Империя как подарок на помолвку

Умереть можно только один раз, так зачем мне бояться смерти?! Двенадцатый год правления императора Цинь. Зима. За окном кружатся и падают снежинки. Воздух пропитан пронизывающим холодом. Дворцовые служанки, одетые в тяжелую зимнюю одежду, сметают снег с дорожек, время от времени потирая ладошки, из их ртов вырываются клубы пара. Снег, покрывший ветви цветущих слив, заледенел, заковав их в ледяной плен. В комнате не намного теплее, так как огонь в печи уже давно погас. Холод проникает в кости, пронизывая до самого костного мозга. У окна сидит молодой человек в белоснежной лисьей шубе, накинутой на плечи. Горячий чай в чашке давно остудили ветер и снег, проникающие сквозь незатворенное окно. Пальцы, охватывающие чашу, тонки и гладки, как нефрит, с четко очерченными суставами. Чан Шоу осторожно подходит к сидящему юноше: - Молодой господин, на улице холодно. Пожалуйста, позвольте этому слуге закрыть окно. Молодой человек поворачивает голову, услышав просьбу. Его осанка пряма и элегантна, а лицо – невыразимо прекрасно. Даже принцесса Чунхуа из империи Янь, известная как красавица номер один в Семи Землях, устыдилась бы, увидев его. Никто во всех мире не мог бы сравниться с ним красотой. Вэй Лянь улыбается: - Когда окно открыто, я могу представить, что вижу ветер и снег моей родной страны. Когда закрыто, я не могу этого видеть. Его голос звучит чисто и холодно, как идеально отшлифованный нефрит. На лице играет улыбка. Любой, кто его увидел, подумал бы, что это благородный молодой бездельник, любующийся на снег. Когда Чан Шоу услышал эти слова, он чуть не заплакал. В государстве Чу зимой всегда выпадало много снега. Его господин, должно быть, тоскует по дому. Но сейчас он - заложник в королевстве Цинь, и Чан Шоу боится, что молодой господин, возможно… никогда не сможет вернуться домой. Молодому господину в этом году исполнилось всего девятнадцать. И все оставшиеся годы он проведет в чужой стране. Чан Шоу смахивает пальцем слезы в уголках глаз и, задыхаясь от волнения, бормочет: - Молодой господин должен заботиться о своем здоровье. Если вы простудитесь в такую непогоду, этот слуга боится… …боится, что никому в государстве Цинь даже в голову не придет вызвать лекаря для молодого господина. Молодой господин был членом королевской семьи государства Чу, но оказался в положении заложника.

* * *

Существующий мир был разделен на семь королевств: Цинь, Чу, Янь, Лу, Лян, Чэнь и Ся. И в каждом из них правил свой король. С тех пор, как принц Цзи Юэ в нежном девятилетнем возрасте взошел на престол Цинь, прошло двенадцать лет. Он был храбрым воином и находчивым стратегом, а также был известен, как амбициозный и жестокий правитель. За двенадцать лет своего правления он объявил девять войн, аннексировал бесчисленное множество городов, заставил подчиниться своей власти пять из шести государств и получал от этих стран внушительную ежегодную дань. Самое слабое, государство Ся, было всего в одном шаге от полного уничтожения. Государство Чу было достаточно могущественным. Много лет оно находилось в состоянии войны с империей Цинь. В то время как остальные пять стран пали, Чу продолжало сопротивляться. Пока не потерпело поражения в битве у горного хребта Янь, когда армия Цинь прорвала три защитных барьера Чу. Видя, что стране грозит порабощение, Чу поспешно отправило в знак капитуляции вражеской империи много золота и серебра, драгоценные камни, деньги и лошадей, а также молодого принца в качестве заложника. На самом деле, этот залог дружбы для заложника значил смертную казнь. Цинь и Чу воевали много лет, и обе стороны ненавидели друг друга до