Империя как подарок на помолвку

Вэй Лянь, принц-заложник, приветствует императора Цинь. Вэй Лянь устал от тяжелой жизни. То, что он мог терпеливо переносить трудности, не означало, что ему нравилось так жить. Когда он рос во дворце императора Чу, он был маленьким брошенным ребенком, который до шести лет был без присмотра. Его жизнь ничем не отличалась от жизни дворцового евнуха. В то время во дворце жила любимая императорская наложница. В течение двух лет, что она здесь находилась, ей так и не удалось забеременеть, а, значит, она и не смогла прочно закрепиться в гареме. Вэй Лянь увидел возможность и тут же ею воспользовался, намеренно бросившись в объятия наложницы в императорском саду. Дворцовые слуги тут же отругали его за то, что он не смотрит, куда идет, и хотели наказать. - Эта служанка не знает, откуда взялся этот невоспитанный молодой евнух. Он посмел оскорбить императорскую супругу. Маленький Вэй Лянь поднял голову, открыв свое прекрасное лицо, гладкое, как нефрит, и белое, как снег, и упрямо заявил: - Я не молодой евнух. Я молодой господин Лянь. Этот ребенок на самом деле был принцем. Императорская наложница тут же приказала служанке отпустить его и послала другую навести справки. Тогда она и узнала, что этот ребенок был седьмым сыном императора Чу, чья мать скончалась, оставив его одного, без всякой поддержки. Эта ситуация напомнила наложнице ее собственное положение во дворце. Семья ее матери не была знатного происхождения, и ей не на кого было положиться во дворце, кроме Его Величества. Но как долго эта благосклонность продлится? Императорский лекарь сообщил ей, что из-за ее хрупкого телосложения ей будет сложно зачать ребенка. А не иметь наследника во дворце было сравнимо с бедствием. Увидев седьмого принца, у наложницы внезапно родилась идея. И любимая императорская наложница стала заботиться о Вэй Ляне. Вэй Лянь, притворяясь невежественным, демонстративно выказывал ей свое восхищение. Дворцовые служанки тут же смекнули, что ветер поменялся, и вскоре жизнь маленького принца стала намного легче. Прошел месяц. Любимая императорская наложница так и не забеременела. И вместе с Вэй Лянем преклонила колени перед императором, заявив, что она «чувствует себя одинокой во дворце и хочет, чтобы ребенок составил ей компанию», и попросила о милости. Император, естественно, согласился на просьбу своей любимой наложницы. Так Вэй Лянь изменил свою жизнь, полную лишений, издевательств и насмешек. Любимая императорская наложница не питала к Вэй Ляню никакой материнской любви, используя его только для своей выгоды. Она думала, что ребенок об этом не догадывается, но он всё знал. Шестилетний ребенок в то время много что понимал, как говорится, был проницателен, как зеркало. И их встреча в саду была не случайной, а частью его тщательно продуманного плана. Вэй Лянь не нуждался в материнской любви. Любимой императорской наложнице нужен был сын, чтобы утвердиться в гареме, а ему нужен был покровитель, чтобы улучшить свое положение. Это был взаимовыгодный союз для них обоих. Каждый получил то, в чем нуждался. Он был не против иметь еще одну мать. Но он не ожидал, что через пару недель после этого события любимая при стандартном измерении пульса императорский лекарь объявит, что любимая императорская наложница беременна. И появление собственного ребенка полностью поменяет ее отношение к Вэй Ляню, на смену какой-никакой заботе явится полное равнодушие. Он не стал суетиться и создавать проблемы. Новоявленная мамаша даже невольно жалела его. Она считала этого ребенка своей счастливой звездой. И, раз уж усыновила, не могла просто выгнать его, продемонстрировав свою жестокость. Так что Вэй Лянь продолжил благополучно жить во дворце. Пока армия империи Цинь не приблизилась к границе государства Чу. Королю Чу пришлось выбирать, какого