Империя как подарок на помолвку

Я больше не расстанусь с тобой. - Я понимаю, - прошептал Вэй Лянь. Цзюнь Чжу грустно усмехнулся. Он видел, как рос Вэй Лянь, как он превращался из ребенка в красивого юношу, а теперь вот и, как влюбился. - Ючжи, я никогда не видел, чтобы он так волновался из-за кого-то, - уже в сотый раз вздохнул Цзюнь Чжу. - Он даже отдал тебе ценную пилюлю, а сейчас на твоих глазах уничтожил противоядие, которое могло его избавить от яда. Вы оба люди вдумчивые, осторожные. Вы любите друг друга, вы должны доверять друг другу. Цзюнь Чжу тоже волновался, волновался за своего ученика. Как он мог промолчать, когда дело касалось его маленького ученика. Глаза Цзи Юэ сузились: - Младший понимает. - Именно, именно, - вмешался Цзин Чэнь. - Господин Цзи решил обменять свою жизнь на его. Этот скромный монах думал, что вы пожалеете об этом, и потому просил вас противоядие пока не отдавать. Если бы Вэй Лянь не уничтожил противоядие, Цзи Юэ, возможно, не понял бы глубину его чувств. Цзи Юэ обменял свою жизнь на безопасность Вэй Ляня. Он хотел, чтобы Вэй Лянь жил, и только сейчас понял, насколько был не прав. Как бы Вэй Лянь жил без него? Видя, как Вэй Лянь рыдает у него на плече, видя, как Вэй Лянь без колебаний уничтожает противоядие, сердце Цзи Юэ разрывалось от боли. Тогда-то он и понял, насколько жестоким было его решение. Если два человека любят друг друга, и кто-то из них покидает этот мир, больше страдать будет тот, кто останется. Но… - Но я ни о чем не жалею, - честно признался Цзи Юэ. Цзюнь Чжу и Цзин Чэнь были поражены. - Я сожалею, что заставил его печалиться, - прошептал Цзи Юэ. - Но я никогда не пожалею, что спас его. Если бы А-Лянь мог отдать за меня свою жизнь … - Цзи Юэ мягко улыбнулся. - Разве А-Лянь не сделал бы такой же выбор? Глаза Вэй Ляня расширились. … Да. Он без колебаний отдал бы свою жизнь за Цзи Юэ. Люди и впрямь противоречивые существа. Вэй Лянь не хотел, чтобы Цзи Юэ бросил его одного в этом мире, и не хотел, чтобы Цзи Юэ обменял свою жизнь на его. Но если бы была возможность, Вэй Лянь спас бы Цзи Юэ ценой своей жизни. Он сделал бы такой выбор, даже если бы знал, что Цзи Юэ будет грустить без него. Он не смог бы смотреть, как его возлюбленный умирает. Цзюнь Чжу и Цзин Чэнь – пришелец из иного мира и монах. Они умны и проницательны, но семь эмоций и шесть желаний им не ведомы. Им не дано понять, что значит терять близкого человека. В человеческом мире много сложного и непонятного. Если этот мир тебя не волнует, то и понять его ты не в силах. Мир знает их такими - правитель Цинь и молодой господин Лянь всегда трезво мыслят, хладнокровно действуют и не любят контроля. Но мир не знает… Как сильно они любят друг друга, так сильно, что готовы ради друг друга пожертвовать свои жизни. Путь и намерения Цзюнь Чжу всегда были загадочны. Вот и на этот раз он выполнил свою миссию и тут же бесследно исчез. Цзин Чэнь беспомощно закрутился на месте: - А как же вернуть этого бедного монаха на гору Ганьцюань?! - Учитель ушел, - Вэй Лянь уже привык к такому поведению Цзюнь Чжу. - Мастер, идите в городскую префектуру, там вам помогут вернуться. И кстати… заберите этого человека обратно в тюрьму. – Вэй Лянь брезгливо ткнул пальцем в Чжан Сювэня, глядя на него, как на грязь под ногами. Цзин Чэнь: - … Что учитель, что ученик – одна шайка-лейка, только и умеют, что раздавать команды. Цзин Чэнь покорно вздохнул и потащил связанного, как рисовая клецка, Чжан Сювэня. Наступила ночь. Вэй Лянь обернулся и посмотрел на Цзи Юэ. На мгновение в комнате воцарилась тишина. Цзи Юэ встал, подошел к своему мужу и нежно обнял его. Вэй Лянь никогда раньше так сильно не плакал, чем страшно напугал Цзи Юэ. Даже сейчас краснота с глаз юноши еще так и не сошла. Сердце сжималось, глядя на его опухшее от слез лицо. Цзи Юэ чувствовал себя настоящим подонком. Вэй Лянь молча прижался к Цзи Юэ. Лунный свет освещал их, легкий ветерок развевал их волосы. - Ты... ублюдок, - наконец, заговорил Вэй Лянь, его голос от недавно пролитых слез звучал слегка гнусаво. - Ты действительно собирался бросить меня одного? Как он мог успокоиться? Сейчас с Цзи Юэ, спасибо небесам, все в порядке. Но еще недавно тот собирался покинуть его. Покинуть! Оставить лить слезы всю оставшуюся жизнь! Только что, перед Цзюнь Чжу и Цзин Чэнем, он еще