Империя как подарок на помолвку

Ты просто пользуешься нашей привязанностью к тебе. Цзи Юэ оглядел окружных магистратов и остановил свой взгляд на последнем, с красивым лицом и пышной бородой. Он помнил этого человека. Это был Ся Чуаньцин, занявший на дворцовом экзамене второе место. Цзи Юэ отправил его магистратом в Цинцю. Этот человек был честен и талантлив, разбирался и в военных делах, и в гражданских. Проверка провинцией, по мнению Цзи Юэ, была необходима для таких саженцев - начать с самых низов, отточить характер, а потом можно и на повышение. Похоже, Ся Чуаньцин оправдал его ожидания. Было бы неуместно обсуждать что-либо у дверей, все прошли в главный зал. Цзи Юэ занял почетное место. Чжоу Минли подробно доложил о текущей ситуации в Цзянчжоу. Цзи Юэ слушал доклад Чжоу Минли, одновременно просматривая последние данные о выздоровевших и умерших в Цзянчжоу. Вэй Лянь сидел рядом и слушал. Чжоу Минли не хвастался хорошими новостями, но и не скрывал неприятных. Цзи Юэ бесстрастно выслушал, как «губернатор Цзянчжоу скрыл отчёт об эпидемии», как тот «отдал приказ запереть Цинпин от соседей», как «недобросовестные спекулянты взвинтили цены на лекарства», как «жадные люди устроили беспорядки», как «в кругу медицинского персонала возникла серьезная нехватка медицинского персонала»… Глаза Цзи Юэ становились всё холоднее и холоднее. Температура в комнате снизилась до нуля. Магистрат Цинъаня, заметив, что Его Величество помрачнел, быстро добавил: - Молодой господин отправил коррумпированных чиновников в тюрьму, строго наказал смутьянов, а также придумал способ лечения от чумы. В настоящее время эпидемия взята под контроль, да и не все торговцы лекарственными материалами вели себя как хапуги, многие делились лекарственными средствами безвозмездно… Окружные магистраты пересказали, что происходит на подведомственных им территориях, не забыв отметить заслуги Вэй Ляня. Со временем выражение лица Цзи Юэ смягчилось. - Молодой господин, вы внесли большой вклад, - склонился перед Вэй Лянем в поклоне Чжоу Минли, затем продолжил. - Мировой магистрат Цинцю тоже проделал хорошую работу, своевременно отреагировав на эпидемию… Среди семи высших чиновников Цзянчжоу во время вспышки чумы непростительно себя повел только магистрат Цинпина, другие особо ничем не отличились, но и не провинились ни в чем. Лишь магистрат Цинцю проявил решительное мужество и выдающиеся таланты. В законах Цинь были четко прописаны как награды, так и наказания. Выслушав всех, Цзи Юэ спокойно подвел итоги: - Передайте мой приказ. Любой, кто злонамеренно завышает цены на лекарственные материалы, будет посажен на три дня в тюрьму, а принадлежащие ему лекарственные материалы будут конфискованы. Тот же, кто продает их по низким ценам или жертвует бесплатно, будет освобожден от налогов на следующие три года. Ся Чуаньцину, что своевременно предотвратил кризис в Цинцю, даруется звание чиновника четвертого ранга. Пятеро неозвученных магистратов позеленели от зависти. Повышение сразу на три ранга – это же все равно, что достигнуть неба за один прыжок! А самое главное – этот счастливчик отправится в Юнпин, служить у самых ног императора. Поистине светлое будущее! Это вам не в Цзянчжоу горбиться! Эх, если бы они знали! Тогда точно последовали бы примеру Ся Чуаньцина, запечатали бы свои округа, изолировали бы заболевших. Но возможность уже упущена. Им оставалось только с сожалением вздыхать. Но в принципе и так неплохо. Не взлетели, но и не упали. Все-таки не придется мять тюремные нары, как кое-кому из Цинпина. Мы довольны уже и этим… Пока окружные магистраты так утешали себя, в разговор вступил Ся Чуаньцин, неожиданно заявив: - Этот скромный подданный просит оставить его в Цзянчжоу. Все: - ??? Братишка, ты что? Его Величество хочет повысить тебя, почему ты этого не ценишь? Знаешь, сколько людей мечтают о таком шансе? Молодой, потому наивный, наивный, потому глупый. Они так хотели оказаться на его месте. Цзи Юэ выразительно поднял брови: - Почему? Ся Чуаньцин поклонился и пояснил: - Я благодарю Ваше Величество за вашу доброту. Юнпин - столица империи, там полно талантов. Но Цинь велика, в других местах тоже