Империя как подарок на помолвку

С Новым годом, Ваше Величество. 31 декабря - канун Нового года, ночь, когда семьи собираются за трапезой. Во дворце зажглись фонари и затрещали петарды. Яркий свет залил украшенную территорию дворцового комплекса. Было очень шумно. Редкий день, когда комендантский час не действовал. Дворцовые служки, одетые в теплую зимнюю одежду, запускали фейерверки или дружно любовались красочными фонарями, развешанными под карнизами. Фонари во дворце, естественно, отличались от тех, что были доступны простым людям – изумрудного цвета чаши лотоса из жадеита, глазурованные в виде восьми мировых сокровищ, резные из красного дерева. Такие не увидишь нигде, кроме императорского дворца. Лица всех во дворце были полны радости. Его Величество распорядился, что с первого по третий день Лунного Нового года жители дворца могут покинуть дворец и навестить свои семьи, что в прежние династии было категорически запрещено. Многие с нетерпением ждали встречи со своими близкими. И это был не единственный мягкий приказ, изданный известным во всем в мире тираном. Неудивительно, что в такой вечер, несмотря на стоящий на улице холод, в дворцовых переулках царило редкое оживление. Просто это волнение никогда не касалось самого главного человека во дворце Янсинь. Обычно накануне Нового года Цзи Юэ устраивал праздник для служителей дворца Янсинь, позволяя им насладиться фонарями и гуляниями. Даже Ли Фуцюань в этот вечер освобождался от своих обязанностей. Ли Фуцюань сам накрыл свой праздничный стол - две миски и два набора палочек для еды. Сидел и спокойно наблюдал, как стынет еда. Праздничный ужин, как известно, вкусен только тогда, когда его вкушают в кругу семьи. У него не было семьи, поэтому он не мог ощутить вкус праздничной трапезы. От одинокого вкушения яств удовольствия никакого, только горечь на языке. Говорят, что император Цинь могущественен и не имеет себе равных во всех Семи Землях. Его имя наводит страх. Но все забывают, что этому знаменитому тирану в этом году исполнился всего двадцать один год. Он просто молодой человек, который только год назад достиг совершеннолетия. В день, когда тысячи семей воссоединяются за праздничным столом, император ненадолго сбрасывает со своих плеч тяжелое бремя управления страной. В эту ночь одиночество накрывает его с головой, как несокрушимый прилив. Всем известно, что, стоя на недостижимой высоте, одиночества не избежать. Но только тот, кто возвысился над всем миром, знает, какая тьма скрывается за славой и величием. Ли Фуцюань однажды своими глазами видел это. Фейерверки освещали радостные лица, мир шумно праздновал. И только Сын Неба не был счастлив. Юный император, опустив свои прекрасные глаза, бесстрастно рассматривал сервированный на две персоны императорский стол. На эту душераздирающую сцену было больно смотреть. Бронь вокруг сердца Его Величества была слишком тверда. Ли Фуцюаню за долгие десять лет так и не удалось проникнуть сквозь нее. Он знал, что он зауряден и глуп, не отличается ни умом, ни сообразительностью. Разве он мог пробить выстроенную защиту императора и завоевать его доверие? Он не мог. Но, возможно... Вэй Лянь сможет. - Его Величество еще не вернулся? - Вэй Лянь увидел входящего Ли Фуцюаня, быстро отложил палочки для еды, сдержав порыв наброситься на вкусные яства, и показательно отстранился от стола. Он сидел здесь уже больше часа, так у него скоро на голове грибы вырастут. Блюда почти остыли, а император Цинь так и не появился. Вэй Ляня совершенно не заботило, где там запропастился император. Но, согласно дворцовым правилам, он не мог начать трапезу, пока император не поднимет свои палочки. Ему что, придется голодать в праздничный вечер? ... Как это не по-людски! Столько вкусностей на столе, а тронуть их нельзя. Что за жизнь такая! Уголки глаз Ли Фуцюаня дернулись. Он сделал вид, что не заметил ополовиненную миску с пельменями: - Еще нет, молодой господин. - Его Величество точно приглашал меня на ужин? – подозрительно прищурил глаза Вэй Лянь. Ли Фуцюань поспешно ответил: - Этот слуга не осмелился бы соврать от имени Его Величества. Однако в голосе евнуха прозвучала нотка неуверенности. Вчера вечером он ненавязчиво намекнул Его Величеству - почему бы не пригласить молодого господина Ляня на новогодний ужин, дескать, это оживит праздничную трапезу. Его Величество в этот момент ужинал. Услышав предложение евнуха, ненадолго задумался и что-то хмыкнул. ... Действительно ли это был утвердительный ответ? Тогда Ли Фуцюаню так и показалось, а сейчас он вдруг засомневался… - Кажется, Его Величество забыл обо мне, - вздохнул Вэй Лянь. Ли Фуцюань: - … Какая неловкая ситуация. Это он передал приглашение этому юноше. Гость уже на месте, а хозяин так и не появился. Как бы гость не обиделся. Вэй Лянь встал. Ли Фуцюань торопливо заговорил: - Молодой господин, пожалуйста, будьте терпеливы. Я пошлю кого-нибудь найти  Его Величество. Но императорский дворец велик, найти в нем императора