Этот господин, должно быть, болен?

- Что произошло? - спросил Су Шиюй, кладя письмо с признанием на стол и взглянув на потрёпанного стражника. - После того, как этот скромный подчиненный позволил им схватить госпожу Линлун, он сожалеет о своей бесполезности, - сказал тот, потирая ушибленный затылок и выглядя крайне пристыженным. Су Шиюй слегка нахмурился: - Знаешь, кто это сделал? - Да. Он сам прямо сказал, что служит маршалу. Да ещё и повторил пару раз для ясности. Этот скромный подчинённый бросился в погоню, и тот действительно, в конце концов, вошёл в особняк маршала. Услышав это, Су Шиюй на мгновение остолбенел. Его брови нахмурились ещё сильнее, и взгляд сразу невольно упал на знакомое имя, написанное в признательном письме. Несколько мгновений цензор молчал. В этот момент дверь кабинета резко распахнулась. Су Бай вбежал внутрь и криком объявил: - Молодой господин, нам удалось выяснить! Су Шиюй поднял голову и посмотрел на него: - Ты уверен, что узнал правду? - Это, безусловно, правда. Нам наконец-то удалось соединить все точки между линиями, которые вы просили нас проверить, молодой господин! Доказательства неопровержимы! - сказал Су Бай, прежде чем глубоко вздохнуть. - Но в эту правду действительно трудно поверить. - Кто он? - Правитель Силина. * * * - Ли Чэнхуа, правитель Силина? - повторил Чу Минъюнь и тихо рассмеялся. - Похоже, его интуиция не подвела. - Господин, Цинь Чжао попросил этого скромного подчинённого вернуться сюда и сначала доложить вам об этом. Сейчас он занимается делом Янь Е, и его возвращение, вероятно, задержится на некоторое время, - сказал теневой стражник. Чу Минъюнь кивнул. Затем он взмахнул рукой, и тот тихо вышел из комнаты. Маршал бросил равнодушный взгляд на девушку в алом, стоявшую на коленях в углу, и улыбнувшись так, что девушка едва не потеряла сознание от ужаса, негромко спросил: - А почему ты так забеспокоилась, услышав упоминание о правителе Силина? Линлун, взяв себя в руки, подняла лицо, растерянно улыбаясь ему: - Эта покорная служанка не понимает, о чём говорит господин Чу. Она просто не понимает, зачем вы привели её сюда. - А как ты думаешь? Линлун немного помолчала, прежде чем осторожно ответить: - Сердце этой покорной служанки принадлежит только господину Су. Господин Су чрезвычайно добр ко мне. Я ни за что не... Её последние слова превратились в тихий всхлип, когда холодное острие его меча коснулось её горла, словно пронзая кости острой жаждой убийства. Всё тело Линлун напряглось, и она не смела пошевелиться. Чу Минъюнь уселся рядом с ней, держа в одной руке меч. Он усмехнулся и сказал: - Я никогда ещё не убивал женщин. Хочешь стать первой? Затем его рука слегка шевельнулась, и лезвие пронзило её снежно-белую кожу. Ярко-красная жидкость потекла по её щеке. - Господин, пожалуйста, сохрани жизнь этой покорной служанке! - взмолилась Линлун дрожащим голосом. - Эта покорная служанка всего лишь скромная танцовщица, которая не сможет сделать для тебя ничего достаточно полезного, даже если будет работать на тебя. Пожалуйста, даруй мне своё великодушие! Чу Минъюнь посмотрел на неё бесстрастно и ничего не сказал. Вокруг было настолько тихо, что становилось жутко. Дрожа от страха, спина Линлун покрылась холодным потом; когда он окинул её внимательным взглядом, ей показалось, будто его взгляд поцарапал её, словно нож, не оставив ей места, где можно было бы спрятаться. Давление усиливалось с каждым вдохом. Когда она уже почти совсем не могла дышать, сзади вдруг раздались чьи-то возгласы: - Проклятье по фамилии Чу, что ты делаешь?! Ты собрался пытать женщину?!! Ты что, с ума сошёл? Чу Минъюнь сердито посмотрел на Ду Юэ. Затем он медленно убрал меч, нахмурился и снова взглянул на Линлун: - Как бы я ни смотрел на тебя, всё равно не могу понять... Как ты смогла