Удушье: Зло безнаказанным не бывает

       Тел давно не появлялось.        Это был как и хороший, так и дурной знак. Либо убийства прекратились, либо они стали более секретными. Либо убийца умер, одумался или попал в тюрьму, либо просто уехал.        Так больно утыкаться в темноте в стены этой сырой пещеры. Сколько ни ощупывай их руками, всё равно найдёшь неровный провал, в котором будет сталактит, который ударит тебя по лбу.        Именно такие ощущения были у Сайно по поводу расследования. А Тигнари помогал ему со всем прилежанием и усердием, за что он был благодарен, хоть и не приносило это никакой пользы…        Но…        — Во рту какие-то волокна?! — Сайно даже подскочил с кресла, слыша что-то необычное в трубке телефона.        — Да. Похоже на резину… Но я ещё точно не знаю. Кусочки совсем маленькие… — проговорил уставший судмедэксперт. Он работал над самым свежим телом из всех, и нашёл то, что не заметил до этого.        — А какого рода резина?        — Оно зелёное. И тонкое. Подозреваю, что от медицинской перчатки.        — У вас таких нет?        — Нет, у нас белые. Это не перчатка из нашей лаборатории.        — Тигнари, я обожаю тебя…       — Знаю, — прозвучала усталая усмешка. — Хорошо, что ты решил ещё раз проверить… Я не представляю, как я мог пропустить это… Но надо ещё понять, не ошибся ли я.       — Конечно, займись этим, — совладал с собой детектив. Возможно, он сейчас ухватился за глупую случайность, думая, что она имеет смысл, когда на самом деле нет. Но хотелось бы надеяться, что, наконец, есть зацепка. Уже в голове всплыли мысли по поводу того, у кого зелёные перчатки, где их продают и кому.

***

      К слову, спустя два дня догадка подтвердилась: это была резина медицинских перчаток, которая не была ни у одного судмедэксперта, который имел с телом дело. Маленький фрагмент также нашли на зубах жертвы. Вполне возможно, что частиц его кожи не находили из-за перчаток, а жертва взяла и укусила его, содрав слой перчатки. Кровь, волоски или кожу не захватила, к сожалению, но уже дала подсказку следствию.       Но вот беда… Зелёные медицинские перчатки достать было довольно-таки просто. Почти любой универсам их продаёт. Убийца мог быть как врачом, так и простым обывателем, который догадался прятать свои следы под слоём стерильной резины.       Аль-Хайтам говорил, что слишком не изящный способ убийств для врача. Гораздо же слаще ему было бы травить ядовитыми дозами и осуждаемым методом лечения, чем вот так преследовать, утаскивать в лес и душить.       — А если бы ты был маньяком, — Сайно, сидя напротив Тигнари поздней ночью за столом, вопросил, обнимая руками тёплую кружку молока. — То как бы ты убивал?       — Вот так вопрос… — хмыкнул судмедэксперт, отпивая полуночный кофе. — Качал наркотой и делал, что хотел. А что?       — Все, кто в медицине, так повёрнуты на своих компетенциях? Просто я пытаюсь связать профессию убийцы с его методом убийства…       — А, вот ты для чего… Не, правда, не врачебные у него методы. Он бы колол конскую дозу никотина, чтобы посмотреть, как он будет мучиться. Травил бы и всё подобное…       — Значит, маловероятно, что врач… — вздохнул он, повесив голову. Тогда остаётся ещё сотня тысяч профессий, к которым мог относиться или не относиться маньяк. Тигнари был вовлечён в расследование едва ли меньше, чем Сайно, и тоже сел думать. — Тут дело-то в том, что стиль очень странный, он скорее неинтеллигентный. Очень похоже на поведение какого-нибудь страшного хамоватого мужика, который из-за негативного опыта ненавидит весь женский род. Склонен к аддикциям и нездоровому образу жизни, вполне вероятно сотрудник каких-то предприятий с тяжёлым трудом. Но я всех заводчан, автомехаников, шахтёров перетрогал — самые подозрительные и то имели алиби, они либо пили до поросячьего визга в баре в дни пропаж, либо были на ночных сменах и не покидали рабочие места, по камерам зафиксировано…       Тигнари вдруг сел прямо. Сайно поднял взгляд, надеясь на какую-то мысль. Видно же было, что он до чего-то додумался.        — А вдруг он… Недоврач? В том плане, что не просто псих, которого по какой-то причине допустили до пациентов… А тот псих, которого не допустили к пациентам… Потому что он настолько припизднутый, прошу прощения.        — То есть, лишённый лицензии?       — Вроде того. Или отчисленный, — он встал из-за стола, прося безмолвно кружку. Сайно подал, задумавшись теперь над этой перспективой. Он ведь и не думал над этим прежде…

