Империя как подарок на помолвку

Я тоже отправлюсь туда. Вэй Лянь почувствовал, что после их поездки в храм Ганьцюань Цзи Юэ стал вести себя немного странно. Если конкретнее… стал более навязчивым. У них сложились хорошие отношения, но раньше у каждого из них было свое свободное пространство. Когда Цзи Юэ занимался официальными делами, Вэй Лянь занимался своими. Но теперь все изменилось. Цзи Юэ стал таскать его в свой кабинет, а, когда просматривал мемориалы, даже порой интересовался его мнением. Вэй Лянь, рожденный в королевской семье, прекрасно разбирался в политических делах и мог подсказать что-то дельное, но он находил такое положение довольно странным. - Разве закон не запрещает гарему вмешиваться в политику? Не боитесь критики со стороны чиновников? - Нам жалко хоронить таланты Вэй Лана. - Я не верю, что дело в этом, - Вэй Лянь развернул перед собой мемориал. – В просите моего совета даже в кадровой расстановке. Разве я могу это решать? Вы же не собираетесь перевалить на меня все дела императорского двора? Вэй Лянь никогда не интересовала придворная политика Цинь, он туда и не лез. С чего вдруг Цзи Юэ втягивает его в дела своей империи? Как-то подозрительно. Он же не планирует сделать меня регентом? Сама мысль об этом приводила в ужас. Цзи Юэ только беспомощно вздыхал: - Мы устали каждый день просматривать горы мемориалов. Вэй Сяо Лянь, ты такой умный и способный, неужели не можешь помочь нам с этим? И Цзи Юэ, изобразив скуку на лице, откидывался на спинку своего кресла, словно его и в самом деле тяготило это занятие. Вэй Лянь пристально смотрел на него, потом прятал свои сомнения подальше и открывал следующий мемориал. Раньше почерк Вэй Ляня был резким, но сдержанным, но после того, как он раскрылся Цзи Юэ, он прекратил притворяться. Теперь на бумагу ложились смелые, энергичные, свободно летящие мазки, раскрывая уверенность и надменность Вэй Ляня. Это был его настоящий почерк. Такой же высокомерный, как и его владелец. Он с легкостью мог имитировать почерк Цзи Юэ, как по форме, так и по духу. Цзи Юэ, расслабившись, наблюдал, как Вэй Лянь внимательно читает мемориал. В глазах его мелькнула грусть, мелькнула на мгновение и тут же исчезла. Слова Цзин Чэня, сказанные в тот день, все еще звучали в его ушах. - Грядёт великое бедствие, и случится оно на юго-востоке. - Есть только один способ переломить ситуацию. Всё зависит от человека, который пришел сюда с вами. - Этот бедный монах видит… что вокруг него кружит смерть, опасность окружает его со всех сторон. Цзи Юэ закрыл глаза, приложил пальцы ко лбу и долго молчал. С одной стороны, безопасность людей, с другой - жизнь Вэй Ляня. Если Вэй Лянь ввяжется в это, он, скорее всего, умрет; если же нет, бедствие распространится,ч то приведет к бесчисленным смертям. И как ему выбирать? Что ему делать? Вэй Лянь и Цзи Юэ – прекрасные лицедеи. Вэй Лянь так долго скрывал от Цзи Юэ свою истинную натуру. Цзи Юэ был не менее талантлив в этом искусстве. Если он не хотел, чтобы Вэй Лянь что-то не знал, то с легкостью утаил бы это от него. Но теперь они связаны душой и телом и могут чувствовать друг друга даже на расстоянии. Вэй Лянь внимательно наблюдал за поведением Цзи Юэ, с ним явно было что-то не так. Естественно, это беспокоило его, но он не показывал этого. … Изменилось поведение Цзи Юэ и в постели. Как будто Цзи Юэ каждый день принимал афродизиак. Стоило появиться свободному времени, как тот тащил его на гору У. Поначалу Вэй Лянь воспринял это как признак привязанности и страсти, поэтому особенно и не противился. Но вскоре почувствовал, что все не так просто, как кажется. … Порой Цзи Юэ заходил слишком далеко. Раньше он всегда заботился о самочувствии и хрупком теле Вэй Ляня. И как бы ни раззадоривался в кровати, стоило Вэй Ляню назвать его «мужем», как он тут же отступал. Как и было в ночь его дня рождения. Но в последние дни все изменилось. Чем