понравиться Шиюю. Я действительно намного красивее. Линлун замерла, словно в изумлении от услышанного. Ду Юэ, остановившийся рядом, вдруг расхохотался: - Понятно! Это та танцовщица, которую мой кузен привёл к себе домой! Подняв чашку чая, он возбуждённо воскликнул: - Неужели мой кузен был настолько очарован её танцем?.. Э, чудовище по фамилии Чу, как насчёт того, чтобы ты сам научился танцевать? Может быть, мой кузен найдёт тебя необыкновенным и возьмёт, наконец, в наложницы. Может быть, в будущем вы с этой танцовщицей будете даже называть друг друга «сестра», ха-ха-ха... Чу Минъюнь неторопливо повернулся к нему: - У тебя сильно чешется кожа после побоев? Ду Юэ быстро и тихо отвел взгляд, устремив его на поиски чего-то очень важного в комнате. - Цинь Чжао здесь нет, - сказал ему Чу Минъюнь, жестоко разрушив его надежды. Ду Юэ мгновенно смахнул улыбку с лица, отставил чашку с чаем и отряхнул рукава халата. - Ах, - воскликнул он, - Я только что вспомнил, что у меня всё ещё кипит лекарство в лекарском зале. Пойду. Не нужно меня провожать! И он поспешно повернулся и ушёл, даже не успев согреть своё место. Комната снова затихла после его ухода. Чу Минъюнь больше не беспокоился о Линлун; вместо этого он, опустив глаза, глубоко погрузился в свои мысли, время от времени барабаня по столу кончиками бледных пальцев. Линлун тоже опустила взгляд. Она каким-то образом поняла, что он кого-то ждёт; его сердце словно металось в воздухе, не находя себе места, и он, казалось, испытывал невыносимые страдания. Она не знала, сколько времени прошло с тех пор, как она оказалась в таком положении, но чувствовала, что колени онемели и начали болеть. Внезапно она услышала, как господин Чу перестал барабанить пальцами, и ещё услышала шаги, приближающиеся к ней сзади. Каждый шаг ощущался как удар по сердцу, но Линлун не успела особо поволноваться. Она обернулась и взглянула на гостя, и на её лице тут же расцвело удивление. - ... Господин! - воскликнула она, не в силах удержаться, чтобы броситься к нему. Но прежде чем она успела подняться, прежде чем её рука успела коснуться края его одежды, внезапно, словно из воздуха, возник длинный меч, обрушившись вниз и вонзившись прямо в пол, не давая ей двигаться дальше. Затем она услышала холодный голос сверху: - Кто дал тебе разрешение вставать? Дрожа, кончики пальцев Линлун медленно убрались. Она осторожно подняла взгляд и увидела, что маршал даже не смотрит на неё. Су Шиюй замер на месте, остановившись в нескольких шагах от Линлун. С той же лёгкой улыбкой на лице он поприветствовал: - Господин Чу. Чу Минъюнь положил подбородок на сцепленные пальцы, пристально посмотрел на него и спросил: - Вы пришли, чтобы забрать с собой эту танцовщицу? Су Шиюй взглянул на девушку в алом одеянии рядом с собой и вместо того, чтобы ответить на его вопрос, спросил: - А как вы думаете, господин Чу? Чу Минъюнь усмехнулся. Затем он встал и подошёл к Су Шиюю со словами: - К сожалению, я как раз собрался её убить. Вы позволите мне это сделать? Выражение лица Су Шиюя по-прежнему оставалось спокойным: - Ну и что, если я позволю, и что, если не позволю? - Если ты позволишь, я убью её. - Чу Минъюнь пристально смотрел на Су Шиюя, не отрывая глаз от каждого, самого незаметного, изменения в выражении его лица. - Если ты не позволишь, я сдеру с неё кожу, выпью всю её кровь, а затем вырву сухожилия и кости одну за другой. Линлун вздрогнула, услышав его слова. Встретившись с ним взглядом, Су Шиюй на мгновение замолчал. Наконец он отвёл взгляд и спокойно ответил: - Она всего лишь убийца, подосланная, чтобы убить меня. Если уж господин Чу против, то я просто не стану её забирать. Линлун замерла, страх и тревога на её лице мгновенно исчезли. Она медленно подняла взгляд на Су Шиюя и спросила, понизив голос до