не так-то просто. Его Величество незаметно для всех покинул Янсинь, не взяв с собой своей свиты. Ли Фуцюань послал служку проверить императорский кабинет, но Его Величества там не было. - Не беспокойтесь, - Вэй Лянь опустил глаза. - Я знаю, где он. Холодный дворец... Если и было место, которого не коснется предновогоднее оживление, так это именно это место. Все строения в императорском дворце были украшены фонарями и красным шелком. Все, кроме Холодного дворца. Тот, как и долгие годы до этого, оставался белым и унылым. Белые флаги трепал ночной ветерок, делая это место похожим на траурный зал. В Холодном дворце томилось слишком много мертвых душ. Никто не знал, сколько здесь было похоронено людей, их прах развеяли в сухом колодце. Никому из них не досталось даже рулона соломенной циновки. Здесь было так холодно и тоскливо, даже шум ветра звучал как рыдание. Ходили слухи, что это место населено призраками. Чтобы успокоить души умерших, дворцовые служки повсюду развесили белые флаги. Белые флаги висели здесь уже много лет и сильно потрепались и обветшали. Было очень тоскливо находиться в этом холодном и пустом дворе. Здесь родился и вырос император Цинь. Здесь томилась его мать, Юнь Цзи, когда ее оболгали, и она потеряла благосклонность предыдущего императора. Только благодаря ребенку в своем чреве она избежала смерти. Здесь она прожила свои последние годы в полном одиночестве. У покойного императора было много сыновей и дочерей. Казалось, все забыли о матери и еще одном сыне. До тех пор, пока Цзи Юэ не исполнилось девять лет. В этот год его отец-император серьезно заболел, а его наследники либо погибли, либо значительно пострадали в процессе борьбы за трон. В конце концов, амбициозная вдовствующая императрица воспользовалась хаосом и забрала Цзи Юэ под свое крыло, сделав своей марионеткой. Она думала, что выбрала кролика на заклание, не догадываясь, что выпустила на свободу свирепого одинокого волка. Придя к власти, новый император Цинь издал указ освободить всех наложниц, запертых в Холодном дворце, и отправил их по домам на содержание их родственников. Тех же, что семей не имели, отослал в женский монастырь. В настоящее время Холодный дворец был необитаем, пуст и тих. Дворцовые слуги обходили это место стороной. Вэй Лянь по пустынной тропе дошел до заклятого места и толкнул местами прогнившую деревянную дверь ворот. Юноша с распущенными волосами в белых одеждах в лунном свете пораженно застыл. Суровая зима, леденящий ветер, поздняя ночь, холодный дворец. Крик дикой кошки, больше похожий на плач младенца, пронзал до самых костей. Тревога невольно сжимала сердце. На лице Вэй Ляня не было страха. Он закрыл глаза и прислушался, пытаясь определить, где находится император. Вздохнул, открыл глаза и двинулся к простому на вид зданию. Подошел и толкнул дверь. Открывшееся ему помещение было тесным и узким, из окон его открывался панорамный вид на внутренний двор. В такой маленькой комнатке могло вместиться всего несколько вещей. Стол, пара стульев и… человек. На столе горела свеча. Ее пламя мерцало, высвечивая четкий силуэт на пестрой стене. Кроме свечи на столе стояли плошки с кашами и легкими закусками, две сервировочные тарелки с палочками для еды, на полу валялись пустые кувшины из-под вина, свидетельство того, что кто-то здесь уже знатно попировал. Человек в комнате сидел, облокотившись на спинку стула, его красивые пальцы сжимали кувшин с вином. В глазах стоял пьяный дурман, который совсем не портил его прекрасное лицо, напротив – придавал ему еще больше очарования. Услышав звук открывшейся двери, человек слегка поднял глаза, так и не опустив кувшин. Юноша в белых одеяниях вошел. За ним в комнату со свистом ворвался ветер и мелкая снежная крупа. Юноша спокойно посмотрел на человека с кувшином в руке глазами холодными, как лунный свет. Как бессмертный, сошедший с небес. Цзи Юэ улыбнулся, на миг замедлился, но продолжил наливать в чашу вино, лениво проговорив: - Почему ты здесь? - Если бы этот подданный не пришел, то умер бы от голода. Вэй Лянь прикрыл за собой дверь, отрезав путь пронизывающему ветру и снегу. Цзи Юэ насмешливо изогнул брови: - С чего бы? Не можешь наслаждаться едой, если не видишь нас? - Ваше Величество - выдающийся человек, но память у Его Величества короткая, - тихо молвил Вэй Лянь. - Вчера евнух Ли сообщил этому подданному, что вы пригласили меня на ужин. Этот подданный ждал Ваше Величество целый час, наблюдая, как стынет еда. Вэй Лянь намеренно особо подчеркнул последние слова, намекая, насколько возмутительным было поведение Цзи Юэ. Вчера? Цзи Юэ задумался. Вчера Ли Фуцюань, похоже, что-то такое говорил ему во время ужина. Но он не обратил на это внимания. В тот момент он пытался понять, почему вкус еды одинокого застолья так отличается от трапезы в компании Вэй Ляня. Почему в первом случае аппетит вдруг пропадает куда-то, а пища кажется совершенно безвкусной. Он даже не прислушивался к тому, что говорил Ли