Gwaenchana

Дорогой дневник, Кажется, настало время сдуть пыль с твоей обложки — всё было относительно спокойно слишком долго.   Учёба в университете отнимает кучу времени. Его остаётся настолько мало, что я не успеваю записывать даже банальные итоги дня. И да, я уже поступил, съехал в съёмную квартиру, живу с соседом, почти не вспоминаю о Минхо. Почти… Вообще тактика избегания воспоминаний хороша. Максимально отвлекаешься на что угодно и живёшь себе нормально, пока не наступит пиздец.   Всё ещё считаю, что мне нельзя влюбляться. Как будто мои ожидания никогда не оправдываются, а когда я это понимаю и разочаровываюсь в человеке, то почему-то считаю себя виноватым и ищу причины… но не там. Надеюсь, что не там. Обвинять себя куда проще, чем других.   На днях была вечеринка посвящения, и она была ахуенной. Всё шло почти так, как я себе представлял, за исключением пары моментов (к внезапным поцелуям и минету я точно не был готов). Не то чтобы мне не понравилось… Это было даже хорошо… в моменте. Хотя, когда ты пьян, всё ощущается иначе, и лишь утром приходит осознание случившегося, если, конечно, ты хоть что-то вспомнишь. На этот раз я ничего не забыл. Думаю, надави на меня Чанбин или Джисон посильнее, я бы даже переспал с ними. Не из-за чувств, не из-за любопытства… Скорее просто так. В стиле «произошло и ладно». Но, к счастью, обошлось. На следующий день меня слегка мучало похмелье, поэтому сил разбираться что к чему не было бы. Хан, чтоб его, Джисон как кофе три в одном, совмещает в себе хаос, комфорт и тот самый пиздец, о котором я писал выше. Проще говоря, я выдал ему всё как есть — рассказал про Минхо и наши с ним ‘отношения’. Собственно, поэтому я сейчас здесь, вывожу эти несчастные буквы на бумаге.   Может, Джисон послан мне судьбой, чтобы излечиться и забыть о той жизни? Мой личный взбалмошный психолог. На самом деле с ним хорошо — он умеет слушать и даже говорит правильные слова, ему нравится то же пиво, что и мне, даже сигареты у нас общие (мы не увлекаемся, мы балуемся). С ним и вправду хорошо. Может подумать о его предложении секса ради секса?   Я уже забыл, какого это — закрывать глаза и мечтать оказаться в другом месте. Когда боишься засыпать, потому что наверняка увидишь его во сне. Когда лежишь и ждёшь наступления утра. Когда улыбаешься не потому, что хочешь, а потому, что так нужно. Когда весь твой грёбаный мир крутится вокруг одного единственного человека. Когда как мантру повторяешь себе: «Ты справишься, ты сильнее этого». Когда хочешь видеть его рядом, но понимаешь, что это невозможно.   Я и вправду забыл. Запер все мысли, но, кажется, они хотят вернуться и заполонить меня, как прежде. А я не хочу страдать, как раньше.   С ним мне больно, но без него — ещё больнее. Он любил свободу, а я хотел быть счастливым. Он пользовался мной, а я был благодарен, что всё-таки мной. Минхо ворвался в мою жизнь как ветер, выбивая все стёкла и не планируя остаться. Он сам того не понимая сделал меня зависимым от себя и тех эмоций, которые я испытывал только рядом с ним. Если бы он только знал… Моей любви бы хватило на двоих: от того ужасного дня знакомства и до самого конца. Если бы он только этого хотел… Я бы сделал его самым счастливым человеком. Но если любовь — это купание, то я уже утонул. И, собственно, основная причина, которая заставила меня вновь писать сюда.   Вчера я ходил к маме, в свой любимый и родной район. Нет, вы не подумайте, мне сейчас всё нравится, но, возвращаясь домой даже спустя пару недель отсутствия, всё ощущается так, словно оно было в другой жизни. Щемящее чувство невозвратимости времени накрыло меня с головой, и я пошёл на поводу у эмоций (это было очень глупо).   Вместо того чтобы вечером, как обычно, пойти на ближайшую остановку и ждать удобный во всех смыслах автобус, я немного изменил маршрут. До комплекса, в котором расположена квартира Минхо, всего двадцать минут… Только не спрашивайте зачем и почему, я и сам толком не знаю. Оно просто пришло мне в голову, а очнулся я, уже стоя у шлагбаума. Для чего я туда забрёл, мы не узнаем, как и померещилась ли мне машина Минхо или нет. Подумаешь, машина, одна маленькая ебучая машина в огромном городе… Но то была машина, заезжающая на парковку его комплекса, имеющая до боли знакомый графитовый цвет и фары, чей свет отличается от остальных бриллиантовыми переливами. Единственное, чего я хотел — чтобы это оказалось правдой. И как бы это позорно ни звучало, кроме него мне никто не нужен. В тот момент жизнь потеряла смысл, а шум улицы приглушился, растворяясь в воде, как сладкая вата, окрашивающая всё в розовый (да-да, цвет ненавистных мне розовых очков). Прошлого не существует в действительности, но иногда оно может восстать из мёртвых, глубоко похороненных воспоминаний и сбить тебя с ног, не спрашивая, готов ли ты и мягко ли будет падать. Его машина просто проехала мимо, а у меня теперь океан мыслей в голове. Всё всегда из-за него. Каждый предыдущий парень уходил из моей жизни с приходом нового, а некоторые и ещё раньше, не задерживаясь. Но с ним почему-то не так. Минхо засел так глубоко, что невозможно описать, дышать и прочее. Пора бы уже прекратить пытаться понять себя или разобраться в тех или иных собственных поступках, потому что, когда в жизни появляется он — ничто не поддаётся логике. Кстати говоря, его номер всё ещё у меня есть, надеюсь, он не сменил его. Сейчас главное не сорваться и не написать. Мы же всё-таки «друзья», пусть и в прошлом. Одно только существование его номера в списке контактов манит открыть диалог и написать что угодно, даже прикинуться спамом. Жаль только, мечты о том, что он напишет первым, вспомнив о каком-то Хван Хёнджине, разбиваются об один маленький факт — у него моего нового номера нет… Иногда я возвращаюсь к нашим перепискам (точнее, скриншотам, которые я бережно храню, как сумасшедший), чтобы в который раз убедиться, что не прошло. Всё началось так давно, и жаль, что закончилось… но мне скорее обидно, чем больно. Я каждый раз задаюсь вопросом, как бы всё сложилось, будь я более смелым или же наоборот, абсолютным трусом. Как бы сложилась моя жизнь, если бы мне хватило гордости прекратить общение, пока не стало слишком поздно, пока я не погряз в этом болоте. Да, я могу говорить об этом бесконечно. Сколько же лет должно пройти, чтобы я наконец успокоился? Десять? Двадцать? Теперь я точно буду не в порядке, пока его не увижу. И как там я говорил? Сил мне и терпения, чтобы пережить всё то, что ещё свалится на мою несчастную голову.