принца отдать в качестве заложника. Наименее важным из них, естественно, оказался Вэй Лянь. Выбор был легким. С юных лет он сам заботился о себе. И так продолжалось по сей день. Никто лучше Вэй Ляня не знал, насколько снобистскими могут быть люди во дворце, ориентируясь на статус человека (в оригинале – подавать блюда в зависимости от внешности человека). Сейчас над ним издевается каждый, кто может, потому что император Цинь презирает его. Но если он сможет привлечь внимание императора, то завтра его стол будет ломиться от всех видов экзотических деликатесов, и даже редкие личи будут со скоростью ветра доставляться из дальних краев*. Но была одна проблема. Сначала ему нужно было встретиться с императором Цинь. Судя по отношениям между двумя странами, император Цинь уже выказал свою доброту, не убив его, но видеть, видимо, не желал. Ждать, что он удостоит его аудиенции, было бесполезно. Но если гора не идет ко мне, то почему бы мне не пойти к горе? Вэй Лянь вырос во дворце и видел множество уловок, которые использовали наложницы, чтобы добиться расположения государя. Ему не нужно было привлекать пристального внимания императора, достаточно было просто вызвать интерес к своей персоне. Тогда его жизнь во дворце станет намного легче. Он никогда не видел императора Цинь, только слышал разные слухи о нем. Цзи Юэ был хладнокровным, воинственным и бессердечным. Все его братья погибли, сражаясь за трон. В конце концов, именно императрица поддержала восхождение на трон девятилетнего Цзи Юэ. Ее родственники держали власть в своих руках и считали молодого императора лишь марионеткой. Но когда Цзи Юэ исполнилось четырнадцать лет, он уничтожил всех этих «родственников», вырвав их как сорняки. Лично обезглавил премьер-министра, искоренил поддерживающую его коалицию и истребил весь клан вдовствующей императрицы. В те дни в городе Юнпин кровь текла рекой, и даже небо, казалось, рыдало кровавыми слезами. Вдовствующая императрица была помещена под домашний арест и позже ей, несмотря на всеобщее неодобрение, император послал три фута белого шелка. Так юный император прекратил междоусобицу в своем государстве, а затем нацелился на шесть соседних стран. В возрасте пятнадцати лет подмял под себя народ Ся. В шестнадцать – уничтожил государство Чэнь. В семнадцать лет сразился с армией Лян. В восемнадцать – присоединил земли Янь и Лу. В возрасте двадцати одного года напал на Чу. Ни одного поражения. Победа в каждой битве. Кто-то восхищался им, восхваляя его как бога войны, кто-то боялся и осуждал, называя тираном. ...но это не имело к Вэй Ляню никакого отношения. Все, что он знал, это то, что с этим человеком трудно иметь дело. Привлечь к себе внимание императора Цинь было рискованно, можно было поплатиться своей жизнью. Но Вэй Лянь был убежден – он не узнает, пока не попробует. У императора Цинь не было гарема, и он никогда ни к кому не проявлял благосклонности. Никто не знал, нравятся императору Цинь мужчины или женщины, не говоря уже о том, какого типа. Вэй Лянь размышлял, какой образ ему следует создать, чтобы привлечь внимание императора. Похоже, вызвать сострадание у монарха, стремящегося к завоеваниям, не получится. Лесть и подобострастие тоже не сработают. Император Цинь наверняка видел достаточно таких людей. Да и сам Вэй Лянь такое поведение не приветствовал. Может, благородная и чистая натура? Тоже нет. Зачем человеку с таким характером вообще идти на сближение с императором-тираном? Такая уловка не поможет. Может… выступить на равных? Сильная личность может вызвать у этого тирана интерес и желание завоевать. Вот только не закончится ли такое столкновение простым уничтожением соперника. Император определенно не потерпит угрозы рядом с собой. Да и ни один правитель, если у него есть мозги, на это не пойдет. Вэй Лянь отверг