Фуцюань, небрежно что-то буркнул, уверенный, что евнух сам со всем разберется. Кто бы мог подумать, что речь шла о совместном ужине с Вэй Лянем. Цзи Юэ почувствовал, что ему нужно объясниться. - Мы не забыли, - с серьезным видом заявил Цзи Юэ. Вэй Лянь коротко хмыкнул в ответ и стал ждать, как этот человек собирается объяснить сложившуюся ситуацию. - Мы даже не помнили об этом. - … Ваше Величество! – разозлился Вэй Лянь. Он был просто в ярости! Его желудок уже час как жалобно урчал, а этот император даже не помнил о договоренности о совместной праздничной трапезе. И ведь что он может ему за это сделать? Это же император Цинь. Так бесит. Вэй Лянь нагло, не дожидаясь приглашения, уселся на стул, стоящий напротив Цзи Юэ, засучил рукава и схватил палочки для еды: - Спасибо, что Ваше Величество не забыли о дополнительной паре палочек для этого подданного. Этот подданный благодарен Его Величеству. Улыбка застыла на лице Цзи Юэ: - Положи. Вэй Лянь проигнорировал угрозу и прихватил палочками листик зелени. Цзи Юэ заблокировал своими палочками палочки Вэй Ляня и холодно констатировал: - Вэй Лянь, эта тарелка и эти палочки не для тебя. Вэй Лянь поднял голову и невозмутимо поинтересовался: - Ваше Величество, вы предпочитаете пожертвовать эту еду тому, кто никогда не вернется, чем отдать этому голодающему подданному? Он знал, для кого предназначался этот дополнительный набор посуды, с кем мысленно делил трапезу этот император каждую новогоднюю ночь. Эмоции на лице Цзи Юэ померкли: - Поскольку ты знаешь, для кого это, ты должен понимать… … почему тебе не разрешено использовать их. - Этот подданный не понимает, - Вэй Лянь не спускал глаз со своего собеседника. Глаза Цзи Юэ похолодели. И в следующую секунду услышал, как Вэй Лянь тихим голосом продолжил: - Этот подданный никогда не видел свою мать. Боюсь, этому подданному не понять ностальгии Его Величества. Но этот подданный считает, что если бы мать Вашего Величества была жива, она бы не хотела, чтобы Ваше Величество застрял в прошлом. Цзи Юэ замер, глаза замерцали, как два бездонных омута: - Ты… Вэй Лянь отнюдь не вежливо прервал его: - Этот подданный так голоден. - ... - Цзи Юэ взял свои палочки для еды и беспомощно махнул ими. - Ладно, ешь. Вэй Лянь бесцеремонно набросился на выставленную на столе еду. Несмотря на свои жалобы на голод, ел он очень сдержанно и грациозно, сохраняя врожденную элегантность, присущую царственным особам, что очень радовало глаз. Казалось, что он набивал свой желудок не простой едой, а вкушал изысканные деликатесы. Цзи Юэ наблюдал за тем, как он ест, и у него внезапно разыгрался аппетит. В новогоднюю ночь жестокий тиран из империи Цинь и принц-заложник из Чу - два человека с совершенно разными статусами - сидели вместе в обшарпанной комнате Холодного дворца и с аппетитом поедали безыскусные блюда . Удивительное зрелище. Они много раз ужинали вместе в Янсинь, наслаждаясь деликатесами и прекрасными винами, привезенными из заморских стран, но ни одна из этих трапез не могла сравниться с сегодняшней. - Как ты узнал, что мы будем здесь, и что второй комплект палочек - для нашей матери? - полюбопытствовал Цзи Юэ. Вэй Лянь удивленно поднял глаза: - Неужели так сложно догадаться об этом? Цзи Юэ ухмыльнулся: - Несложно. Но другие не догадались. Вэй Лан так хорошо знает нас. Вэй Лянь опустил голову и продолжил есть: - Вокруг все - сплошные дураки. Цзи Юэ подколол его: - Ты - самый умный? - Нет, совсем нет, - возразил Вэй Лянь и бесстрастно добавил. – Но один из самых умных. Цзи Юэ громко рассмеялся: - Вэй Лянь, Вэй Лянь, ты, правда… Вэй Лянь беззастенчиво закончил за него: - Умный человек. - ... Вэй Лянь, если однажды шесть земель объединятся и нападут на империю Цинь, ты определенно сможешь в одиночку защитить столицу Цинь. - Почему Ваше Величество так говорит? Этот подданный не умеет драться. - Тебе и не нужно драться. У тебя такая толстая кожа, ты с ее помощью с легкостью защитишь городские стены нашей столицы, - пошутил Цзи Юэ. – Стены станут такими же несокрушимыми, как твоя кожа, даже стотысячное войско не сможет прорваться сквозь них. Закончив, он залпом выпил свою чашу с вином. Увидев пустые кувшины из-под вина, валяющиеся у стола, Вэй Лянь понял, что император Цинь уже выпил немало чаш. Но если император напьется, а рядом нет ни единого служки, не придется ли ему на своем горбе тащить этого императора в его резиденцию? Нет. Такой поворот ему был не по душе. Он не хотел надрываться. И решил отобрать чашу у Цзи Юэ, но тот заметил его попытку и резко отодвинул его руку: - Тебе нельзя пить! Вэй Лянь: - ? Кто тут хочет выпить? Вэй Лянь был озадачен. На мгновение задумался, убрал руку от чаши Цзи Юэ и потянулся за кувшином, стоявшим на столе. Императору пить больше нельзя. Цзи Юэ решительно, словно столкнулся со смертельным врагом, выхватил у Вэй Ляня кувшин: - Не трогай! Держись от вина подальше. В последний раз, когда Вэй Лянь выпил лишь одну чашу вина, он так опьянел, что откинул