***

Любовные драмы — это, конечно, хорошо, но учёба со своим расписанием не оставляла времени на романтические увлечения. Кроме того, погружаясь в лекции и семинары, Хёнджин мог полноценно отвлечься от насущных проблем. Он вновь бежал от реальности, сверкая пятками, и затыкал уши, не желая слушать советы и наставления. Возможно, слишком доверяя судьбе, воле случая и в какой-то степени неизбежности некоторых событий.   Слушая презентацию одного из студентов с потока, Хёнджин лениво подпирал щёку рукой, облокотившись на стол. Если в школе он старался занять первый ряд парт, то в университете всё изменилось прямо противоположно — его привлекала тишина. Здесь, позади всех, можно было вздремнуть, поиграть в телефоне или переписываться. Правда, кроме Джисона, ему почти никто не писал, да и этот неугомонный сосед всегда был рядом, на расстоянии вытянутой руки.   — Хэй, — окликнул его Джисон шёпотом. — После этой идём в столовую?   Хёнджин в ответ лишь молчаливо качнул головой, не меняя позы, и поднял большой палец вверх. Ещё в детстве ему казалось, что он никогда не сможет привыкнуть к ранним подъёмам, сейчас же его догадки в который раз подтверждались. Сил по утрам хватало только чтобы открыть глаза.   Джисон устало махнул рукой, понимая, что слов из Хёнджина не вытянуть, и продолжил вычерчивать узоры в тетради, чтобы скоротать время. Сразу после семинара они отправились за едой, чтобы хоть немного зарядиться энергией. Хёнджин, прежде молчаливый, отправил в рот последний кусочек пуноппана и только после этого растянулся в улыбке.   — Всё-таки поступить сюда было лучшим решением, — пробубнил он, разжёвывая сладкую булочку. — Хотя бы ради еды.   — Ты сейчас серьёзно? — Джисон приподнял бровь в недоумении.   — А что? — удивился Хёнджин. — Ни ты, ни я не умеем нормально готовить. Вся еда из круглосуточного уже порядком надоела.   Джисон кивнул головой, но вопросов задавать не стал. Он знал, что Хёнджин умел готовить и делал это превосходно. Правда, каждый раз после его кулинарных шедевров кухня, мягко говоря, выглядела не очень. Однако он никак не мог понять, почему Хёнджин готовил только блюда японской кухни, умело игнорируя даже самые простые рецепты корейской.   — Ну так что, какие планы? — Джисон залез в телефон и проверил время. — У нас ещё два часа до следующей лекции.   — Я думал дойти до библиотеки, — Хёнджин сделал недовольно-разочарованное лицо. — Этот профессор Пак запомнил меня слишком хорошо и теперь докапывается до каждой хуйни. То ему список литературы нужен, то какая-то странная книга, — сменив интонацию на передразнивающую. — «Которая хранится в стенах нашего великого университета в единственном экземпляре». Он уже весь мозг вынес с этим докладом.   — Попробуй отсосать ему, — Джисон пожал плечами. — Вдруг сработает и он тебе за весь семестр автомат поставит.   Хёнджин скривил лицо в отвращении. — Ему, блять, семьдесят! — он подавился воздухом, почти закашлявшись. — Думаешь, у него ещё стоит? И какого хрена ты вообще мне это предлагаешь? У тебя что, минет как способ решения всех проблем? Мы не в сериале, в конце концов, за такое и отчислить могут. Джисон рассмеялся, согнувшись над обеденным столом. — Признай, что ты задумался об этом, — он игриво приподнял брови и недвусмысленно толкнул язык за щеку. — Ты же вроде любишь постарше. — Ну не настолько же, — бессильно простонал Хёнджин. — Хотя… Будь он моложе и симпатичнее, почему бы и нет? И если мысли Хёнджина были скорее теоретическими, то Джисон уже записал себе в заметки «доставать друга шутками о минете преподу». В его голове был уже целый список тем, на которые можно было дразнить Хёнджина, и с каждым днём он становился всё больше. После столовой они разделились: Хёнджин, как и хотел, отправился в библиотеку, а Джисон побежал на стадион, пускать слюни на полузащитника из футбольной команды.

***

Тишина читального зала навевала мысли о сне, но Хёнджин понимал, что чем быстрее он расправится с древним злом, тем скорее сможет по-настоящему отдохнуть. Найдя необходимый экземпляр книги не без помощи женщины на ресепшене, он пошёл в дальний угол, чтобы спокойно разобраться с материалами.   Лишь осознав, что его мысли заблудились в бесконечном потоке терминов и определений, Хёнджин наконец закрыл книгу и поднял взгляд. Он был так сосредоточен на материалах, что не заметил, как место напротив него оказалось занято. Сначала он не узнал Чанбина. Тот сидел за столом, полностью погружённый в работу.   — Привет, — прошептал он. — Ты давно здесь?   — Полчаса? — произнёс Чанбин в ответ. — Не хотел тебя тревожить, но все места были заняты.   Хёнджин устало улыбнулся и осмотрелся вокруг. Действительно, с момента, как он пришёл в библиотеку, здесь стало гораздо больше людей. Он невольно задумался, что, возможно, за время учёбы ему ещё предстоит встретить множество таких профессоров, как Пак, или же все присутствующие здесь — уникумы, тянущиеся к знаниям по собственной воле.   — Извини, что не заметил тебя. Не ожидал, что застряну в этом так сильно.   — Ничего, — Чанбин кивнул, продолжая рассматривать разложенные перед ним документы. Он выглядел так, словно не изучал что-то конкретное, а скорее пытался скоротать время. Внезапно, прерывая тишину между ними, раздался громкий звук, исходящий от Хёнджина. Его живот заурчал так сильно, что они одновременно подняли взгляд в удивлении, уставившись друг на друга.   — Похоже, твой желудок просит уделить ему внимание, — усмехнулся Чанбин, подмигнув.   Хёнджин покраснел, понимая, что проторчал здесь гораздо дольше запланированного и не заметил собственного голода.   — Да, возможно, пора перекусить, — признал он с застенчивой улыбкой.   — Как насчёт того, чтобы сходить в кафе? — предложил Чанбин с сияющими от предвкушения глазами. — Я как раз собирался пообедать. Да и нам обоим не помешает немного отвлечься от учёбы.   Хёнджин смущённо покачал головой.   — Спасибо за предложение, Чанбин, но у меня скоро занятия, — извиняясь, улыбнулся он. — Я не хочу опоздать.   — Ладно, ничего страшного, — согласился он слегка разочарованно. — Возможно, как-нибудь в другой раз. Просто не забывай поесть, ладно?   — Обещаю, — Хёнджин быстро закивал головой.   — А может, встретимся после занятий? — голос Чанбина звучал с энтузиазмом. — Проведём время вместе. Я знаю классное место неподалёку, там всегда уютно и вкусно. А ещё там работает мой знакомый, он может сделать неплохую скидку. Хёнджин задумался на мгновение — идея встретиться снова заинтриговала его. Он чувствовал, что время, проведённое с Чанбином, проходило легко и незаметно. Ему с ним было комфортно.   — Звучит отлично, — наконец согласился он, улыбнувшись. — Во сколько встречаемся?   Чанбин засиял, параллельно вспоминая, не было ли у него планов на этот вечер.   — Давай около шести? — предложил он, поправляя волосы. — Успеешь? До скольки ты на занятиях?   — Сегодня до четырёх, — ответил Хёнджин, тепло взглянув на Чанбина. — Тогда скинь адрес геолокацией.