***

      Детектив не мог выбросить эту мысль из головы, ворочаясь ночами в своей или чужой постели. Просто думал, обмусоливал, фантазировал. Сладко представлял, как в один роковой день громом нагрянет на обитель мерзавца. Как проберётся в файлы медицинского университета и института, узнает имена тех, кто допускал нарушение врачебных клятв, а потом пойдёт с ордером обивать пороги, как смертушка со специально подточенной косой.        Он в какой-то момент стал уделять проработке этой версии время. В конце рабочих часов в офисе, в машине судмедэксперта, за ужином, в ванной, в кровати перед сном, жертвуя парой часов забвения.        Бесконечные подслушки университета, ректор и кураторы, другие студенты, сводки криминальных новостей, и он узнал про четверых:        Один давно торчал, и его присутствие в этом мире теперь было под большим вопросом; другой ушёл в бизнес; третий восстановился в профессии через время; а четвёртый — загадка.        Загадка в том смысле, что исчез без вести. Ни оставил никому подсказок или последних слов. Впрочем, близких у него и не было. Ни друзей, ни семьи, ни коллег, что не отвернулись бы от него. О его пропаже сообщили в итоге арендодатели, когда он просрочил все платежи, а найти его было нельзя.        Его жизнь звучала, как что-то жалкое. Он мог бы согласиться с предшественниками на страже порядка, которые этим занимались, что он просто утопился в море от горечи. Но не стал. Жалкое существование порождает ужасные, отчаянные поступки.       Сначала стоило бы начать с того, кто более вероятен… Бизнесмен.        «Наркоман со стажем наверняка уже слаб здоровьем, чтобы преследовать здоровых, пусть и хрупких, девушек, и настолько неразумен, что не догадается прятать улики. Да и убийства у наркоманов зачастую именно стихийные, хаотичные. Ради дозы, ради денег на дозу, ради еды, чтобы сэкономить деньги на дозу. Не иначе,» — думал он, — «а бизнесмен может позволить себе хороший образ жизни и машину для похищений. И инвентарь, хотя им пользовался он не так много…»        Зная имя — Рохан, найти такого рода человека становится не так уж и сложно. В свободном доступе появляется страничка ИП по производству керамических изделий. Не ликвидировано. Нарушений не замечено. С упоминанием бизнеса искать блог. В блоге написать хозяину с просьбой посодействовать полиции.       В пятницу они встретились.       Мужчина сел с ним в допросной. Внимательно вглядывался в его лицо, спрашивая про его быт и бизнес, про его действия в обозначенные даты.       — Итак, вы помните, где вы были пятнадцатого числа? — задал он вопрос, решил с недавнего начать, потому что вряд ли бы этот человек помнил, живя мирную жизнь, что он делал полгода назад.       — Этого месяца? — кивок, — я играл свадьбу.       — Играли свадьбу? Поздравляю с молодожёнством, — это правда было недавно, — как давно вы знакомы были со своей невестой?       — Пару месяцев, — усмехнулся мужчина смущённо, — знаю, слишком мало, но у меня иначе не бывает.       — Вы были женаты до этого? — спросил Сайно, подмечая, что надо бы проверить, с кем он в браке сейчас.       — Да. Раз пять. Но быстро развёлся со всеми. Моей девушке из университета не понравилось, какой шаткий у меня был бизнес в начале, и она решила со мной порвать. И другие отсетились тоже из-за мелочей… Мои домашние привычки, планы на семейную жизнь, перспективы, всё такое…       — Это очень много. Неужто вы не хотите немного остановиться, ознакомиться с её требованиями, соотнести со своими?       — Хм… Знаете, от любви выносит голову напрочь, что такие мелочи забываются… — ага, в таком-то возрасте и с таким-то опытом. Сайно молча и доверчиво сидел, если уж играл покорного доброго копа.       — Кстати, можете сказать, как звали всех ваших жён?       — Хах… Ладно. Гания, Дана, Джуди, Иман, Мухсина. Шестая — Найрият, — интересно, он даже не задавал вопросы, к чему могли потребоваться его жёны и всё подобное. Сайно же запоминал на месте. Ни одна из них, если он не врал, не была обнаружена мёртвой.       — У вас не возникало проблем при разводе? Вы полюбовно делили имущество и детей?       — Ну, детей завести я ещё не успел, а брачный договор заполнял так, чтобы ничего серьёзного не потерять, так что лично мне было комфортно при разводе. Не знаю, как им было. Мы переставали общаться после этого… — Сайно кинул внимательный взгляд на него. Он был спокоен и шутлив. Вообще, люди по-разному ведут себя при допросе, многие как правило становятся взволнованными и нервозными, когда попадают на допрос, даже если ни в чем не виноваты. А бывают кадры вроде этого, которые уверены, что им ничего не будет. Нужно будет опросить его бывших, чтобы узнать, не скрыл ли он чего.       Закончив беседу на сегодня, Сайно взялся за женщин. Пришлось потрудиться в поисках тех, кто когда-то был в браке с Роханом. Но все они нашлись, и даже новая жена. И никто из них не сказал ничего компрометирующего. Ну, работает себе, бизнес развивает. Одна вообще сказала, что он упал с лестницы и повредил себе щиколотку, не мог ходить, в тот период, когда пропала Мину. В больнице нашлось подтверждение. Значит, вряд ли он был за убийствами. Также выяснилось, что у него нет водительских прав и машины. Так, на случай.              Пора его забыть. Следующий: восстановившийся врач. Всё точно так же: узнать его место работы через друзей, знакомых и его данные, связаться, поговорить.       А вот тут интересно. Сексизм у господина Вира явно был заметен. Он с неприязнью вспоминал про своих подруг и одну из бывших, обращаясь к их меркантильности и жажде лёгких денег. Также он признался, что взял кредит на хорошую машину…       Алиби не имел.       У него была частная клиника, скорее даже стоматология на дому. Не было других сотрудников, кто бы мог подтвердить или опровергнуть его алиби. Также он жил один, и никто не мог ему помочь с доказательствами. Разве что отследить по банковским переводам, были ли у него в тот момент пациенты, но вряд ли они приходили к нему под покровом ночи. Он мог отработать днём и пойти душить ночью.       Его он взял на мушку. И стал думать, как его преследовать. Преступления произошли очень давно, камеры уже забыли кадры его передвижения по городу в дни пропаж…       Поскольку случай был серьёзный, Сайно решил организовать слежку за этим господином. Полицейские в гражданке следили за его домом и машиной, следовали по пятам и наблюдали. Но он попросту сторонился женщин, не пытался с ними разговаривать, чтобы уговорить пойти куда-то, дабы напасть. И это фрустрировало. Неужто тоже не он?       И в один день Сайно осел в осадок.       «Иман, 36 лет, секретарь в маленькой конторе, тёмные волнистые волосы, светлая кожа, глаз чёрные, рост 170 см. Пропала без вести»        Иман… Иман…? Бывшая жена господина Рохана! Вот так подумать: месяц назад она была с ним в одной комнате, рассказывала про свой прошлый брак, делилась, что зла не держит, и уже нашла новое счастье в другом сотруднике волонтёрского центра, где проводила выходные. И тут вдруг пропала.        А свет очей её остался в городе, никуда не убежал, ни с ней, ни без неё. Он же с её матерью и отцом пошёл писать заявление об исчезновении. И другие следователи, занимающиеся бытовухой, очень скоро кинули клич ему. Никто из близких, согласно их расследованию, не мог с ней так поступить. Родители были в другом городе в отпуске, обеспокоенный возлюбленный в день её пропажи уезжал с друзьями на рыбалку, и его видели на заправке далеко-далеко за границей города Сумеру, по направлению к озёрам чащи Апам.       Все отряды дружин и полиции пошли шерстить леса, а Сайно присел и припомнил, что про бывшего мужа пропавшей никто не заикнулся, и поручил обратно им проверить и его, дал все данные, а сам склонил голову, чтобы немного отдохнуть от переработок, которым снова стал себя подвергать. Глаза ныли, веки болели адово, и он снова пропустил обед, отчего тошнотой подвывал желудок. Единственное, что возвращало его в чувства — это машина на парковке поздним вечером и насильственное укладывание в ванну и спать.       Но, отдыхая сейчас в тени прикрытых век, он не мог перестать думать. Если виноват бывший женщины, то перчатки ему в принципе нужны только для убийств. Если виноват тот стоматолог, то наличие перчаток у него более, чем оправдано — он каждый день оказывает услуги пациентам и работает в зоне рта в перчатках. Так положено! Значит, у него их просто море в какой-нибудь подсобке… Сайно осенило. Надо поискать, что у них в домах. Упаковка перчаток — косвенная, а уже улика. В случае с бизнесменом надо просто уже заинтересоваться причиной наличия перчаток, а у стоматолога ещё проверить тип резины, если они у него все одинаковые и те, которые были найдены во рту у жертвы… То надо серьёзно задуматься над его причастностью.        Так что, поднимая голову со стола, он взялся за заявления на ордера на обыск. Вероятно, не одобрят, ведь он просто вынюхивает улики, которые с большой вероятностью могут там не быть. Но попытаться стоило. От этого зависело столько жизней…       За окном стал накрапывать дождь.