свою добродетельность и напал на Цзи Юэ. Короче, совершил много плохих поступков. Если этот юноша снова напьется, то он непременно перевернет небеса. Цзи Юэ представил эту картину и, не на шутку испугавшись, даже отодвинул свой стул подальше от этого непредсказуемого пьянчужки. Вэй Лянь: - … Вздохнул и сдался, жестом показав – да делайте, что хотите. Цзи Юэ боялся, что Вэй Лянь передумает, поэтому специально подчеркнул: - Это все наше. Тебе нельзя прикасаться к вину. Слышишь? Вэй Лянь взглянул на кучу винных кувшинов на полу и заботливо поинтересовался: - Ваше Величество не боится напиться? Цзи Юэ, крепко вцепившись в кувшин: - Что ты понимаешь! Мы занимаемся боевыми искусствами и можем за секунду с помощью своей внутренней силы полностью очистить свой организм от алкоголя. Отсюда и исходили его заверения, что и тысяча чаш вина не свалят его с ног. Не будь этих сил, учитывая крепость этого вина, он бы столько чаш не осилил. Вэй Лянь задумался: - О. Ты такой потрясающий, прямо завидки берут. Цзи Юэ прищурился: - Что за тон? Ты не веришь нам? Вэй Лянь замахал руками. Типа - нет, я не это имел в виду. Цзи Юэ поставил кувшин с вином на стол и гордо объявил: - Тогда мы тебе покажем! Вэй Лянь: - … Кажется, император Цинь уже пьян. Вэй Лянь не стал его останавливать. Император же сам сказал, что может использовать свою внутреннюю силу, чтобы очистить свой организм от алкоголя. Значит, рассудок не потеряет, и ему не придется тащить его на себе. Он понимал, что вино помогает императору Цинь скинуть тяжесть с сердца. У каждого – свой способ избавляться от негативных эмоций. Император Цинь тащит на своих плечах огромное бремя ответственности за свою страну и свой народ. Печали и тяготы в его сердце в сотни раз тяжелее забот обычных людей. Обычно он держит свои эмоции и гнев под контролем, не позволяя никому увидеть свои истинные мысли. Бдительность каждую секунду. Жизнь, как путь по  тонкому льду, путешествие по лезвию ножа. Мало, кто выдержит такое напряжение. Напряжение или разорвет тебя на части, или медленно убьет. Даже такой сдержанный человек, как Вэй Лянь, такого не выдержал бы. Он же, в конце концов, убил всех своих обидчиков. 364 дня в году император Цинь держал свои чувства в узде, оставшийся день был посвящен его матери. Так что Вэй Ляню несложно было догадаться. Единственным человеком, которому император Цинь мог доверять, была его мать Юнь Цзи. Она дарила ему тепло в детстве. Только она могла хотя бы ненадолго утешить его, позволив ему сбросить свою броню и обнажить мягкую сердцевину. Только с ней рядом он мог выплеснуть свои подавляемые эмоции. Но его мать скончалась одиннадцать лет назад. Лишь, накрыв стол на двоих, он мог притвориться, что его мать все еще рядом. Императору не позволено никому показывать свою слабость. Но ребенок не стесняется своей слабости перед своей матерью. Небо и земля подобны плавильной печи. Страдания не обходят никого в этом мире стороной. Даже у такого могущественного человека, как император Цинь, есть хрупкая сердцевина. В мире слишком много бессердечных людей. Душевных людей Вэй Лянь не боялся. К его удивлению, император Цинь, похоже, не возражал против того, чтобы показать ему эту свою секретную сторону. Честно говоря, Вэй Лянь немного опасался – а не заставят ли его после такой демонстрации замолчать навеки? Три следующих порции алкоголя слегка ударили в голову Цзи Юэ. Еды на столе было немного, вдвоем они быстро очистили все тарелки. Вэй Лянь не пил, поэтому, естественно, был трезв как стеклышко. Посмотрел на опустевшие тарелки и усмехнулся: - Ваше Величество всегда так разборчив в еде. Сегодняшняя еда не особо искусно приготовлена, но Его Величество смел всё. Этому подданному интересно, может, Ваше Величество раньше просто притворялся? - Какой смысл притворяться? Мы ели еду и похуже, когда выбирать не было возможности, - Цзи Юэ тихонько покрутил в руке чашу с вином и откровенно признался. - Если у человека есть выбор, зачем терпеть трудности и набивать свой желудок некачественной едой? Вэй Лянь был полностью с ним согласен. Потому что он сам был лучшим примером. Когда вино бьет человеку в голову, его язык развязывается. Сегодня напротив Цзи Юэ сидел человек, который ему нравился, и императору в кои-то веки захотелось хоть с кем-то поболтать о своем сокровенном. - Она действительно не вернется? – тихо спросил Цзи Юэ. Вэй Лянь понял, кого имеет в виду Цзи Юэ: - Ваше Величество сам знает ответ на этот вопрос. Так и есть. Иначе император не позволил бы ему использовать палочки для еды, предназначенные для другого человека. Цзи Юэ понимал, что тот человек ушел и никогда не вернется. Он просто очень скучал по этому человеку. - Мы не верим ни в призраков, ни в богов, - усмехнулся Цзи Юэ. - Мы слышали - ходят слухи, что в Холодном дворце водятся привидения. А что если и душа нашей матери все еще здесь? Говорят, что люди, погибшие при трагических обстоятельствах, не могут покинуть место своего последнего