Желание на грани свободы

Медленно разлепив глаза, Кадэрис застыл, пытаясь разобрать, где вообще находится и что происходит. Первое, что он понял, так это то, что очутился за барной стойкой в объятьях Ешуна. Они оба укрылись от чужих глаз, а точнее, от оружия, что уже напугало толпу танцующих. Кто-то забился в угол, другие же с криком рухнули на колени, и лишь группа высоких мужчин неумолимо стояла на ногах. — Что за чёрт? — с изумлением выдавил Кадэрис. — Плохо дело! — почти у самого уха подметил Ешун. Детектив покосился через плечо, одарив парня внимательным настороженным взглядом. Теперь же напарник выглядел куда серьёзней обычного, осторожно выглядывая из-под барной стойки. — Кто эти люди? — с шипением спросил Кадэрис. — Люди Алета Фракса, наркодилера, который держит большую часть торговых точек. — Какого лешего он тут забыл? — снова прошипел Кадэрис, осторожно выглянув из-под руки Ешуна. Тут же парни заметили мужчину, что только что вошёл в клуб. Высокий статный богатей, явно не отличался добродушием и сочувствием. При виде его сразу становилось не по себе, и детектив невольно ощутил прошедший по спине холодок. — Вывести всех! — холодно приказал тот. Мгновенно мужчины в тёмных костюмах принялись за шкирку выгонять людей. С криками они тащили женщин и мужчин прочь из клуба, периодически угрожая оружием. Даже диджея беспощадно схватили за копну волос и повели прочь. Притаившись, Кадэрис и Ешун замерли, стараясь не попадаться под взор прибывших. К счастью, барная стойка скрыла их, и вскоре клуб вовсе опустел. Остался только этот человек, с кучей охраны, и притаившиеся, как мышата, парни. Алет гордо прошёлся вдоль одного из столов. Медленно опустившись на кожаный диван, он хмуро вскинул брови. Подав пальцами сигнал в сторону подсобки, он будто отдал безмолвную команду. Двое крупных мужчин сразу направились к двери. Открыть с ходу они её не смогли, а вот выбить - труда не составило. — Лин, у нас большие проблемы! — шепотом проговорил Ешун, поднося к губам беспроводной наушник. — Что у вас там происходит? — Прибыл Алет Фракс, некогда объяснять, запроси информацию у Хаема… — Кадэрис с тобой? — машинально спохватился Лин. — Да, но мы почти на мушке, заметят - пристрелят обоих! — прошептал Ешун, переводя взор на детектива. Кадэрис же не вслушивался в их диалог, сосредоточив всё своё внимание на наблюдении за наркодилером. — Лин, во что бы то ни стало вытащи его, я выиграю вам время, конец связи, — прошептал парень, убирая наушник. Теперь же он притих, собственно, как и детектив, внимательно следя за происходящим. Не прошло и пары минут, как раздался топот женских каблуков. Прямо из подсобного помещения вышла высокая статная женщина в чёрном костюме, пошитом блестящими стразами. С гордо поднятой головой та, в сопровождении охраны Алета, приблизилась к столику мужчины, замерев перед ним как изваяние. — Директор! — прошептал Кадэрис. — Вот же чёрт, нашли время для посиделок… Лин… — прошипел Ешун, недовольно вынимая из кармана наушник. — Вот и ты, сучка! — вдруг проговорил мужчина грубым басовым голосом. Дэйра же не сменилась в лице, просверлив того взглядом, как назойливую, раздражающую муху. Стоило Алету бросить на стол лист бумаги, как тот с шорохом рухнул, вскинув свернутые углы. Женщина же, как и ранее, осталась спокойна, несмотря на оскорбление в свой адрес. — Что это значит, Дэйра? Что за херню ты мне прислала? — Читать не умеешь, Алет? — вдруг с грубостью спросила она. — Эй, девочка, забыла с кем разговариваешь? Так я напомню тебе под кем ты ходишь, — рыкнул Алет, поднимаясь с кожаного дивана. Он почти мгновенно приблизился к ней, смерив раздраженным взором, но даже под ним Дэйра не дрогнула, устойчиво