требуются верные служивые. Я родился в Цзянчжоу, здесь хочу и остаться, отстраивать свой родной край и служить его жителям. Юнпин живет под верным приглядом императора, все чиновники в нем честны и порядочны. Но в удаленных местечках, вне поля зрения правителя Цинь, много вороватых чиновников, таких как Лю Жэньгуй, что о простых людях не заботятся. Бедность Цзянчжоу во многом связана с некомпетентностью местных чиновников. Если все захотят переехать в процветающую столицу, кто будет развивать отсталые округа? Цзи Юэ мягко кивнул: - Мы не ошиблись в тебе. В этом случае ты будешь повышен до должности губернатора Цзянчжоу. Мы надеемся, что ты сможешь превратить Цзянчжоу в благополучное место для мирного проживания. Радость осветила лицо Ся Чуаньцина, он опустился на одно колено: - Благодарю Ваше Величество. Цзи Юэ вознаграждал тех, кто совершал достойные поступки, и наказывал тех, кто попирал закон, раздавал каждому то, что тот заслужил. Наконец, он обратил внимание на Вэй Ляня и, усмехнувшись, полюбопытствовал: - Вэй Лянь, какой награды хочешь ты? Вэй Лянь внес большой вклад в борьбу с чумой – нашел способ лечения от этой заразы. Вэй Лянь, который сидел и слушал в сторонке, не ожидал, что Цзи Юэ внезапно переключится на него, потому после недолгой паузы медленно проговорил: - Этому подчиненному нужно время подумать. Цзи Юэ отреагировал коротким возгласом: - О? - У Вашего Величества полно дел, каждая минута вашего времени – на вес золота, - улыбнулся Вэй Лянь. - Этому подданному не нужны ни деньги, ни золото. Вам, Ваше Величество, часто желают долгих лет жизни. Я хочу, чтобы Ваше Величество жили тысячу лет, и чтобы эти тысячи лет я сопровождал вас. Семь чиновников: - … Они что, демонстрируют друг другу свою любовь? А нам-то что делать? Цзи Юэ долго молчал, потом еле слышно прошептал: - ... Хорошо. Ситуация в Цзянчжоу была выяснена, следующим шагом была поездка в округ Цинпин, чтобы, так сказать, посмотреть на месте. Но и Чжоу Минли, и Вэй Лянь воспротивились этому. Цзи Юэ уже подверг себя опасности, приехав в Цзянчжоу. Как они могли позволить ему ринуться в логово тигра? Он же - император Цинь, с ним ничего не должно случиться. - Ты туда не поедешь, - категорично заявил Вэй Лянь и заблокировал дверь. - Я просто посмотрю. - Незачем смотреть, - Вэй Лянь был тверд, как скала. - Ты еще помнишь, кто ты? Я не могу тебе этого позволить, а вдруг с тобой что-нибудь случится. - Мы - император Цинь, - Цзи Юэ вмиг посерьезнел. - Мы приказываем тебе уйти с дороги. Вэй Лянь не собирался сдаваться: - Тогда прошу меня простить за неподчинение вашему приказу. - Вэй Лянь, не наглей! - Тогда убей меня, если посмеешь, - ответил цитатой из бульварного чтива Вэй Лянь, - уйдешь только через мой труп. Цзи Юэ: - … Он на такое не пойдет. Цзи Юэ беспомощно развел руки: - Вэй Сяо Лянь, пожалуйста, позволь мне взглянуть? Я просто хочу увидеть… как выглядит место, где ты сражался с чумой, - Цзи Юэ вздохнул. - Я беспокоюсь за тебя. Не только о твоем теле. Но и о твоем душевном состоянии. Ведь что такое чума? Смерть, много смертей, каждый день бесчисленное количество невинных жизней исчезали из этого мира. Все, что осталось после них, - ряд цифр в докладе о потерях. А ведь это были живые люди, со своими радостями и бедами. Он должен увидеть все своими глазами. Мертвые погребены, живые – в отчаянии. Цзи Юэ никогда не видел чумы, но он пережил войну. После своего первого боя он полгода не мог есть мясо. Его тошнило при малейшем запахе жареной плоти. Каждый день он ходил по острию между жизнью и смертью, товарищи, которые вчера сражались бок о бок, сегодня превращались в обглоданные кости. Это и есть война. Многие выжившие солдаты просто сходили с ума, от тяжелых психологических травм нелегко излечиться. Как главнокомандующий, Цзи Юэ нес ношу более тяжелую, чем обычные солдаты. Ведь это он отдавал приказы, каждое принятое им решение касалось тысяч жизней. Он знал, как это больно. И его А-Лянь делал то же самое. Если на земле царит мир, то не важно, заржавел ли генеральский меч. Но в смутные времена без генерала не обойтись. Если люди не болеют, то профессия лекаря не востребована. Но