Империя как подарок на помолвку

Веди себя прилично. Сознание Вэй Ляня витало где-то, движения были неловкими. После долгих попыток добраться до пояса, он плюнул и просто разорвал одежды Цзи Юэ. Цзи Юэ напрягся, а когда Вэй Лянь коснулся его там… и вовсе окаменел, лицо мгновенно покраснело… «там» отреагировало. Его нельзя было за это винить. Такая красота лежит на тебе, обнимает и трогает, где попало. Кто бы ни отреагировал на это? - А? - Вэй Лянь с любопытством наклонил голову. – Что это?.. Глаза Цзи Юэ потемнели: - Вэй Лянь, убери руки от нас. Вэй Лянь тупо пялился на Цзи Юэ, как будто не мог понять, что тот только что сказал. На глазах у потрясенного Цзи Юэ Вэй Лянь аккуратно запустил свою шаловливую ручку под подол императорской мантии и схватил его затвердевший член, с облегчением пробормотав: - Ах, я нашел его. !!! - Вэй. Сяо. Лянь! – сердито закричал смущенный Цзи Юэ и посмотрел на юного безобразника злыми глазами. - Ты такой наглый... - Тебе разрешено запугивать меня, а мне тебя – нет? - фыркнул Вэй Лянь. – Я так давно об этом мечтал. Последнее слово останется за мной. Веди себя прилично, Цзи Сяо Юэ. Цзи Юэ был просто в ужасе: - Проснись, приди в себя! К черту твои мечты, это наш дворец, наше императорское ложе! Цзи Юэ хотел оттолкнуть юношу, Вэй Лянь слегка шевельнул рукой. Цзи Юэ непроизвольно задрожал и тяжело задышал. Тело затопила нега. Небывалое ощущение. Глаза Цзи Юэ сузились, он прикрыл их своей ладонью. Из горла вырвался подавленный вздох. … … … Цзи Юэ со сложным выражением лица смотрел на красивого юношу. Светлокожий красавец сидел у него на коленях и с интересом изучал свою правую руку. Пальцы Вэй Ляня были тонкими и красивыми, идеальной формы, с нефритовыми фалангами. В данный момент с них стекала полупрозрачная субстанция. Цзи Юэ отвернулся. Цзи Юэ собирался позвать слугу, чтобы тот принес воды, но, повернув голову, остолбенел, увидев, как юноша подносит свои пальцы к своему рту. Вытягивает свой розовый язычок и, как любопытный котенок, лижет кончики своих пальцев. Цзи Юэ: - ...?! Это безумие. Это форменное безумие. Вэй Лянь впал в безумие от пьяного напитка, Цзи Юэ же чувствовал, что умрет от опьянения другого вида. - Вэй Лянь, - Цзи Юэ заставил себя успокоиться и схватил юношу за запястье. - Не ешь это. Юноша приподнял голову, слизнул с уголка губ молочного цвета каплю и проглотил ее. Цзи Юэ: - … Надо дышать, надо дышать. Мы должны все это развидеть! Император Цинь, который краснел при виде скабрезных рисунков во фривольной книжке, был просто шокирован поведением Вэй Ляня. Он еще не знал, как относиться к Вэй Ляню. Они были уже не просто партнеры, но и не любовники еще. Но одно не подлежало сомнению. Вэй Лянь отличался от других. Цзи Юэ опустил глаза. Ему не нравилось, что этот человек вторгся в его сердце. У императора не должно быть слабостей. Вэй Лянь не знал, о чем думал Цзи Юэ. Он лениво поднял глаза и нанес императору сокрушительный удар: - Ты освободился быстрее меня. Ты такой бесполезный. Цзи Юэ был сражен. Эти семь слов эхом пронеслись в его голове. Быстрее меня. Ты такой бесполезный. Ты такой бесполезный. Такой бесполезный. Бесполезный. - ... Цзи Юэ усмехнулся. Лицо залила краска. В этот момент он был так красив. Красивее на всем свете не сыщешь. Вэй Лянь действительно отличался от других. Он лучше всех знал, как выводить людей из