все варианты, один за другим. От этого у него даже разболелась голова. Как он мог разрабатывать стратегию, если ничего не знал о правителе Цинь? Чтобы очистить разум, седьмой принц государства Чу снова приоткрыл окно, впустив в комнату холодный ветер. Небо было затянуто облаками. Дворцовые слуги все еще расчищали дорожки от снега. За ними присматривал евнух, призывающий их поторопиться. Внезапно Вэй Лянь кое-что понял. Павильон Цинчжу располагался в удаленном месте, сюда редко, кто заходил. Это направление было единственной дорогой в Холодный дворец**. По этой дорожке и в солнечные дни никто не гулял, а уж в пасмурный день вряд ли найдется желающий пройтись по обледенелому пути. Снег шел уже несколько дней. И до сегодняшнего дня никто не приходил смести с тропок снег. А это значит, что скоро здесь прошествует важная персона. Во дворце не было ни наложниц, ни императорских супруг. Значит, нет любимой супруги, которая вдруг решила отправиться поиздеваться над опальной наложницей, заточенной в Холодный дворец. Тогда единственным человеком, который пойдет по этой дороге, будет... … император Цинь. Возможность, которая выпадает раз в жизни. Отследить местонахождение императора Цинь трудно. Вэй Лянь давно уже обдумывал, как устроить случайную встречу. Сегодняшняя возможность не требует никаких усилий. Как-то он расспрашивал дворцовых служанок об императоре. И хотя он не пользовался популярностью у народа Цинь, но был красив и нежен, мог смутить и заставить покраснеть молоденьких девиц. В итоге они много чего ему рассказали. Так он узнал одну вещь. Император Цинь тоже был низкого происхождения. Его биологической матерью была наложница Юн Цзи, которая впала в немилость у бывшего императора. Когда он был ребенком, он и его мать жили в Холодном дворце. Там же, в Холодном дворце, наложница Юн и сошла с ума. В одну снежную ночь она бросилась в колодец и умерла, оставив после себя лишь цепочку следов на снегу. Позже, когда Цзи Юэ взошел на трон и стал заложником вдовствующей императрицы, он ни разу не бросил взгляда на высохший колодец, где нашла свою смерть его мать. И только, когда вдовствующая императрица умерла, он приказал поднять со дна колодца кости своей матери для надлежащего захоронения. Снежными ночами молодой император часто приходил в Холодный дворец и долго сидел на прогнившей маленькой кровати. Иногда даже оставался на всю ночь. Вэй Лянь чувствовал, что, если судить по перенесенным страданиям, они с императором очень похожи. Разница заключалась лишь в том, что у него не было никаких воспоминаний о своей матери, не было тепла, о котором можно было бы тосковать. Цзи Юэ изначально был шахматной фигурой в руках вдовствующей императрицы. Но именно эта пешка всё изменила на шахматной доске. Вэй Лянь же был отвергнутым сыном государства Чу. И неясно, сможет ли этот отвергнутый сын стать значительной фигурой. Вэй Лянь закрыл окно, поплотнее запахнул лисью шубу и поднялся. Чан Шоу тут же дернулся: - Молодой господин, куда вы идете? Вэй Лянь открыл дверь: - Охранять пень, ждать зайца***. ...Во всем мире, пожалуй, только Вэй Лянь осмеливался называть тирана-императора зайцем. Чан Шоу засуетился: - Пожалуйста, наденьте плащ! - В этом нет необходимости. И вам не разрешено следовать за мной. Как он мог продемонстрировать свое жалкое положение во всей полноте, как не с помощью своей хрупкой и одинокой фигуры? - Ах, молодой господин! Это… - Чан Шоу беспомощно повернулся к Чан Шэну. - На улице же холодно! Чан Шэн остановил его. - Доверься молодому господину. Снег был глубоким. Даже после того, как дорогу почистили, она осталась скользкой. Неосторожный шаг и упадешь. Дворцовые работники, которым было поручено подметать снег, уже ушли. Огромный мир был словно выбелен белой краской. Вэй Лянь в плаще из белоснежного лисьего меха