упокоения. Мы думали, что ей может быть одиноко, поэтому часто приходили сюда. Мы даже пригласили специалиста, чтобы тот помог ее душе обрести покой. Мы подвели ее, она много страдала. Мы хотели, чтобы она переродилась и в следующем ее воплощении у нее была лучшая жизнь. Вэй Лянь тихо прошептал: - Пусть вдовствующая императрица-мать в следующей жизни будет благословлена ​​великой удачей, счастьем и миром. Император Цинь уже давно одарил Юнь Цзи званием вдовствующей императрицы. Поэтому Вэй Лянь и называл ее так. - Мы родились в Холодном дворце. В те времена мы голодали и не могли себе позволить быть привередливыми в еде, - Цзи Юэ прикрыл глаза, голос его звучал спокойно, будто он рассказывал чужую историю. – Дворцовые слуги часто забывали принести нам воду и еду. Мы ели мох из канавы, зимой пили талую воду. Вкус был отвратительный. Как человеческие сердца, снег, такой чистый на вид, вдруг превращался в грязную жижу. Он не рассказывал об этом даже Ли Фуцюаню. Ли Фуцюань никогда по-настоящему не понял бы травмирующее прошлое императора Цинь, но Вэй Лянь мог это сделать. У Вэй Ляня было такой же опыт выживания. Вэй Лянь выслушал Цзи Юэ и налил себе в чашу вина. Цзи Юэ сразу же встрепенулся: - Тебе нельзя пить! - Этот подданный не будет пить. Просто слушать ваш рассказ без чаши вина затруднительно. Цзи Юэ: - … Мы уже закончили. Вэй Лянь нахмурился: - Продолжайте, Ваше Величество. Я готов слушать вас. Цзи Юэ усмехнулся: - Может, тебе еще дынных семечек подать? Глаза Вэй Ляня загорелись: - А есть? Цзи Юэ сквозь зубы: - Нет! Вэй Лянь бросил на него быстрый взгляд: - В обмен я расскажу Вашему Величеству свою историю. Это произошло, когда мне было четыре года. В то время обо мне никто не заботился. Как-то мне очень захотелось пить. Во дворе я увидел деревянную тележку с молоком, и стащил одну баклажку, чтобы утолить жажду. Тогда я подумал – это было самое вкусное, что я когда-либо пил. Позже я узнал, что это молоко мой отец отправил своей любимой в то время наложнице, чтобы та могла принять молочную ванну. Забавно, кто-то утоляет жажду собственной слюной, а кто-то купается в молоке. История Вэй Ляня, рассказанная беззаботным тоном, прозвучала как смешной анекдот. Но суть этого повествования расстроила бы любого. Цзи Юэ скосился на Вэй Ляня и продолжил свой рассказ: - Мы всегда с нетерпением ждали зимы. Матушка лепила снеговиков и играла с нами в снежки. Несмотря на холод, мы были очень счастливы. Жизнь в Холодном дворце была тяжела, и это было наше единственное развлечение. К сожалению, это веселье продлилось недолго. Позже Юнь Цзи, не выдержав долгих страданий, стала медленно сходить с ума. И тогда уже Цзи Юэ стал заботиться о ней. Потом Юнь Цзи столкнули в высохший колодец. Так Цзи Юэ лишился матери и остался один на всем белом свете. Вот почему, когда они впервые встретились с Вэй Лянем, тому удалось избежать смерти. Он тогда заявил, что скучает по играм в снегу со своей матерью. Это Цзи Юэ задело за живое. Выражение лица Вэй Ляня не изменилось: - Этот подданный тоже любит снежную погоду. Можно похоронить человека заживо – и никто этого не заметит. Как-то он разделался с одним человеком именно таким образом. Цзи Юэ: - ... Звучит довольно страшно. Почувствовав взгляд Цзи Юэ, Вэй Лянь быстро моргнул и сменил тему: - Этот подданный шутит. Я хотел сказать, что ребенком мне очень нравилось играть в снегу со своей сестрой. Редкая радость в моей жизни. Он не лгал. Вэй Сян была его единственным другом в детстве. Единственной, кто дарил ему в то время хоть какое-то тепло. Но когда Вэй Сян выросла и отдалилась от него, они почти не пересекались, не говоря уже о том, чтобы играть вместе. Цзи Юэ глотнул вина и продолжил: - В Холодном дворце время течет по-особому. Каждый новый день похож на предыдущий. В Холодный дворец не доносится мирская суета. Только когда за стенами Холодного дворца вспыхивали фейерверки и из-за стен долетали отдаленные звуки музыки, мы понимали, что наступил праздник, но не знали, какой именно. Потом, когда мы вышли из Холодного дворца, мы потеряли всякий интерес к праздникам. Вэй Лянь тут же присоседился: - Этот подданный тоже никогда не отмечает праздники. Потому что много людей, с которыми можно было бы их отпраздновать, но мало, с кем я хотел бы встретить эти праздники. Изысканная словесная манипуляция. С первыми – можно, но не особо хочется, со вторыми – хочется, но не всегда возможно. В переводе на простой язык: врагов – много, друзей - единицы. Это верно как для Вэй Ляня, так и для Цзи Юэ. Они посмотрели друг на друга. В тускло освещенной комнате воцарилась тишина. Двое красивых молодых людей на пару минут замолчали, а потом внезапно разразились заливистым смехом. Цзи Юэ так сильно смеялся, что чаша с вином выпала из его руки. Вино из чаши растеклось по столу. Смех, вырвавшийся из его горла, радостно разнесся по всей комнате, заполнив даже дальние ее уголки. Вэй Лянь прикрыл рот широким рукавом. Его нежный, переливистый смех