держался, спокойно слушал и сопоставлял разные факты, пытаясь угадать, какая сволочь наложила  это проклятие. Теперь же в тихой ночи были только он и Цзи Юэ. И он... Он больше не мог сдерживать свою боль. За сегодняшнюю ночь Вэй Лянь выплакал весь свой десятилетний запас. Слезы уже не лились, только не высохшие хрустальные капли все еще поблескивали на его ресницах, да руки тряслись. Цзи Юэ закрыл повлажневшие глаза и похлопал юношу по спине. - Все хорошо, Вэй Сяо Лянь. Цзи Сяо Юэ все еще жив. Цзи Юэ нежно слизнул поцелуями влажные капли с ресниц Вэй Ляня, нежно, как легкий ветерок под лунным небом. Длинные ресницы Вэй Ляня задрожали. Какая знакомая сцена. В прошлый раз... это было в королевском кабинете, куда он заявился, чтобы пожаловаться на своего брата Вэй Яня, принца Чу... Помнится, он тогда очень старательно изображал гнев и обиду. И расплакался, лишь когда Цзи Юэ искренне посочувствовал ему и обещал защитить его. На самом деле он не искал тогда понимания и жалости. Потому что никогда в жизни этого не получал, и не надеялся на это. А Цзи Юэ вдруг сказал ему: - Хорошо. Мы отомстим за тебя. И Вэй Лянь заплакал. Цзи Юэ нежно обнял его и поцелуями стал осушать его слезы. - А-Лянь, не плач, мы здесь. Вэй Лянь не помнил, когда его сердце поразила любовь. Теперь, когда он вспоминал разные моменты из их с Цзи Юэ жизни, каждое воспоминание заставляло его сердце биться сильнее. Он очень гордился своим хладнокровием и сдержанностью, которые куда-то вдруг девались, когда дело касалось Цзи Юэ. - Цзи Юэ, - поднял глаза Вэй Лянь. - Я не хочу ждать до следующей жизни. Я хочу, чтобы ты был со мной в этой жизни. Цзи Юэ усмехнулся: - Хорошо. Вэй Лянь, я буду с тобой и в этой жизни, и во всех последующих. Снятие заклятия с Цзи Юэ нельзя было откладывать. Они отдохнули ночь и на следующий день стали собираться в путь. Ночью Цзи Юэ дал Вэй Ляну еще одно противоядие и постучал его по лбу: - К счастью, я захватил с собой еще один бутылек. На этот раз не уничтожай его. Вэй Лянь выпил противоядие и хмыкнул, смущенно отвернувшись. Какой милый. Цзи Юэ не удержался и взъерошил макушку Вэй Ляня, потом чмокнул в лоб. Вэй Лянь сердито разгладил свои растрепанные волосы. Цзи Юэ прижал его к кровати и долго-долго щекотал его. Тот хохотал и молил о пощаде. На следующий день команда посланников была готова отправиться обратно в столицу Цинь. Поскольку чума была изгнана с территории провинции Цзян, они могли вернуться в Юнпин. Но Цзи Юэ и Вэй Лянь возвращаться во дворец не планировали. Влюбленная пара покинет Цзянчжоу вместе со всем, а потом их пути разойдутся. Императорский караван отправится в Юнпин, они же свернут в сторону королевства Лян. Цзи Юэ и Вэй Лянь собирались путешествовали налегке, взяв с собой только Сяо Бая и Сяо Хуна. Как говорится, прикинутся простыми путешественниками, что топчут горы и реки. Цзи Юэ знатно поработал перед отъездом в Цзянчжоу, выполнил полугодовой план за неделю, что теперь оказалось кстати. Правительство трудилось, Се Чен присматривал за министрами, все шло своим ходом. Долгое отсутствие императора министров не удивит. Его Величество так усердно трудился, видимо, чтобы освободить время для тайных визитов в разные государства. Мы всё понимаем, Ваше Величество! Как только с чумой разобрались, пришло время свести счеты – кого нужно, наградить, кого нужно, наказать. Цзи Юэ подумал и об этом, оставив специальный императорский указ на этот счет. Тех, кто достойно заботился о людях, повысят в должности, одарят щедрыми подарками и наделят землей. Тех, кто пренебрег своими обязанностями и набивал свои карманы, отправят в тюрьму. Если преступления были серьезными, как в случае с Лю Жэнгуем и Чжан Сювэнем, им грозит обезглавливание. Цзи Юэ никогда не прощал изменников. Клинику старшего Линя было решено отремонтировать, а на ее воротах вывесить уже знакомые строки. Цзи Юэ и Вэй Лянь лично начертали их. Да будет мир без болезней, даже если это означает, что лекарствам придется пылиться на полке. Местные жители Цзянчжоу были благодарны двору, императорским лекарям, что заботились о них, и особенно своему спасителю, благородному молодому господину, что нашел способ излечить их. Хотели даже воздвигнуть ему памятник. Когда Вэй Лянь узнал об этом, то вежливо отказался: - Если хотите кому-то поклоняться, то поклоняйтесь