***

Хёнджин вышел из читального зала, забыв о своих заботах и оставив позади всё напряжение. Абсолютно умиротворённым он шёл по коридорам в поисках необходимой аудитории — то ли атмосфера библиотеки помогла ему замедлиться, то ли компания в виде Чанбина была действительно располагающей. Для Хёнджина их встреча была обычной, но при этом она давала возможность укрепить их дружбу и, возможно, показывала, насколько близки они стали.   Когда Хёнджин уже почти дошёл до нужного кабинета, на его телефон снова пришло уведомление. За то время, которое он провёл в библиотеке, количество непрочитанных заметно увеличилось — несколько сообщений от Джисона, 1000+ в групповом чате и пара уведомлений из соцсетей.   Одногруппники обсуждали планы на субботу. Они предлагали сходить в караоке или устроить барбекю в парке. Остаточное веселье после посвящения их, видимо, так и не покинуло, и Хёнджин невольно улыбнулся, вспомнив прошлые выходные. Вклиниваться в диалог ему не хотелось — он решил, что согласится на любую авантюру, главное, чтобы там было что выпить и желательно побольше.   Джисон скорее спамил, чем писал что-то по делу, однако в куче роликов с мемами Хёнджин всё же увидел пару сообщений, на которые можно было ответить. Джисон, [14:45] Тебя ждать? Пара скоро начнётся. Джисон, [14:57] Ты что, прирос к книгам? Часть команды, часть корабля? Хёнджин, [15:10] Иду, немного не рассчитал время. Опоздаю на пять минут. Увидев уведомление из Instagram, Хёнджин очень удивился: кто-то поставил лайк на одну из его фотографий. Это было довольно неожиданно, ведь он давно не заходил в свой аккаунт и не обновлял его. Когда он открыл приложение, то увидел лайки на ещё нескольких старых постах, почти из самого начала ленты. Но удивило его не это, а незнакомый профиль, который их оставил. Сердце Хёнджина забилось быстрее, когда он наконец понял, кому принадлежит аккаунт. Это был Минхо.   Воспоминания нахлынули на него, а остановившиеся шестерёнки, невзирая на всё прошедшее время, начали крутиться так быстро, словно только и ждали этого момента. Весь организм, казалось, отряхнулся от вековой пыли, распахивая настежь окна и впуская в каждый, даже оплетённый паутиной уголок, солнечный свет.   Минхо выбрал не просто случайные снимки, а именно те, где Хёнджин улыбался, те, на которых он был запечатлён один. Фотографии с дня рождения на Чеджу и с той самой рождественской вечеринки, фотографии из тех дней, когда всё казалось идеальным. Теперь, спустя два года, Хёнджин не мог не задуматься, почему Минхо вдруг сделал это — нашёл его страницу и пролистал до самого конца. Это всё было не просто так — Минхо имел предостаточно времени, чтобы одуматься и убрать это красное сердце с фотографии, но он этого не сделал, а лишь повторил ещё пару раз.   Хёнджин вспомнил, как они проводили время вместе, делились чем-то личным. Ему казалось, что всё, что их связывало, было исключительно приятным, без капли грусти. Минхо всегда был рядом, но, к сожалению, их пути разошлись.   «Почему он вдруг вспомнил обо мне?», — промелькнуло у него в голове. Хёнджин не знал, стоило ли написать ему что-то в ответ или просто оставить всё как есть, сбежать в очередной раз, спрятав голову под одеяло. Он мог притвориться, что ничего не было, но всё же колебался между навязчивым желанием восстановить общение и страхом перед возможным отказом.   Пока Хёнджин размышлял, стоя посреди университетского коридора, телефон вновь провибрировал уведомлением.   Джисон, [15:20] Можешь не приходить, этот идиот запер дверь изнутри.   Это сообщение, словно спасательный круг, вытащило Хёнджина из череды мыслей. Он разочарованно усмехнулся, осознавая всю нелепость ситуации.   «Мало ли что он там лайкает. Прошло слишком много времени… Если он не вспоминал обо мне всё это время, то и сейчас я ему не очень-то нужен», — решил он.   Хёнджин, [15:21] *закатил глаза* Тогда поеду домой, как раз успею доделать проект. Вечером меня не будет. Развернувшись на 180 градусов, он уверенными шагами направился прочь от аудитории и, лишь оказавшись в автобусе, пришёл в себя. Ему срочно требовалось выпить или покурить, или и то, и другое вместе. И, как назло, в его карманах было пусто, а просить сигареты у случайных прохожих всё ещё было стыдно: для этого он считал себя недостаточно взрослым. Поэтому, выскочив на одну остановку раньше, Хёнджин пошёл в круглосуточный магазин. К его счастью, с ним было немного налички, достаточной для закрытия его внезапных потребностей.  Спустя каких-то пять минут он докуривал очередную сигарету, надеясь, что никотин спасёт его расшатанные нервы или добьёт окончательно. Хёнджину с детства говорили, что курить — это смертельно, очевидно, забыв, что жить тоже. И ему действительно стало легче. Было то самовнушением или принятием, он не знал. Главное, был результат.   Когда Хёнджин наконец переступил порог квартиры, ему показалось, что в ней было слишком неуютно и светло. Он наспех задёрнул плотные шторы и оставил включённым всего один торшер, рядом с диваном в гостиной.   Пить пиво в кровати было кощунством так же, как и пить в одиночестве, но выбора особо не было, да и ждать возвращения Джисона ему уже совершенно не хотелось. Первый глоток хрустящей жидкости освежил не только горло, но и всё тело, словно заворачивая в уютный плед. Мир снова обретал краски, но мысли о Минхо так и не оставляли его, как бы он ни пытался сосредоточиться на чем-то другом.   Хёнджин опустил банку на подлокотник и откинулся на спинку дивана, сжимая телефон в руках. Он почти не раздумывая открыл профиль Минхо, который изначально не планировал смотреть вообще. Первым делом он заметил, что тот жил вполне счастливо, ни в чём себе не отказывая. Его страница была полна различных фотографий: Минхо путешествовал, посещал концерты и даже прилетал в Корею пару раз. Каждое фото было насквозь пропитано им, его уверенностью и спокойствием, которые Хёнджин так ценил. Весь профиль был оформлен хаотично — отражая его характер; там сочетались бродячие коты с изысканными кулинарными шедеврами. Ему удавалось организовать страницу настолько органично, что невозможно было оторвать взгляд. Но среди множества публикаций выделялась одна — та, которую он выложил всего полчаса назад. Фотография из того самого дома на Чеджу. Хёнджин почувствовал, как ностальгия накрывает его. Он вспомнил все их непринуждённые разговоры и те моменты, которые они разделяли, все их немногочисленные встречи ради секса или быстрого минета в машине. Эти воспоминания были уязвимыми и нежными, как хрупкий аромат срезанного цветка, чьи дни были уже сочтены, но именно они вернули его к тому, что они пережили вместе.   «А что, если он не заинтересован?» — думал Хёнджин, словно уже предчувствуя, как ему предстоит в очередной раз собирать по кусочкам своё разбитое сердце.   