Империя как подарок на помолвку

Благородный господин Лянь, нежный, как нефрит… убивал людей, как мух. Было уже утро, когда Вэй Лянь проснулся. Прошлым вечером Вэй Лянь притворился, что потерял сознание. Император Цинь славился своей проницательностью, юноша, опасаясь, что тот раскроет его игру, просто «потерял сознание». И правитель Цинь отнес его в кровать. Они спали вместе на одной кровати, накрывшись каждый своим одеялом. Поначалу Вэй Лянь был насторожен, но его била лихорадка. Будучи физически и морально истощенным, он заснул. Как только он проснулся и открыл глаза, то сразу наткнулся на лицо императора. …Увидеть такое зрелище ранним утром было довольно страшно. Император Цинь был по-настоящему красив. Черты лица – безупречны, ресницы – длинные, переносица - высокая, губы - тонкие, изящной формы. Вэй Лянь на мгновение замер. Цзи Юэ неожиданно открыл глаза. Красивей глаз Вэй Лянь никогда не видел. Голос императора был хриплым со сна, а вот глаза феникса, напротив, ясными. - Нравится смотреть на нас? Вэй Лянь от неожиданности вздрогнул. Придя в себя, он откинул одеяло, спустился с кровати и встал на колени, склонил голову и нервно пролепетал: - Император Цинь. Цзи Юэ лениво приподнялся, его волосы рассыпались по плечам. Выглядел он при этом очень соблазнительно. Цзи Юэ с интересом посмотрел на стоящего перед ним юношу: - Похоже, ты уже пришел в себя. Вэй Лянь тихо прошептал: - Вэй Лянь… совершил что-то оскорбительное прошлой ночью? Оскорбительное? Вчера он только и делал, что цеплялся за его рукав и отказывался отпускать, обнимал его, называл «мамой» и вытирал о его одежду свои слезы. Никто и никогда не осмеливался так обращаться с ним! Но озвучивать свои претензии Цзи Юэ не стал, предпочел слегка поддразнить: - Ничего подобного. Ты хорошо нас обслужил. Сейчас этот юноша выглядел так серьезно, так отличался от вчерашнего растерянного милашки. В сердце Цзи Юэ аж зазудело, так ему захотелось увидеть смущенный румянец на лице этого юноши. И его слова действительно сработали - на лице Вэй Ляня появилось выражение недоумения. ... Служил? Цзи Юэ скривил губы в легкой улыбке: - Вчера ты был болен, так что, вероятно, не помнишь, что творил ночью на нашем императорском ложе. Вэй Лянь: - ... Тск. Если бы он не помнил, что произошло прошлой ночью, он бы точно купился. Способность императора Цинь лгать, не моргая, была поистине первоклассной. Если император Цинь хотел поиграться, то Вэй Лянь поддержит игру. Он шокировано распахнул свои глаза, его щеки зарумянились, на лице появилась растерянность. - Застеснялся? - Цзи Юэ внезапно наклонился к юноше, его волосы упали на лицо Вэй Ляня, слегка щекоча. Вэй Лянь резко поднял глаза, в его глазах плескалась паника, он открыл рот, но смог вымолвить только: - Вы… Император сжал его подбородок. Длинные глаза феникса императора слегка сузились, и он восхищенно вздохнул: - Какая красота. Такая красавица, как ты, рождена для гарема, где тебя бы баловали. Правитель Чу просто слеп, раз обращается с яркой жемчужиной, как с рыбьим глазом, позволяя ей пылиться в его дворце столько лет. Мы на его месте давно бы уже тебя попробовали. Унизительная речь, вылетевшая из уст Цзи Юэ, была высказана без всякого стеснения, каждое слово в ней было оскорбительным и полно презрения. Вэй Лянь понимал, что Цзи Юэ в чем-то прав. Он действительно был красив, и он прекрасно это понимал. Что касается последующих слов, то они его вообще не волновали. Все в Семи Землях знали о распущенности правителя Чу. Он был настолько похотлив, что не раз похищал чужих жен, даже у своих министров, забирал их во дворец, а после выбрасывал, как изношенную обувь. Пиком его бесстыдства было посягательство на наложницу своего отца. После его смерти повелитель Чу перевел ее в собственный гарем, сделав своей наложницей. Аристократы в королевстве Чу вообще любили дарить друг другу наложниц. Некоторые принцы и министры не брезговали и молодыми юношами. Играли с ними. А, когда те надоедали им, отдавали своим приятелям. Правитель Чу тоже как-то получил такой подарок от своего министра. А позже узнал, что этот юноша был младшим братом его наложницы. Так родился анекдот, где брат и сестра служат одному мужу. Были и более странные и причудливые отношения во дворце правителя Чу. Вэй Лянь много лет наблюдал за этим гадюшником, молча и равнодушно. К счастью, он почти не пересекался со своим развратным отцом. А если случалось, тщательно скрывал свою внешность. В противном случае, учитывая безнравственность короля Чу, тот скорей всего не постеснялся бы наложить руки и на собственного сына. Забавно, но впервые отец увидел истинное лицо своего сына только, когда отправлял его в империю Цинь. Он был сражен красотой Вэй Ляня, на лице правителя Чу в этот момент отчетливо отразилось явное сожаление и вожделение. В глазах Вэй Ляня мелькнуло презрение. Неудивительно, что Чу потерпело поражение от Цинь. С таким-то правителем-идиотом.