звучал приглушенно, но был не менее радостным. - Вэй Лянь, в этом мире редко можно встретить такого принца, как ты. Принца, живущего хуже уличных нищих. Какая изощренная шутка. Их обмен своими историями был похож на соревнование «У кого самая печальная жизнь», самое нелепое состязание на свете. Выговорившись, они словно сбросили со своих плеч тяжёлое бремя и почувствовали облегчение. Вэй Лянь перестал смеяться и заметил: - Теперь вы - император. Цзи Юэ усмехнулся: - Если бы нам не удалось свергнуть бывшую вдовствующую императрицу, мы бы так и остались чужой пешкой. - «Если» в расчет не берутся, - вздохнул Вэй Лянь. – Моя жизнь – вот настоящий анекдот. От принца до домашнего любимца. Что дальше?! Цзи Юэ окинул его взглядом: - Не обязательно так принижать себя. Мы знаем, какой ты безумец, лучше, чем кто-либо другой. Вэй Лянь притворился озадаченным. Цзи Юэ поднял брови. Вэй Лянь, удивленно изогнув брови, посмотрел на Цзи Юэ и честно признался: - Хорошо, этот подданный готов признать, что умен. В Семи Землях много принцев, самые глупые из них давно уже умерли. Выжить – значит победить. Цзи Юэ засмеялся: - Теперь ты больше похож на себя. Губы Вэй Ляня еле заметно изогнулись вверх. В этот момент сквозь оконную решетку прорвался резкий порыв ветра и задул свечу на столе. Комната погрузилась в кромешную тьму. Они оба владели боевыми искусствами, поэтому обладали отличным ночным зрением. Горела свеча или нет, ничего не меняло. Но Вэй Лянь продолжил играть свою роль. - Ваше Величество, этот подданный боится темноты, - спокойным тоном объявил Вэй Лянь. - Давайте побыстрее уйдем отсюда. Цзи Юэ: ...Мы не услышали и следа страха в твоем голосе. - Хорошо, - усмехнулся Цзи Юэ, схватил Вэй Ляня за руку и вывел его из Холодного дворца. Цзи Юэ по привычке повел Вэй Ляня в сторону дворца Янсинь. Он забыл, что сейчас они с Вэй Лянем живут не вместе. Неожиданно Вэй Лянь сам схватил Цзи Юэ за руку и потянул его в другом направлении. Цзи Юэ был застигнут врасплох и недоуменно спросил: - Куда ты нас ведешь? - Ваше Величество сегодня рассказали этому подданному три своих ярких воспоминания. Еда, игры в снегу и праздники. Когда вы были ребенком, вы недоедали, у вас не было товарища по играм, и вы никогда не участвовали в праздничных гуляниях, - Вэй Лянь наклонился, потом обернулся и с улыбкой продолжил. – То же происходило и со мной. Так почему бы нам все не исправить? - Исправить? - Да. Из трех ваших сожалений мы исправили пока только одно – вместе поужинали, - Вэй Лянь отпустил руку Цзи Юэ и медленно отступил назад. – Следующий шаг… - поиграть в снегу! И юноша тут же запустил в Цзи Юэ снежок, который успел слепить, когда наклонился. Снежок полетел в цель, Вэй Лянь развернулся и рванул прочь. Цзи Юэ был застигнут врасплох. Снежок поразил его, осыпав его мелкой снежной крошкой. - Вэй! Лянь! И, подхватив с земли пригоршню снега, бросился в погоню за Вэй Лянем. Догнал и швырнул снежный снаряд в смеющегося юношу. Вэй Лянь достойно принял удар и тут же ответил новой атакой. - Вэй Лянь, немедленно остановись! - Все зависит от того, сможет ли Ваше Величество остановить меня! Они гонялись друг за другом, бомбардируя один другого снежными снарядами. И бесконечно этим наслаждались. Если бы кто-то их сейчас увидел, у него бы челюсть отвисла до земли – невероятно! Его Величество и молодой господин Лянь носились, играя в догонялки, и метали снежки друг в друга, словно пара беспечных детишек. Редкая порода людей, прошедших через огонь и воду и при этом сохранивших детскую непосредственность. В детстве их заставляли вести себя как чопорные взрослые, они выросли, но смогли сохранить детскую невинность. Им просто не хватало достойного партнера, который поддержал бы их в безумных забавах. У каждого из них - свои сожаления, но вместе они счастливы. Наверное, так и рождается любовь. Они пока об этом не знают, но небо и земля уже стали этому свидетелями. «Хрупкий и слабый» Вэй Лянь первым исчерпал свои силы. Цзи Юэ настиг его, схватил за руку и засунул снежок ему за воротник. - Ваше Величество, не надо! Холодно… - Вэй Лянь засмеялся и взмолился о пощаде. - Ваше Величество, пожалуйста, пощадите меня… Вроде обычные слова вырвалось из уст Вэй Ляня, но Цзи Юэ в последние дни снились кое-какие особенные сны. Услышав такие знакомые слова, по телу Цзи Юэ пробежала дрожь, игривость как корова языком слизала. - Научился молить о пощаде? Разве ты только что не хохотал от всей души, закидывая нас снежками? – холодно фыркнул Цзи Юэ, но все же помог Вэй Ляню смахнуть снег с его одежды. - Ваше Величество такой выносливый. Этот подданный устал и больше не хочет играть, - задыхаясь, проговорил Вэй Лянь. Его щеки слегка раскраснелись от напряженного бега – чудесное зрелище. На лице Цзи Юэ сверкнула победоносная улыбка. Когда он был ребенком, он играл в снежки со своей мамой. Выигрывая, испытывал непередаваемое чувство чистой незамутненной радости. Позже, когда он выиграл множество ожесточенных битв