       ***

      Иман нашли. Естественно, не живой… Траур украсил новое тяжёлое утро оттенками серого. Фаворит уже скоро взялся за работу, а Сайно курил в открытое окно своего кабинета. Всякий раз как ножом по сердцу, честно. С каждым днём он всё больше и больше боялся за Коллеи. Благо, она была девочкой рассудительной и боязливой, помимо того, что болезненной, и не ходила никуда из дому. Но всё равно было нелёгкое опасливое ощущение, что если он не будет более оперативен, то рано или поздно несчастную девчонку сурово и безобразно вычеркнут из его с Тигнари жизни…        Этот страх и подгонял его подрываться посреди ночи, чтобы снова что-то поискать, забывать про голодное сосущее чувство в желудке во время обеда… Лишь бы найти мерзавца!       И тут новость, от которой сердце на миг замирает, а потом оживает:        — Выслал результат, но скажу самое главное: нашлись волосы.        — Волосы?!              — Да… Волосы… Не её. У неё они тёмные, а тут более светлый клок волос. Мы сейчас ими занимаемся.        — Охуеть, — такой странный шок на падает, когда после стольких бесплодных поисков наконец появляются намёки. Это пугает, это ужасает, удивляет и вгоняет в ступор. Хайтам вскоре был уведомлен о новой подсказке и пришёл к мысли о том, что преступник отчего-то в отчаянии. Возможно, его психическое нарушение усугубилось, и он перестал осторожничать. Возможно, его дважды кто-то мог поймать, и он убегал, не убрав улики. В любом случае, маньяк сейчас метался, как дикая сумеречная птица в клетке — бился о стены, ломал когти и клюв, разбрасывал перья, и никак не мог успокоиться и взять себя в руки. А это было полиции только на руку.        Заодно следователи другого отдела пришли с сильным алиби того, что бизнесмен в день пропажи своей бывшей жены был с новой жёнушкой на длительном романтическом ужине, ресторан и отель подтвердили, что они провели весь вечер и всю ночь там.       Стоматолог всё ещё был самым подозрительным, про наркомана пока попробовали пошерстить информацию. А то Сайно слишком сильно забил на него, что, вполне вероятно, было большой и грубой ошибкой — нужно скорее исправляться.        По вонючим проссанным подворотням, по грязным, заваленным мусором районам, по ветхим аварийным домам, и наркомана нашли. Трудно было сказать, но под чем-то, или трезв, просто уже настолько отравлен своими веселящими веществами, что уже от человека в нём ничего не осталось. Просто куча мяса и костей, которая едва может передвигаться сама и с трудом понимает, о чём с ней говорят.       Сайно пришёл смотреть на это жалкое зрелище. И правда. Бледное, зеленоватое нечто, аморфное, худое, голова непропорционально большая, нос и веки красные. Воздух ртом глотает, видимо, нос заложен — валялся не понять где, и простыл. Даже в одном помещении находиться мерзко. Кажется, что этим можно от него заразиться.        — Ну, рассказывай. Что делал в последние дни? — это уже цирк какой-то. Садиться напротив этого овоща и всерьёз спрашивать по поводу убийств?        — Я… — икнул бывший студент медицинского, будто только что уливался тут слезами, — Я… Я… Я торчал…        — В том притоне, где тебя нашли? — уточнил Сайно, полагая, что это будет долгий-долгий процесс. Уже захотелось открыть окно и выйти в него.        — А-ага…        — На чём сидишь?        — Н-на стуле… — Сайно бы усмехнулся. Но вид торчка с сальными светло-каштановыми волосами его настроение осквернял.        — И я тоже на стуле. Но а потребляешь что?        — Апсинтион… — вот так признание. Сайно мало уже что удивляло в грязи этого мира, но это нестандартный выбор для такого безобразия, как он. Роскошный выбор.        — Фонтейнский что ли? Надо же, а ты гурман. И где ты его добываешь?        — У меня был дилер, но его поймала полиция не так давно…       — С тех пор ты в завязке? Решил переключиться на что-то другое?       Тут наркоман подозрительно притих, опустил красные глазки. И стал рыдать. Ну, вполне очевидный поворот событий с апсинтионщиками — скачки настроения и быстрые переключения внимания. С такими в Сумеру мало имели дела, это была зараза из Фонтейна, и только там умели быстро и качественно работать с такими людьми. Жаль, во время допроса в интернете не подсмотришь.        Хотя…        Сайно объявил перерыв, наркомана стали обхаживать коллеги, дали поесть и попить, укутали в плед, чтобы успокоился, а сам он пошёл быстренько читать статьи и научные работы у полицейских психологов, если такое вообще есть в свободном доступе.       И не нашёл ничего толком. Так что решил стать пионером. Вздохнул, подошёл к трясущемуся парню и спросил:       — Можно тебя обнять? — спросил вежливо он. Наркоман вздрогнул. Коллеги удавились.       Сайно продолжал в том же духе.        — Если тебе это поможет успокоиться. Если нет — я не буду тебя касаться, всё в порядке. — И развёл руками, показывая, что не тянет их к нему. Бледный доходяга сам успокоился после этого, но разрешения не дал. Ну, что ж, хотя бы так. — Итак… Ты спокоен? Готов отвечать на вопросы? Без негатива, без угроз. Мы тебя ни в чём не обвиняем и защитим.              — Угу…       — Ты переключился на что-то другое или нашёл новый способ?       — М-мне… Меня попросили помочь в обмен на бутылочку…       — Кто тебя попросил? — спокойно и хладно спросил Сайно. Зелёный паренёк мрачно чесал лицо.        — Я его знаю, но не могу вспомнить, кто он… Лица черты узнаю…        — Друг? Друг семьи? Бывший коллега? — клал наводящие вопросы друг на друга детектив, но, судя по перегруженному излому бровей, никакого ответа не дождаться. Не помнит — и всё тут! — Тогда… Опишешь черты лица?        — Было очень темно, он зашёл в наш притон ночью, у нас там кто-то сломал лампу, ничего не было видно… И он там в полутени со мной говорил… Мне было так плохо без «апси», что я согласился, не слушая… Я сразу влил в себя её и стал кайфовать… А что было дальше — не знаю…       Звучало странно. Парня посадили под присмотр врачей, вместо нормального заключения, и Сайно сел собирать всё в кучу, пока не пришёл результат от судмедэксперта:       «Волосы светло-каштановые, принадлежат мужчине…» — гласила самая важная строка во всём отчёте. Ворочая её в голове, он вспомнил.        Тот наркоман…       И сразу позвонил Тигнари, прося его поехать с ним в Бимарстан.

