Чёрный день. Книга первая

      — Четвёртая Реальность весьма податлива к изменениям, — продолжает рассказывать девушка, — всё в ней можно изменить: расположение стены, двери, движение брошенного камня, пули или ножа — это достаточно легко. Труднее заставить что-то появиться или исчезнуть, замедлить или остановиться, но это тоже возможно.       Я сижу дальше основной группы Непрошедших. Так… лучше, привычнее, так можно видеть всех, и никто не видит тебя.       — А можно остановить… — неожиданно громко спрашиваю я, — …время?       Десятки глаз обращаются на меня, они видят меня. Не обращай внимания. Не обращай внимания. Никого нет.       — Нет, — отвечает Выживший, — время в Четвёртой течёт независимо, но… думаю, вполне возможно создать такое ощущение, остановив каждый предмет вокруг себя.       Я едва заметно киваю, и все теряют ко мне интерес. Выхожу из комнаты. Никто не замечает. Никто не имеет значения. Никто не имеет значения.       Коридор. Иду, не поднимая головы. Не могу встречаться взглядами с людьми, они изменились, они стали озлобленнее и… подавленнее. После… убийства, всё изменилось, они знают, что среди них убийца, они хотят узнать кто. Следят с большим… усердием. Я редко хожу на тренировки, я выдам себя, они узнают. Я не хочу выдать себя!.. И никого нет… его нет, он снова пропал. Никто мне не поможет. Никого нет. Некого нет… Я не говорила ни с кем два дня, я заговорила только сегодня, сейчас… Это… невыносимо.       — Кар-р-р, — разрезает воздух глухой звук.       Останавливаюсь. Поднимаю глаза. По одному из узких подоконников медленно расхаживает ворон. Птица всматривается в меня. Отвожу взгляд, но я рада его видеть.       Он живой, чью смерть мне точно не придётся видеть. Подхожу ближе, поднимаю руку, так до конца и не решив, стоит пытаться дотронуться до него или нет, но он подходит первым, позволяя себя погладить.       Ты здесь тоже против своей воли, тоже хочешь биться, но вынужден подчиняться. Ты понимаешь это?.. По крайней мере, мне хочется в это верить.       Сегодня у нас новый «урок». И новый «класс». Тир. Мишени на местах. На столах оружие. В СОН будет оружие. Ещё больше шансов на победу Убийцы и меньше вероятность убежать от смерти. Пистолеты и винтовки — в длинный ряд.       Я коротко оглядываюсь на военных. Чёрные тени. Под масками не видно глаз, но чувствуется, как каждый следит за мной. Уверенно держат оружие. Прогоняют всякое желание сделать лишний шаг. Воздух постоянно режут рваные, глухие выстрелы — стреляют ненастоящими патронами. И здесь всё равно остаётся нагнетающее тихо. Меня подзывает к себе парень-Выживший. Моя очередь. Я долго не решаюсь взять в руки оружие. Огромная винтовка одним видом внушает ужас. А пистолет… это же такой же пистолет, как был у меня… тогда. Не могу долго тянуть время. Нехотя беру его. Тяжёлый. Холодный. Как тогда… По наставлениям заряжаю, возвожу курок. Мишень передо мной. Чувствую давящее присутствие окружающих, Выжившего, что ждёт моего выстрела, пытаюсь остановить бьющееся сердце, с большим трудом заставляю себя выстрелить. Мимо.       — Пробуй ещё, — с каким-то безразличием говорит мне «наставник», хотя я бы сказала с болью.       Я провожаю его взглядом, у него на руке тоже чёрная лента. Для чего она вам? Со вздохом возвращаюсь к себе, к пистолету и мишени. Это просто кусок металла, но однажды на его месте будет стоять человек… Я убила человека… Никто не имеет значения. Никто… Тебе придётся убить ещё, однажды придётся. Смирись… иначе нельзя. Смирись. Но рука предательски вздрагивает при выстреле. Мимо.       — Неужели убийство не дало уверенности, Аделина? — раздаётся за моей спиной тихий голос Рика.       Оборачиваюсь, кладя пистолет на стол. Почему-то встречать этого человека, держа оружие в руках, как-то… небезопасно. На его слова никто не обращает внимания, но для меня они были как удар.       — Позволь помочь, — продолжает он.       