Желание/ Desire

Я могу спать только с Альфой, который готов дать мне постоянную метку.

Хуа Юн стоял у кровати, осторожно массируя голову, шею, позвоночник и спину Шэн Шаою…обильно смазанные массажным маслом руки плавно перебирали позвонки, пересчитывая каждый. Его тонкие пальцы намеренно или нет, скользили по выступающему гребню в нижней части шейного отдела позвоночника - остистому отростку седьмого шейного позвонка. Будь то Альфа или Омега, их самые уязвимые железы находятся под кожей, покрывающей поднятый позвонок. Аромат орхидеи в комнате усилился, смешиваясь с древесным ароматом, похожим на популярный аромат «Пьянящая ветвь», аромат был настолько насыщенным, что было ощущение, что вы входите на шумный цветочный рынок. И прямо там, мягко пульсируя под его ладонью, был сам источник этого опьяняющего аромата, более пленительного, чем аромат «Пьянящей ветви» или любой другой имитации. Хуа Юн массировал Шэн Шаою около сорока минут, с головы до ног, завершив двумя нажатиями в области акупунктурной точки Хуантяо. Онемение и боль заставили Шэн Шаою глубоко застонать. Хуа Юн тут же остановился, осторожно коснулся плеча Шэн Шаою и прошептал: «Господин Шэн, я закончил». Шэн Шаою сел, его обычно безупречно уложенные волосы теперь растрепались, что сделало его менее пугающим и более доступным, чем обычно. «Это было довольно хорошо», - заметил Шэн Шаою. «Мастер Хуа теперь может получить сертификат». Хуа Юн улыбнулся, его руки блестели на свету мягким блеском, но они не могли затмит его глаза: «Спасибо господин Шэн». Шэн Шаою снова захотелось поцеловать его. Он схватил его нежную руку и притянул к себе. «За что ты меня благодаришь?» «Спасибо что позволили мне попрактиковаться на вас». Шэн Шаою улыбнулся «Для меня большая честь быть твоим подопытным». Их губы снова встретились, замерев на секунду, прежде чем окончательно слиться, словно неразрешенная мысль или не высказанное чувство. «Как ты планируешь меня отблагодарить?» Хуа Юн снова проявил инициативу. Его тонкий нос нежно прижался к щеке Шэн Шаою, прежде чем он раскрыл губы и поцеловал его. Влажные звуки их поцелуя заставили его покраснеть, а сердце забиться чаще. Когда они оторвались друг от друга, серебристая нить все еще тянулась к их губам. Зрачки Хуа Юна потемнели, белки глаз под светом приобрели синеватый оттенок. Шэн Шаою надавил ему на плечи и толкнул на массажную кушетку. Застигнутый врасплох Хуа Юн споткнулся и упал на кушетку , глядя на него с низу вверх и позвал его: «Господин Шэн». То, как он смотрел на Шэн Шаою, разожгло в нем огонь, но он не мог торопиться, боясь напугать. Он пробормотал неопределенное «Мм». «Пойду помою руки», - сказал Хуа Юн, отталкиваясь его и вставая. Его движения казались медленными, но достаточно стремительными, чтобы Шэн Шаою не смог его поймать. Когда он вернулся, Шэн Шаою уже был в халате, прислонившись к спинке кровати, читал книгу по массажу и тщательно сделанные записи Хуа Юна. «Ты очень тщательно подошел к делу» Хуа Юн кивнул, и серьезно сказал: «Если ты на что-то решился, нужно довести дело до конца, ты должен быть сосредоточен на этом». Его губы были все еще красными. Шэн Шаою вдумчиво посмотрел на его зацелованные губы и спросил: «К поцелуям ты относишься так же ответственно?» Хуа Юн покраснел, «Да». «А как насчет любви?» - спросил Шэн Шаою неторопливым голосом. «Что для тебя считается серьезным? Ты стремишься к браку?» Застенчивое выражение лица Хуа Юна стало задумчивым. Казалось, что мысль о браке с Шэн Шаою никогда не приходила ему в голову. Его алые губы были слегка поджаты. Не зная как ответить, он решил просто промолчать. Хуа Юн был серьезным во всем, что делал. Печенье которое он испек, было ничем не хуже того, что продавалось на улице. Он не умел делать массаж, но был готов усердно учиться. То же самое можно сказать и его отношениях с Шэн Шаою. Они начали с серьезного понимания друг друга, бережно лелея свои чувства и начав с самого простого поцелуя, не выходя за рамки. Поначалу Шэн Шаою переживал, что Хуа Юн воспримет их отношения слишком серьезно, стремясь к результату, что окажет давление на Шэн Шаою, который никогда не думал о