украшенными бусинами, и ошейником его невозможно было не взять. В руках Шелленберг держал какие-то другие наручники, кожаные, черные, близко посаженные. Вальтер плавно подобрался к Исаеву и протянул ему свою вещицу, невинно хлопая своими прекрасными ресницами и поджимая пухлые розовые губки.  Приступай. - улыбнулся Вальтер. - Можно будет и погрубее.  Последняя сказанная им фраза полностью раскрепостила Штирлица. Он взял наручники и, положив Шелленберга животом на кровать, туго закрепил их на его запястьях. Вальтер положил голову на бок, ожидая "острых ощущений", без которых он уже не мог представить своей жизни. И тем более не мог представить свою жизнь без этого человека, любовь к которому нахлынула на него в первую же встречу с ним. Он уже окончательно решил для себя, что только этому человеку он достанется раз и навсегда, только с этим человеком он хочет быть рядом. Жить с ним, не стесняясь целовать, обнимать, давать ему...чем, в принципе, он и занимается. На этот раз звонкого стука бляшки не послышалось. Исаев вновь расстегнул ширинку и навис над любовником и, прежде чем опять проникнуть внутрь, тихо поцеловал того в ухо.  А тебе идут стринги.