Но рисковать стоило. После ещё одного уведомления о понравившейся публикации, Хёнджин и впрямь сбился, какого, и двух бутылок пива он открыл DM и, зависнув пальцами над клавиатурой всего на пару секунд, набрал сообщение. Хёнджин, [16:08] Что ты делаешь? Сразу после нажатия кнопки «Отправить» Хёнджин попытался отвлечь себя, принеся из холодильника ещё одну банку. Он знал, что его жизнь не будет прежней, даже если они не встретятся. Заблокировав телефон, он почувствовал, как его сердце начинает биться быстрее. Что, если это начало новой главы в их истории? Минхо, [16:10] ? «Многословен, как и всегда», — выдохнул Хёнджин и сделал глоток. Хёнджин, [16:11] Что за поток лайков? Минхо, [16:12] Для этого разве нужно объяснение? Могу убрать. Хёнджин, [16:12] Нет, всё в порядке, оставь… Ты вернулся в Корею? Минхо, [16:14] Да, пару недель назад, но сейчас на Чеджу. Решил немного отдохнуть. Хёнджин, [16:15] Почему не написал, когда вернулся? Минхо, [16:16] А было нужно? Хёнджин, [16:17] Да? Думаю, да… Я переживал… Минхо, [16:18] Вот как, и о чём же? Хёнджин, [16:20] Мы так внезапно перестали общаться. Мне не хватало этого. Минхо, [16:24] Понятно. Хёнджин, [16:25] А ты… ты вспоминал обо мне? Минхо, [16:27] Нет, было слишком много работы. Это оказалось куда проще, чем выглядело изначально, разговор строился так легко, словно и не было этого перерыва в общении. Минхо, казалось, ничуть не изменился — всё те же односложные ответы, за которыми было не угадать его истинное настроение. Хёнджин чувствовал призрачный шанс на их встречу и решил выложить все карты на стол. Алкоголь развязал руки, член отчего-то привстал, словно подслушивая, что происходит вне тесного пространства белья, а мозг дорисовал Минхо на соседней половинке дивана так, будто они не переписывались, а мило беседовали в одной квартире. Хёнджин, [16:35] Может, увидимся, когда вернёшься в Сеул? Если, конечно, у тебя есть время. Отбросив телефон в сторону, Хёнджин включил телевизор, чтобы хоть как-то скрыть наступившую тишину. Он всё-таки боялся. Боялся как отказа, так и согласия. Он не мог понять, чего ему хотелось больше и какой из вариантов прошёл бы с наименьшим количеством потерь. Секунды сменялись минутами, а шоу «Родители-подростки» затянуло его так сильно, что Хёнджин потерял счёт времени. Однако даже спустя полчаса сообщение так и висело непрочитанным. Принеся с кухни уже пятую банку пива, Хёнджин чувствовал себя абсолютно отвергнутым. Он взял телефон в руки, чтобы выйти из приложения, и как только свайпнул его вверх, получил новое уведомление.   Наверное, так стоило сделать с самого начала. Или это лишь закон подлости? Минхо, [17:20] Мой новый номер +82 10-9876-5432. Лучше пиши на него, сюда я редко захожу.   Да, он не дал ответа, но Хёнджину это и не требовалось. Увидев зелёный свет, его задачей оставалось лишь удержаться в потоке.   Джисон зашёл в квартиру именно в этот момент, когда Хёнджин глупо улыбался и прижимал телефон то к груди, то к своим распухшим от покусываний губам.   — Я чему-то помешал? — скривившись, спросил он.   Хёнджин со взглядом нашкодившего котёнка спрятал телефон за спину и отрицательно помотал головой.   — Какого хуя, Хёнджин! — возмутился Джисон, увидев разбросанные по полу бутылки из-под пива. — Меня не позвали на пьянку в своём же доме? У тебя совсем совести нет?   — Я думал, ты вернёшься раньше, — Хёнджин пожал плечами и рассмеялся, внезапно икнув. — Захвати себе из холодильника и присоединяйся.   Халявное пиво всегда казалось вкуснее того, за которое ты отдал свои кровные, а Джисону два раза предлагать было не нужно, поэтому в мгновение ока он успел сбросить с себя одежду, напялив домашние шорты, и потянул клапан банки вверх. — Так что за повод?   — А разве он нам нужен? — загадочно промурлыкал Хёнджин.   — Нам? Абсолютно нет, — Джисон мотнул головой. — У тебя всё хорошо?   — Ага, — с лёгкостью согласился Хёнджин. Его взгляд был слегка мутным и расфокусированным, но речь на удивление оставалась внятной.   — Постой, а ты разве не должен был куда-то уйти? — задумался Джисон, вспоминая последнее сообщение от друга.   — Блять, — Хёнджин ударил себя рукой по лбу и, не рассчитав силу, зашипел. — Ах, больно… Да, должен был, но благополучно забыл. Спасибо, что напомнил.   Он вытащил телефон из-под диванных подушек и, закусив губу, начал что-то печатать.   Хёнджин, [17:35] Прости. Сегодня не получится увидеться. Чанбин, [17:36] Что-то случилось? У тебя всё хорошо? Хёнджин, [17:36] Я вспомнил, что завтра мне нужно сдать доклад по философии.   Никакого доклада, конечно же, не было, сил оправдываться тоже. Хёнджину казалось, что завтра он даже не сможет встать с кровати. Он на огромной скорости летел вниз на то самое дно, откуда нет выхода.

***

Хёнджин поднялся на кровати и провёл дрожащими ладонями по лицу. Его горло пересохло, сердце бешено колотилось, дыхание было тяжёлым — совершенно не похожим на пробуждение после сладкого сна. Оно скорее кричало о кошмаре с одним исключением — в этот кошмар всё же хотелось вернуться.   Чтобы хоть немного успокоиться и понять, что сейчас реальность, а что выдумка, он глубоко вдохнул и обнял себя за плечи, создавая ощущение комфорта. Это было не впервые, подобные сны мучили его уже давно — максимально реалистичные, правдоподобные. Казалось, что мозг просто пытался справиться со стрессом, подкидывая картинки идеальной жизни. Жизни, которой у него никогда не было и не будет. Однако вместо ожидаемого спокойствия он получал лишь боль в груди, там, где когда-то было его влюблённое сердце.   Жить без Минхо оказалось невыносимо.   — Ты кричал? — Джисон заглянул в спальню, застав задумчивого соседа в странной позе. — Или мне послышалось?   — Возможно? — вздрогнул Хёнджин и выдавил улыбку. — Я с-спал, видимо, что-то приснилось.   — Кошмары? — Джисон подошёл ближе и опустился на кровать рядом. Он видел его потерянный взгляд и хотел помочь, но не знал, чем.   — Вроде того… — Хёнджин натянул на себя одеяло выше, пытаясь спрятаться.   Ему вновь снился Минхо. Они были в отношениях. У них была любовь. И да, у них был секс. Почти каждый такой сон заканчивался оргазмом. Оргазмом, который Хёнджин не мог контролировать. Со временем он прекратил спать на животе, в своей любимой позе, потому что так шансы залить кровать спермой увеличивались вдвое. Идти к психологу за решением проблемы было стыдно, поэтому раз за разом он просыпался в мокром белье, чувствуя себя в этом абсолютно беспомощным. Хёнджин попросту устал. Интернет говорил, что это нормально и как минимум не вредно для здоровья, а в чём-то даже полезно. Но от этого не становилось легче, а вместо прогнозируемого удовольствия он чувствовал только опустошение.   — Ты можешь поделиться со мной, если так тебе станет легче, — Джисон заглянул ему в глаза. — Я слышал, что если рассказать свой сон, то он не сбудется.   — Спасибо, Сони, — вздохнул Хёнджин и стыдливо отпустил взгляд. — Я не уверен, что хочу говорить об этом… Прости, что разбудил тебя, — он зевнул и потёр глаза. — Который час?   — Который час спрашиваешь… — настроение Джисона резко поменялось. — А можно узнать, какого хуя мой драгоценный сосед по квартире не соизволил сообщить о своём дне рождения?! Почему я узнаю об этом от какого-то сраного курьера, который полчаса долбился в дверь и вручил мне ебучий торт? Хотел скрыть от меня своё совершеннолетие? Серьёзно? Хёнджин закусил губы и растерянно округлил глаза. Ему стало невероятно стыдно, а волнения об увиденном сне и маленькой неловкости, скрытой под одеялом, мгновенно отошли на второй план. — У меня как-то это вылетело из головы… — попытался объяснить он. — Всю прошлую неделю я же был занят этой подготовкой и совсем потерялся во времени. У меня не было даже мысли скрывать от тебя, но, если честно, я не очень-то и хотел праздновать.   — Нет, нет, нет, мой дорогой друг, — возразил Джисон и театрально пригрозил ему пальцем. — У тебя нет выбора, совсем. Мы его отметим, и это даже не обсуждается. Радуйся, что сегодня среда и до выходных у нас есть время подготовиться.   — Но Джисон… — бессильно простонал Хёнджин. — Какие выходные? Зачем к чему-то готовиться? Посидим вечером, выпьем пару банок пива… Обычный день, ничем не отличающийся от других. Могу задуть свечку, если тебе так хочется.   — Я уже сказал нет, — продолжал настаивать Джисон и загибал пальцы, мысленно составляя план в голове. — Соберём друзей, посидим здесь, у нас, к счастью, квартира не маленькая и место позволяет. Купим несколько ящиков пива и соджу, ну и еды закажем — всё максимально просто и бюджетно. Организацию я возьму на себя. Думаю, шарики и праздничные колпачки нам будут не нужны, а вот презики точно потребуются, их, кстати, тоже можно надуть, — подмигнул он. — У тебя же есть свободные друзья? Эх, хотелось бы устроить оргию, но думаю, ты будешь против.   — Какие, нахуй, оргии, Джисон? — Хёнджин закрыл лицо руками, желая скрыться от разговора. — И с кем я только живу…   Если этот упёртый что-то решил, то пиши пропало — с ним было бесполезно спорить.