и покорил мир, он никогда больше не чувствовал такого счастья. И вот это почти забытое чувство вернулось к Цзи Юэ. Возможно, когда он позволил Вэй Ляню взять вторую пару палочек, все и изменилось. Бумс! Улыбка Цзи Юэ застыла на его лице. Вэй Лянь, воспользовавшись тем, что император отвлекся, пульнул спрятанный в рукаве снежок. - Этот подданный никогда не признает поражения, - лукаво улыбнулся Вэй Лянь и бросился бежать. Цзи Юэ: Вэй Лянь, тебе – конец! Кинувшись вдогонку, он заметил, что юноша споткнулся на бегу и стал падать в снежный сугроб. Цзи Юэ немедленно активизировал свой цингун, подлетел к юноше и поймал его в свои объятия. ... Дорожка оказалась слишком скользкой. Они покачнулись и, слившись в клубок, рухнули в снег. Инстинктивно Цзи Юэ попытался защитить Вэй Ляня, развернулся в падении и выступил в роли мягкой подушки. Он знал, что его тело особо не пострадает от такого падения. А вот хрупкие кости этого слабака могут и не выдержать такого приземления. Таково было оправдание Цзи Юэ своему геройскому поведению. Цзи Юэ повалился в снег. Вэй Лянь свалился на Цзи Юэ. От тяжелого соприкосновения с холодной землей Цзи Юэ зашипел, но Вэй Ляня так и не выпустил из своих объятий. Цзи Юэ бесстрастно уставился на лежащего на нем юношу: - Почему не встаешь? Вэй Лянь поднял голову с его груди. Его глаза ярко сияли в лунном свете. Звезды за его спиной не могли конкурировать с ними. Сердцебиение Цзи Юэ внезапно участилось. Как семя, прорастающее сквозь ледяную кромку, на снегу распустился цветок. Цзи Юэ даже не отреагировал, когда Вэй Лянь поднялся. Вэй Лянь, игриво склонив голову, посмотрел на него: - Ваше Величество, вам нравится лежать в снегу? Цзи Юэ фыркнул: - Так комфортно тут лежать, что нам не хочется вставать, - он никогда не признался бы, что впал в оцепенение, заглянув в глаза Вэй Ляня. Вэй Ляня улыбнулся и звонким голосом поддразнил Цзи Юэ: - Тогда Его Величество оставайтесь здесь на ночь. Цзи Юэ немедленно встал: - Почему мы должны слушать тебя? И, использовав свою внутреннюю силу, быстро высушил свою одежду, намокшую от снега, а заодно – и одеяния Вэй Ляня. Вэй Лянь скрыл свою улыбку. Такой двуличный. - Этот подданный устал играть, - и Вэй Лянь лениво резюмировал. - Этот подданный хочет спать. Цзи Юэ поспешно уточнил: - А что насчет еще одного пункта? Вэй Лянь изобразил непонимание: - О чем вы, Ваше Величество? - … - Цзи Юэ оторопел от такой наглости и терпеливо объяснил, - ты сам сказал, что третьим пунктом идет совместное празднование Нового года. - Это… не обязательно. Этот подданный так долго игнорировал все праздники, что уже привык их не замечать. Незачем что-то менять, - небрежно бросил Вэй Лянь. Лицо Цзи Юэ потемнело: - Ты нас за людей не считаешь? Разве ты сам не говорил, что мы вместе… - император обиженно скривился. Вэй Лянь пристально посмотрел на него. Цзи Юэ почувствовал себя немного неловко от этого взгляда и отвернулся: - Почему ты так на нас смотришь? Вэй Лянь усмехнулся: - Ваше Величество действительно хочет провести Нового года с этим подданным? Цзи Юэ отрицательно покачал головой: - Вовсе нет. Вэй Лянь развернулся, чтобы уйти: - Тогда этот подданный пойдет спать. - Да, да! - Цзи Юэ потерпел поражение, шагнул к Вэй Ляню и потянул его за рукав, ребячливо заявив. – Тебе не разрешено уходить от нас. Вэй Лянь опустил глаза: - Тогда почему бы Его Величеству не пойти со мной? Цзи Юэ, как хороший ребенок, послушно последовал за Вэй Лянем. - Куда мы идем? – пройдя порядочное расстояние, но так и не достигнув конечного пункта назначения, поинтересовался Цзи Юэ. Вэй Лянь ответил коротко: - Я не знаю. Цзи Юэ: - ??? - Это первый раз, когда этот подданный встречает Новый год с кем-то. Я никогда раньше не участвовал в праздничных гуляниях, поэтому не знаю, что делать, - искренне признался Вэй Лянь. - Тогда что ты сейчас делаешь? - Просто гуляю. Цзи Юэ: - … Да что ты говоришь, мать твою! Императрица просто прогуливается. Цзи Юэ остановился. Вэй Лянь оглянулся. Цзи Юэ, глядя прямо в глаза «императрице», пояснил: - Я видел, что обычно дворцовые слуги в праздники отправляются любоваться фонарями и фейерверками. Мы знаем хорошее место, откуда можно увидеть все фонари дворца. Там же можно насладиться фейерверками, ничто не перекроет нам вид, - и схватил Вэй Ляня за руку. - Мы отведем тебя туда. Сооружение, к которому они подошли, было высотой в тридцать метров. Казалось, протяни руку и можешь сорвать с неба звезды с такой высоты. Башня Чжайсин – девятиярусная пагода, самое высокое строение в дворцовом комплексе. Императорский астроном часто наблюдал по ночам с верхней пагоды за звездами, пытаясь предсказать судьбу империи Цинь. Вэй Лянь посмотрел на бесконечную, уходящую в небеса, лестницу и пробормотал: - Ваше Величество, почему бы нам не вернуться домой? Ему не хотелось тратить свои силы, топча бесконечное множество крутых ступенек. Если использовать цингун, много времени на подъем не потребуется. Но он вроде как не владеет