шёпота: - Когда господин узнал об этом? Но прежде чем Су Шиюй успел ответить, Чу Минъюнь мрачно рассмеялся: - Имперский цензор никому не доверяет. Уверен, что он обманывал тебя всё это время, сестрёнка! Линлун продолжала смотреть на Су Шиюя, словно не слышала слов маршала: - Когда ты узнал? Су Шиюй повернулся к ней, наконец: - У меня было предчувствие в тот день, когда ты танцевала на празднике. Её прекрасное лицо мгновенно побледнело. Голова её опустилась, когда она подняла руку, чтобы нежно провести дрожащими кончиками пальцев по волосам. Внезапно её взгляд стал острым; она выдернула из волос украшенную рубином шпильку и резко встала, чтобы броситься на Су Шиюя. С быстротой и силой, доступными лишь опытному убийце, она предприняла отчаянную попытку внезапно напасть на его, невероятно быстро и безжалостно. Но всё, что она увидела перед собой, - это вспышка света и тень, отброшенная ею, прежде чем рубиновая шпилька раскололась надвое, упав на пол, и она сама тоже рухнула на пол, держась за грудь и задыхаясь от подступившей к горлу крови. Су Шиюй даже не пошевелился, он лишь поднял руку, чтобы перехватить запястье Чу Минъюня, отразив большую часть его смертельного удара. Чу Минъюнь искоса взглянул на него. Не дождавшись ответа Су Шиюя, он крепко схватил его руку, переплел их пальцы и, сцепив в замок, прижал их сложенные вместе ладони к груди. Взгляд цензора слегка дрогнул. Он быстро сосредоточился, но позволил маршалу делать всё, что тот захочет. Затем он посмотрел на девушку, всё ещё стоявшую на коленях, и спросил: - Насколько мне известно, у тебя есть больная сестра. Неужели все эти твои тяжёлые труды — ради неё? Глаза Линлун на мгновение потемнели. Серебряный свет вспыхнул из хаоса в её взгляде, когда она услышала эти слова. - Господин, пожалуйста, не... - Она не пережила эту зиму. Когда она умерла, её глаза были ещё открыты. Возможно, она всё ещё хотела увидеть тебя в последний раз, - сказал ей Су Шиюй, вздохнув и взглянув на неё сверху вниз. - Разве правитель Силина не сказал тебе об этом, когда отправлял тебя сюда? Она долго молча стояла на коленях, застыв на месте, пока из ее глаз не скатилась одинокая слеза. - Правитель Силина сказал мне только, что он хочет, чтобы я убила тебя в течение трех месяцев, - медленно произнесла Линлун. Су Шиюй нахмурился, погрузившись в глубокие раздумья. Линлун взглянула на переплетённые руки перед собой, принадлежавшие ему и Чу Минъюню. Затем она вцепилась в красное платье обеими руками, обагрёнными кровью, и алая ткань окрасилась ещё ярче. Горько посмеиваясь про себя, она пробормотала: - ...белые эти одежды или нет, какая разница в конечном счёте? Су Шиюй услышал это и на мгновение замолчал. Затем он улыбнулся ей и сказал: - Это платье лучше тебе идёт. Линлун ошеломлённо уставилась на него, и, несмотря на непрерывно текущие слёзы, неудержимый смех вырвался из её губ. Опустившись на колени перед Су Шиюем, она поклонилась ему с величайшим почтением. - Линлун не была благословлена счастьем служить господину в этой жизни. Но если будет у неё следующая жизнь... то она желает стать рабыней, которая удостоится чести служить господину всю свою жизнь! Сказав это, она повернулась и с силой ударилась о колонну, стоящую рядом, отчего по её телу побежали потоки крови. По мере того, как эта кровь распространялась, в комнате становилось всё тише, будто медленно растекавшаяся багровая лужа растворяла в себе все звуки. Служанка в зелёном, ожидавшая у входа, бесшумно вошла в комнату и привела тело в порядок. После этого она, опустив голову, ждала, когда Чу Минъюнь отдаст распоряжения о том, что делать с телом. Ранее, когда они разговаривали, Чу Минъюнь всё время смотрел вниз, поглаживая каждую костяшку пальцев и ладонь Су Шиюя, полностью сосредоточившись на них, словно