Нити Судьбы: Заложница ✨ Том 2

Бесконечные недели ожидания тянулись мучительно медленно, сплетаясь в единое полотно гнетущей тревоги. Каждый рассвет приносил с собой лишь новую порцию неопределённости. За это изнурительное время глубокая рана в боку Алии начала затягиваться, изматывающая слабость постепенно отступала, но душа её по-прежнему оставалась неспокойной. Мысли о Лире не покидали её ни на минуту, они стали острыми шипами, вонзившимися глубоко в сердце, и каждое воспоминание о её последнем, полном отчаяния взгляде заставляло рану ныть с новой силой. Наконец, в один из дней, когда солнце стояло в зените, на горизонте показались они. Паруса Южного королевства. Это были не просто корабли — это были гиганты, прекрасные и величественные. Их корпуса, выточенные из тёмного, почти чёрного дерева, были богато украшены золотой и серебряной инкрустацией, сверкавшей на солнце. Они бесшумно скользили по бирюзовым волнам, и на каждом шёлковом парусе был выткан огромный золотой сокол, раскинувший крылья — гордый символ власти королевы Фирузе. — Корабли, ваше величество! — крикнула Софи, вбегая в покои королевы Алии, её лицо сияло от волнения. — Корабли с Юга! Алия резко поднялась с кресла, инстинктивно прижав руку к раненому боку. — Наконец-то, Великая Мать услышала мои молитвы! Она поспешила вниз. Ей подали не коня, а изящную карету, запряжённую шестёркой белоснежных лошадей. Алия с досадой приняла эту уступку своему телу, которое всё ещё помнило острую сталь. Путь в столичный порт лежал через сердце её королевства. Городская гавань была наполнена светом и жизнью. Белокаменные дома, утопающие в ярких цветах, отражались в спокойной воде залива. С высоких стен, на которых развевались знамёна с изображением могучего бурого медведя символ королевской власти Востока. С балконов свисали гирлянды из цветов. На площадях играли музыканты, а женщины в ярких, свободных нарядах, расшитых затейливой восточной вышивкой, прогуливались, наполняя воздух звонким смехом. Воздух пах свежеиспечённым хлебом, пряными специями и морем. Это был город, который не знавал войны уже много лет, и Алия поклялась, что так будет и впредь. Сама она была одета в платье глубокого винного цвета, а на шее тяжело весел массивный золотой кулон в виде головы медведя — символ её королевской власти. Флагманский корабль Фирузе пришвартовался с грацией хищной птицы. Королева Юга сошла на берег в полном боевом облачении. Её прекрасное смуглое лицо, цвета мёда, обычно сияющее добротой, сейчас выглядело непривычно серьёзным. Её чёрные как смола волосы густой волной рассыпались по плечам, а глаза, тёмные и глубокие как южная ночь, пристально всматривались в лицо Алии. Её доспехи, элегантные и лёгкие, разительно отличались от тяжёлых лат Востока: на тонкой кирасе был выгравирован герб Юга — могучий сокол, готовый к броску. — Алия, подруга моя! — воскликнула она, и её голос, низкий и бархатный, заставил Алиино сердце забиться сильнее. — Добро пожаловать в мой скромный дом! — ответила Алия, и искренняя улыбка озарила её лицо. Фирузе заключила подругу в крепкие объятия. — Твой «скромный дом» выглядит великолепно! — заметила Фирузе, с восхищением оглядываясь на процветающий город. Алия, улыбнувшись, повела Фирузе к карете. — Карета, Алия? Ты всегда встречала меня верхом, — с удивлением заметила Фирузе, её взгляд стал обеспокоенным. — Я была ранена, — тихо ответила Алия, прикасаясь к боку. — Мириам и Софи пригрозили привязать меня к кровати, если я опять попытаюсь сесть в