таким навыком, и ему придется своими ножками подниматься по лестнице... Лучше вернуться домой и лечь спать. - Пфф, - весело рассмеялся Цзи Юэ. - Ленивый лис, тебе и не нужно идти. Вэй Лянь: - ? Когда это он стал лисом? Вэй Лянь теперь Цзи Юэ виделся как коварный и хитрый лис, иногда – трусливый, иногда - очаровательный, но большей частью - ленивый. Вэй Лянь не успел даже осмыслить, с чего это его сравнивают с лисом, чьи-то руки обвили его талию и подняли в воздух. - Держись крепче. Закрой глаза, если боишься, - шепнул Вэй Ляню на ухо Цзи Юэ, чужое горячее дыхание обожгло вмиг покрасневшее ушко юноши. Вэй Лянь молча обнял Цзи Юэ за шею. В следующий момент Цзи Юэ кончиками пальцев ног оттолкнулся от земли и легко взлетел на лестницу. Они плавно двинулись вверх. Земля все дальше и дальше удалялась от них. Вэй Лянь слушал свист ветра и спокойно смотрел вниз. К счастью, он не боялся высоты. - Не бойся, - успокоил его Цзи Юэ. Вэй Лянь невозмутимо наслаждался пейзажами. Однако слова императора нельзя было игнорировать. Вэй Лянь зажмурил глаза, притворясь, что очень напуган, уткнулся лицом в грудь Цзи Юэ и крепче сцепил руки вокруг его шеи. Цзи Юэ, слегка касаясь черепицы, в несколько прыжков поднял Вэй Ляня на самый верх. - Вот и все, - шепнул Цзи Юэ. - Теперь ты можешь открыть глаза. Вэй Лянь открыл глаза и обнаружил, что они находятся не в павильоне девятого яруса. ... Они стояли прямо на карнизе верхнего яруса. Под ногами в лунном свете блестела аккуратно уложенная черная плитка. Вид отсюда открывался головокружительный. Вэй Лянь судорожно вцепился в руку Цзи Юэ и прижался к нему всем телом: - У этого подданного ослабли ноги. Он не может стоять… Уголки губ Цзи Юэ плавно приподнялись вверх: - Тогда садись. Сидеть было намного приятнее. Хотя на самом деле Вэй Лянь и стоять не испугался бы. Они сидели на крыше, наслаждаясь прохладой, что приносил ветер, и смотрели вдаль. С такой высоты действительно открывался прекрасный вид на весь дворец, освещенный яркими огоньками. Зеленая плитка, красные стены, маленькие мостики, перекинутые через ручьи, и дворцы, дворцы, дворцы. В водной глади отражается многоликая луна, дворцовые крыши покрыта снегом, на ветвях сливы пламенеют яркие цветы. Дворцовые служки превратились в маленькие точки, усеивающие величественный императорский дворец. Если проследить за движущимися фигурками от дворцового комплекса до ворот, ведущих в город, взгляд упирался в местный рынок. На рынке царила оживленная суета. Дети, собираясь в кучки, запускали петарды, уличные артисты жонглировали булавами, продавцы шумно призывали покупателей. Весь город высыпал на улицы. Все дома были украшены новогодними двустишиями. Праздник в самом разгаре. Далекие горы скрывались в ночи, являя миру лишь легкий контур, очерчивающий горы и реки в тысячи миль от них. Это и был человеческий мир. Они молча смотрели на этот мир. Вэй Лянь устремил свой взгляд вниз, сердце его бешено колотилось. Такого в своей жизни он никогда не видел. Неожиданно он взволнованно воскликнул: - Смотрите, фейерверк! Цзи Юэ проследил за его взглядом и увидел взлетевший ввысь и тут же распустившийся замысловатым цветком фейерверк. Бесчисленные фейерверки, сменяющие друг друга, превратили звездное небо в ослепительную поляну ярких цветов. Так красиво. Ночь, море звезд, цветные фонарики, красочный фейерверк. И подобное в этом городе происходит каждый год. Вроде ничего нового, Цзи Юэ видел это уже много раз. Но никогда не замечал, как это красиво. Когда юноша рядом с ним сосредоточился на фейерверке, Цзи Юэ тихо повернул голову и посмотрел на Вэй Ляня. Юноша был очень хорош собой, черты лица - так изысканны. Настоящее олицетворение истинной «красоты». Вэй Лянь запрокинул голову, и золотой отблеск фейерверков озарил его прекрасное лицо. Длинные волосы развевались на ветру, словно играя с ним. Глаза, изящно изгибаясь, улыбались. Тысячи звезд сияли в них, фейерверки взрывались, вспыхивая в его зрачках. Цзи Юэ был словно в трансе. Почему у него пьяно кружится голова, хотя алкоголь уже давно выветрился? Вэй Лянь заметил его взгляд и повернулся к нему. Мерцающие в его глазах звезды отразились во встречном взгляде. Оба пораженно замерли. Это было похоже на их первую встречу. Глаза в глаза. Я так скучаю по своему мужу, теплому, как нефрит, мое сердце в смятении*. Несколько мгновений спустя Вэй Лянь улыбнулся и под грохот фейерверков прошептал: - С Новым годом, Ваше Величество. Цзи Юэ поджал губы. Это был его первый Новый год, встреченный не в одиночестве. И первый раз, когда его поздравили с Новым годом. Многие желали ему долгих лет жизни и всяких благ, но на самом деле он хотел просто быть счастливым. Он ждал этого двадцать один год. Ждал появления кого-то вроде Вэй Ляня. Спустя какое-то время он мягко улыбнулся и тихим голосом ответил: - С Новым Годом. ******************************** *Цитата из старинного произведения «Сяо Жун», написанного неизвестным автором в период династии Цинь.