ничего больше не существовало в мире. Прежде чем Су Шиюй успел убрать руку, Чу Минъюнь сжал её ещё крепче. Даже не поднимая головы, он холодно сказал служанке: - Уходи. После того, как все слуги в страхе разбежались, маршал поднял взгляд на Су Шиюя: - Она умерла. Ты грустишь? Взгляд Су Шиюя на мгновение потускнел, прежде чем он спокойно ответил: - Чтобы убить меня, в её тело был помещен яд. Даже если бы она не умерла сейчас, она не смогла бы прожить дольше трёх месяцев. Так она смогла умереть менее мучительно. Чу Минъюнь бесстрастно рассмеялся: - А как же я? Ошеломленный на мгновение, Су Шиюй слабо улыбнулся, а затем спросил: - Господин Чу, почему вы принижаете свой статус, сравнивая себя с танцовщицей? - Разве в твоих глазах мы не все одинаковы? - Чу Минъюнь шагнул вперед, пристально глядя ему в глаза, оказавшись так близко к нему, что их дыхания смешались. Су Шиюй невольно отступил назад, но прежде чем он успел увеличить расстояние, Чу Минъюнь грубо схватил его в объятия, словно пытаясь разжечь его ярость. Цензор неосознанно попробовал вырваться, но его попытки были подавлены силой и отчаянием маршала. В конце концов, тот прижал его спиной к колонне. Чу Минъюнь обнял его, сжимая руки в удушающем захвате, крепком, как стальные цепи; казалось, он стремился слиться с его плотью и кровью. Перестав сопротивляться, Су Шиюй позволил ему держать себя так, как он хотел. Он не видел лица Чу Минъюня, и всё, что он слышал, - это тихий голос возле уха: - Где она касалась тебя? - Холодные пальцы Чу Минъюня погладили его за ушами, скользнули по плечу и ключицам и осторожно спускались всё ниже и ниже, - здесь? Или здесь? Их тела были разделены слоем ткани, но Су Шиюй почувствовал, будто его кожу лизнуло открытое пламя, заставив его неконтролируемо дрожать. Су Шиюй удержал руку, которая начала скользить вниз по его животу. Затем он произнёс тоном, в котором наконец-то прозвучали эмоции: - У меня никогда... не было с ней... таких отношений. Чу Минъюнь схватил его за руку, затем повернул голову и нежно поцеловал в щеку, спрашивая: - Ты сердишься? После некоторого молчания Су Шиюй вздохнул, а затем раздражённо ответил: - Нет. Маршал произнёс протяжное «о», и голос его был беззаботнее обычного, закончив слог подобием улыбки: - Что именно у тебя сделано из камня, - сердце или голова? Закрыв глаза, Су Шиюй слегка запрокинул голову, прислонившись спиной к ярко-красной колонне. Он молчал. Чу Минъюнь постепенно сжимал объятия, но он всё ещё чувствовал недовольство, он всё ещё чувствовал тревогу, сетуя даже на то, что сердцебиение цензора казалось ему таким холодным. Маршал чувствовал, что пустоту внутри себя он может заполнить, только прижимая человека в своих объятиях ещё глубже в расщелины своей груди. Задумчиво поглаживая кончиками пальцев лицо Су Шиюя, он опустил взгляд и прошептал: - Иногда мне до смерти хочется запереть тебя – мне всё равно, что ты плетёшь против меня заговор или что-то скрываешь от меня, я просто хочу перерезать тебе все подколенные сухожилия и сковать тебя железными цепями, если ты осмелишься хотя бы подумать о ком-то другом. Я сделаю так, что ты запомнишь только моё имя... Его тон становился всё серьёзнее, и к концу фразы в нём уже начала явственно проступать безжалостность. Внезапно он замолчал, чтобы снова крепко обнять Су Шиюя, а затем опустил лицо и уткнулся ему в шею, прошептав: - ...