ровно держась на ногах. — Где мальчишка, Дэйра? — Тронешь меня, и внука своего не увидишь, — прорычала та в ответ. Однако это нисколько не задело мужчину. Алет с размаху влепил ей пощечину, выбив крик сквозь сжатые губы. Женщина пошатнулась, однако устояла на ногах. — Хочешь вернуть точку, таким-то способом? — А почему бы и нет? — прошипела та, возвращая ему внимания. Хмыкнув на её сарказм, Алет расплылся в ухмылке, скрестив руки на груди. Всё это время Кадэрис и Ешун молча наблюдали за ситуацией, не желая вмешиваться, или же ожидая нужного момента. — Думаешь, я так просто куплюсь на твои уловки? — Вот тест ДНК, — громко сообщила Дэйра, вынув из кармана свёрнутый лист бумаги. С хлопком положив его на стол, она внимательно проследила за взором Алета. Почти сразу, как лист коснулся деревянного стола, со стороны подсобного помещения раздались шаги. Напрягшись мужчины обернулись, и тут же увидели высокого парня, держащего за руку мальчонку лет шести. Сатиус вывел ребенка, держа его рядом с собой, не давая никому возможности приблизиться. На мгновение даже Алет напрягся всем телом, столкнувшись с голубыми глазами мальчишки, что оглядел его со стороны. — Дэйра! — прошипел Алет, сжав руки в кулаки. — Девяносто девять и девять десятых процента родственная связь с Нианом, он его сын, и ты можешь опровергать это любыми словами, — громко сообщила та. Заметив, как тот уже был готов схватиться за пистолет, Сатиус медленно вынул свой из кобуры. Стоило молодому парню сжать в руке оружие, а другой прижать к себе ребёнка, как Алет заметно растерялся. — Любой тест ДНК опровергнет всё, что ты скажешь, Алет. — Вот чёрт, тут ребёнок, — спохватился Кадэрис, вынимая пистолет. Сжав оружие, он с опаской оглядел сложившуюся ситуацию, раздумывая, какие действия предпринять. — Так, и что будем делать? — спохватился Ешун, так же взявшись за оружие. — Пальбы мы не избежим, нет гарантии, что они не начнут стрелять, как увидят оперативников! — Да твою же мать! — выругался напарник, прекрасно понимая, что расклад не в их сторону. К тому времени Алет уже был на пределе. Его взгляд скользил то по Дэйре, то по мальчонке, что всё так же смотрел в его сторону непонимающим, слегка сонным взглядом. Ему буквально связали руки, и от этого бессилия было не по себе, а точнее, было отвратительно. — Чего ты хочешь? Вернуть точку? — Хочу знать, что случилось с Целителем! — вдруг ошарашила Дэйра. Услышав её требования, Алет тут же вздёрнул брови. Губы искривись в усмешке, а с губ сорвался хохот, эхом разлетевшись по всему клубу. — Да сдох он, как псина, у стен своего же клуба! — громко заговорил Алет. Женщину мгновенно затрясло. Руки нервно сжались в кулаки. Оскалившись, она, словно зверь, была готова наброситься на этого человека. И вот, выхватив пистолет, вскинув дуло, наставила оружие прямо на Алета. Стоящие рядом охранники медлить не стали. В одну секунду в руке каждого появилось оружие, что устремилось на женщину. Напряжение раскатилось ледяным потоком, охватив даже притаившихся за барной стойкой детективов. — Ешун! — Понял! — отозвался тот. Выждав пару секунд, парни грациозно вскочили, и тут же наставили оружие на собравшуюся толпу, красиво возникнув словно из-под земли. — Не двигаться, полиция! — громко сообщил Кадэрис, в одночасье приковав к себе все взоры. Молчание растянулось, а взоры собравшихся устремились лишь на них, находясь в некотором недоумении. Однако Кадэрис не собирался отступать, намереваясь довести дело до конца. — Дэйра Мэлдон, вы обвиняетесь в организации убийства и сокрытии улик, а также в распространении наркотических веществ и их реализации! — громко объявил детектив. — Дикрам! — зашипела женщина, находясь в полном