***

— Ну и где твои друзья? — Джисон раздражённо тряс ногой, отчего по всему дивану шла вибрация. — Ты же сказал им приходить к шести?   — Да, и хватит тебе переживать, им ехать с другого конца города, — Хёнджин не знал, как его утешить. Джисон хотел выпить, но невесть откуда взявшееся гостеприимство не позволяло ему начать отмечать раньше, чем все соберутся, к тому же праздник был не его.   — Значит, нужно было выехать раньше, они срывают все наши планы, — продолжал он.   — А твой как его там? Который футболист. Он вообще придёт?    — Субин… — Джисон откинулся на спинку дивана и тяжело вздохнул. — Нет, этот гандон сказал, что наши отношения стали развиваться слишком быстро, а он оказался не готов. К чему он там не готов, спрашивается? Для него что, знакомство с друзьями равносильно знакомству с родителями?   — Ну и пусть катится куда подальше, — согласился Хёнджин, возмущаясь. — Нехуй нас травить. Если окончательно разочаруемся в парнях, то останемся волками-одиночками. Будем и дальше жить вместе, к тому же мы выяснили, что ты делаешь неплохой минет. Вот научишь меня, и будем сосать друг другу.   Джисон растянулся в зловещей улыбке, словно Гринч, затевающий шалость.   — Так значит, ты думал об этом, — максимально спокойно уточнил он. — Только вот одним минетом сыт не будешь, иногда придётся и зад подставить.   Хёнджин, прежде уверенный в себе, поджал губы. — Да ладно тебе переживать, — Джисон хлопнул его по плечу. — Не будешь же ты всю жизнь страдать об одном члене, каким бы ахуенным он ни был. Может, ты вообще захочешь быть активом. Я, если что, готов добровольно и безвозмездно предоставить свою задницу в качестве испытуемого образца, — он забавно дёрнул бровями, указывая на свою пятую точку. — И вообще, у тебя есть Чанбин, ты просто не замечаешь, как он на тебя смотрит. Я его уже давно одобрил. Ебитесь долго и счастливо, ну или недолго, но главное — счастливо. Хватит загонять себя в рамки нормальности, нужно просто наслаждаться жизнью, какой бы она ни была.   — Думаешь? — Хёнджин опустил взгляд на свои руки. — Мы даже не обсудили с ним тот спонтанный поцелуй на вечеринке у Майка. Кажется, он в этом не особо заинтересован…   — Так ты и не спрашивал, — усмехнулся Джисон. — Поговорите, сегодня самая идеальная возможность. Он придёт, я надеюсь?   Хёнджин коротко кивнул и задумался: что, если это и правда был его шанс?   Когда он услышал стук в дверь, то испытал некоторое волнение — ему казалось, что сейчас на его лице всё было написано черным по белому, отчего переживаний только прибавлялось.   — Наконец-то, — голос Джисона, который, по всей видимости, телепортировался, чтобы открыть дверь, радостно раздался на всю квартиру. — Давай, проходи скорее.   Первым пришёл Чанбин. Он принёс с собой любимые закуски Хёнджина и, вручив их ему, крепко обнял его, чтобы поздравить с днём рождения. Решив больше никого не ждать, они открыли по первой банке пива, чтобы, со слов Джисона, «хотя бы утолить жажду». Они заранее позаботились о небольшой перестановке в квартире, освободив место по центру комнаты, заказали еду и забили холодильник выпивкой. Вечеринка обещала быть весёлой, хоть и скромной. И даже Хёнджин, настроенный скептично поначалу, был рад видеть близких ему людей.   Лишь спустя полчаса в дверь вновь постучали, а сердце Хёнджина от этого забилось быстрее. И если ожидание добавляло волнения, то встреча с Сынмином и Феликсом сбивала с ног. Увидеть друга сейчас, даже спустя такой небольшой промежуток времени, казалось чем-то нереальным. Феликс был всё тем же мальчиком, с которым они вместе росли и играли в детстве, тем же человеком, с которым они виделись прежде каждый день в школе, но сейчас, неизбежно повзрослев, они отдалились, пусть и продолжали любить друг друга как братья. Хёнджин едва сдерживал слёзы счастья, когда наконец обнял его.   — Да ты чего? — пробасил Феликс. — Такое чувство, что мы не виделись целую вечность.    — Так и есть, — согласился Хёнджин, отстранившись. — Я так рад, что у вас получилось прийти, ты даже не представляешь.   — Как будто ты оставил мне выбор, — улыбнулся Феликс. — Не каждый день есть такой повод. Через полгода буду ждать тебя на своём совершеннолетии, как раз закончим ремонт на вилле. — Да, — подтвердил Сынмин. — Мы тебя уже давно не видели. Можно подумать, что ты нас избегаешь. Хёнджин неловко улыбнулся, ведь избегал он вовсе не их, а скорее самого себя и воспоминаний, которые хранил тот дом. — Обязательно приду, — кивнул он. — Так, давайте уже пройдём внутрь, хватит у входа стоять. Наше с Джисоном жилище довольно скромное, но уж какое есть. Да и вообще, вместо тусовки у нас скорее спокойные домашние посиделки, если бы Субин не слился, то почти семейные. — А Субин это?.. — уточнил Феликс. — Парень Джисона, — задумавшись на мгновение. — Бывший парень. — Значит, — начал Сынмин. — Ты наконец познакомишь нас со своим? Хёнджин, уверенно шагавший в гостиную, резко остановился и, покраснев, зажмурился. В его взгляде читалось тихое: «Блять…». — Нет-нет, — он замотал головой и руками. — У меня никого нет, с Чанбином мы просто друзья. Только не ляпните при нём ничего такого, иначе я сгорю со стыда. Хёнджин не думал, что это может быть неловко. Ему довелось впервые собирать близких, но при этом не знакомых между собой людей. К счастью, все были достаточно раскованными, чтобы не испытывать смущения и робости, поэтому первый тост, произнесённый за знакомство, вскоре сменился десятым, которым Феликс в очередной раз решил поздравить Хёнджина. — Хэй, давайте все поднимем наши стаканы, — громко начал Феликс. — Я хочу сказать вам нечто важное. Мы ведь тут не просто так собрались. Сегодня у нас самый особенный день, это – ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ моего лучшего друга! Знаешь, — обращаясь к Хёнджину. — Я хочу сказать, что ты – не просто друг, ты действительно мой брат, тот, кто всегда поддержит, тот, кто всегда рядом. Ты для меня как семья, и даже лучше, чем семья, потому что тебя я выбрал сам. Давайте выпьем за Хёнджина, за нашу дружбу, за все те дурацкие моменты, когда мы напивались до беспамятства и не понимали, как вернулись домой, за то, что мы выжили несмотря на столько безумств, и за все те дни, когда мы оказывались в нужное время в нужном месте и наоборот. За тебя, Хёнджин, мой лучший друг! С днём рождения. И помни: я люблю тебя больше всех на свете.   