мягче и нежнее Цзи Юэ обращался с ним днем, тем непреклоннее был в постели. И что бы ни говорил Вэй Лянь, Цзи Юэ уже не останавливался. Если Вэй Лянь начинал рыдать и звать «мужа», страсть Цзи Юэ только разгоралась сильнее. Вэй Лянь догадывался, что Цзи Юэ что-то скрывает, но всякий раз, когда он спрашивал его об этом, Цзи Юэ или отвечал, что просто стал более энергичным, или, поджав губы, молча нес его в кровать, а там уже все шло по уже привычному сценарию – сначала будет целовать, пока он не задохнется, а потом… потом все, как в последний раз. Такой дикий. В голову Вэй Ляня приходило только одно соображение. Словно смерть стояла у порога. Он действительно каждую ночь умирал в объятиях Цзи Юэ. И чем больше их тела привыкали друг к другу, тем сильнее их сердца отдалялись друг от друга. Они все также любили друг друга, но в каждом жарком поцелуе Цзи Юэ сквозила страшная паника. Что было на уме у его возлюбленного, о чем он не знал? Все это так огорчало Вэй Ляня. Он чувствовал, что Цзи Юэ замкнулся в себе. Как бы ни старался пробиться к нему Вэй Лянь, пробить защитную броню Цзи Юэ он не мог. Раковинка захлопнулась, стучи не стучи, никто не откроет. Поэтому Вэй Лянь решил выяснить все сам и незаметно покинул дворец. Цзи Юэ стал странно себя вести после посещения храма Ганьцюань. Ему нужно было узнать, что обсуждали между собой в тот день Цзи Юэ и мастер Цзин Чэнь. - Амитабха, - поприветствовал его Цзин Чэнь, выйдя из комнаты для медитации и увидев юношу. Казалось, он совсем не удивился его визиту. Юноша снял бамбуковую шляпу, его лицо было холодно, как лед: - Я пришел сюда, чтобы задать мастеру вопрос. - Этот бедный монах знает, о чем хочет спросить молодой господин. Мне жаль, но я не могу ответить вам… Не успел он закончить, как к его шее прижался сложенный веер. Точнее, острое лезвие, обрамляющее веер. Вэй Лянь усмехнулся: - Пожалуйста, простите меня за грубость. У Цзин Чэня на шее предательски дрогнула жилка: - ... Господин, если вам есть, что сказать, то скажите. Хотя он до глубин постиг ученье Будды и тайны небес, в боевых искусствах он был полный профан. Вэй Лянь осторожно повернул веер и вежливо произнес: - Тогда поговорим. Цзин Чэнь вздрогнул: - Может господин опустить веер? Этот монах скажет правду. … Глядя на удаляющегося Вэй Ляня, Цзин Чэнь вздохнул: - Господин Цзи, даже не знаю, не пожалеете ли вы о своем решении в будущем… * * * Легкий прохладный ветерок волновал пламя свечей, заставляя их мерцать. Дворец Чжунлин полнился приглушенными вздохами и стонами. Вэй Лянь сжал пальцы, сдерживая слезы, его кожа блестела румянцем. Это было слишком тяжкое бремя… Как же ему должно быть больно… Посетив храм Ганьцюань, он наконец-то узнал, перед каким выбором стоял Цзи Юэ. Цзин Чэнь все ему рассказал. На юго-восток надвигалась великая катастрофа, и разрешить ее мог только он, Вэй Лянь. Но это, возможно, будет стоить ему жизни. В конце концов, он не смог избежать предназначенной ему ранней смерти. Для Цзи Юэ это был чрезвычайно болезненный выбор. Спасти его или спасти простых людей. Грубо говоря, смерть одного или смерть многих тысяч. Если бы Цзи Юэ был правителем, который не любил свою страну, не было сомнений, что он выбрал бы второе. Но Цзи Юэ был мудрым правителем. Мудрый правитель не оставит свой народ. Значит… Вэй Лянь терпеливо отдавался, до крови прикусив губу, его густые ресницы трепетно дрожали. Вот почему Цзи Юэ так сильно цеплялась за него в эти дни. Так яростно брал его. Словно… каждый прожитый день воспринимался как последний. Вот почему. Вэй Лянь всё понял. Он на месте Цзи Юэ тоже решил бы спасти больше людей. Если бы Цзи Юэ выбрал его, он бы стал презирать Цзи Юэ. Разве мог Вэй Лянь любить человека, который пренебрегает своим народом ради личной выгоды? Человек, в которого он влюбился, - настоящий герой и мудрый правитель. Именно такого Цзи Юэ он любил. Но ему все равно