но я сам никогда не смогу этого вынести. Что бы ни случилось, я никогда не смогу этого сделать; даже если ты хоть немного нахмуришься, я чувствую, что согрешил безмерно. Шиюй... Шиюй... Снова и снова повторяя его имя, Чу Минъюнь осыпал поцелуями его шею. - Я так сильно по тебе скучал; я так сильно по тебе скучал; я так сильно по тебе скучал, что чуть не сошёл с ума. Цензор вдруг понял, что вообще не может выдержать той степени цепкости его слов и той боли, которую они причиняли. За пределами поля зрения маршала Су Шиюй медленно поднял руки; казалось, он хотел заключить Чу Минъюня в свои объятия, но как только кончики его пальцев коснулись одежды Чу Минъюня, он снова опустил руки, словно в тот же миг вся сила покинула его. - От начала до конца я никогда не мог прочитать твои мысли, - мягко сказал ему Чу Минъюнь. - ...именно это мне и следовало бы тебе сказать. Су Шиюй помолчал несколько мгновений. Затем он медленно открыл глаза и сказал: - Я готов сделать вид, что не знаю о вашей причастности к делу дворца Цзяньчжан. Он помолчал и добавил: - Не заходите дальше. Вы сами понимаете, что это тяжкое преступление. В будущем, пожалуйста, будьте осмотрительнее. Чу Минъюнь напрягся, крепче сжав его плечи и руки. Спустя несколько мгновений он, почти стиснув зубы, спросил: - Су Шиюй, ты думаешь, я хотел тебя видеть именно поэтому? Он слышал, как звук его собственного голоса разносится в мёртвой тишине; он слышал шум ветра снаружи, который мягко и нерешительно проникал в комнату. Шиюй снова не ответил, и отсутствие ответа на самом деле и было ответом. Отпустив его, Чу Минъюнь резко отвернулся. Он тяжело вздохнул, поднял руку, чтобы помассировать висок, и холодно рассмеялся: - Это дело на несколько миллионов таэлей, и ты отпускаешь его, сказав всего одно предложение? Как великодушно с твоей стороны. Су Шиюй молча смотрел на него. В цензорском взгляде промелькнуло множество эмоций, прежде чем смениться лёгкой улыбкой. Затем он повернулся и просто ушёл. Прошло много времени, и Чу Минъюнь опустил руки, обернувшись и глядя вдаль. Во дворе впервые за эту зиму опали сливовые цветы. * * * На следующий день, прямо перед утренним заседанием, имперский маршал Чу сообщил о своей болезни. Троих или четверых членов партии Чу доставили в Цензорат для допроса и признания в преступлениях. Остальные министры, немного поразмыслив, пришли к логичному выводу, что это дело как-то связано с имперским маршалом. К тому же, он был болен и не мог присутствовать в тот момент. Может быть, наконец, даже изворотливый господин Чу оказался не в состоянии выбраться из этой передряги? Чиновники переглянулись, но в итоге решили молчать и наблюдать. Ли Яньчжэнь прибыл в зал и неторопливо занял своё место. Су Шиюй вышел из ряда министров и преклонил колени перед императором. Затем он поднял руки над головой, чтобы вручить ему документ. - Ты решил закрыть дело, Су Айцин? - наконец, спросил Ли Яньчжэнь, одновременно листая страницы этого документа. - Этот скромный подчинённый виновен, Ваше Величество. Пусть Ваше Величество накажет меня соответствующим образом, - произнёс Су Шиюй. Его слова эхом прокатились по залу, ошеломив всех присутствовавших гражданских и военных чиновников. Ли Яньчжэнь тоже на мгновение замер. Затем он поднял на цензора взгляд и спросил: - Почему ты так думаешь, Су Айцин? - Этот скромный подчинённый не справился со своим долгом, не сумев раскрыть главного виновника этого дела, - произнёс Су Шиюй, и его глаза потемнели. - Цензор Янь Е неожиданно скончался во дворце прошлой ночью, а сведения и улики, которыми он владел, бесследно исчезли. Даже после тщательного поиска ничего не было обнаружено. И, в отчаянии, мне ничего не оставалось, кроме как поспешно закрыть это дело. Этот скромный подчинённый терзается чувством вины и умоляет Ваше Величество наказать его. - Всё в порядке, - Ли Яньчжэнь закрыл документ, вежливо улыбаясь, и сказал: - Разве мы уже не раскрыли стольких важных лиц, стоящих за этим преступлением? Наказать их - уже достаточно. Су Айцин, раз ты так усердно трудился, почему ты винишь себя? Несмотря на его слова, Су Шиюй упрямо повторил: - Этот скромный подчиненный допустил ошибку и умоляет Ваше Величество наказать