седло. — О, боги, — выдохнула Фирузе, её лицо потемнело. — Серьёзно? — Серьёзнее, чем хотелось бы, но я поправляюсь. Просто заживление идёт медленно, — ответила Алия. — Я расскажу тебе обо всём во дворце. — Лира, северная принцесса… что-нибудь известно? — спросила Фирузе, когда они уже сидели в карете. — Пока нет. Но я думаю, её увезли на Запад. Север разорён, их замок сожжён дотла. Мора не из тех, кто будет сидеть на руинах. Скорее всего, она в Чёрном замке, и туда же везут, или уже привезли Лиру. — Мы найдём её, подруга, не переживай, — твёрдо сказала Фирузе. — Я прибыла не одна. Моя армия ждёт приказа. Мы всё обсудим во дворце. Мысли о Лире, как оказалось, глубоко запали в душу и королеве Фирузе. Она видела в ней равную себе — принцессу по крови, девушку, ставшую жертвой безжалостной судьбы и заслуживающую защиты. Они ехали во дворец, и вдоль дороги стояли женщины, приветствуя обеих королев. Они бросали цветы под копыта лошадей, а в воздухе разносились радостные крики. Вечером, когда солнце опустилось за горизонт, окрасив небо в багряные тона, королевы встретились в зале советов. Зал поражал своим великолепием: высокие колонны, украшенные искусной резьбой и позолотой, уходили к сводчатому потолку, расписанному сложными восточными узорами. В центре стоял трон, высеченный из цельного куска белого мрамора. Атмосфера величия и власти была почти осязаемой. — Война Моры перерезала артерии наших королевств. Мои торговые пути истекают кровью и умирают. Пряности, шёлк, драгоценные камни с дальних земель больше не доходят до моих городов. Купцы разоряются, казна пустеет, а на складах гуляет ветер. - Сказала Алия. Фирузе медленно склонила голову в знак согласия. — Я знаю, Алия. Мы все страдаем. Те немногие караваны, что ещё добираются до моих портов, приходят разграбленными, едва ли с половиной товаров. Пираты и беглые наёмники Моры захватили всё побережье. А что творится на невольничьих рынках… — она вздохнула. — Поток рабов с Севера и Запада так велик, что цена на человеческую жизнь упала ниже цены на осла. Рынок скоро рухнет, и он утянет за собой всю экономику Юга. — С Запада? — в голосе Алии прозвучало неподдельное удивление. — Да, Алия, — с горечью подтвердила Фирузе. — Дезертиры Моры захватывают своих же и продают их в рабство. Рынки переполнены северянками, и эти чудовища решили разбавить их своими же женщинами. Это безумие! — Мои города задыхаются от беженок, — продолжила Алия. — Я переселила их подальше от столицы, и теперь в других городах северянки бродят по улицам, умоляя о куске хлеба. Сотни дезертиров Моры сбились в банды и грабят деревни на моей границе. Мои гарнизоны не справляются. Фирузе кивнула, её тёмные глаза потемнели от гнева. — Караваны не доходят до морских портов, потому что их грабят. Мои купцы обвиняют меня в бездействии, но истинная причина — на Западе. Их война — наша общая разруха. — Значит, у нас общий враг, — тихо, но твёрдо произнесла Алия. — Если мы не ударим первыми, хаос Запада поглотит нас. Они задавят нас голодом и нищетой, даже не обнажив мечей. Фирузе выпрямилась, её ладонь легла на эфес меча. — Согласна. Это не просто война за трон Севера. Это война за наше выживание. Наши королевства умрут, если мы позволим этой чуме и дальше расползаться по нашим землям. Алия встретилась с ней взглядом. В глазах обеих королев горел один и тот же огонь. — Тогда решено. Восток и Юг встанут рядом с Севером. Мы обрушим всю нашу мощь на Запад. Не ради славы или мести. Ради того, чтобы выжить. Фирузе окинула подругу