Этот господин, должно быть, болен?

Луна зашла, и солнце взошло. Каждому чиновнику не оставалось ничего иного, как отбросить заботы и начать готовиться к банкету, как только утренний свет проник в комнаты, даже если всю ночь они провели в раздумьях и тревогах. Император Ли Яньчжэнь из династии Да Ся всегда был увлечён искусством и очень хорошо в нём разбирался, а потому и этот банкет под открытым небом был устроен таким образом, чтобы вполне отразить эту императорскую слабость, и особое внимание было уделено высоким развлечениям для гостей. Цветы рассыпались по земле, пока музыканты играли свои песни, а танцоры изящно изгибали свои тела в такт музыке. Аромат цветов под их ногами привлекал разноцветных бабочек. Всё это сопровождалось вином в нефритовых кубках, пока гости наслаждались журчанием ручья и потрясающими душу видами горной местности. Как обычно, места партий Имперского маршала и Имперского цензора были разделены на два ряда. Чу Минъюнь, подперев подбородок рукой, встретился взглядом с Су Шиюем, который случайно посмотрел в его сторону. Но Чу Минъюнь успел заметить лишь лёгкую улыбку на лице цензора, прежде чем тот прикрыл глаза и отпил из своей чаши. Он выглядел таким же, как прежде. Су Шиюй был невозмутим, на его лице не отражалось и тени недовольства. Если бы не то, как он отвернулся, избегая смотреть на него, Чу Минъюнь принял бы события прошлой ночи за сон, приснившийся ему в пьяном угаре. Он подумал, что Су Шиюй был так невозмутим, потому что мысль вроде «Тебе не стоит об этом беспокоиться» всё ещё крутилась в цензорской голове. Когда Чу Минъюнь поднял кубок с вином, плававший прямо перед ним на поверхности реки, он невольно слегка нахмурился. Музыка, между тем, достигла некой точки, на мгновение замолчав. Но, прежде чем музыканты смогли продолжить играть, в паузе между песнями отчётливо раздался громкий раздражённый вздох. Все обернулись в ту сторону, где сидели посланники хунну. Ли Яньчжэнь тоже посмотрел на них. Затем он спросил: - Девятый принц, почему вы вздыхаете? Может быть, вы разочарованы таким приёмом? Юйвэнь Сунь встал и поклонился Ли Яньчжэню: - Как можно испытывать разочарование, учитывая такую щедрость Его Величества? Затем он взглянул на собравшихся вокруг и вздохнул: - Но я чувствую, что обычаи вашей страны действительно отличаются от наших, хунну. И меня потрясла эта разница. - В чём же она заключается? - недоуменно спросил Ли Яньчжэнь. - Не могли бы вы объяснить мне? - Мы здесь впервые и мало что знаем о ваших обычаях и правилах. Мы просто чувствуем, что бесполезно поглощать столько изысканных вин и яств, а смотреть, как музыканты поют и танцуют целый день, нам довольно скучно. Когда Его Величество пригласил меня поучаствовать в весенней охоте, я думал, что наконец-то увижу вас верхом на лошади и стреляющим из лука. Я даже надеялся найти кого-то достойного, с кем можно было бы посоревноваться. Но я не ожидал, что мы всего лишь продолжим пировать, - недовольно ответил Юйвэнь Сунь. Затем он вдруг рассмеялся и сказал: - Я внимательно осмотрел всех присутствующих. Похоже, вы все - мыслители и учёные, а не те, кто хорошо ездит верхом и стреляет. Полагаю, ваша страна процветает настолько, что вам нет нужды учиться таким низменным навыкам. С другой стороны, всем хунну приходится учиться этому с детства, чтобы прокормиться. По сравнению с нами, вы действительно в завидном положении. Слова, произнесённые им, звучали как похвала, но тон, которым он их произносил, был язвительным. Как только Юйвэнь Сунь закончил говорить, атмосфера за столом внезапно накалилась. Чу Минъюнь обернулся и сказал: - Если Ваше Высочество хочет найти кого-то, с кем можно посоревноваться, я не против попробовать. Взмахнув рукой, Юйвэнь Сунь улыбнулся и сказал: - Кто не знает о железной репутации маршала Чу? Хотя я и умею обращаться с луком и стрелами, сам я никогда не был на поле боя. Хотя я ищу противника только для развлечения, но сразиться с тобой - значит сразу же проиграть. Разве это не скучно? - Если ты не смеешь со мной