Он сказал это так… дружелюбно, но поверить в искренность не получается. Для чего тебе это? Но не найдя никакого ответа, я неловко возвращаюсь к мишени.       — Возьми пистолет, — говорит Рик. — Забудь слово «случайность», ничего не может произойти случайно. Удачный удар в драке или меткий выстрел — всё может быть создано тобой. Если захочешь этого. Если не будешь бояться этого. Убийство — просто цель. А оружие в руках — лишь средство её достижения. Чувства будут мешать тебе, но ты можешь заставить их замолчать. На секунду. Но этого будет достаточно. Забудь кто ты и зачем тебе это, забудь кто стоит напротив — просто мишень. Цель, выстрел, победа. Ты не поверишь, как это легко. Стреляй.       Я так внимательно вслушиваюсь в его голос, что перестаю замечать всё вокруг. Ни людей, ни оружия в их руках. Но вижу перед собой человека… мишень. Просто мишень, просто выстрел. Так нужно. Зачем? Сейчас неважно. Забудь, прими, так надо. Стреляй. В ту секунду, когда остаётся лишь уверенность. «Единственно верный путь».       Глухой выстрел отражается звоном пули, попавшей в мишень. Я знала, что будет так.       — Молодец, — говорит он шёпотом. — Напомни Геймеру — пусть вернёт пистолет.       Я смотрю вслед уходящему Рику. Вы знаете, откуда у меня тот пистолет? Или для вас это неважно?       Провожу пальцем по надписям, выцарапанным на металлическом столе в столовой. В любом месте этого здания можно найти надписи, созданные безумцами и жертвами за множество лет. Возможно, они могут поведать какую-нибудь историю, хоть каждая из них страннее и бессмысленней предыдущей.       «Что тебе откроет Бездна?»       Непрошедшие чертят новые надписи, по крайней мере те, кто начал терять рассудок от безысходности. Сидят в столовой часами, смотрят в стол, вздрагивают от каждого громкого звука. Кажется, я сейчас похожа на них, нахожусь здесь уже больше необходимого…       Я пришла сюда сразу после того как… сбежала с тренировки по стрельбе. Не знаю… это место показалось самым подходящим. Здесь всегда кто-то есть. Не хотелось оставаться одной. Странное желание. Но это хоть как-то заглушало чувство, что каждый мой шаг снова превращает меня в… совершенно другого человека. Я не хотела выпускать пистолет из рук! Я хотела стрелять снова и снова, забывать себя, кто я, зачем, почему. Это так просто, так легко… свободно. Мне нравилось слышать хлопок выстрела и отчётливый звук попадания в мишень. Я знала, это звук победы, ты делаешь что-то и у тебя получается! И ты сможешь повторить снова. Но… я обернулась на остальных, на таких же, как я… увидела, среди множества, испуганные глаза. Глаза человека боящегося смерти, я знаю, как они смотрят. Я помню их… Они видели смерть, ещё до выстрела… Сколько страданий может принести одно моё решение! Я аккуратно положила пистолет на стойку, я больше не боялась его, теперь он вызывал ненависть. Ушла, стараясь оставить всё в той комнате, всю неприязнь к этим людям… и к самой себе. Не получилось. Остаётся лишь сидеть здесь, снова заставлять себя молчать. За мой стол садится парень, я знаю его, видела в тренировочном зале. В недоумении смотрю на него, что-то в миловидном выражении вызывает ещё большую злость.       — Привет, Аделина.       — Что тебе нужно, Адам?       — Да я так, просто. Часто с тобой сталкиваюсь, захотелось узнать, что ты за человек.       — Перебьёшься.       Встаю из-за стола, чтобы уйти, но Адам преграждает мне дорогу.       — И куда ты пойдёшь?       Не обращаю на него внимания, обхожу, направляюсь к выходу, но он кричит мне в спину с таким задором, будто готовился к этой фразе очень долго:       — Снова убить кого-то?!       Слова приковывают к земле. Нет. Вы не знаете об этом. Вы не можете знать об этом!       Оборачиваюсь, хочу крикнуть что-нибудь в ответ, но не нахожу слов.       — Ой, то есть это правда? — говорит он громко, протяжно, подходя ко мне. — Это ты убила Бена?       