недоумении. — Клуб окружен, уйти вам не удастся, немедленно сдавайте оружие! — Это ещё что за детский сад? — прошипел Алет, собираясь двинуться в сторону парней. Однако инстинктивно Ешун направил на него дуло пистолета, заставив невольно замереть. — Алет Фракс, к вам у полиции тоже есть куча вопросов. — Щенок, да ты знаешь, кто я?.. — Прекрасно осведомлён, не нужно запугивать меня вашим статусом и связями. Как видите, я весьма жёсткий орешек, — с ухмылкой подметил Ешун. Заметив раздражение на лице мужчины, парень на мгновение перевёл внимание на Кадэриса, смерив взором его строгое настороженное лицо. Теперь никто с ходу и не скажет, что этот юнец не похож на детектива. Сейчас он обладал всеми нужными для этого качествами, что мог сравнится с кем угодно. Едва Ешун потерял концентрацию, Сатиус не стал ждать. Его цель, его задание – все это наконец-то оказалось в его власти. Словно молния, он направил пистолет и нажал на спуск, не давая жертве ни малейшего шанса. Глухой выстрел прокатился эхом, как раскат грома в тесном пространстве, заставив всех вокруг замереть. Кадэрис, охваченный шоком, медленно повернул голову и взор прилип к ужасающей картине. Внезапно, теплая и липкая алая жидкость взметнулась в воздух. Капли, похожие на осколки разбитого граната, осели на лице детектива. Они скользили по коже, оставляя влажные следы на веках, губах, горле, окрашивая все в оттенки багрянца. Это была кровь Ешуна. Кровь его соратника, кровь, что связывала их общей судьбой. И в этот момент Кадэрис ощутил, как мир вокруг него безвозвратно раскололся на куски. — Ешун! — выдохнул Кадэрис, голос дрожал, смешанный с эхом выстрела, которое всё ещё гремело в ушах. Он видел, как Ешуна повело назад, словно невидимая рука толкнула его в грудь. Пистолет, ещё мгновение назад сжатый в его ладони, с глухим грохотом упал на пол. И вместе с ним рухнуло и само тело, безвольно распластавшись на холодных плитах. Кадэрис не мог отвести взгляд, парализованный ужасом и внезапной, обжигающей потерей. Кровь. Она расползалась багровым пятном под телом Ешуна, впитываясь в серую плитку, словно зловещий цветок, распустившийся в одно мгновение. Кадэрис моргнул, пытаясь прогнать пелену, застилавшую глаза. Это не могло быть правдой. Ешун, всегда такой собранный, такой… живой, лежал сейчас неподвижно, словно сломанная кукла. — Убить всех! — завопил Алет, и мгновенно раздался звук выстрелов. Мужчины принялись стрелять по барной стойке, где уже успел скрыться детектив. Дэйра же, бросившись в сторону, сразу столкнулась с Сатиусом, что так же решил принять участие в стрельбе. Схватив на руки ребёнка, она мгновенно бросилась в сторону подсобного помещения, под звуками выстрелов. Грохот заполнил пространство, словно буря, разрывающая тишину. Пули, как дикие звери, пробивали штукатурку стен, срывали с полок бутылки, а одна из них с глухим треском разбила лампу софита, осыпая всё вокруг осколками света. Стрельба, кровавая бойня — так это можно было назвать. Пыль поднималась в воздух, оседая на всё, что находилось в клубе, а барная стойка, когда-то гордо возвышавшаяся, теперь была изрешечена. Но Кадэрису было всё равно на этот грохот, на хаос, который царил вокруг. Его внимание было приковано к Ешуну, искаженное шоком лицо молодого детектива не могло отвести взгляд от бездвижного тела, лежащего на полу. Ешун раскинул руки в стороны, как будто пытался обнять мир, который его предал. В груди зияла дыра, черная и пугающая, как бездна. Товарищ ещё дышал, но Кадэрис не слышал этого дыхания — он был поражён увиденным, словно мир вокруг него распался на куски и осталась лишь эта ужасная картина. В голове крутились мысли, но они не могли найти выхода. Он не знал, что