в тяжелые времена бедствий многим нужна помощь отважных лекарей. Вэй Лянь прижался спиной к двери и тихо проговорил: - Я в порядке. - Это хорошо, но я все равно беспокоюсь о тебе. Так же, как ты беспокоишься обо мне. - Спасибо, - улыбнулся Вэй Лянь и добавил. - Но все равно даже не мечтай выйти из этой двери. Цзи Юэ: - … Вэй Сяо Лянь, - сердито забурчал Цзи Юэ. - Ты просто пользуешься нашей привязанностью к тебе. Если бы это был кто-нибудь другой, осмелился бы он ослушаться наших приказов? В конце концов, Цзи Юэ пришлось отказаться от идеи поехать в Цинпин. Поскольку Цзи Юэ не мог отправиться в Цинпин, он все свое внимание переключил на Вэй Ляня. Ситуация взята под контроль, все идет по-накатанному. Участие Вэй Ляня не особо уже и нужно. А значит, свободного времени у них – воз и маленькая тележка. Как только появлялось свободное время, они делали все, что хотели. Цзи Юэ после невероятной загруженности в Юнпине в кои-то веки был свободен и от ежедневных заседаний, и от официальных обязанностей. Вот он и ударился в другую крайность. Мало того, что ни на минуту не оставлял Вэй Ляня, так еще бросился одаривать его разными разностями. В один день вручил Вэй Ляню странной формы камень, объявив его «Камнем Трех Жизней». Сказал, что если на нем выгравировать их имена, они смогут быть вместе вечно. На следующий - маленькую бутылочку, прошептав, что там - манна из ветвей ивы Гуаньинь. Одной капли хватит, чтобы спасти ускользающую жизнь. Потом - принес Вэй Ляню красную нить. Дескать, это отрезок нити судьбы бога брака и любви. Обмотай ее вокруг пальца, и она сама найдет предназначенного тебе человека. … Каждый день он присылал странные подарки и декламировал сочиненные им мифы и легенды. Все они касались одной темы – да не разлучатся влюбленные никогда. Цзи Юэ даже выдвинул ему требование: - Ты должен носить все эти вещи с собой, иначе они не сработают. Вэй Лянь: - … Вэй Лянь мысленно закатил глаза. Он знал, что Цзи Юэ ребячлив, но не знал, что такой наивный. Ну и как после такого серьезно относиться к этому человеку? Мелочи эти в любом случае много места не занимали, вот Вэй Лянь, не желая обижать Цзи Юэ, и таскал их с собой. Лишь бы Цзи Юэ был счастлив. Так к затеянной забаве последнего присоединился еще один «ребенок». Но ежедневное одаривание дарами – это мелочи. Изобретательность другого рода превратилась у Цзи Юэ в настоящую навязчивую идею. Например, выбор места для… кхе-кхе... Сначала – исключительно в кровати. Потом - на письменном столе, на ковре, в купальне... Интенсивность страсти приводила Вэй Ляня в недоумение. Как-то Вэй Лянь не удержался и со смехом поинтересовался: - Разве ты не пользовался ручками… этот месяц, что мы были в разлуке? Иначе с чего он так рьяно гонялся за ним? Неужели терпел целый месяц? - А-Лянь, ты же хотел, чтобы я тысячи лет сопровождал тебя. Ты уже передумал? - усмехнулся Цзи Юэ и хриплым сексуальным голосом прошептал. - Будь умничкой, давай сделаем это еще раз. Вэй Лянь: - … Так проходили их липко-сладкие деньки. Неизвестно, сработало ли личное присутствие императора, но число заболевших вдруг резко сократилось, зато прибавилось число выздоровевших. В начале лета погода стала жарче. Из Цзянчжоу пришли хорошие новости. Последний заболевший в Цинпине излечился. Было официально объявлено – чума побеждена. За всю историю человечества смертным редко удавалось победить чуму. Это невероятное событие явно попадет в анналы истории. Вэй Лянь остался жив, так называемая предопределенная смерть не наступила. Может, пророчество минуло его, может, еще не исполнилось, но рядом с Цзи Юэ Вэй Лянь ничего не боялся. В тот день, когда пришло известие о том, что чума отступила, Вэй Лянь был так счастлив, что, не сдержав радости, схватил Цзи Юэ за руку и, сияя всем лицом, объявил: - Наши усилия не были напрасны. Цзи Юэ, мягко отстранившись, улыбнулся: - Да. Вэй Лянь замер. - Сегодня я хочу съесть ароматный пирог с османтусом, - и Цзи Юэ рванул прочь из комнаты. – Пойду, проверю, есть ли такой на кухне. Вэй Лянь сжал губы и ринулся за Цзи Юэ, схватил его за руку и задрал рукав. Улыбка на его лице померкла. ... На руке Цзи Юэ красовался синяк.