браке. Но теперь, не получив ответа, на который надеялся, Шэн Шаою почувствовал необъяснимое недовольство. Казалось, если Хуа Юн все же откажется выйти за него замуж, Шэн Шаою, будучи так сильно влюбленным в него, понесет тяжелую утрату. В эти выходные они вместе испекли дома печенье со вкусом какао. Но поскольку они были сильно поглощены поцелуями, они сожгли две партии. К тому времени, когда третья партия была в духовке, Хуа Юн присел на корточки рядом, ожидая. Шэн Шаою подошел и коснулся его лица, Хуа Юн сразу же стал бдительным, умоляюще подняв лицо тихо произнес: «Господин Шэн, у нас закончились мука и масло. Если вы продолжите в том же духе, у вас не будет печенья». Шэн Шаою нашел это одновременно разочаровывающим и забавным: «Я даже легонько не могу к тебе прикоснуться?» «Нет». Хуа Юн мягко оттолкнул его руку: «Вы меня отвлечете». Шэн Шаою проигнорировал его слова. Он совсем не хотел есть печенье, ему просто хотелось прикоснуться к этой орхидее, которая умеет его печь. Его пальцы нежно гладили линию подбородка Хуа Юна, и он с удовольствием наблюдал, как его шея порозовела. Он тихо пробормотал: «Секретарь Хуа так сосредоточен на своем деле». Хуа Юн, не поднимая глаз, смотрел на печенье в духовке. «Господин Шэн слишком прилипчивый и непослушный». «Правда?» он обнял Хуа Юна за плечи, обхватил пальцами его узкий подбородок и повернул к себе его красивое лицо. «Я прилипчивый?» В глазах Хуа Юна мелькнула легкая улыбка, когда он ответил: «Да, очень». Он наклонился и поцеловал Шэн Шаою в губы, подбадривая его: «Веди себя хорошо». Шэн Шаою, получив поощрение, какое то время вел себя прилично. Он подождал пока печенье не вынут из духовки, прежде чем вернуться к своей прежней прилипчивости. Технология применения генных ножниц в Shengfang Biotech все еще оставалась без прогресса, но жизнь технической команды несколько улучшилась. Это произошло потому, что Шэн Шаою в последнее время был в необычайно хорошем настроении, настолько хорошем, что мог бы даровать амнистию всему миру. Даже когда совершенно бестактный деловой партнер пришел на переговоры надушенный духами «Пьянящая ветвь», Шэн Шаою не стал усложнять ему жизнь и любезно подписал контракт. Чэнь Пиньмин тихо наблюдал, пытаясь найти секрет хорошего настроения своего начальника, и наконец нашел его - Хуа Юн. Похоже, Шэн Шаою питал особый интерес к секретарю HS Group, Хуа Юну, их общение было поразительно частым. Каждое утро перед ежедневным собранием Шэн Шаою разговаривал с Хуа Юном по телефону около пяти минут. Во время обеденного перерыва он проводил более получаса в видеочате с Хуа Юном. Вечером он разговаривал с ним в течении 15 минут по дороге домой, домой, где был Хуа Юн. Если бы этот статный, богатый Альфа S-класса не был крупнейшим индивидуальным акционером Shengfang и ее нынешним фактическим контролером. Чэнь Пиньмин заподозрил бы, что Шэн Шаою поддался влиянию и был полностью завоеван молодым и красивым Омегой. По правде говоря, Шэн Шаою хотел, чтобы Хуа Юн «завоевывал» его немного быстрее. Хотя Хуа Юн краснел, целуя его, и в моменты страсти даже использовал руки, чтобы помочь достигнуть разрядки, мгновенно вспыхивал от запаха феромонов, но он отказывался делать последний шаг. Шэн Шаою не был кем-то, кто одержим физической близостью, но для взрослого Альфа было вполне естественно хотеть Омегу. Неоднократные отказы Хуа Юна несколько его раздражали. Однажды эта орхидея слишком сильно сопротивлялась, и Шэн Шаою начисто потерял терпение. Разозлившись крикнул: «Каждый день ты приходишь домой с работы, пахнешь Шэнь Вэньланом, но когда дело доходит до меня, я даже не могу к тебе прикоснуться?» Лицо Хуа Юна мгновенно побледнело. «Господин Шэн, - сказал он, - президент Шэнь и я, просто обычные коллеги». Омега стиснул зубы, его лицо выражало унижение женщины, которую приняли за проститутку. «Я его секретарь и длительный контакт обязательно оставит запах. Если вас это беспокоит, с этого момента я буду принимать душ, как только вернусь домой. Но пожалуйста, не говорите так, будто…» - голос Хуа Юна дрогнул, и он закусил губу, глядя на него, не в силах продолжить. Шэн Шаою смягчился от его