делать, как реагировать на эту реальность, которая разрывала его изнутри. Руки дрожали, когда детектив прижимал ладонь к ране, пытаясь остановить кровь. Но в глазах напарника уже угасал свет, а губы шевелились, выдавая беззвучные слова. — Мыш… онок, — прохрипел Ешун, и Кадэрис почувствовал, как ком подкатывает к горлу. Вокруг валялись пустые гильзы, а из разбитого бара клубился дым. Детектив оглянулся: дверь на улицу была приоткрыта, и тени фигур мелькали в проеме. Он знал, что нужно бежать, звать помощь, но ноги не слушались. — Ешун! — с дрожью в голосе выдавил Кадэрис, словно марионетка, оборвавшая нити, застыл перед Ешуном. Его руки, дрожащие и окровавленные, потянулись к лицу товарища. Тонкие пальцы, испачканные багряной жижей, коснулись его щёк, оставляя на бледной коже зловещие отпечатки. Губы детектива не смыкались, беззвучно шепча что-то невнятное, а зубы, казалось, жили своей жизнью, отбивая нервную дробь. Взор метался, словно загнанный зверь, мечтая найти выход из кошмара. Он прыгал от лица Ешуна, искаженного болью и удивлением, к зияющей дыре в его груди, черной и пугающей, словно портал в небытие. В этой дыре, казалось, исчезла не только жизнь Ешуна, но и остатки разума Кадэриса. В голове пульсировала одна мысль, оглушительная и бессмысленная: «Я… я…». Что «я»? Что он сделал?» Память, словно разбитое зеркало, отражала лишь осколки: вспышка стали, алая пелена, застилающая глаза. И вот — Ешун, с дырой в груди, и он, с руками, обагрёнными его кровью. В горле мгновенно застрял ком, словно кто-то силой запихнул туда шершавый камень. Глаза обожгло, и перед ними возникла предательская, прозрачная пелена слёз, отчаянно пытавшаяся скрыть алые следы. Скрыть лицо Ешуна. Кадэрис захрипел, нет, скорее запищал, как загнанный зверь, глядя на окровавленное тело товарища. Мир вокруг поплыл, потерял четкость, оставив лишь этот ужасный, багровый фокус. — Эй… не плачь, — с хрипом попросил Ешун, морща лицо от боли. — Что мне… что мне сделать? Как?.. Что? — дрожащим голосом заговорил юноша. Тут Ешун с болью протянул руку к его макушке. Пальцы впились в волосы, заставив приблизиться, не отводя взгляд. — Не высовывайся, а то… и тебя… подстрелят… — Ешун?! — Тихо… тихо… — попросил тот, поглаживая темные пряди шелковистых волос. Сквозь боль парень всеми силами пытался успокоить юнца, что, казалось, не просто растворился во всём этом гомоне, а напрочь исчез из поля зрения. — Уходи отсюда… говорил же… здесь небезопасно… — Я тебя не оставлю… — вскрикнул Кадэрис. Его очередной протест вызвал улыбку на лице Ешуна. Парень с болью застонал. И тут же вцепился в нежное и хрупкое плечо. — Тогда помоги сесть… — попросил он. Детектив молча помог товарищу приподняться и осторожно усадил его у стены. Ешун закашлялся, судорожно хватаясь за зияющую дыру в груди. Дыхание стало хриплым, прерывистым, а губы окрасились багровой кровью. Кадэрис, пытаясь хоть как-то собраться с мыслями, лихорадочно принялся рыскать вокруг в поисках чего-нибудь, чем можно было бы зажать рану. И вот, наконец, удача! Он нашел полотенце, валявшееся на полу, и торопливо отряхнул его от осколков разбитых бутылок. Взгляд Кадэриса упал на телефон, валявшийся на полу рядом с разбитой бутылкой виски. Он потянулся к нему, дрожащими пальцами набирая номер экстренной службы. Но в этот момент Ешун схватил его за руку, сжимая её с такой силой, на какую, казалось, уже не был способен. — Не надо… не успеют… — прохрипел он. — Е… — Уходи, мышонок… я больше не смогу… защищать тебя — Прошу, не надо… не смей со мной прощаться, не оставляй меня одного, Ешун! — кричал Кадэрис. И вот, ослабленные, холодные пальцы товарища коснулись его заплаканного лица. Прикосновение было