зубовного скрежета. Когда принц королевства Чу прибыл в империю Цинь, он был подобен овце, которую преподнесли безжалостному тигру. Естественно, его ждала немедленная смерть. И уже было неважно – повесят его или разорвут на части. Принц государства Чу стал изгнанником. Родная мать Вэй Ляня была простой дворцовой служанкой и умерла после его рождения. И хотя он имел королевский статус, он успел испытать непостоянство человеческих отношений. Он знал, какая судьба ожидает его. Когда посланники Чу прибыли в столицу Цинь, император не принял их, отправив им сообщение: - Оставьте принца Ляня. Остальные могут вернуться домой. Мы* не хотим вас видеть. Посланники ушли, оставив Вэй Ляня. Вместе с ним остались два его приближенных, Чан Шэн и Чан Шоу**, прислуживающих ему с детства. Вэй Лянь провел на почтовой станции два дня, ожидая вызова. Но, похоже, о нем все забыли. Пока он спокойно заваривал чай, двое его слуг беспокойно крутились вокруг него. Чан Шэн даже, не выдержав, предложил: - Молодой господин, давайте сбежим. Из этой неразлучной парочки Чан Шоу был более приближен к принцу, ловок в выполнении разных поручений, да и собеседником был приятным. Вэй Лянь любил поддразнивать его. Чан Шэн же обладал высокими навыками в боевых искусствах, был серьезен и глубоко уважал Вэй Ляня. Он никогда не переступал черту, но именно ему Вэй Лянь доверял выполнение важных поручений. Возможно, Чан Шэн был единственным в этом мире, кто знал, что его красивый и изящный молодой господин на самом деле был более искусен в боевых искусствах, чем он. Но он лучше всех понимал, что сбежать из империи Цинь было невозможно. - Сбежать? - Вэй Лянь беззаботно подрезал ветви цветочных растений. - Куда мне бежать? - Мир такой большой. Да куда угодно! Только подальше от Юнпина! Молодой господин, вас с вашими навыками, никто не сможет поймать. - Всё вокруг – владения императора, - Вэй Лянь расправил цветочные ветви и с удовлетворением отложил ножницы. - Даже если я смогу сбежать из Юнпина, я не смогу сбежать из империи Цинь. Даже если я сбегу, императору Цинь стоит только отдать приказ другим шести королевствам схватить преступника, то есть меня. И все бросятся ловить меня, в том числе, и мое родное государство. С одной стороны одинокий отвергнутый принц Чу, с другой - император Цинь и его многомиллионная армия. Что они выберут, Чан Шэн, тебе известно. Услышав это, Чан Шэн задохнулся от бессилия: - Но, молодой господин... Если вы не сбежите, вы умрете... От императора Цинь нет никаких вестей уже два дня. Кто знает, не отправит ли он завтра указ о вашем убийстве, чтобы успокоить гнев народа империи Цинь. Вэй Лянь спокойно, словно облако, которое гонит легкий ветерок, ответил: - Тогда я умру. Чан Шэн был поражен: - Как вы можете такое говорить? - Будь то смерть от тысячи порезов, расчленение или милосердно дарованная правителем Цинь чаша отравленного вина, - Вэй Лянь поднял глаза и с улыбкой продолжил, - результат один. Умереть можно только один раз, так зачем мне бояться смерти? Чан Шэн опустил взгляд: - Молодой господин не похож… на того, кто просто будет сидеть и ждать своей смерти. - Чан Шэн, - с улыбкой продолжил Вэй Лянь. - Я могу сбежать. Но что будет с королевством Чу, если я это сделаю? Чэн Шэн разочарованно фыркнул: - Королевство Чу бросило вас. Почему оно вас волнует?! - Я не сентиментален. Для меня нет разницы между Чу и империей Цинь, - Вэй Лянь мягко покачал головой. - Государство Чу послало меня сюда, чтобы остановить войну. Если я сбегу, император Цинь разозлится и снова начнется противостояние двух стран. Пострадает множество солдат и мирных жителей Чу. Разве моя жизнь того