***

      Через час, они уже были у входа, судмедэксперт держал чемоданчик мялся у двери, маша в приветствии рукой. Необычно даже видеться так рано днём.        — В чём дело? Ты даже не сказал мне, зачем тебе нужно сюда… — проговорил брюнет, спешно входя с ним в здание. Глянул на бумаги в папке и ручку, что по ней металась от наклонов.        — Мне надо, чтобы ты собрал экземпляр волос подозреваемого. Я подозреваю, что те волосы, которые ты нашёл… Они его. Возможно, я не уверен, возможно, с ума схожу…       — Светло-каштановый мужчина?        — Верно. Волосы были грязные? Он сальный, будто в жир головой окунулся.        — Сложно сказать по тому клочку. Но мы сейчас всё узнаем…        И вот, палата для этого буйного апсинтионщика, которого снова ломало эмоциональными качелями. Он то рыдал, то смеялся, то злился, колотил руками, привязанными к койке. Наверное, персонал от него уже натерпелся. С ними и правда тяжело.        — Здравствуйте, — детектив подсел к нему на стул, сразу раскрывая папку и доставая бумаги, всё быстро, чётко, с нажимом, — можете прочитать и подписать этот документ?        — Мне так плохо!        — Я знаю, господин, — холодно, но мягко, — вам сейчас очень плохо из-за ломки, я уйду, не буду больше вас тревожить, мне просто нужно, чтобы вы расписались.        — Пожалуйста, — стал всхлипывать он снова, потянулся привязанной рукой, да ремень только натянулся, — пусть мне хотя бы чекушку «апси» принесут! Хотя бы стопку!        — Извините, но это невозможно.        — Дайте мне апсинтион! — заревел он мигом, его зелёное лицо исказилось таким жутким гневом, что он походил на чудище. Тигнари на фоне замялся, ему стало не по себе. Пациент ударил кулаком по металлическому подлокотнику, и железо задрожало со звоном. После чего он тут же разнылся. — Пожалуйста…       — Кусанали… — Сайно полностью поддерживал Тигнари. Такое зрелище — просто ужас. Лучше уж такое видеть в фильмах, а не в реальности.       — Вам подобрали лечение, чтобы избавить вас от зависимости. Вам в будущем станет легче. И у меня к вам дело. Мне нужно, чтобы вы заполнили согласие. Пожалуйста, всего пара минут вашего времени.        — Не хочу!!! Дайте мне апсинтион!!! Мрази!       — Сайно… — шепнул брюнет и показал на дверь глазами, прося выйти. Детектив кинул тяжёлый взгляд на наркомана и поднялся. За дверьми палаты всё равно было слышно нечеловеческие вопли злого придурка. — Ты правда уверен, что его надо проверять? Я не поверю, что вот это… Это животное вообще способно совершать преступления без следов. Он же очевидно нарик со стажем. Он вообще сам ходить может?        — Дело не в том, что он убийца. А дело в том, что с ним кто-то был. У него светло-каштановые волосы, да? И он медик. Бывший. К нему пришёл какой-то его знакомый и за бутылку его ненаглядной «апси» попросил что-то. Что это было — пока неизвестно. Я просто гадаю, тычу пальцем в небо, но я подозреваю, что его пытались подставить…        — Кхм… Поподробнее, пожалуйста…        — Преступления происходят всё реже и реже. Но на продолжительном промежутке. Наверняка реальный виновник подумал, что мы уже притомились, и готовы любого признать за виновного, лишь бы закрыть дело. А меня реально ебут порой за то, что я не справляюсь, не учитывая того, что я сам себя… — Тигнари жалобно глянул на него, и Сайно тут же замялся, — Не важно… Мы с тобой думаем, что этот преступник — не состоявшийся медик. Потому у него такой странный смешанный стиль. Мне за последние несколько лет известны редкие случаи прям исключения из медицинской академии. И несколько этих человек имели связь — были одногруппниками или учились у одних и тех же людей. Что мешало бы одному из этого числа просто подставить другого? Более слабого и уязвимого? Самое слабое звено — это наркоман, он на любую хуйню согласится, если дадут попить. А сам апсинтион… Думаю, бизнесмен нашёл бы способ его достать со своими-то ресурсами, стоматолог мог бы где-то раздобыть под покровом ночи, пока за ним никакого наблюдения… А пропавший… А пропавший, возможно, нихуя не пропал.       — Ха… Работа детектива — это непросто. И всё только на догадках…       — Да. Увы, только догадки, — даже курить захотелось от досады, но нельзя. Не тут и не с Тигнари, — нам бы только уговорить его подписать документ. Принудительно сдать волосы на ДНК я не могу его заставить.        Поторчав в коридоре, они вернулись через десять минут назад. В этот раз дело пытался взять в свои руки Тигнари, и, в силу более мягкого голоса и тона, он смог умаслить ломающегося парня на то, чтобы он подписал бумаги и дал срезать свои волосы, которые были спрятаны в стерильный пакетик и увезены назад, на лабораторные проверки. А Сайно, всё же посмолив две сигареты вдали от больницы, кинул:       — Благослови нас, Кусанали…