слабым, почти невесомым, но Кадэрис почувствовал его каждой клеточкой своего тела. В этом жесте было столько всего: прощание, утешение и, самое страшное, неизбежность. — Не оставлю… не выдумывай… — с лёгкой улыбкой прошептал тот, и словно под действием невидимой силы, Кадэрис почувствовал, как его тянет ближе. Он не успел осознать, что происходит, как губы товарища, уже пересохшие, коснулись его дрожащих уст. Это было так неожиданно и в то же время так нежно. Впервые он ощутил эту теплоту, этот трепет, который заполнил его сердце. Время словно остановилось, и все вокруг исчезло, оставив только их двоих в этом мгновении, полном нежности и робости. Но вот рука Ешуна безжизненно опустилась на его колено. Кадэрис замер, не в силах оторвать губы от последнего и первого поцелуя, не ощущая уже биения его сердца. Глаза затянуло слёзной пеленой, а горло сдавило от немого крика, который так и не смог вырваться наружу. Юноша с дрожью отпрянул, и в этот момент его взгляд упал на лицо Ешуна. Оно было безжизненным, но на нём всё ещё играла лёгкая улыбка — тот самый последний лучик света, который тот унёс с собой. В сердце Кадэрисa раздался глухой удар, и мир вокруг него вдруг стал серым и пустым, как будто вся радость и надежда ушли вместе с Ешуном. Собравшись с духом, Кадэрис осторожно коснулся щеки Ешуна. Кожа была холодной, неестественно гладкой. Он провел пальцами по контуру лица, запоминая каждую черту, каждую родинку, каждую морщинку, словно пытаясь удержать ускользающую память. В этот момент пелена слёз окончательно рассеялась, и Кадэрис увидел все отчётливо. Увидел застывшее выражение лица Ешуна, увидел багровые пятна на его одежде, увидел зияющую рану, из которой сочилась жизнь. И тогда он закричал. Крик был диким, нечеловеческим, полным отчаяния и боли. Крик, который, казалось, вырвался из самой глубины его души, разрывая ее на части. Крик, который, возможно, услышали все обитатели леса, но никто не пришел на помощь. Потому что в этот момент Кадэрис был один. Совершенно один. С мертвым другом и разорванной душой. Руки сами собой потянулись к мертвому телу друга. Судорожно обвились вокруг обмякших плеч, прижали бездыханное тело к груди. Кадэрис лихорадочно оглядывался, отчаянно надеясь увидеть хоть кого-нибудь, позвать на помощь, умолять о спасении. Но вокруг уже сомкнулось кольцо людей из отряда быстрого реагирования. Они кричали, с остервенением хватая преступников, кого-то уже пинали ногами, у других вырывали оружие. В этом хаосе, в этом оглушительном реве битвы, никто не слышал мольбы Кадэриса. Он был один, прижатый к земле горем и отчаянием, с мертвым другом в объятиях, в самом центре разгорающегося ада. — Кадэрис! — вдруг раздался леденящий холодный голос. Переведя дрожащие, заплаканные глаза в сторону, юноша, продолжающий обнимать мёртвое тело Ешуна, заметил фигуру, двинувшуюся в его сторону. Высокую, крепкую, стройную мужскую фигуру в тёмном костюме, с наброшенным на плечах пальто. И глазами, что с холодом сверлили своим голубым оттенком. Он приближался к нему беззвучно, и вот он уже рядом, стоит перед детективом, глядя на того с неким подобием жалости. — Брат! — с болью в дрожащем голосе позвал Кадэрис. Но юноша не кинулся к нему. Вместо этого, он лишь сильнее прижал к себе мёртвое тело товарища, словно пытаясь удержать ускользающую жизнь. Голова Кадэриса склонилась, и замерший перед ним мужчина увидел, как тот жадно, почти отчаянно, вдыхает аромат волос погибшего. В этом жесте было столько горя, столько невысказанной любви и утраты, что Эврум замер, не смея нарушить этот момент скорби. Он понял, что юноша не просто оплакивает друга, он прощается с частью себя, с чем-то, что уже никогда не вернётся.