себя. Цзи Юэ уже придумал восемьсот способов, «как свести счеты с Вэй Лянем, когда тот проснется». И вот - Вэй Лянь проснулся… Глаза юноши были мутными от похмелья. Он прикоснулся к своей больной голове, потом непонимающе огляделся. Глаза его постепенно прояснились. Его взгляд упал на Цзи Юэ. Их глаза встретились. Вэй Лянь спокойно поприветствовал: - Доброе утро, Ваше Величество. Цзи Юэ нерешительно растянул губы в улыбке: - Ещё не утро, небо еще темное. Вэй Лянь пораженно заметил: - Кажется, этот подданный сегодня напился… - Кажется? Будь уверен – напился, еще как напился, - поправил его Цзи Юэ. – Напился так, что нам пришлось нести тебя в постель. И напился не сегодня, а вчера. Вэй Лянь: - … Одна чаша вина заставила его проспать ночь и следующий день? Вино действительно было настоящим проклятием. Вчера он пил вино. Вэй Лянь порылся в своей памяти и обнаружил, что она фрагментирована, и он не помнил, что произошло после этого. Он порылся в памяти и смутно вспомнил, что ему снился какой-то странный сон. Во сне он с кем-то разговаривал... но с кем – он не помнил. Сам разговор и человек, с которым он вел беседу, совершенно выпали у него из памяти. Как-то странно все это, подумал Вэй Лянь. С момента входа во дворец он жил размеренной жизнью, ни на минуту не ослабляя контроль. Фрагментарные воспоминания о том дне мучили и беспокоили его. Что он делал ночь и целый день после того, как напился? Хорошо, если мирно спал. А если нет? Может, наболтал чего лишнего или проговорился во сне... тогда это катастрофа. Он пытался прочесть что-то на лице императора, но тот выглядел, как и всегда, спокойным. Вэй Лянь прибег к своей привычной тактике и, не моргнув глазом, поинтересовался: - Этот подданный вел себя неподобающе? Цзи Юэ рассмеялся. Мучаешься? Ты не только вел себя неуважительно по отношению к нам, но и чуть не взбунтовался против нас. Ты не только называл нас по имени, но и признался, что замышлял цареубийство. А потом даже осмелился сказать, что мы – бесполезны. Даже если ты умрешь тысячу раз подряд, это не искупит твои преступления. Цзи Юэ уже определился, что, когда Вэй Лянь проснется, он перечислит ему все, что тот сделал, когда был пьян, и пусть тот сам решает, какого наказания он достоин. Когда Вэй Лянь в здравом уме, он спокоен и собран, как будто ничто в мире не может сбить его с толку. Цзи Юэ очень хотелось посмотреть, как он справится с такой ситуацией. Но, заглянув сейчас в растерянные глаза юноши, Цзи Юэ поджал губы. Желание мучить его внезапно пропало. Он знал, как трудно человеку постоянно контролировать каждый свой шаг. Цзи Юэ вспомнил, как прошлой ночью пьяный Вэй Лянь шептал в его объятиях: - Я боюсь боли. Он был таким хрупким и беззащитным в этот момент. Этого было достаточно, чтобы смягчить сердце любого человека. Этот благородный и гордый юноша выглядит как нежный нефрит, отполированный невзгодами до идеальной гладкости. Но глубоко в его костях все еще сохранялся дух легкомысленной юности и детской невинности. Эту чистоту этот юноша бережно хранил, не желая отпускать ее. Цзи Юэ восхищала гордость Вэй Ляня, и он не хотел унижать юношу. Покорность ему совсем не шла. - Нет, - спустя долгое время ответил Цзи Юэ. - Ты все время крепко спал. Вэй Ляню лучше не знать о том, что произошло прошлой ночью, подумал Цзи Юэ. В конце концов, он дал слово не обижать его.