стоит? Чан Шэн не знал, что ответить на это. После долгого молчания он опустился на колени и торжественно приник к полу в поклоне. Вэй Лянь усмехнулся: - Я еще не умер, а ты уже прощаешься со мной? Всё еще не так плохо. На третий день пришел указ императора Цинь. Речь в нем шла не о казни, а о том, что Вэй Ляню даровалась должность шицзюня***. Что это вообще такое - ... шицзюнь? В возрасте двадцати одного года гарем императора Цинь существовал лишь номинально. Из-за бесконечных войн и присоединения завоеванных территорий не было не только императрицы, но даже наложниц. И когда император, наконец, начал наполнять свой гарем, первым претендентом стал... мужчина. В иерархии гарема выше всех должна стоять императрица, ниже – четыре благородные супруги, потом три простых супруги и в самом низу - бесчисленные наложницы. А что насчет шицзюнь? Никакого титула, а статус, как у наложницы. Наложница. Это было оскорбительным унижением - даже если Вэй Лянь был принцем Чу, в империи Цинь он являлся всего лишь домашним питомцем, простой игрушкой императора. Министры империи Цинь, очевидно, пришли к такому же выводу, поэтому не стали возражать против решения Его Величества допустить мужчину в гарем. Они даже встретили этот указ аплодисментами. Такое унижение било по гордости и пятнало достоинство. Для гордого принца принуждение к покорному подчинению было болезненнее смерти. Его Величество был очень мудр. Когда Чан Шэн и Чан Шоу услышали эту новость, это было, словно гром грянул среди ясного неба. Глаза Чан Шоу тут же покраснели: - Молодой господин, император Цинь зашел слишком далеко. Так унизить вас! Вэй Лянь бесстрастно возразил: - Разве это не хорошо? По крайней мере, я смогу сохранить свою жизнь. Чан Шоу воскликнул: - Лучше умереть, чем жить в унижении! - ... Не говори так. Я хочу жить. И Вэй Лянь вошел во дворец. Все во дворце знали, что Его Величество сделал его шицзюнем не из великодушия, а скорее с целью унизить. Естественно, никто во дворце не собирался лебезить перед ним. Прошло полмесяца. Его Величество так и не вызвал его служить ему в опочивальне. Это еще больше убедило всех, что положение Вэй Ляня довольно шаткое. К нему не были приставлены дворцовые служанки, поэтому Вэй Лянь и двоим его помощникам приходилось самим решать все бытовые проблемы. Еда, которую им присылали, была грубой и пресной. Порой даже холодной. Зимовать в таких условиях было очень тяжело. Когда пришла холодная зима, древесного угля во дворце Вэй Ляня было меньше, чем у дворцовых служанок. Не было даже теплых толстых одеял. Если бы принц не обучался боевым искусствам, он эту суровую зиму мог бы и не пережить. Чан Шоу обратился в дворцовую канцелярию, его высмеяли, а затем выгнали вон. Жизнь у них была очень сложной. - Молодой господин, чай остыл, я принесу другой чайник. Чан Шоу было всего восемнадцать лет, и он очень нервничал. Чай, отправленный в павильон Цинчжу (Павильон Зеленого Бамбука) был низкого качества и не предназначался для питья, а скорее был годен только как заправка для грелки для рук. Вэй Лянь взглянул на него, прищурив глаза: - Что случилось с твоими руками? Чан Шоу хотел спрятать руки в рукава, но Вэй Лянь схватил его за запястья. Кончики всех его пальцев побелели от обморожения и опухли. У Вэй Ляня и Чан Шэна - прочные тела благодаря боевым искусствам, они не боялись зимней стужи, но Чан Шоу был не такой крепкий. Чан Шоу смущенно пробормотал: - Молодой господин, это несерьезно… - У меня есть мазь, - Вэй Лянь потупил взор. – Третий ящичек у изголовья, воспользуйся ею. Чан Шоу закачал головой: - Нет, молодой господин, сохраните эту мазь для себя. Имперским лекарям