Закончив свою речь, Феликс опустошил бокал одним глотком — всё же неизменным в нём осталось умение напиваться. Обняв Хёнджина сразу после, он всем своим видом поспешил извиниться перед Сынмином за последнюю произнесённую фразу. И если Сынмин почти не придал ей значения, то подвыпивший Феликс счёл её чрезмерно провокационной. Если бы он только знал, что любовь Сынмина вышла далеко за рамки их первоначальных отношений, то, возможно, чувствовал бы себя более уверенно. На самом деле им обоим не хватало смелости признаться наконец в своих истинных чувствах и показать, как сильно они любят друг друга, тем более сейчас, спустя почти три года.   — Знаете что, — нахмурился Джисон. — Я вообще-то ревную, — и, втискиваясь в объятия третьим, добавил: — Он и мой лучший друг, и я его тоже очень люблю. Хёнджин, оказавшийся в захвате среди двух чрезмерно любвеобильных людей, с трудом дышал, но при этом был счастлив. Этот день рождения стал для него по-настоящему особенным.   — Джисон, пойдём покурим? — предложил Хёнджин, освободившись.   — Я с вами, — вклинился Феликс. — И почему это ты мне не предлагаешь? Или у вас от меня тайны?   — Да, — Джисон притянул Хёнджина к себе. — У нас от тебя тайны, хотели уединиться, если ты понимаешь, — выделяя. — О чём я.   — Сони, прекращай, — простонал Хёнджин. — Ликс, он шутит, не слушай этого придурка. Я просто не знал, что ты куришь.   — Электронки, — продемонстрировал Феликс. — Но предпочитаю не курить дома, Сынмина бесят эти приторные запахи.   Нахождение на балконе словно располагало к сплетням и любого рода обсуждениям, неудивительно, что разговор постепенно вернулся к Чанбину, ведь Джисон хотел для своего друга всего самого лучшего.   — Ну что, скажешь ему что-нибудь? — спросил Джисон, наблюдая за Хёнджином.   — Я не знаю? — ответил Хёнджин, опустив голову. — Мне кажется, что, если я скажу это, всё изменится. Вдруг это действительно было случайно? Я не хотел бы терять его как друга, мне нравится проводить время с ним вместе. — Стойте, о чём вы? — вмешался Феликс, затягиваясь сладким паром.   — Наш Хёнджин-и и Чанбин поцеловались, — ответил Джисон со всей манерностью.   — Случайно… — уточнил Хёнджин. — Нас просто прижали, и оно как-то само…   — И ты молчал? — возмутился Феликс, подавившись. — Если бы я не пришёл сегодня, то узнал бы об этом когда? На вашей свадьбе? Ты же не хочешь через пару лет жалеть о том, что ничего не сделал? Вперёд, лучше попробовать, чем жить в неведении.   — Да, именно так, — подхватил Джисон, затягиваясь. — Чанбин, похоже, тоже не против общаться с тобой больше. Он часто говорит о тебе. И смотрит… — задумавшись. — На друзей так не смотрят.   Хёнджин, почувствовав поддержку друзей, немного приободрился.   — Может, вы правы… Просто немного страшно. И что я скажу? «Привет, Чанбин, помнишь, мы целовались»? Это звучит так ужасно…   — О, я уверен, что ты придумаешь что-то получше, — засмеялся Феликс. — С импровизацией у тебя проблем никогда не было. Главное – будь искренним. В этот момент Хёнджин не смог сдержать улыбку.   — Ладно, может, ты прав. Но что, если он не помнит? Это будет неловко…   — Тогда он потеряет такую конфетку, как ты, — Джисон положил руку на плечо Хёнджина. — А мы воплотим наш план в жизнь и будем жить долго и счастливо вдвоём.   — Я начищу его самодовольную морду, — подтвердил Феликс. — Только скажи. Мою принцессу обижать никому не позволено.   Хёнджин громко рассмеялся, его, казалось, слышала вся улица.   — Хорошо, — сказал он, выдыхая дым. — Я сделаю это. Я поговорю с Чанбином сегодня. В конце концов, мне нужно выяснить, не померещилось ли мне тогда.   Вернувшись в квартиру, они застали Сынмина и Чанбина обсуждающих бейсбол. К счастью, они не спорили, оказалось, что они фанатеют от одной и той же команды, а вчера как раз был их последний матч.   — Давайте сыграем? — предложил Хёнджин. — У нас есть твистер.   — Ты серьёзно? Это разве не для трезвых? — нахмурился Феликс. — Я абсолютно уверен, что запутаюсь в своих ногах с первого хода. Во мне сейчас слишком много алкоголя.   — Давайте в «Правду или действие», — предложил Сынмин с улыбкой.   — Отличная идея, — подхватил Джисон. —   Удобно устроившись на полу, они взяли пустую бутылку из-под соджу и начали игру. Первый ход предоставили Хёнджину, который с интересом наблюдал, как бутылка остановилась на Джисоне. — Правда или действие? — спросил Хёнджин, смеясь.   — Действие, — с вызовом произнёс Джисон.   — Хорошо, — задумался Хёнджин. — Так как сегодня мы отмечаем мой день рождения, то на твои плечи ляжет уборка после. А то квартира уже сейчас выглядит так, словно здесь не маленькая пьянка, а огромная вечеринка.   Друзья подхватили идею, а Джисон, надеявшийся на стриптиз или какое-либо провокационное задание, разочарованно вздохнул. Такой подставы от друга он не ожидал. После того как Джисон закончил возмущаться о несправедливости жизни, пришла очередь Феликса. Он покрутил бутылку, которая остановилась на Хёнджине.   — Так, Хёнджин, правда или действие? — спросил Феликс воодушевлённо.   — Правда, — ответил Хёнджин, ему было нечего скрывать.   — Хорошо… — задумался Феликс. — Если бы ты мог начать встречаться с любым из нас, кто бы это был?   Смех снова разразился на всю квартиру, и Хёнджин покраснел. Ему следовало этого ожидать. Феликс и Джисон в своих намерениях практически не отличались. Иногда ему казалось, что устроить его личную жизнь было для них важнее их собственной.   — Эмм… Это сложный вопрос… Но, думаю… — он на секунду замер, глядя на друзей, и покрывал их в голове самым отборным матом. — Я бы выбрал… Чанбина. Джисон с Феликсом засмеялись, но в глазах Хёнджина читалось стеснение. Он не думал, что признаваться придётся так скоро.   — Судя по всему, эта игра была хорошей идеей, — прокомментировал Джисон, отчего Хёнджин покраснел ещё больше.   После этого все участники начали обсуждать свои неловкие моменты, пытаясь поддержать смущённого Хёнджина. Когда вновь вернулась очередь Феликса, бутылка указала на Чанбина.   — Ну что, правда или действие? — спросил Феликс, прищурившись. Его взгляд говорил о том, что у Чанбина вовсе нет выбора. — Правда, — решительно ответил Чанбин, уже предвкушая вопрос.   — Если бы ты мог выбрать среди нас только одного человека, чтобы провести с ним вечер наедине, кто бы это был? — он задал вопрос с озорным блеском в глазах.   — Ну, если честно… — задумался Чанбин. — Думаю, это был бы Хёнджин.   Хёнджин удивлённо поднял брови, а все в комнате начали смеяться.   — Ли Феликс! — крикнул он. — Что за вопросы идиотские? Конечно, он выбрал бы меня, вас он видит впервые в жизни, а Джисон… Джисона…   — Договаривай, — оборвал его Джисон. — Что, меня? Он меня недолюбливает? Так вот, я его тоже, — и, обращаясь к Чанбину: — Чтоб ты знал, я не отдам тебе свою детку! Даже не смотри в его сторону. Хёнджин сейчас хотел только одного, и нет, не словесной перепалки на фоне каких-то выдуманных чувств, он хотел, чтобы вечер поскорее закончился.   — Нет, Хёнджин, — звучание голоса Чанбина, слишком мягкого, кажется, только усугубляло ситуацию. — Я выбрал тебя не поэтому. С тобой хорошо. Кроме того, у нас много общего... Ты любишь сладкие булочки, а я… люблю смотреть, как ты их ешь.   Хёнджин покраснел, ощутив столкновение смущения и радости. Это было приятно настолько, насколько и странно. Учитывая недавний разговор на балконе, он заволновался ещё сильнее.   — Прости, — извинился Хёнджин. — Я просто подумал… Ладно, забудем. Кто там следующий крутит? Мне нужен перекур.   Спустя приблизительно час игра заметно надоела всем присутствующим. Пиво и соджу тоже заканчивались, а приближающиеся часы тишины дышали в спину — противная соседка снизу ворчала каждый раз, услышав хоть малейший шорох после одиннадцати вечера.   — Давайте последний круг? — спросил Хёнджин. — Но нужно что-то такое незабываемое.   — Да, — согласился Джисон и подмигнул. — Детка, загадай мне действие, уверен, ты не пожалеешь.   — Сейчас даже не моя очередь, — Хёнджин закатил глаза. — Нет, давай твоя, — предложил Феликс и услышал поддержу от остальных участников. — Ты начал игру, ты и заканчивай.   — Ладно, — Хёнджин пожал плечами и раскрутил бутылку, которая остановилась на Феликсе.   — Что выбираешь: правду или действие? — спросил он.   Хёнджин не знал, чего бы он хотел спросить или загадать — казалось, что его запас иссяк.   — Правда, — воскликнул Феликс с улыбкой, готовясь к чему-то интересному.   — Ладно, Феликс, — в голосе Хёнджина чувствовалась серьёзность. — Расскажи нам свою самую страшную тайну.   Феликс задумался, а его лицо немного изменилось. Он знал, что эта игра требует честности, но в то же время не обязывает быть откровенным до мозга костей.   — Окей… — начал он, явно собираясь с мыслями. — Это будет непросто… Выйдем на балкон? Хочу сказать тебе это наедине.   Все в комнате заметили, что Феликс стал слишком серьёзным, но Хёнджин кивнул, не чувствуя подвоха. Когда они оба вышли на свежий воздух, оставив остальных за дверью, Феликс глубоко вздохнул, собираясь с мыслями.   — Послушай, Хёнджин, я не совсем уверен, как начать... — его голос немного дрожал. — Но это очень важно. Хёнджин смотрел на него в непонимании, но ждал продолжения.   — Ты зачем обстановку нагнетаешь? — нервно усмехнулся он. — Сейчас скажешь что-то серьёзное, и я начну волноваться ещё больше. Ты же не умираешь? Или это всё часть какой-то шутки, и тебя попросили отвлечь меня, чтобы устроить сюрприз?   — Нет, Хёнджин… — продолжал Феликс, сглотнув ком в горле. — Прости, что я говорю тебе это сейчас, но пойми, я должен. Для начала мне следует попросить у тебя прощения… Сегодня, видя тебя таким счастливым, я думаю, что ты готов. Вы с Чанбином идеально подходите друг другу, правда. Я не знаю, что ты к нему чувствуешь, но вижу, что ты ему не безразличен. Знаешь, то, как он говорит о тебе… Можно заслушаться. Он хороший парень, тебе стоит попробовать быть с ним вместе. Думаю, он ради тебя бы горы свернул, — усмехнувшись. — И буквально, и фигурально.   — Это и есть страшная тайна? — с опаской уточнил он.   — Нет, — грустно улыбнулся Феликс. — Я не хотел бы, чтобы ты узнал это от кого-то другого, поэтому должен сказать тебе это лично. Пообещай, что дослушаешь меня и не будешь перебивать.   Хёнджин нахмурился, чувствуя, как мысли в его голове путались. Он абсолютно ничего не понимал.   — Хорошо, Феликс, но что случилось?   Феликс отвёл взгляд и, собрав всю смелость, начал рассказ. — Знаешь, когда мы были в школе, ты был моим лучшим другом, да ты и сейчас мой лучший друг. Я бесконечно благодарен судьбе за то, что у меня есть ты, что именно ты был тем, с кем я делил все моменты в детстве: будь то разбитые коленки, ночёвки друг у друга, первая сигарета и первая стопка водки, — он улыбнулся, предавшись воспоминаниям. — Ты помнишь, как мы думали, что никто не заметит? Мы делали вместе абсолютно всё. Я часто вспоминаю, как мы поехали к Сынмину на первую вечеринку, какими мы были тогда. Я помню, как был счастлив оказаться там. Хотя я и до сих пор счастлив — я люблю Сынмина, мы всё ещё вместе. Но знаешь, я никогда не понимал твоей любви к Минхо. Она казалась мне выдуманной, я в неё не верил. Не верил твоим словам о том, что с тобой он другой. Минхо не выглядел как человек, в которого можно влюбиться, он был скорее как тот, от кого хотелось сбежать. Мне всегда было интересно, что ты в нём нашёл. Что в Минхо было такого, чего не было в Чане? Почему Минхо стал для тебя первым? И знаешь, что я сделал? Надеюсь, что ты меня простишь, но, если честно, я бы себя не простил никогда в жизни… Я переспал с Минхо, Хёнджин. Я так сильно хотел понять, что ты в нём нашёл, что переспал с ним. Понимаешь?   Между ними образовалась тишина. Хёнджин и впрямь внимательно слушал его. Он мог предположить что угодно: он думал, что Феликс расскажет ему очередную глупость или в который раз скажет что-то вроде «я был прав», «я всегда говорил, что Минхо тебе не подходит», «он не тот, кто тебе нужен», что он долбоёб в конце концов, но Феликс так не сделал. Вместо этого Феликс решил попробовать на себе? Понять что? Чем он вообще руководствовался? Явно не здравым смыслом. Зависть? Или ему действительно было просто интересно? Хёнджин не хотел этого знать. Хёнджин не хотел знать абсолютно ничего. Даже эту грёбаную правду. Она была ему не нужна, но его мнение никто и никогда не спрашивал. Хёнджин замер. Его глаза расширились, а взгляд был устремлён в одну точку, в пустоту. Он не мог найти слов, чтобы ответить.   — Я не хотел, чтобы это произошло, — продолжал Феликс, испытывая вину. — Это вышло случайно, и я очень жалею. Я знаю, что виноват. Я пиздец как проебался, Хёнджин.   