своему старому лекарю. Он достоин долгой памяти и воскурения фимиама. Императорские лекари были с ним согласны. Рано утром, когда Цзи Юэ одевался, Вэй Лянь порылся в своем багаже и отыскал маску белой лисы: - Надень, - Вэй Лянь протянул маску Цзи Юэ. Цзи Юэ растерялся: - А-Лянь считает меня уродливым? Цзи Юэ вовсе не был уродлив. Красное пятнышко в уголке глаза не портило его прекрасного лица. Напротив, только усиливало его очарование. - Тебя не смущает это красное пятно на твоем лице? - поинтересовался Вэй Лянь. Уродливым его не назовешь, но внимание оно привлекает. Цзи Юэ: - … А без маски никак? Но послушно надел маску, скрывшую верхнюю часть его лица. - Зачем ты вообще взял эту маску с собой? - Ты что, не помнишь? - Вэй Лянь говорил и укладывал свой багаж. - Ты подарил ее мне на Празднике фонарей. Я думал, что больше тебя не увижу, поэтому взял ее с собой, хотел, чтобы что-то напоминало мне о тебе, а то… Прежде чем он успел закончить, его обняли. - Хватит об этом, тебе больше не нужно скучать по мне, - прошептал Цзи Юэ. - Я больше не расстанусь с тобой. Вэй Лянь улыбнулся и промычал что-то нечленораздельное. В день их отъезда стояла хорошая погода. Солнце разогнало дымку, которая месяцами окутывала небо. Ся Чуаньцин с группой местных чиновников пришли проводить их. Когда они уже подъехали к городским воротам, зазвучала музыка. Цзи Юэ и Вэй Лянь придержали лошадей и обернулись. Императорские врачи в каретах раздвинули занавески. Солдаты настороженно замерли. Цзи Юэ махнул рукой, дав им знак не действовать опрометчиво. На улицу вывалили местные жители, устроив стихийные проводы. Преклонили колени и во все горло закричали: - Да здравствует* Его Величество! Да здравствует** молодой господин! Чжоу Сяошань не вставала на колени. Ее ноги еще были недостаточно сильны, чтобы выполнять это сложное действие. Она просто стояла. Чжоу Юйшань помахала Вэй Ляню: - Молодой господин, спасибо вам за вашу великую доброту! - Молодой господин - наш спаситель! – подхватили вслед жители Цзянчжоу. Музыканты играли веселую мелодию, особенно громко звучала сона. Этот музыкальный коллектив был очень известен. На радостных красных мероприятиях (свадьбах) они играли веселую музыку, на белых траурных (похороны) – печальную. Последние несколько месяцев они играли исключительно похоронную музыку. Похороны проходили каждый день, радости на лицах людей они не видели уже долгое время, лишь – отчаяние и безысходность. Теперь они, наконец, могли оторваться всласть и повеселить народ. Отдельные энтузиасты из городских жителей принесли с собой яйца и рисовую лапшу. И теперь раздавали их солдатам, что усердно трудились, борясь с постигшим Цзянчжоу несчастьем. Кто-то даже подобрался к каретам с императорскими лекарями и совал им в окошки приготовленные подарки. Сюй Вэньцину маленькая девочка вручила цветочный венок и, ярко улыбнувшись, звонко проговорила: - Старший брат, спасибо за спасение моей мамы. Сюй Вэньцин покраснел, а когда девочка ушла, тихо прошептал: - И зачем мне венок? Я же взрослый мужчина… Молодой лекарь рядом с ним протянул руку: - Если не хочешь его носить, дай мне. Сюй Вэньцин тут же вцепился в подаренный венок: - Это мое! Кто сказал, что люди - неблагодарные существа? В этот момент Сюй Вэньцин наконец-то понял слова молодого господина. Как он мог отвернуться от мира только потому, что стал свидетелем его темной стороны? Вэй Лянь некоторое время молча наблюдал за весельем, потом обернулся и встретился взглядом с Цзи Юэ. Они обменялись улыбками. - Это так приятно, - признался он. Очень приятно. Когда он приехал в округ Цинпин, повсюду слышался плач и рыдания. Даже небо печалилось вместе с людьми, серая дымка скрывала солнце, не давая пробиться к земле ни единому лучику. Он столкнулся здесь с жадностью, эгоизмом и иными уродливыми человеческими проявлениями. Настоящий ад на земле. Теперь, когда они уезжали, ярко светило солнце. Люди улыбались, в их глазах светилась благодарность и доброта, вокруг цвели яркие ароматные цветы, играла веселая музыка. Облака развеялись, и солнечный свет пробился сквозь зеленую листву. Тихая музыка звучала так сладко. Автору есть что сказать: Том 3: Серенада мирной радости [Конец] ******************************* *и** - в первом случае звучит как «десять тысяч лет жизни», во втором – «тысячу лет жизни».