его. Ли Яньчжэнь в замешательстве смотрел на Су Шиюя, стоявшего на коленях с закрытыми глазами, но брови цензора были сведены в непреклонной решимости. Посмотрев на него какое-то время, Ли Яньчжэнь тяжело вздохнул. * * * Военный министр Сюй Инь не вернулся в свой особняк после утреннего заседания суда. Вместо этого он немедленно отправился в экипаже к особняку маршала Чу. В кабинете Цинь Чжао просматривал список имён, который ему передал Чу Минъюнь. Он не удержался и спросил: - Окончательно ли ты решил, что все эти люди умрут? - Как это может быть так просто? - рассмеялся Чу Минъюнь. - Зависит от того, сможешь ли ты двигаться быстрее, чем их язык. И ещё нужно не вызвать у них подозрений. Прежде чем Цинь Чжао успел ответить, раздался стук служанки, стоявшей у двери. - Господин, — объявила она, - прибыл военный министр Сюй. Он ждёт вас в передней. - Почему он притащился сюда, а не вернулся домой после заседания? Даже тот, кто хочет привлечь меня к ответственности, ещё не пришёл. - Чу Минъюнь, снизойдя до того, чтобы поднять глаза, сказал: - Мне не хочется с ним видеться. Служанка тихо продолжила: - Он говорит, что ваши методы мудры, и желает, чтобы вы уничтожили партию Су как можно скорее. - ... Что, интересно, происходит? - спросил Чу Минъюнь, и его глаза слегка дрогнули. - Приведи его сюда. Цинь Чжао спрятал список в складках одежды и в мгновение ока выскользнул через потайную дверь. Вскоре появился Сюй Инь, выражая своё почтение с улыбкой, достаточно широкой, чтобы выдать его нескрываемую радость. Он даже не стал дожидаться вопросов от Чу Минъюня, прежде чем сам подробно рассказал ему о том, что произошло на утреннем заседании. В конце он невольно посетовал: - ... Кстати, о господине Су, он вёл себя очень странно. Он так усердно работал над этим делом, и Его Величество был весьма им доволен. Но всё же настоял на том, чтобы в итоге возложить всю вину на себя. Затем министр сделал паузу и улыбнулся: - И всё же, как бы то ни было, этот скромный подчинённый должен поздравить вас, господин! Сюй Инь не был уверен, действительно ли Чу Минъюнь замешан в деле дворца Цзяньчжан. Однако, в одном он не сомневался совершенно: как только дело было закрыто, при дворе начали тайно распространяться слухи. В конце концов, у Су Шиюя был отличный шанс избавиться от невыносимого маршала, но он не только не предпринял никаких действий, но и сам навлек на себя беду. Все были убеждены в том, что это знак скорого падения семьи Су, и что вскоре произойдут большие перемены в отношениях между партиями Чу и Су. Закончив говорить, Сюй Инь подождал, пока заговорит Чу Минъюнь, но даже после долгого ожидания тот молчал. Подняв взгляд, господин Сюй увидел, что Чу Минъюнь что-то неторопливо вертит в руках, словно погруженный в свои мысли. Господин Сюй осторожно кашлянул. Только тогда Чу Минъюнь бесстрастно спросил: - Как дела у Су Шиюя? - Не волнуйтесь, мой господин. Полгода лишения жалования и семь дней ареста совершенно точно станут для семьи Су неожиданным позором, - улыбнулся Сюй Инь. Затем он добавил: - Более того, ещё до прибытия этого скромного подчинённого несколько членов партии Су даже ласково просили меня справиться о вашем здоровье. Медленно подняв взгляд вверх, Чу Минъюнь усмехнулся и сказал: - Просто скажи им, что я точно не умру в ближайшее время. Затем он слегка наклонил голову и откинулся на спинку стула, нетерпеливо махнув рукой Сюй Иню, давая ему знак уйти. Глядя на поведение и слова Чу Минъюня, Сюй Инь понял, что маршал был в плохом настроении, поэтому у него хватило здравого смысла почтительно попрощаться и немедленно уйти. В комнате воцарилась тишина. Чу Минъюнь поднял нефритовую подвеску, всё ещё хранившую тепло его руки, и поднёс её к глазам. Он долго смотрел на неё, а затем медленно сжал её сильнее.