было грустно. Не потому, что Цзи Юэ выбрал простых людей. Жизнь такая длинная, а они с Цзи Юэ пробыли вместе так мало. С этим было… так трудно смириться. Но он понимал, что человеку за его спиной еще хуже, чем ему. Вэй Лянь отдавался Цзи Юэ, не жалуясь и не моля о пощаде. Ему было больно, но Цзи Юэ был в смятении и не замечал этого. И только, когда толчки стали настолько сильными, что терпеть уже не было сил, Вэй Лянь хрипло прошептал: - Остановись. Цзи Юэ его не услышал. Он не мог вынести разлуки с этим человеком и не хотел терять ни секунды. Вэй Лянь прижался лбом к сложенным рукам и тихо, дрожащим голосом, вновь прошептал: - … больно. Цзи Юэ вдруг, словно очнулся, увидел болезненный взгляд Вэй Ляня, и его мгновенно охватила паника. Он поспешно остановился, открыл рот, чтобы извиниться, но слова так и не вышли из его уст. Вэй Лянь утомленно опустил голову. Он устал, ему было больно, возможно даже, там кровило… Он лежал, не двигаясь. И вдруг почувствовал холод в том месте. Цзи Юэ наносил ему мазь. Это было лекарство, которое когда-то дал ему лекарь Ван. Вэй Лянь не ожидал, что оно когда-нибудь ему пригодится. Вэй Лянь, мысленно усмехнувшись, закрыл глаза. Холодная капля упала на плечо Вэй Ляня. Он думал, это пот Цзи Юэ. После такого жестокого соития немудрено вспотеть. - А-Лянь, - прошептал Цзи Юэ. – Прости, - наклонился, обнял его и заплакал, поторяя. - Прости, прости… Прости за что? Прости, что причинил мне боль? Или ты сожалеешь, что сделал выбор не в мою пользу? Не волнуйся, я всё понимаю. Цзи Юэ, ты великий герой. Я не виню тебя. Вэй Лянь игриво стал сетовать: - Цзи Юэ, ты зашел слишком далеко. Ты мучаешь меня по ночам, а днем ​​заставляешь читать твои мемориалы. Ты – настоящий деспот, - обернулся и был ошеломлен видом покрасневших глаз Цзи Юэ, и с улыбкой сказал. -  Почему ты плачешь? Это я должен плакать. Ты же не ребенок. Цзи Юэ долго смотрел на него, потом наклонился и крепко поцеловал. Они обнялись и целовались так сильно, что даже жар свеч не мог сравниться с силой их любви. Лунный свет не так печален, как их взгляды друг на друга. Неизвестно, напугали ли Цзи Юэ нанесенные им Вэй Ляню травмы в тот день, но с тех пор он больше не прикасался к нему. Но липнуть к нему не перестал, напротив, цеплялся за него каждую минуту, просто больше не бросался на него, а лишь нежно и бережно обнимал. Будто тщательно охранял свое драгоценное сокровище. Вэй Лянь же, напротив, стал проявлять инициативу, но Цзи Юэ отвечал категорическим отказом: - Мы переборщили с постельными играми. А это вредно для твоего здоровья. Вэй Лянь был против такого решения. Если ему суждено вскоре умереть, он хочет насытиться напоследок. Так они внезапно поменялись с Цзи Юэ ролями. Посторонним же казалось, что чувства Его Величества и молодого господина Ляня друг к другу с каждым днем ​​становились все глубже и глубже. В конце четвертого лунного месяца вернулись люди, отправленные Цзи Юэ в провинции Цзян и Цин, и привезли два секретных отчета. В провинции Цин не было ничего необычного. А вот в Цинпине провинции Цзян, который тоже находился на юго-востоке, началась эпидемия. Началось всё с одного заболевшего, вскоре чума быстро распространилась на всю округу. К тому времени, как посланные люди вернулись, эпидемия уже перекинулась и на соседний округ. Местный магистрат решил, что несколько умерших простолюдинов погоды не делают, потому и не стал сообщать о произошедшем в столицу. Неожиданно разразилась настоящая эпидемия. Когда эта новость дошла до губернатора, тот в это время ожидал очередного продвижения по службе, и, опасаясь навредить своей карьере, тоже не стал уведомлять императора об опасной ситуации в подведомственной ему провинции. В этот момент уже вся провинция Цзян, особенно округ Цинпин, источник эпидемии, стала настоящим чистилищем на земле. Услышав эту новость, Цзи Юэ так разозлился, что тут же отстранил