Император Цинь хотел унизить его. Но он не знал, что кожа на лице Вэй Ляня была толще городской стены. Его сердце от этих слов не дрогнуло, ему даже захотелось рассмеяться. Но в данную минуту он притворился тонкокожим, потому продемонстрировал смущение и стыд: - Император Цинь… - Теперь, когда ты в Цинь, ты больше не молодой господин Лянь из Чу, а Вэй Шицзюнь империи Цинь, - Цзи Юэ погладил его по щеке. - Запомни это. Как тебе следует называть нас? Вэй Ляня нерешительно произнес: - …Ваше Величество. Цзи Юэ опустил руку: - Очень хорошо. Вэй Лянь склонил голову: - Вэй Лянь… - Тебе не следует так называть себя. Вэй Лянь был застигнут врасплох. А как тогда ему называть себя? Согласно правилам императорского двора Цинь, императрица, четыре благородные супруги и три супруги без статуса должны были называть себя «эта наложница», а наложницы – «эта покорная служанка». Титул «шицзюнь» был эквивалентен статусу наложницы. Но он был мужчиной. Вы хотите, чтобы я называл себя «ваш покорный слуга»? Молодой господин с королевской кровью в жилах низведен до уровня слуги? Длинные ресницы Ляня Вэя опустились, скрывая глаза, в которых не было ни капли уязвимости, что демонстрировал его вид. Под ресницами прятался блеск откровенной угрозы. Он категорически не хотел произносить это мерзкое слово. Вэй Лянь был готов сгибаться и растягиваться. Готов был соблазнить императора Цинь, чтобы прожить хорошую жизнь. Готов был подчиняться ему в постели и самому получать удовольствие. Все это, в конце концов, не ведет ни к каким потерям. Но он не хотел быть рабом. К тому же, долго поддерживать интерес к своей персоне императора Цинь у раба не получится. И рано или поздно император потеряет к нему интерес. Вэй Лянь сделал паузу и почтительно склонил голову: - Этот подданный будет иметь это в виду. Так себя называли обычно министры. - О, - оживился Цзи Юэ. - Мы думали, что сегодня ты не такой интересный, как вчера. Мы ошибались. - Вэй Шицзюнь, ты действительно интересный человек, - трудно было понять, иронизировал ли Цзи Юэ или хвалил. – Ты очень смелый. Вэй Лянь нежным голосом проворковал: - Ваше Величество льстит мне. Цзи Юэ уклончиво улыбнулся, встал с императорского ложа и раскинул руки: - Переодень нас. Пришло время императору Цинь отправляться в суд. Вэй Лянь молча поднялся с кровати. Он уже почти полностью восстановился после вчерашнего недуга. Он был худощав и рост имел почти  такой же, как император Цинь, поэтому он кротко опустил взгляд, избегая зрительного контакта. Официальный наряд был тяжел, а Вэй Лянь – неопытен в таком деле, поэтому неловкие движения и столкновения были неизбежны. - Никогда раньше никому не служил? – вопросительно поднял бровь Цзи Юэ. Вэй Лянь слегка покачал головой: - Никогда. Он был принцем, и, несмотря на всевозможные унижения во дворце, никто из обидчиков ни осмелился бы приказывать ему прислуживать таким образом. Эти извраты-евнухи смелость свою демонстрировали только перед слабыми, трусливо пятясь при виде сильных. Они смело обливали его грязью, но командовать им не осмеливались. Когда Вэй Лянь застегивал на талии императора пояс, тот внезапно схватил его за руку: - У Вэй Лана* такие красивые руки. От такого обращения у Вэй Ляня мурашки побежали по телу. Вэй Лянь хотел отдернуть руку, но император нежно погладил его ладонь, а затем спросил: - Почему здесь мозоли? Вэй Лянь сделал паузу, затем тихо ответил: - Хотя этот подданный и был сыном властителя Чу, жизнь его во дворце была не сладкой. Когда я был ребенком, я часто помогал евнухам во дворце в обмен на еду и серебро. Тогда эти мозоли и появились. То, что он сказал, было полуправдой. Ему действительно пришлось нелегко, даже хуже, чем он говорил. Работа, за которую он брался, была действительно тяжелой. Поэтому кожа на его руках была не такой нежной, как у других молодых аристократов. Его ладони в детстве были настолько нежными, что кожа на них постоянно ранилась, синяки и кровавые ссадины были его верными друзьями в то время. Но он терпел. Эти низкие люди получали удовольствие, унижая благородного князя, заставляли его называть себя слугой и в знак покорности становиться перед ними на колени. Однажды Вэй Ляню пришлось даже наступить на голову своей гордости и проползти между их ног. И все ради чашки риса. Чтобы выжить. Только в таком мрачном, полном опасностей, месте и можно было закалить свое сердце. А потом… эти руки взялись за меч. Обагрив клинок кровью тех, кто унижал и издевался над ним. Эти люди умерли тихо. Никто даже не заподозрил, что это сделал он. Все знали, что император Цинь был жестоким и безжалостным тираном, волком в овечьей шкуре (в оригинале - прятал нож в своей улыбке), который убивал, не моргнув глазом. Но никто не знал, что благородный господин Лянь, нежный, как нефрит… … тоже убивал людей, как мух. ************************************** *Лан - официальный титул министра, но его можно использовать и в качестве ласкового слова, типа «дорогой» или «любимый». Обычно так обращаются к мужу или партнеру.