***

      Через два дня результат был готов: полное совпадение. Это даже вызвало нервный смешок у детектива, сидящего в своём душном кабинете, но хотя бы не прокуренном.       Кто знает… Кто знает, как мог на адреналине подскочить этот хаотичный кусок человечины. Он же колотил по кровати так, что металл дрожал… И от боли даже не морщился. Но ведь его настроение от гнева так же легко уходило в печаль. Насколько вероятно, что он мог бы успешно задушить стольких женщин? И не забываем про электрошокер, применённый один раз против Дэхьи. Откуда у него деньги на такую игрушку? Или он просто продал его ради денег на бутылочку?       Причём волосы были, по словам Тигнари, не стрижены, а вырваны. Натурально с луковицами, частичками кожи и кривыми краями. Если мусолить идею про то, что есть кто-то сторонний, то пока парень был под кайфом, его друг просто и без сопротивлений мог вырвать клок его волос и взять с собой… А потом просто вложить в ещё мягкую руку женщины и сжать, чтобы сделать вид, что она смогла дать полиции наводку.              Всё это — бред, но какой логичный… Узнать бы больше про этого друга, да пациент наркодиспансера до сих пор не в адеквате, и врачи говорят, что могут его не вытащить — мозг повреждён насквозь. Он рискует остаться склонным к психозам, депрессии и самоубийству.       С ним будет непросто… Как будто сейчас легко…       Остаётся только ждать и разбирать другие ветви расследования. Возможно, подёргать остальных, кто обитал в том мерзком зловонном доме удовольствий…?

      ***

      Ясно, как день, результатов это не дало. Сайно почём зря приказывал ловить наркоманов, проституток и мелких разбойников, выведывая информацию о них через их уже попавшихся коллег, и никто не мог вспомнить, кто такой мог бы прийти к ним в одну ночь. Всем было немного не до него — у кого-то доза в дрожащих руках была, у другого — бёдра отчаянной красотки, не боявшейся расправы маньяка.       Прекрасным ночным бабочкам было настойчиво рекомендовано бросить эту работу и позаботиться о своей безопасности. Вряд ли кто послушает… Но Сайно хотя бы предпринял попытку…       И снова безыдейное пребывание и тыкание в темноту. Неприятно, когда столькое зависит от самого ненадёжного человека в цепи. Да и врачи продолжали слать неутешительные сообщения, мол, наркоман может и не вспомнить, кто к нему тогда пришёл, ведь было темно, и мозг его вскоре ушёл в дебри кайфа, переставая работать положенным образом.       И снова дождь за окном, с грозой, тёмный кабинет и бессилие, от которого хочется вырвать себе из глазниц глаза. Снова, что ли, удариться в отчаянные патрули до самого утра? Провожать девочек, девушек и женщин до домов? Да не выйдет. Найдёт один человечек его и за шкирку приволочит домой — есть, спать и отдыхать. Хочет он того, или нет.       К слову, так и произошло, его в конце рабочих часов вызвонил судмедэксперт, заставил идти на парковку, к его машине. И вот, уже достаточно скоро они были дома, мрачно ужинали и шли спать. Сайно ощущал холодный нос у себя на плече, невесомое объятие и просунутую ногу между его двух. Уютно, комфортно, но он никак не мог расслабиться, всё ворочая в голове все ворсинки, за которыми могли начинаться полноценные нити дальнейшего следствия.       Но все ворсинки отрывались в настойчивой руке.

***

      Впрочем, когда Тигнари позвонил утром старый одногруппник, чтобы позвать на встречу выпускников, Сайно осенило.        Если по-прежнему считать, что маньяк — это отвергнутый врач, то нужно было узнать, кто учился с ним. Вдруг старый коллега решил воспользоваться статусом падшего?       И вышло так, что бизнесмен с наркоманом был одногруппником. Но ведь не сходилось то, что он был с женой в тот день и не мог улизнуть для преступления. Может, где-то произошла ошибка? Или он успел за день? Не обязательно он делал это ночью… И когда к наркоману приходили за волосами?       У Сайно было мало сил, он снова доверил собрать алиби бизнесмена на утро и день до его романтического вечера другим детективам. И когда он уже вздохнул, отправив все файлы и инструкции коллегам, пришло заявление с другой стороны… Самое неочевидное, к слову…        Наркоман оклемался и кое-что припомнил.