от должности губернатора провинции Цзян, отправив его ожидать решения его участи. С остальными соответствующими должностными лицами придется разобраться, когда ситуация будет отрегулирована. Главной задачей было остановить распространение болезни. Пока затронута только провинция Цзян. Если чума распространится на провинцию Цин, а затем и на другие области империи Цинь, последствия будут невообразимыми. Цзи Юэ отослал в провинцию Цзян своего специального посланника, а также половину императорских лекарей. Но он понимал, что даже все императорские лекари не сравнятся с одним Вэй Лянем. Но Цзи Юэ не вызывал его. И Вэй Лянь знал, почему. После утреннего суда новость о чуме в провинции Цзян распространилась по всей столице, приведя весь двор в смятение. Чума пугала всех. Дворцовые служки тоже перешептывались, собираясь групками. Цзи Юэ, который раньше не отходил от Вэй Ляня ни на шаг, сегодня к Вэй Ляню не торопился. Цзи Юэ, чего ты ждешь? - подумал Вэй Лянь. Ты же знаешь, что только я могу решить эту проблему. Он прождал во дворце Чжунлин полдня, но так и не получил никакого приглашения из императорского кабинета. Вэй Лянь сердито рассмеялся, встал и твердо пошагал в императорский кабинет. Цзи Юэ шокировано поднял голову, увидев вошедшего. Вэй Лянь опустил глаза и объявил: - Я тоже отправлюсь туда. Такова уж человеческая натура. Даже зная, что этот путь ведет к смерти, когда этого требует ситуация, он бесстрашно двигается навстречу ей. Автору есть что сказать: После того, как я восемьсот раз безуспешно подчеркнул, что это сладкий роман, а ничего так и не поменялось, я уже засомневался – а верно ли я определяю значение слова «сладкий». Я думал, что если между двумя людьми нет «собачьей крови», нет расставаний, а только любовь и полное доверие друг к другу, то эту ситуацию и можно считать «сладкой». Так я определяю сладкий роман, поэтому всегда и подчеркиваю, что «в эмоциональной сюжетной линии нет никакой тоски». Я не могу гарантировать, что событийная сюжетная линия будет такой же. Только взлеты и падения могут подтолкнуть развитие истории. Если роман, где два человека сталкиваются с трудностями, вы считаете не сладким романом, то пусть так и будет - этот роман не сладкий. В конце концов, любовь куется в горниле. Развитие сюжета, которое предвидят комментаторы, ужаснее задуманного мной повествования… Моя реакция после прочтения следующая: Читатель: (представив себе кучу драматических издевательств над телами и сердцами главных героев) Аааа, великий автор, пожалуйста, не напускайте столько безнадёги и тоски!!! Я: (безжизненно) Аааа, не пишите такие тревожные комментарии. У меня даже намерений таких не было!!! [Превратности_жизни.jpg] Давайте перестанем пугать друг друга. Ребята, я принимаю такие комментарии как оскорбления. Как производителя «сладостей», меня это ранит. Если вас пугают любые испытания, то я предлагаю вам  для начала научиться их принимать. Потому что сюжетная линия вот-вот начнет двигаться вперед. Я не видел никого, кого бы во время катастрофы заботила только сладкая любовь… этот автор не может этого сделать. Я думаю, что любовь во время хаоса более романтична, чем в мирное время, вы не согласны? И, кстати, не забудьте сделать прививку. Третий том будет немного тяжелее, в основном главы об эпидемиях. Этот сюжет был задуман мною еще в декабре прошлого (2019) года, и я считаю, что это самая важная часть сюжетной эмоциональной линии во всем романе. 13 января я обсудил конкретный план с моими друзьями и всё записал. Я никогда не думал, что подобное волшебным образом произойдет и в реальности… это невольное совпадение. Поэтому если читателей поразят некие сходства, не связывайте это с тем, что мы сейчас переживаем. Как известно, история любит повторяться. Я верю, что финал и романа, и нынешней реальности, будет хорошим. В конце концов, человеческое общество всегда движется вперед.