плевать на нас. Нельзя тратить драгоценную мазь на этого слугу. - Хватит болтать. Это мой приказ, - строго вымолвил Вэй Ляня. - Поторопись. Чан Шоу прикрыл рот рукой, будто хотел сдержать рыдания, поклонился и пошел в спальню, чтобы взять мазь. Вэй Лянь некоторое время смотрел на чайник с холодным чаем. Затем встал и закрыл окно. В комнате стало чуть теплее. Когда Чан Шоу вернулся и увидел закрытое окно, он был очень тронут. Молодой хозяин заботился о нем, знал, что Чан Шоу плохо переносил холод. Хотя температура в комнате и слегка повысилась, это мало что изменило. Холод в выстуженном помещении все равно пробирал до костей. Но в сердце Чан Шоу было тепло. Как обычно, все трое ужинали вместе. На чужбине и в сложной ситуации Вэй Лянь не обращал внимания на различие между господином и слугой. Он просто пригласил их за стол. Поначалу пара служителей чувствовала себя скованно, но постепенно расслабилась. В их ситуации, когда их участь никого не волновала, со временем даже еду перестали приносить. Им приходилось самим забирать блюда с дворцовой кухни. Раньше им давали паровые булочки и холодную лапшу. Вэй Ляня, не особо привередливого в еде, это вполне устраивало. Все изменилось, когда Чан Шоу вернулся с покрасневшими глазами. - Почему ты снова плачешь? - нахмурился Чан Шэн. - Работники императорской кухни снова усложнили нам жизнь? - Мне сказали, что я опоздал и это единственное, что осталось… Но я пришел одним из первых! - грустно пожаловался Чан Шоу. - Как я могу дать молодому господину есть это? Когда Чан Шэн открыл коробку с едой, оттуда вырвался прогорклый запах. Он тут же закрыл коробку. ... Когда вообще это было приготовлено? Сто лет назад? Люди Цинь не знали предела, повышая градус издевательств над их молодым господином. Назвать еду, которую они получали на дворцовой кухне, едой, с каждым днем становилось всё сложнее. - Как они посмели! - Чан Шэн стиснул зубы. - Я найду их и… - Кого вы собрались искать? - Вэй Лянь вышел из дома и увидел своих слуг, стоящих у двери. Оба на мгновение задохнулись. Вэй Лянь посмотрел на коробку с едой и протянул к ней руку. Как только он открыл ее, то увидел неприглядные слипшиеся комочки непонятной консистенции, от которых исходил неприятный запах. Он закрыл коробку. - Такое я есть не буду, - на лице его не дрогнула ни одна жилка, но в голосе послышался холод. Чан Шоу готов был расплакаться: - Но, молодой господин, если они будут продолжать выдавать нам такую гадость… что мы будем делать? Без пищи мы долго не продержимся. Вэй Лянь вздохнул: - Они смеют вести себя так неуважительно, потому что я в немилости у императора. Я был слишком снисходителен. Я даже не знаю, как выглядит правитель Цинь. Так больше не может продолжаться, - пробормотал Вэй Лянь и внезапно спросил. - Чан Шоу, посмотри на меня. Как думаешь, у меня высокие шансы получить благосклонность императора? Чан Шоу: - … - и громко завопил. - Молодой господин, вы не можете пойти на компромисс и отдать свое тело правителю Цинь! Чан Шэн молчаливо ждал продолжения. Благородный человек скорее умрет, чем позволит себя унизить. Молодой господин королевской крови, как он может... - У меня нет никаких обид, - Вэй Лянь лениво обернулся. - Все хотят жить хорошей жизнью, и я тоже. Мы можем или умереть или жить счастливо. Я больше не хочу страдать от собственной трусости. ***************************** *孤 – так обычно говорит о себе император. **Чан Шэн и Чан Шоу – имена обоих служителей означают - долголетие. ***Шицзюнь 侍君 - это сочетание слова «служить» и почетного титула «Цзюнь». В древние века это слово использовалось для обозначения наложницы высокого происхождения.