      ***

      Итак. Он снова здесь. Снова сидит за столом, уже не боится так сильно. Но явно нервничает. Сайно, которого он, наверное, уже по имени звать может и с рукопожатием спрашивать, как там на личном фронте, не являлся причиной тряски в его теле.              — Я вспомнил…       — Я слушаю, — теперь с ним было разговаривать гораздо приятнее. Он больше не походил на труп, хоть всё ещё здоровым не казался. Просто бледный и худой с уставшими глазами.       — Это был мой однокурсник… Я вспомнил его голос. Он такой… Специфичный, трудно спутать с кем-то…       — Как его зовут? — спросил он спокойно и терпеливо, хотя внутри порывало подскочить, взять за грудки и вскрикнуть прямо в лицо. Потому что так близка разгадка! Возможно…       — Зандик.       Сайно замер. Ему в моменте показалось, что это имя ему знакомо. А потом он понял.       — Ты знаешь где он сейчас? — едва нетерпение не проявил. В шее натянулись тугие жилы, затряслись руки одержимого детектива.       — Ну… Где обычно? Дома у себя…       — Где его дом?       — Ну, вилла на окраине, по улице Сокровищ. — И это место Сайно тоже узнал, но вот только…       — Это его старое жильё. Оно ему больше не принадлежит, арендодатель заявил, что он перестал платить за дом.       — Ах… Да…? — парень был в растерянности. Побегал глазами по пространство, пытаясь что-то сообразить. — Тогда… Не знаю.       Сайно казалось, что причина его незнания проста, как пробка. Как мозг, изрядно промоченный апсинтионом.              — Ты вообще знал, что с ним происходило в последний год?       — Нет… — вот и вся разгадка. Наркоман так увлёкся своим любимым напитком, что перестал следить за окружением, не знал, что его однокурсник пропал без вести, был выселен по причине неуплаты.       — Ты стопроцентно уверен, что это был именно он? — стоило уточнить. Хотя чего уточнять? Если его мозг под воздействием веществ решил, что это он и есть, то его не переубедить.       — Да. Голос точно его. И вроде по росту он был такой же. Он довольно высокий, он очень сильно высоко был надо мной, когда я лежал на полу. Это Зандик…       — Ладно. Что ты ещё помнишь о нём? Во что он был одет? Пришёл ли с ним кто-то ещё? Может, ты слышал, как он подъехал к дому?       — Мне кажется… У него руки были какие-то странные… — задумчиво забурчал парень.       — Какие? Можешь описать?       — Будто не настоящие… Я ощутил, когда он подал мне бутылку… Случайно коснулся…       — Дело в текстуре или структуре руки? Ты имеешь в виду, кожа была странная или казалось, что у него не настоящие кости? Что-то вроде протезов.       — Нет… Нет… — он покачал головой и нахмурился, словно пытаясь вспомнить и облечь в слова. — Что-то противно-тёплое. Ощущалось странно. Кожа странная да…       «Перчатка?» — подумал Сайно, но так боялся почём зря натолкнуть парня на ложную мысль. Нужно, чтобы он сам вспомнил и провёл параллель. У него появилась идея. Он попросил своего помощника сходить, купить медицинские перчатки и ещё всяких резиновых или кожаных изделий, чтобы наркоману было с чем сравнить. И вот, уже через полчаса он трогал разные ремешки, школьные пеналы из силикона, кожаные и резиновые перчатки, дешёвую кожаную сумочку.       Бледный доходяга надел резиновую перчатку на руку, пощупал свой кулак. И закивал.        — Вот это. Очень похоже… Кожа слишком грубая, а силикон слишком толстый…       Сайно глубоко вздохнул. Дышать стало так легко, с плеч свалилась гора. Он даже едва не засмеялся на нервах.       Всё сходилось: у одной из жертв в серии нашли в руке клок волос, который был выдран из головы наркомана, а тот дал его вырвать своему бывшему однокурснику за бутылку «живительного», который пришёл к нему в перчатках, волокна которых, вероятно, были обнаружены во рту предыдущей жертвы.       Но вот незадача:       А где искать Зандика?

***

      Казалось, профайлер, Хайтам, даже был немного рад новой, довольно обширной информации. Исходя из уже более цельного профиля, они стали предполагать, где и как обитает их ненаглядный искомый.              — Он достал наркотик, который с трудом поставляется из Фонтейна… Значит, у него свой контрабандный бизнес, либо большие связи… — рассуждал Хайтам вслух, но, судя по хмурым бровям, ему что-то не нравилось в портрете. Сайно нетерпеливо стучал носком ботинка о стол, дожидаясь, когда он родит мысль, — но если у него такие ресурсы, то он мог бы найти жертву получше. Почему именно человек, которого он знает? И наркоман-то совсем овощ был, куда его подставлять-то? Возможно, Зандик знал, что друг выпивает, но не знал, что всё стало так плохо… И раз пришёл, всё равно забрал желаемое. А апсинтион длинный срок годности имеет, он мог купить заранее, когда ещё дилера не поймали… Нужно бы спросить друзей и знакомых, какой он был в поведении. Если у него было пограничное расстройство или любой другой признак дурачины, то он вполне мог просто плохо оценить ситуацию. Придумать-то схему смог, но не учёл детали, которые могли не подходить. И решил валить дальше, не озаботившись о том, чтобы переделать план понадёжнее…       А потом был опрос всех тех, кто был с ним знаком… И Аль-Хайтам подметил, что: пограничное расстройство точно есть. Есть затравка на маниакальную манию величия, раздутое эго. Что означает, что он может придерживаться маргинальной обстановки и страшно беситься по этому поводу, ведь, по своему мнению, заслуживает большего, но из-за психических проблем иначе быт обустроить не может.       