соревноваться, то какой смысл был говорить всё это? - холодно заметил Чу Минъюнь. - Признаюсь, я не смею с вами соревноваться, и мне не стыдно это говорить, - сказал Юйвэнь Сунь, не меняя выражения лица. - Вот почему я просто сокрушаюсь, что, кроме маршала Чу, здесь нет достойного противника. Какая скука! Было известно, что нынешняя династия Да Ся тяготела к наукам и всему изящному, а не к боевым искусствам. Хотя слова принца явно были направлены на то, чтобы спровоцировать скандал, они, тем не менее, ударили по уязвимому месту, и ни у кого не было оснований возражать ему. Чу Минъюнь уже начал раздражаться: - Ты закончил? Если... - В словах принца есть доля правды. - Внезапно его прервал Су Шиюй, который встал и сказал: - Поскольку господин Чу так искусен, было бы неприлично беспокоить его, взваливая на него бремя решения такой мелочи. Чу Минъюнь обернулся и посмотрел на императорского цензора. Су Шиюй встретился с ним взглядом, а затем снова повернулся к Юйвэнь Суню, тихонько рассмеялся и сказал: - А как насчёт меня, Ваше Высочество? Хотя я и скромный чиновник, я также кое-что знаю о верховой езде и стрельбе из лука, и я хотел бы воспользоваться возможностью попробовать себя в этом. Как насчёт соревнования со мной? Глядя на приятного и хрупкого молодого человека, Юйвэнь Сунь сказал: - Господин цензор, вы выглядите таким кротким и утончённым. Я боюсь, что все будут критиковать меня за издевательства над вами. Цензор кивнул и улыбнулся столь очаровательно, что у всех, кто его хорошо знал, моментально свело зубы от недоброго предчувствия: - То, что только что сказал Ваше Высочество, начинает меня озадачивать. Вы отвергаете маршала Чу, потому что считаете его непобедимым, но также отвергаете и меня, потому что я слишком слаб для вас. Похоже, вы ищете любые способы отказать нам, - сказал Су Шиюй, слегка прищурившись. - Может быть, вы просто хотите бросить нам вызов словами, а не луком и стрелами? - Ты сомневаешься во мне? - Улыбка Юйвэнь Суня исчезла. - Этот скромный подданный не осмелился бы сделать это, - сказал Су Шиюй. - Разве принц не сказал также, что всё это лишь для развлечения, и что победа или поражение не имеют особого значения? После этих слов Су Шиюя всем стало ясно, что этот поединок уже не будет невинным частным соревнованием между двумя людьми. Вместо этого он превратился в борьбу за репутацию между двумя странами. Ли Яньчжэню ничего не оставалось, как попытаться умиротворить обе стороны: - Да ладно, эти заявления были сделаны в шутку, так зачем же устраивать из этого настоящее соревнование?! - Его Величество неправильно понял, - быстро заявил Юйвэнь Сунь. - Дружеские соревнования - это хорошо, и в них нет никакого скрытого смысла. Поскольку господин цензор уже дал своё согласие, было бы крайне неприлично с моей стороны нарушать своё слово. Ли Яньчжэнь обеспокоенно посмотрел на Су Шиюя, но тот ободряюще улыбнулся ему. Затем цензор спросил Юйвэнь Суня самым бодрым тоном: - В чём будем соревноваться, Ваше Высочество? - Я не буду усложнять тебе задачу, предлагая охотиться верхом. Как насчёт посоревноваться только в стрельбе из лука? Су Шиюй согласился, улыбаясь. Когда Су Шиюй получил длинный лук для состязания, в его глазах промелькнуло ностальгическое выражение. Однако, он обернулся и обратился к Чу Минъюню, стоявшему совсем рядом: - Господин Чу, не могли бы вы научить меня стрелять из лука? - спросил он. Подойдя к нему, Чу Минъюнь окинул взглядом его стойку, в которой он натягивал тетиву. Затем улыбнулся и сказал: - Руки господина Су расположены неправильно, и это, кажется, сделано намеренно. Су Шиюй не ответил ему прямо. Вместо этого он понизил голос и тихо сказал: - Когда принц хунну выпустит свою стрелу, убедитесь, что он не причинит вреда Его Величеству. - Ваша левая рука должна немного сместиться вверх, - сказал Чу Минъюнь, глядя на его руку и помогая ему правильно натянуть тетиву. Вместо того чтобы изменить стойку, как ему было велено, Су Шиюй искоса взглянул на Чу Минъюня и прошипел: - Господин Чу?! Чу Минъюнь