Тишина между ними нарастала. Хёнджин чувствовал, как внутри у него всё переворачивается. Его тошнило от чувств.   — Почему ты не сказал раньше? — спросил он голосом с явным оттенком острой боли.   — Я боялся, что ты меня возненавидишь, — признался Феликс, опустив взгляд. — Я не хотел потерять тебя как друга…   — Друга? — Хёнджин говорил, слыша себя со стороны. — Друзья вроде так не поступают. Или я что-то путаю?   В этот момент эмоции захлестнули его, и он почувствовал, как сдерживаемые слезы покатились из глаз.   — Да, но вы даже не были в отношениях… — начал Феликс, но Хёнджин его прервал. — Я любил его, Феликс, — его глаза горели от боли и разочарования. — Да я и сейчас его люблю, блять! Я думал, мы с тобой друзья… братья… Я никак не ожидал этого от тебя. Ты всегда ненавидел его…   — Я не хотел тебя ранить, Хёнджин. Я был глуп, — произнёс Феликс в отчаянии. — Это не должно было случится. Это была ебучая случайность. Я тогда…   — Я не хочу ничего знать, — остановил его Хёнджин. — Точно не сейчас.   Молчание снова заполнило пространство, и Хёнджин стал медленно осознавать, насколько незабываемым вышел его день рождения. Иногда его желания исполнялись моментально.   — Феликс, это уже произошло. Этого не изменить. Ведь так? — сказал он тихо и вытер слёзы. — Но я не думаю, что смогу простить тебя.   Феликс кивнул, чувствуя, как его сердце сжимается от угрызений совести. Представить, что сейчас испытывал Хёнджин, он попросту не мог, но понимал, что даже сказать это в ответ для него было сложно.   — Я пойду, — тихо произнёс он и, сделав шаг назад, вернулся внутрь.   Хёнджин остался стоять на балконе, глядя на звёзды и пытаясь собрать свои мысли воедино. Какого чёрта на улице было так холодно? Ледяные пальцы не слушались, а новая пачка сигарет не хотела открываться: язычок на плёнке оторвался почти сразу, фольга внутри и вовсе не подцеплялась. Хёнджин курил не часто, скорее носил сигареты с собой в качестве успокоительного — ощущать их в кармане было приятно. Правда, последнее время это успокоительное требовалось всё чаще. — Блядство! — сейчас его раздражало абсолютно всё, а сигареты, лежащие ровным рядом, действовали на нервы. Они не планировали сегодня покидать упаковку.   Спустя целую вечность по ощущениям (секунд двадцать реального времени) он наконец вытащил сигарету и зажал её между губ, таких же продрогших, как его пальцы и весь он сам.   Хёнджин курил, не замечая ни горечи никотина, ни холода вокруг. Он не мог даже кричать, казалось, что он исчез, оставив вместо себя лишь сгусток нервов и бездушное тело, которое каждый норовил использовать как грушу для битья.   В этой боли Хёнджин был словно рыба в воде.   Узнай он об этом чуть раньше, в моменте, он бы однозначно отреагировал по-другому: устроил истерику, напился или даже подрался. Он бы точно наделал немало глупостей, о которых бы пожалел чуть позже. Или нет? Размышлять над возможными сценариями было куда проще, чем действовать сейчас. Он чувствовал себя слишком обессиленным для чего угодно. Всё, что ему хотелось сейчас, — пережить эту чёртову ночь и прекратить наконец каждый раз умирать заживо. Ему хотелось просто дождаться наступления утра. Ведь с рассветом должно было стать легче.   В жизни Хёнджина давно не было дней, когда всё шло наперекосяк. Дней, когда любое, даже самое незначительное событие кажется невыносимым, чем-то, с чем твоя пошатанная психика не может справиться. Но жизнь забавная штука — от неё можно ожидать что угодно. Ты можешь мечтать и строить планы, выстраивать защитные стены, осторожно подпускать новых людей ближе, всё предусмотреть… Но в одно мгновение мир вокруг переворачивается с ног на голову, а ты, не успевая ухватиться, стремительно падаешь в глубокую пропасть без шанса на спасение. — Хэй, я тебя потерял, — Джисон опустил плед на плечи Хёнджина. — Ты весь ледяной, идём внутрь.   Хёнджин вздрогнул от неожиданного прикосновения. Замёрзшие конечности не поддавались сигналам мозга, а дрожь в теле сменилась теплом. Сухие губы слиплись, не позволяя улыбнуться без потерь в виде трещин, а их холодная безжизненность превратила лицо в маску.   — Постой со мной пару минут, — попросил он хрипло. — Кажется, мне нужно ещё немного времени.   Джисон, не сказав ни единого слова, приблизился и обнял со спины, согревая.   — Ты же не против? — взволнованно уточнил он, когда услышал тяжёлый вздох. — Выскажи всё, что у тебя на душе. Обвини меня, только не молчи и не закрывайся.   — Мне не в чем тебя обвинять, Сони, — Хёнджин накрыл его руки своими. — Феликс сказал что-нибудь?   — Нет, — мотнул головой Джисон. — Они с Сынмином извинились и ушли, но Феликс попросил, чтобы я принёс тебе плед. — Хах, он забавный, — вздохнул он. — Он признался мне, что переспал с Минхо, не знаю когда именно, но и не думаю, что хочу. Джисон ожидал услышать рассказ о ссоре, потому что видел, с каким лицом вернулся Феликс, но ссоры здесь не было, только абсолютное предательство. — Я просто нихуя не понимаю, Джисон. Мне кажется, что я сплю, а всё это неправда. Но знаешь, как бы глупо это ни звучало, всё, что я хочу сейчас, — это бежать. Бежать к Минхо, забив на всё остальное. Почему, сука, каждый раз, когда всё становится хорошо, — задумавшись. — Ну ладно, может и не хорошо, но относительно нормально, всё летит в ёбаную чёрную дыру.   — Оставь прошлое в прошлом, Хёнджин. Тебе больше не пятнадцать.   — Вот именно, что не пятнадцать, — усмехнулся Хёнджин. — Я имею полное право не держать себя в руках и творить хуйню. Да, я могу об этом пожалеть… Но когда, если не сейчас? Я могу ошибаться и наступать на одни и те же грабли.   — Минхо не грабли, — вздохнул Джисон. — Он ёбаный пиздец, ты же прекрасно это понимаешь. У всех чувств есть срок годности.   — Да, но и ты пойми, — Хёнджин смотрел на огни ночного города, но видел лишь один образ. — Я не могу заставить сердце разлюбить. Минхо, кажется, поселился там, — указывая слева под рёбра. — Навсегда.   — Я стану тебе запрещать, — Джисон крепче обнял его и прижал к себе. — Но ты же справился тогда, а сейчас рядом я, Чанбин. Он, кстати, всё ещё ждёт, потому что не понял, что у вас произошло. Тебе нужно поговорить с ним.   — Да, идём внутрь, — согласился Хёнджин. — Но я должен тебе сказать ещё кое-что… В общем, я снова общаюсь с Минхо.