Замкнутый круг разочарования.       Но вот для чего ему женщины? Хайтам считал, что это либо его простой способ вымещать злость, либо месть всему женскому роду за то, что его, такого «прекрасного» и «благоухающего», «надёжного» никто не принял в нежные объятия. В его понимании, даже старые женщины и молодые девочки были в этом виноваты, как существа алчные и жадные.       Ага, Сайно вот сидел и представлял, какая же, допустим, Коллеи алчная и жадная — стесняется, когда ей подарки приносят, и извиняется, что утруждает своим плохим самочувствием отца и детектива. Какая же мерзкая была эта Заха Хади, которая каждого своего студента принимала, как родного ребёнка. Тьфу. Что взять с сумасшедшего? В его глазах все вокруг виноваты, а не он.       Всё вдруг становилось так ясно… Складывалось кусочками пазла, даже если некоторые места были полупрозрачны или грубо нарисованы их умами, всё равно… Многое укладывалось в голове. Он местный, у него перчатки и повреждение рассудка, ненависть к обществу носит в сердце, маргинальный образ жизни, наверняка он тоже в теме по продаже наркотиков. Всё было на своих местах…       — Но раз он нарцисс… Почему же не выходил на связь с полицией? — бубнил себе Хайтам между делом, заставляя Сайно снова нервничать. Только не говорите, что они снова что-то упустили. — У нарциссов есть особое болезненное желание быть замеченным… Чтобы о них писали в газетах… Ну, нет, впрочем, он добился своего желания — весь город боится.       — Возможно, он не настолько дурак, чтобы лезть на рожон и пытаться общаться с полицией… Даже вот, попытался спланировать подставу… Неудачно, — как же им повезло… Как же повезло, что ему вздумалось осмотреть тела ещё раз, что Тигнари кропотливо всё осмотрел повторно, что они вышли на практически ровную дорожку и не потеряли её по пути…        Когда они его поймают, Сайно будет праздновать так, как не праздновал никогда. Ни одну из своих прежних побед, ни одно из былых свершений. Даже на окончании школы полиции он просто пригубил рюмочку и ушёл домой. А сейчас точно вдрызг.       Но прежде всего… Искать тварь в каждой щели. Согласно фотографиям и словам старых друзей и арендодателей, собрать фоторобот. Хотелось бы, чтобы наркоман его вспомнил, но он же ничего не видел, и чудом смог сообразить, что на руке его была перчатка.       А затем — розыск! Экстренный! В СМИ данные не сообщали, чтоб не узнал и не побежал, сверкая пятками, прочь, если ещё пребывал в стране. Но сообщили в международный розыск, чтобы передали его, если поймали у себя за другие или схожие преступления. Также всюду бродили и ездили патрули. На машинах, пешком по улице, заглядывая в каждое окно машины и лицо.       Сайно пребывал в напряжённом ожидании. Ждал новостей. На всякий случай проверял операции с применением карточки гада. Увы, карту не использовали с дня его пропажи, хотя она всё ещё была действительна. Счёт не закрывали, но без паспорта Зандику нечего с ним делать.       Но его никак не находили. Даже застрелившийся или утопившийся труп похожего человека не находили. Сайно чах, не понимая, что ещё ему сделать, чтобы к нему приблизиться? Врываться в каждый дом с обыском? Это уже само по себе походило на маниакальность.       И он решил устроить неформально брейншторм с однокурсниками Зандика. Вдруг коллективно они вспомнят какие-то события? Места, людей, особенности внешности? Например, как он хвастался другой жилплощадью вместо старой виллы, или с кем он встречался в студенческие годы, где мог иметь царапинки или шрамы из-за неудачных случайностей. Что-нибудь.       Он со всеми договорился, чтобы всем было удобно, чтобы все были свободны. И вот, все места в зарезервированном зале были заняты… Кроме одного.       Стоматолог не пришёл.       Детектив призадержал брейншторм на полчаса, на час, и позволил людям разговориться. А сам стал звонить недостающему прямо за столом, чтобы спросить причины отсутствия. Поставил на громкую связь, прося поймать тишину остальных, чтобы не спрашивали его и услышали сами, почему он не приехал.       На звонок ответили не сразу. И молчали, пока Сайно не нарушил тишину своим: «Алло?»       — Алло… — прозвучало хрипло. Неохотно. Сайно это сразу не понравилось, — я вам уже написал, почему не приеду… В чате.       — Простите, я не смотрел со вчерашнего вечера. Так, что случилось-то?       — Детектив, — одними губами прошептал наркоман, его трясло. Сайно глянул на него, а потом на остальных. Все вдруг притихли, как мыши, будто и не дышали вовсе. Было слышно только мирно работающий персонал банкетного зала на фоне.       В чём дело?       — Я… Я простыл… — раздалось неуверенно, с имитацией хрипа. Бизнесмен посмотрел на Сайно так серьёзно и встревоженно, сложил свои полные пальцы в замочек и прошептал одними губами, подобно дрожащему коллеге:       — Зан… — сердце вскочило вверх, — …дик.       — Я вас понял, — обратился он к Зандику настолько бодро и понимающе, как смог, — выздоравливайте, — и скинул, тут же подрываясь на месте, ведь правда, наркоман упоминал, что голос у него сложно спутать, он слишком странный, — вы точно уверены?! Вы все?!       — Да, — выдали все в унисон, наркоман стал покачиваться, тяжко дыша от паники.       Сайно схватил телефон и сразу же вызвал наряд на адрес стоматолога.