долгим, проницательным взглядом. Она видела, как изменилось лицо Алии, когда речь зашла о возвращении трона Лире. Железная воля королевы на миг дала трещину, и в её глазах промелькнуло что-то глубоко личное, болезненное и тёплое одновременно. Уголки губ Фирузе тронула лукавая, всё понимающая улыбка. — И вернуть одну северную принцессу её… преданной защитнице? Алия вспыхнула так, словно её ударили. Краска залила её щеки, и она резко отвернулась, делая вид, что рассматривает узоры на гобелене. — Не шути так. — Я не шучу, — голос Фирузе смягчился. Она подошла ближе и осторожно положила руку на плечо подруги. Она почувствовала, как напряжены мышцы под её пальцами. — Алия, я знаю тебя с детства. Я вижу, как при одном упоминании её имени твоё лицо меняется. Я вижу твою боль. Алия молчала, сжав губы. Её плечи поникли. — Я была чудовищем, Фирузе, — наконец выдохнула она, не оборачиваясь. Голос её был глухим и полным самобичевания. — Каждую ночь, стоит мне закрыть глаза, я вижу её лицо… в спальне в летнем дворце, ужас в ее глазах когда я занесла мечь над ней. Вижу то горе в её глазах, когда я сказала ей о матери. Я наслаждалась её болью, потому что не могла справиться со своей. Я клеймила её, унижала… Я… Она замолчала, не в силах продолжать. Фирузе мягко, но настойчиво развернула её к себе. Глаза Алии блестели. — Ты была раздавлена горем, ты хотела мести — твёрдо сказала Фирузе. — Горе и месть делает из всех нас чудовищ. Но то, что я вижу в тебе сейчас — это не только чувство вины. Это нечто гораздо большее. Она улыбнулась, но её тёмные глаза оставались серьёзными и глубокими. — Вы связаны с детства нитями судьбы, это было очевидно ещё тогда. Она никогда не была для тебя просто заложницей, а ты для неё — просто тюремщицей. Твоя одержимость ею — лучшее тому доказательство. Этот огонь в твоих глазах, когда ты говоришь о войне… он горит не ради торговых путей. Он горит ради неё. Алия ничего не ответила, но её молчание было красноречивее любых слов. Она смотрела на свою подругу с отчаянием и благодарностью. Фирузе ободряюще сжала её плечо. — Успокойся, Алия. Перестань терзать себя. Ты совершала ошибки, но у тебя есть шанс всё исправить. Мы найдём твою Лиру. Мы освободим её и вернём ей трон. Я даю тебе слово королевы и подруги. Позже королевы, окружённые немногочисленными военачальниками, склонились над огромной картой Западных земель. В полумраке зала плясали тени от факелов, освещая суровые, сосредоточенные лица. На старой карте зловещим чёрным символом был отмечен неприступный Западный замок — главная цель их похода. — Мы ударим с двух сторон, — говорила Фирузе, её палец скользил по карте. — Мои войска высадятся здесь, на побережье, и отрежут Море пути к отступлению. Твоя армия, Алия, пойдёт по суше, через горный перевал. Они часами разрабатывали детальный план нападения, учитывая все опасности земель Западного королевства. Когда совет был окончен и военачальники разошлись, Фирузе подошла к Алии. — Твой бок, — она указала взглядом на то место, где была рана. — Ты сможешь ехать верхом? Впереди долгий и тяжёлый поход. Алия выпрямилась, и в её глазах вспыхнул несгибаемый огонь. — Тут вопрос не в том, смогу ли я, Фирузе. Я должна. Она там одна. Лира беззащитная девушка, которую я сама обрекла на страдания. И я должна её защитить. Спасти. Уберечь. Я не прощу себе, если с ней что-то случится. Фирузе молча смотрела на неё. В её тёмных глазах не было ни удивления, ни осуждения. Лишь глубокое, молчаливое понимание. Она просто кивнула. Война была объявлена.