поднял на него совершенно невинный взгляд. Внезапно улыбнувшись, он сказал: - Если ты меня поцелуешь, я соглашусь присматривать за ним. Су Шиюй красноречиво посмотрел на него. - Господин Су, - Чу Минъюнь слегка прикрыл веки. Затем он медленно и лениво произнёс: - Не смотрите на меня так, я могу смутиться. - Да неужели?! - спросил Су Шиюй. Чу Минъюнь вздохнул, словно почувствовал себя немного обиженным: - Если будешь продолжать в том же духе, тебе придётся поцеловать меня дважды. Раздражённый Су Шиюй невольно рассмеялся: - Господин Чу... - Хорошо, я понял, - сказал Чу Минъюнь. Затем он взглянул на лёгкую морщинку, образовавшуюся в уголках его губ от улыбки; немного подумав, он внезапно схватил Су Шиюя за запястье и прижал его к себе: - Тебе будет легче стрелять, если ты будешь держать лук вот так. Потрясенный внезапным объятием, Су Шиюй тут же попытался высвободиться. - Не двигайся, - сказал Чу Минъюнь, продолжая держать его за руки. Прижав цензора к себе, он слегка повернулся и приблизился к его уху, тихо смеясь: - Чего ты вообще от меня шарахаешься? Когда вокруг столько народу, ты всё ещё боишься, что я снова тебя поцелую? Су Шиюй чуть не сказал что-то необдуманное, но вовремя сдержался. Ему ужасно хотелось выговориться. К счастью, они стояли в укромном месте, где не могли привлечь лишнего внимания, потому что в нём самом уже начала тихо зарождаться невыразимая жадность до этого человека и каждого мгновения, связанного с ним. Сдержанно опустив глаза, он перестал пытаться вырваться из объятий маршала. Чу Минъюнь положил подбородок ему на плечо, и Су Шиюй почувствовал, как его дыхание коснулось щеки. Когда маршал улыбнулся, аромат сандала заставил Су Шиюя онеметь, и он не мог ничего сделать, кроме как позволить Чу Минъюню держать его за руку, чтобы тот поправил угол натяжения длинного лука. Затем он очень медленно и неохотно отпустил его и отошёл в сторону. Су Шиюй не удержался и искоса взглянул на Чу Минъюня, который в этот момент уже вернулся на своё место. Когда тот снова поднял глаза, его взгляд встретился со взглядом цензора. Маршал снова улыбнулся и, подняв бледный палец, коснулся своих губ, многозначительно подмигнув Су Шиюю. Су Шиюй молчал, делая вид, что ничего не замечает, и посмотрел на находившегося вдали Ли Яньчжэня. Мишень для стрельбы из лука уже была установлена на нужном расстоянии от них. Юйвэнь Сунь стоял посреди поля, уже без церемоний, отточенными и плавными движениями накладывая стрелу на тетиву и натягивая лук. Его стрела пролетела сто шагов, прежде чем попасть точно в цель. Послы хунну встали и захлопали в ладоши, и даже чиновники Чанъаня, сидевшие на пиршественных местах Да Ся, невольно ахнули, отметив, что гордость принца всё-таки не была беспочвенной. Ли Яньчжэнь посмотрел на Су Шиюя, и его беспокойство уже стало заметным. Он собирался что-то сказать, но Су Шиюй поднял руку, прервав его. Затем он слегка поклонился Ли Яньчжэню, прежде чем повернуться и встать на положенное ему место. Су Шиюй наложил стрелу на тетиву и постепенно натягивал лук с самым невозмутимым видом. Неожиданная сила растекалась по его плечам и рукам, а в глазах цензора промелькнул острый блеск. Затем он отпустил стрелу, ловко убрав пальцы с тетивы. Острый наконечник вонзился в мишень, чуть задев по пути выпущенную ранее стрелу противника, и, имея импульс, достаточный, чтобы пронзить небо и облака, стрела попала точно в цель, хотя и немного не дотянула по сравнению со стрелой Юйвэня Суня. Су Шиюй спокойно повернулся и вернул лук служителю. На лицах послов хунну начали появляться радостные выражения. Хотя министры Да Ся поняли, что состязание проиграно, они также сочувствовали своему императорскому цензору и поэтому молчали. Над зрителями повисла тишина. Но Чу Минъюнь, все еще не сводивший глаз с цели, вдруг тихо рассмеялся. Раздался треск, и стрела хунну в самом центре мишени вдруг обломилась и жалко упала на траву. Выражение лица Юйвэня Суня в этот момент стало отвратительным. Су Шиюй подошёл к нему, тихо смеясь: - Это даже больше