***

      Он выпрыгивал из окна кухни, ругался всеми матерными выражениями, какие знал, бежал, стремясь, спотыкаясь, пересечь пространство своего двора, запрыгнул на забор, стараясь перелезть, а полицейский тазер оборвал его стремления, и, упруго парализованный разрядом тока, мужчина сполз по стенке забора в траву.       Это было зафиксировано камерой от первого лица, которая была прикреплена при аресте к одному из полицейских.       А Сайно смотрел на это чудо чудесное по ту сторону стола, смотрел теперь не ласково, а с вызовом, издёвкой, знал, что так только разведёт его на эмоции и попытки себя восхвалить.       Друзья не узнавали его в лицо. И по фотороботу, и по старым фотографиям он на себя был не похож, но голос точно тот, редкий, странный, даже комический. Гусиный.       — Итак, ты же Зандик?       — Нет, я не он. Зандик — мой однокурсник, — зло огрызнулся мужчина по ту сторону. Ну, правда не он на вид. Совершенно другой. Неужто операцию сделал?       — Тогда почему ты прикидывался больным? Ты прекрасно разговариваешь со мной сейчас.       — Я…       — И почему ты убегал из дома, если ты не он? Я видел по записям, ты выпрыгнул в окно и побежал прочь от полиции.       — Ты сам бы как себя вёл, чучело, когда к тебе нагрянули менты снихуя?! — рыкнул он и подёргал руками, — снимите с меня эту хуету, мне неудобно!       — Так и должно быть. Прибереги силы, — говорил Сайно спокойно, но с напором…       …А хотелось, глядя в эти бесстыжие бесчеловечные глаза, раздавить его, как жука.       — Нормальный, ни в чём не повинный человек мирно бы принял полицию у себя на пороге. Мало ли, что им нужно, может, они не арестовывать пришли, а опросить как свидетеля… — и он склонился над столом, приближаясь к его лицу неуютно близко, заглядывая в душу, или пустое место, вместо неё, — но ты непременно решил, что тебя пришли арестовывать.       — Так конечно! Я видел! Видел по твоим глазам, что ты надумал всё свалить на меня! Вот так, сука, и работает полиция в Сумеру! Понял, что я не располагаю алиби, и решил, что меня и выставишь! Я требую адвоката! Предоставьте мне его!       — Полиция не обязана предоставлять вам адвоката, — проговорил он строго. Нет, он не лгал и не блефовал. Вызывать адвоката должен сам человек, а не полиция. Она просто не должна препятствовать… Активно. А этот лоб никак не понимал, что ему нужно сделать, чтобы спастись.        — Обязана!!! — вскрикнул он.       — Нет, — не уступал Сайно, пудря мозги преступнику. Тот раздражённо откинулся на спинку, глядя в потолок, будто разговор с этим «долбаёбом в полицейской форме» его порядком достал.       — Я тебя засужу! Платить мне всю жизнь денежки будешь! — фыркнул Зандик.       — Не дождёшься. Сядь нормально и отвечай на мои вопросы, — решил тоже к неуважению перейти. Вымучить из него гнев с правдой. Тем более, что он уже горел от того, что попался.       — Я не буду с тобой разговаривать!       — Будешь. Я заставлю. Скажи мне, вот чего ты этим добивался? Известности? Ты правда думал, что люди начнут говорить о тебе?       — Я не знаю, о чём ты! Заткнись уже!       — Слушай, мне просто интересно… Вот как можно было так совершать преступления? Как дикое животное. Первобытный человек. Позорно. Смотреть противно.        Сайно читал, как напряглись, растянулись губы Зандика, как его пальцы в замочке стали сжимать друг друга неистово. Злился.       — А ведь ты мог бы быть нормальным человеком…       — Я нормальный! Это ты ненормальный! Держишь меня тут и не вызываешь адвоката! Освободи меня, или я засужу тебя!       — Боюсь-боюсь, — закатил глаза, театрально потешаясь, — ты почему не под своей личностью живёшь? Ты убил его? Своего однокурсника. Забрал его жизнь себе… Сделал операцию по смене внешности… Потому что он был красивее тебя?       — Закрой рот, паскуда!       — Или он был успешнее тебя, и ты хотел его успех себе?       — Замолчи!       — Как у тебя на личном фронте? Всё так же боишься женщин, потому что они себя ценят и не водятся с тобой? Обижают тебя, потому ты им мстишь?       Зандик сердито молчал, глядя строго ему в глаза. Запугать пытался рыбьим взглядом? Сайно не вёлся. Он его-то, неудачника, жалкого, ничего из себя не представляющего, не боялся. Да, представлял ночами кого угодно на этом стуле, изощрённых извращенцев, жестоких манипуляторов, с которыми сложно потягаться в силе разума.        А ему досталось вот это.       — Тебе очень нравилась Нилу, да? Да, хорошенькая, из-за танцев фигура очень стройная. Дуньярзада очень милая на личико, да ещё и из семьи богатой… И Дэхья, пускай, не самая утончённая, но высокая, фигуристая и следящая за собой… Как жаль, что такие девушки с тобой возиться не будут.       Зандик был красный от гнева. Тяжело дышал. Сайно казалось, что он делает мало, непомерно мало для того, чтобы его уничтожить в труху, как стоило бы. Это так, красная тряпка перед привязанным быком…       — Ну? Я не прав? Ты ведь потому их убил? Потому что они никогда бы не стали твоими? А старушек и девочек ты за что? За то, что они такие же? Мерзость, просто мерзость.       — Сам ты мерзость! Ты даже и близко не добился того же, что и я, чтобы тут мне что-то предъявлять!       — Не был лишён лицензии и отвергнут всеми? Вау, какой я несчастный…       — Я стоматолог! Я зарабатываю за рабочий день в сто раз, сука, больше, чем ты! Моя машина стоит дороже твоей ёбанной жизни! Закрой пасть, псина помойная и молчи! Продажным ментом устроился и думаешь, что круче всех! Хуй тебе, гнида! — Сайно с него было едва ли не смешно, но это быстро надоедало, как дешёвая жвачка, что теряет вкус крайне быстро. Поиграв так с его гневом ещё час, он разжёг его до белого каления.       — Так… Если я не прав, для чего ты их убивал?       — Да потому что они все шлюхи! — вот и оно, Сайно расслабил спину, слушая этот концерт, — им, сука, только одно и надо! Деньги, слава, блять, тачки, хаты, этим сукам только оно и нужно! Если у тебя этого нет — они проходят мимо и скачут по хуям откровенных уродов, потому что у них есть богатства! Говорят «не все такие»! Ага! Ни одной, сука, не видел, которая бы не стала вешаться на шею к типу при бабках.       — Ты не думал, что это с тобой что-то не так? Нормальные девушки быстро уходят от таких, как ты.       — Чё ты, блять, городишь, чудище? Я нормальный, красивый, здоровый, работаю на нормальной работе! А эти мальчики с вылизанными детскими ёблами скачут перед камерой, зарабатывают ёбнутые деньги, и все бабы у них! Как?! Почему, блять? Да потому что эти бляди только на кошельки и смотрят!       Уши вянут.       — Из нас двоих чудище здесь только ты.       — Тебе просто самому не дают, вот ты и бесишься с моего достатка! Премию заработать удумал, уёбок!       — Уж поверь, у меня в личной жизни всё просто здорово. Не обольщайся сильно, но в том твоя заслуга.       — Пошёл ты нахуй.       — Думаю, дальше с тобой говорить бесполезно, — вздохнул Сайно и перешёл к официозу, что был необходим для завершающего штриха этой сумасшедшей истории, — Господин Зандик, вы обвиняетесь в серии убийств женщин и девочек, сопротивлении аресту, и вам будет назначен суд. Постарайтесь хотя бы на него призвать адвоката, если вы не захотели сейчас.              — Я хотел!       — Дак чего не вызывали? — и снова началось, пока не увели.

***

      Дальше было самое трудное: суд. Сайно готовился, собирал крупиночки, которые с трудом добывал, сквозь собственные сдвиги по фазе, хронические болезни и бессилие. Страшно боялся, что судья среди предоставленных улик, прямых не найдёт… Нужно же было ещё доказать, что он выдавал себя за другого человека. А это могли подтвердить только верные однокурсники, которые его просекли. Также был привлечён судебный психиатр, который подтвердил все догадки про нарциссизм. Ну, разумеется, вся ситуация с подставными волосами и резина перчаток.       Тигнари дома ободряюще шлёпал его по щекам, приводя в чувства и боевой настрой, Коллеи тоже проснулась рано, тёрла глаза на пороге сонливо, но провожала на важное заседание. Оглядываясь на новообретённых близких, он даже испытывал противоречивые чувства. Конечно же, лучше бы серии этих убийств никогда не было, но если бы не это всё… Он бы так и был один, не зная поближе судмедэксперта и его приёмную дочь. Не имея дорогих сердцу людей, помимо отца.       Он вёл этот бой ради них. Чтобы Коллеи могла спокойно гулять на улице, а Тигнари не боялся за неё.       Сайно устремил взор по направлению к залу суда. Он был решим как никогда.       Над Сумеру были ясные чистые небеса.