поверх простого парчового халата одиноко стоял на ветру, несущего снежные хлопья. Густые, чернильно-черные волосы, словно изящные шелковые нити, развивались на ветру. Ярко красные губы обрамляли жемчужно-белые зубы, четко очерченные брови хмурились над прищуренными глазами, смотрящими сквозь круговерть снежной метели. Этот наряд он привез из своей родной страны. Изящный и не очень потрепанный. На его родине предпочитали носить одежду белого цвета, с широкими свободными рукавами. На фоне сияющей белизны его наряд смотрелся элегантно и выразительно. Вэй Ляню не пришлось долго ждать. Скоро вдали показались императорские носилки. За ними следовало двенадцать дворцовых служанок, главный евнух и дюжина телохранителей. Очень величественная сцена. Такую картинку не мог заметить только слепой. Кончики ушей Вэй Ляня слегка шевельнулись. Он повернулся, будто только услышал шуршание двигающейся процессии. Лисий мех скользнул по земле, взметнув водопад снежинок. Увидев паланкин, он изобразил изумление, потупил взгляд и тихо опустился на колени. В отличие от Чу, империя Цинь любила темные цвета. Черный дракон на паланкине и двенадцать императорских стражей в темных одеждах ясно давали понять, кто прятался в портшезе. Когда паланкин приблизился, Цзи Юэ заметил молодого человека, на коленях стоявшего на обочине дороги. Ему на пути встретилось много коленопреклоненных дворцовых слуг, но ни одному из них не удалось привлечь его внимание, кроме этого человека, которого сложно было не заметить. Юноша стоял на коленях, в снегу, не преграждая ему путь. Его голова была опущена, обнажая бледную тонкую шею и безупречный профиль. Губы, словно красный цветок сливы, ярко выделялись на фоне белого безмолвия. Какое утонченное хрупкое создание. Когда носилки проносили мимо этой красоты, Цзи Юэ махнул рукой: - Остановитесь. Главный евнух Ли Фуцюань громко крикнул: - Стой! Паланкин медленно опустили. - Кто это? – спросил Цзи Юэ, не выходя из паланкина. Ли Фуцюань громко повторил вопрос: - Кто ты? Вэй Лянь поджал губы и коснулся лбом земли: - Вэй Лянь, принц-заложник, приветствует императора Цинь. Вэй Лянь. Имя незнакомое. Но Вэй - это фамилия монарха Чу. И тут Цзи Юэ вспомнил, что полмесяца назад империя Чу после мирных переговоров вроде прислала много разных драгоценностей и принца-заложника впридачу. Для него этот заложник ничем не отличался от обычного военного трофея. Да, он помнит, у него поинтересовались, что делать с этим заложником. Сначала Цзи Юэ хотел приказать убить принца, но после передумал: - Поместите его в гарем. Он не скрывал своего намерения унизить принца чужой страны. Но потом так замотался с делами, что совсем забыл о невольнике, сосланном в дальний дворец. А принц-то оказался редкостным красавцем. Но Цзи Юэ не интересовала красота. Его настроение всегда было непредсказуемым. Он мог приятно побеседовать с Вэй Лянем, а в следующий момент прикончить его. Цзи Юэ встал со своего места: - Почему ты на улице в такой холод? Вэй Лянь остался стоять на коленях, не осмеливаясь поднять глаза. Голос императора Цинь звучал мягко и нежно... Этот человек совсем не похож на зловещего хищника, которого Вэй Лянь себе представлял. ************************************* *Ссылка на стихотворение под названием 騎紅塵妃子笑, 無人知是荔枝來: «Конь, поднявший красную пыль, вызвал улыбку на лице прекрасной хозяйки, сколько коней, привезших личи, погибло в дороге?» История рассказывает о Ян Юхуань, знаменитой танской красавице, которая любила личи. Эти фрукты по приказу императора доставляли с очень большой скоростью. Так быстро, что можно было увидеть только пыль, встревоженную лошадьми, а не самих лошадей. **Место, куда монарх изгонял жену или наложницу, попавшую в немилость. ***守株待兔 - ждать у дерева, надеясь, что рано или поздно пробегающий заяц врежется в дерево.