похоже на увеселительную прогулку, чем я ожидал, - прокомментировал он. - Ты!.. Да как ты... - Юйвэнь Сунь резко повернулся к нему, но цензор уже вернулся на своё место за столом. Глядя на него, девятый принц вспомнил, что Чу Минъюнь, кажется, недавно шептал ему что-то на ухо. Он яростно нахмурил брови и сжал кулаки, отказываясь поверить в то, что дело обошлось без какого-нибудь колдовства или подлости. * * * Лу Цинхэ не было разрешено сопровождать отца на банкет. Однако, она встала рано и теперь мучилась от неизвестности, ожидая окончания банкета. Она очень много работала прошлой ночью, читая бесчисленное количество умных книг. И они действительно открыли ей глаза, - в конце концов, Лу Цинхэ поняла, что не может особо помочь господину Чу. Но вопиющая несправедливость происходящего теперь злила её ещё больше. Несчастный господин Чу обречённо таскался повсюду за бездушным, как прошлогодний снег, императорским цензором, а тот совершенно не стеснялся безжалостно использовать искренне влюбленного человека в своих, без сомнения, коварных целях. Даже Лу Ши заметил, что в последнее время партии Су живётся на редкость спокойно, и не перепадает почти никаких неприятностей со стороны императорского маршала. Однако, дочь Цзянху не привыкла сдаваться. Немного подумав, Лу Цинхэ всё же решила, что ей следует изо всех сил стараться создать для них двоих возможность побыть наедине. Как говорится, чем больше они будут встречаться друг с другом, тем больше... мм, ну, какие бы совместные занятия они ни выбрали, эти встречи, безусловно, будут способствовать их общению и сближению. И тогда, несомненно, даже до господина Су начнёт кое-что доходить. У подножия горы раскинулся персиковый сад, и как раз в это время деревья были в полном расцвете. Утром, ещё до начала банкета, она пригласила Су Шиюя на встречу там. Лу Цинхэ догадалась, что Су Шиюй, вероятно, с готовностью согласился, потому что ему было неловко за своё поведение накануне вечером. Что же касается Чу Минъюня... ей так и не удалось увидеть этого чиновника утром, поэтому ей ничего не оставалось, как ждать его после банкета. Пока она предавалась размышлениям, послышались громкие возгласы прощания, и все начали потихоньку расходиться. Когда музыканты закончили играть, Лу Цинхэ мельком увидела среди разбредавшейся толпы Чу Минъюня. Прикрыв лицо, чтобы не попадаться на глаза Лу Ши, она подошла к нему и крикнула: - Господин маршал, пожалуйста, подождите! Чу Минъюнь остановился, как его попросили, и обернулся. - Опять ты? - ...да, это я, - призналась Лу Цинхэ, опустив руку и рассмеявшись. - Интересно, свободен ли господин маршал... - Занят. - Я просто хотела пригласить тебя в персиковый сад у подножия горы. Это не займёт много времени... - Я не пойду. - ...Почему ты так решительно отвергаешь мою просьбу, господин Чу? - Еще что-нибудь? - Чу Минъюнь бросил на нее равнодушный взгляд. - ...Нет, - сказала Лу Цинхэ. Но когда она увидела, что Чу Минъюнь действительно собирается уходить, она поспешно добавила: - Господин Су ждет тебя там! Чу Минъюнь замер, услышав это. Он оглянулся на неё, и на его лице появилась улыбка, которую и улыбкой-то назвать было нельзя. - Да неужели? - Я никогда не посмею обмануть Вас, господин маршал, - со всей искренностью сказала Лу Цинхэ. Медленно вернувшись к ней, Чу Минъюнь спросил: - Что ты задумала? Покачав головой, Лу Цинхэ взглянула на непроницаемое выражение лица Чу Минъюня. Затем она глубоко вздохнула и сказала: - Я просто хочу помочь тебе. Чу Минъюнь молча взглянул на неё. Внезапно он усмехнулся: - Ты мне кого-то очень напоминаешь. Лу Цинхэ удивилась, услышав это. - Кого? Чу Минъюнь отвёл взгляд. Задумчиво посмотрев на небо, он заметил: - Может быть, просто все женщины, которые любят носить красное и годами занимаются боевыми искусствами, как правило, с придурью. Лу Цинхэ была в замешательстве, но прежде чем она успела ответить, Чу Минъюнь уже повернулся, чтобы уйти. Ветер, пролетая позади него, зацепил пышные ветви деревьев, отчего цветы осыпались вниз, словно дождь.