Проигнорируй. Проигнорируй. Посмейся. Ты не можешь об этом знать. Не можешь!       Я не могу заставить себя отвернуться от Адама. Краем глаза замечаю людей, чувствую на себе каждый их взгляд. Теперь все об этом знают. Все знают … К чёрту! Какое вам до меня дело?!       — Даже оправдываться не будешь? — продолжает Адам.       Нет. Поздно.       Ладони сжимаются в кулаки. Злость. Больше не стараюсь её спрятать, не сдерживаю. Я почти не дралась на кулаках, но что с того? Удары отражаются болью и для меня, но лишь подкрепляют ярость. В глазах туман, она правит мной. Я вижу нож в руках Адама, но не боюсь его, он обжигает болью, оставляя порез на щеке, глубоко полосуя руку, но не делает больней. Чего ты хотел добиться? Чего?! Я выбиваю нож, он с лязгом падает на пол, на секунду вызывает замешательство — мне достаточно. Я валю Адама на пол, сжимаю его горло, и не готова отпускать. И тогда ярость сменяет… холод. Он приносит что-то новое, тишину в голове, уверенность в действиях. Понятие всего происходящего, и желание завершить начатое. Сменяет привычное убеждение «отпусти» на «убей». Убей его. И твоя жизнь станет лучше. Легче! Свободнее! Убей!       Кто-то оттаскивает меня, рука ложится на шею так, что становиться больно дышать.       — Успокойся, — почти шипит Геймер.       Его голос отрезвляет меня, он ослабляет хватку и отталкивает в сторону. За спиной стена, я вижу его передо собой, лицо покрыто свежими шрамами, синяками, я вижу его удивление и… страх? Я хотела… убить человека… Я хотела это сделать! На глаза наворачиваются слёзы. Как… как это могло произойти?! Но его выражение сменяется странным снисхождением или… злорадством. Он отворачивается. Уходит, что-то спокойно командует военным, не вслушиваюсь. Вижу, как они уводят Адама, неспособного отдышаться, подходят ко мне, ведут следом. По щеке стекает кровь. Вижу, как остальные расходятся по углам. Они боятся и смотрят на… меня. Я чуть не убила человека.       Меня отпустили, снова. Всем всё равно. Я бы убила его. Убила бы! И никому нет никакого дела! Всем нормально, всё так, как и должно быть!       Свежие царапины горят огнём от действия новой дозы Исцелителя. Через несколько часов от них останутся лишь еле заметные шрамы. Но, кажется, это будут весьма «весёлые» несколько часов в бреду от передозировки. В глазах уже начинает появляться туман, а движения даются всё с большим трудом.       Рядом со мной идёт девушка, она вызвалась мне помочь, я её знаю, Лара. Она была в столовой, она всё видела, но никак не отреагировала на… то, что произошло. Странная. Наверное, таких людей можно назвать добрыми, или доверчивыми, возможно, это одно и тоже. Но сейчас эта доброта мне как-то неприятна.       — Ты как? — спрашивает Лара.       — Нормально.       — Я общалась с Адамом, не думала, что он способен на подобное. Это место сильно меняет людей.       Да… У него был нож, он, как минимум, хотел покалечить меня… «Ты соперник, который уже на шаг впереди».       — Зачем ты помогаешь мне, я ведь…? — я не договариваю, не знаю, что я вообще хотела сказать.       Она этого не замечает:       — Разве не так должны поступать люди? Помогать друг другу.       Опускаю взгляд в пол, чем дольше я с ней общаюсь, тем больнее становиться. В итоге мы обе окажемся в СОН. Она не увидит масок и не различит лжецов, поверит первому встречному… это и сыграет против неё. Может Ларе повезёт, и она не встретит на пути Убийцу.       Мы доходим до моей комнаты.       — Спасибо, что помогла, — говорю я, чтобы как можно быстрее закончить этот разговор. — Удачи тебе.       Не жду ответа. Дверь закрывается за спиной. Я хотела убить…       Стою напротив зеркала, опершись на него руками, смотрю в расплывчатое изображение человека с лицом в синяках, опухшими глазами, мертвецким цветом кожи, который от боли дышит урывками, а всё вокруг вызывает… смех. Она смотрит на меня с улыбкой. Она убьёт ещё…       — Кем ты вернёшься? — тихо говорю я слова отражения.