слов. «Я не говорю, что между тобой и Шэнь Вэньланом что-то есть. Но почему ты даже не позволяешь мне прикоснуться к тебе?» Омега закрыл глаза от боли. «У меня феромонное расстройство, и я все еще прохожу лечение. Врач сказал, что интимная близость запрещена, если только…» Он внезапно замолчал. Шэн Шаою нахмурился. «Если только, что?» «Ничего». «Хуа Юн!» - лицо Шэн Шаою потемнело. «Я хочу услышать правду». «Если только ты не хочешь оставить на мне постоянную метку», - сказал Хуа Юн, крепко зажмурив глаза, его ресницы дрожали. «Я могу спать только с Альфой, который даст мне постоянную метку». <Постоянная метка?>, - усмехнулся Шэн Шаою. <Эта орхидея вообще понимает о чем говорит?> Постоянная метка означает жизненные обязательства, нечто более серьезное, чем брак. Чтобы он навсегда оставил метку на Омеге только ради секса? Полная чушь! Шэн Шаою молчал, его лицо было мрачным, а взгляд холодным. К счастью, сам Хуа Юн, похоже не питал никаких надежд. Озвучив это, он просто рассмеялся над собой: «Но как такое возможно? В конце концов, вы господин Шэн». Такое отношение, казалось, предполагало, что он был уверен, что Шэн Шаою не относился к нему серьезно, что это была не более чем игра. Но Хуа Юн все еще был готов подыграть. Шэн Шаою расстроился еще больше. Слова упрека вертелись у него на языке, но он быстро их проглотил, увидев прозрачные слезы медленно собирающиеся на корнях дрожащих ресниц, похожих на крылья бабочки. Хуа Юн медленно подошел к нему, уткнувшись лицом в его грудь. «Я не такой уж и жадный. Все и так хорошо». Его слезы оставили Шэн Шаою не в состоянии произнести ни единого слова. Высокий, красивый молодой Альфа стоял в полной растерянности, прежде чем вздохнуть. Он обнял дрожащую фигуру, успокаивающе похлопывая его по спине. «Не думай об этом слишком много». Но в глубине души он подумал - <Давай просто посмотрим, к чему это приведет.> Бесчисленное множество Омег были готовы следовать за Шэн Шаою, без метки, статуса или имени. Эта нежная орхидея не проблема. Лучше его не принуждать. Шэн Шаою никогда не считал себя глубоко преданным или сентиментальным человеком. То что ему понравилось сегодня, может не понравиться завтра. Хотя эта орхидея безусловно ему нравилась, кто знает как долго продлятся эти отношения? Лучше просто делать шаг за шагом. В мгновение ока пролетели еще два месяца. Привыкший к роскошным блюдам, Шэн Шаою, похоже не уставал от простой каши с овощами. Он и Хуа Юн были вместе гораздо дольше, чем он предполагал. Весна почти закончилась, а Шэн Шаою и Хуа Юн все еще находились в состоянии чистых и целомудренных отношений, отграничивавшихся лишь поцелуями. Однажды вернувшись с работы, Хуа Юна дома не было. В полдень он сказал ему, что сегодня вечером у них корпоративный ужин. И он не сможет вернуться вовремя домой. Шэн Шаою немного посидел в гостиной, чувствуя как пространство вокруг него становится все более пустым и одиноким. Он отправил Хуа Юну сообщение: «Когда ты вернешься домой?» Хуа Юн, видимо, был занят и не ответил. Шэн Шаою сидел на диване, глядя на рассеянный свет за окном, чувствуя себя мужем, ожидающим возвращения своей жены, нацеленной на карьеру, с мероприятия. Внезапно это показалось ему забавным. Однако, одно дело быть в отношениях таких же невинных, как у школьника в начальных классах, но когда он успел стать домоседом? Шэн Шаою встал, ответил Ли Байцяо, который написал ему часом ранее, и поехал в Тяньдихуэй. В 1:30 ночи Шэн Шаою вернулся, от него пахло алкоголем. Первоначально он планировал вернуться к себе домой, но водитель который приехал за ним, не спросил и просто предположил, что он вернется к Хуа Юну. Шэн Шаою заметил это на полпути, но не поправил его. Хуа Юн, казалось спал. После второго звонка в дверь, он наконец открыл ее с покрасневшими глазами. Лицо его не было сонным, покраснели только глаза. Шэн Шаою много выпил и переспал с новым Омегой, которого встретил в клубе. Хуа Юн сморщил нос, когда увидел его, а учуяв незнакомый запах Омеги, глаза покраснели ещё больше. Водитель помог Шэн Шаою войти в дом, Хуа Юн отступил в сторону, чтобы освободить дорогу, не произнеся за все время ни слова.