Цепи, сотканные из звёзд

      Семь дней. Семь бесконечных, удушающих дней прошло с той ночи, когда Кай Вейлар взял то, что считал своим по праву. Элисса лежала на узкой постели, глядя в потолок, где утренний свет разливался по стенам причудливыми узорами, напоминающими ей о цепях — тех, что сковывали её тело, и тех, что, невидимые, затягивались на душе. Теперь она жила в общей комнате, её будто специально лишили последнего островка уединения. Девушка почти не ела. Пища казалась пеплом во рту, и даже настойчивые попытки Лиры заставить её проглотить хотя бы несколько ложек заканчивались тем, что Элисса просто отворачивалась, отгораживаясь от мира пустотой. Как можно было есть, когда внутри всё умерло? Как можно было делать вид, что жизнь продолжается, если каждое прикосновение напоминало о том, как её превратили в вещь?       — Элисса, — Кассия села на край кровати, её голос был мягким, полным тревоги, — Тебе нужно поесть. Если ты ослабнешь…       — Что тогда? — хриплый от молчания голос Элиссы прозвучал глухо, — Меня накажут? Продадут? Убьют? — она медленно повернула голову к Кассии, её глаза были пусты, как высохшее озеро, — Разве может быть хуже? Кассия вздрогнула, словно от пощёчины. Она протянула руку, желая ободрить, но Элисса отодвинулась. Прикосновения стали невыносимы. Даже самые добрые. Они обжигали.       — Может, — раздался голос Лиры из угла. Она чинила разорванную рубашку, но пальцы её двигались медленно, без интереса, — Поверь, девочка, хуже может быть всегда. У окна сидела Морвен, обняв колени руками. Самая юная среди них, она казалась ещё более хрупкой, будто предчувствовала, что её очередь — уже совсем близко. Селена, как всегда, молчала, но на этот раз в её взгляде мелькала тревога, которой раньше не было. Элисса села, будто преодолевая сопротивление собственного тела. Каждое движение требовало усилия, словно она шла сквозь вязкую воду. Она посмотрела на окно, за которым раскинулся сад особняка — идеальный ландшафт, патрули и камеры наблюдения. Эти детали она выучила наизусть за последние бессонные ночи.       — Лира, — голос Элиссы был ровным, — Расскажи мне про охрану. Лира подняла голову, нахмурившись.       — Зачем тебе это?       — Просто расскажи. Лира долго смотрела на неё, словно пытаясь решить, стоит ли отвечать, а затем медленно положила шитьё в сторону.       — Смена караула в три ночи. Самая уязвимая точка. Восточный выход остаётся без присмотра на пятнадцать минут, пока новая смена обходит периметр, — она замолчала, её взгляд стал тяжелым, — Но это не значит, что можно…       — Я знаю, — перебила Элисса, — Мне просто нужно было знать. Ложь. Она знала, что лжёт. Последние дни её мысли были заняты лишь одним: как выбраться отсюда. Как вырваться из этой позолоченной клетки, даже если ценой станет её жизнь.       — Элисса, — Морвен подошла ближе, глаза её блестели от слёз, — Ты же не думаешь…       — О чём? — Элисса повернулась к ней, её голос был тихим, но в нём звенела сталь, — О побеге? Тишина стала почти ощутимой. Даже Селена подняла голову, впервые за долгое время проявив интерес.       — Не говори глупостей, — резко произнесла Лира, — Никто не собирается сбегать. Это самоубийство. Но Элисса видела, как в её глазах мелькнула тень — не страха, а воспоминаний. Лира тоже думала об этом. Просто боялась признать.       — А если это не самоубийство? — прошептала Элисса, — А если у нас есть шанс?       — Нет шанса, — Лира вскочила, — Слышишь? Никакого! Я видела, что происходит с теми, кто пытается бежать! — её голос дрожал, — Смерть была бы милосердием.       — Тогда почему ты до сих пор здесь? — Элисса встала, впервые за эти дни ощущая в себе гнев, а не страх, — Почему мы все здесь? Почему терпим, ждём, пока нас сломают?       — Потому что у нас нет выбора! — выкрикнула Лира.       — Выбор есть всегда, — Элисса подошла к окну, прижала ладонь к стеклу, — Даже если это выбор между плохим и худшим. Она снова проследила взглядом маршрут охранника. Уже видела, как этот человек делает свой круг, сколько времени проводит у южной арки, как камеры отводят взгляд в слепые зоны.       — Вчера я слышала, как Кай говорил с кем-то. О подвалах. О других рабах, — Элисса не обернулась, но её голос стал твёрдым, — Там, внизу, хуже, чем здесь.       — Это не наше дело, — раздался голос Селены. Глухой, будто она заранее отреклась от своей судьбы.       — А когда станет нашим? — Элисса развернулась к ней, — Когда нас отправят туда, где не останется даже имён? Морвен всхлипнула, пряча лицо в ладонях.       — Не говори так...       — Я обязана говорить! — Элисса чувствовала, как с губ срывается отчаяние, но это было лучше ядовитого молчания, — Кто-то должен. Лира подошла ближе, её лицо было словно каменное.       — Что ты предлагаешь?       — Попытаться, — просто сказала Элисса, — Попытаться сбежать. Молчание. Тягучее, удушающее. Пока не раздался тихий голос Морвен:       — Я пойду с тобой. Все обернулись. Девочка смотрела прямо в глаза Элиссе, и в этом взгляде больше не было страха. Лишь решимость.       — Морвен, нет. Ты не понимаешь... — Лира шагнула к ней.       — Понимаю. Я понимаю, что если останусь, то стану такой же, как вы. Сломленной. Пустой. Мертвой внутри, — Морвен дрожала, но не отступала, — Я не хочу. Слова ударили больнее пощечины. Но в них была правда.       — Я... постараюсь помочь, — шепнула Кассия, — Я устала бояться. Лира смотрела на них, и Элисса видела, как внутри неё ломаются остатки иллюзий.       — Это самоубийство, — повторила она.       — Возможно, — согласилась Элисса, — Но это наш выбор Лира опустила глаза, и в этот момент она капитулировала.       — Тогда слушайте. Если мы это сделаем... Если действительно попытаемся... То должны быть готовы ко всему. К тому, что нас поймают. К тому, что накажут. К тому, что...       — Мы готовы, — сказала Элисса.       — Нет, — Лира резко оборвала девушку, — Вы не готовы. Никто не может быть готов к тому, что делает хозяин с теми, кто его разочаровывает.       — Тогда мы просто не разочаруем его, — Элисса улыбнулась первый раз за неделю. Улыбка была горькой, полной отчаяния, но это была улыбка, — Мы сбежим. Селена долго молчала, затем медленно кивнула.       — Я не пойду с вами, — сказала она, — Но и не выдам. Это было больше, чем Элисса ожидала от нее.       — Спасибо.       — Не благодари. Просто... если у вас получится... — Селена отвернулась, — Помните нас. Тех, кто остался. Элисса кивнула. Она запомнит. Если выживет, если вырвется на свободу, она расскажет миру о том, что происходит в особняке Вейларов. О девушках в подвалах. О тех, кто сломлен и забыт.       — Когда? — спросила Лира.       — Сегодня ночью, — ответила Элисса, и её голос был твёрд, — Больше ждать нельзя. Решение было принято. Теперь оставалось только дождаться темноты и надеяться, что у них хватит смелости довести план до конца.       В то время как рабыни планировали свой отчаянный побег, в другой части особняка разворачивалась совсем иная драма. Адриан Вейлар прибыл после полудня, и с самого порога между братьями повисло напряжение, которое можно было резать ножом. Кай встретил брата в главном холле, и Элисса, проходившая мимо с подносом грязной посуды — её заставили помогать слугам в качестве дополнительного унижения — невольно замедлила шаг. Что-то в позах братьев, в их голосах заставило её насторожиться.       — Адриан, — Кай кивнул брату, но в его тоне не было тепла, — Не ожидал тебя так рано.       — Отец послал меня, — Адриан снял перчатки, передавая их слуге. Он был старше Кая на три года, выше ростом и шире в плечах. Где Кай был изящен и холоден, Адриан излучал грубую силу, — У него есть вопросы по поводу твоих... проектов. Кай напрягся.       — Мои проекты идут согласно плану.       — Согласно какому плану? — Адриан повернулся к нему, и Элисса увидела в его янтарных глазах что-то опасное, — Тому, о котором ты докладывал Совету? Или тому, о котором предпочитаешь молчать? Элисса прижалась к стене, делая вид, что протирает уже чистую вазу. Слуги в особняке были практически невидимы для хозяев — удобная особенность, которой она решила воспользоваться.       — Не понимаю, о чём ты говоришь, — холодно ответил Кай.       — Не понимаешь? — Адриан усмехнулся, но в его смехе не было веселья, — Тогда объясни мне, что происходит в подвалах? Объясни, почему к нам поступают жалобы от других Домов на исчезновение их людей.       — Жалобы? — Кай нахмурился, — Какие жалобы?       — Дом Монтеверде потерял двух своих агентов. Дом Каррадайн — одного курьера. Все они в последний раз были замечены в нашем квартале, — Адриан шагнул ближе к брату, — И все они, по странному совпадению, подходили под описание людей, которых ты искал для своих экспериментов. Элисса почувствовала, как кровь стынет в жилах. Эксперименты. Исчезновения. Подвалы. Кусочки головоломки начинали складываться в ужасающую картину.       — Ты обвиняешь меня в похищении? — голос Кая стал ещё холоднее.       — Я обвиняю тебя в безрассудстве, — Адриан не отступал, — В том, что ты ставишь под угрозу весь наш Дом ради своих садистских забав.       — Садистских? — Кай усмехнулся, — Это наука, Адриан. Изучение человеческой психики. Поиск способов контроля над сознанием. То, что принесет нашему Дому невиданную власть.       — Это извращение, — отрезал Адриан, — И отец начинает это понимать. Кай побледнел. Меж мужчинами даже воздух будто искрился от напряжения.       — Что ты ему сказал?       — Пока ничего. Но если ты не остановишься...       — Я не остановлюсь, — Кай выпрямился, — Мои исследования слишком важны. Слишком близки к завершению.       — Завершению чего? — Адриан схватил брата за плечо, — Что ты там делаешь, Кай? Что происходит с этими людьми? Кай высвободился из хватки брата.       — То, что необходимо. Мы изучаем пределы человеческой выносливости. Способы стирания памяти и внедрения новых воспоминаний. Методы полного подчинения воли. Элисса едва сдержала вскрик ужаса. Эксперименты с памятью. Внедрение воспоминаний. Это объясняло многое — почему некоторые рабы в особняке казались такими... пустыми. Почему они не помнили своего прошлого.       — Ты превратился в монстра, — прошептал Адриан.       — Я стал тем, кем должен быть сын Дома Вейлар, — ответил Кай, — Сильным. Безжалостным. Готовым на всё ради власти.       — Отец не одобрит этого.       — Отец одобрит результаты, — Кай повернулся к брату спиной, — Когда я представлю ему армию идеальных и послушных агентов. Когда покажу, как можно превратить любого врага в союзника, просто стерев его память и заменив новой.       — А пока ты просто убиваешь невинных людей.       — Невинных? — Кай обернулся, и в его глазах вспыхнуло что-то страшное, — В нашем мире нет невинных, Адриан. Есть только сильные и слабые. Хищники и жертвы.       — Тогда что это делает из тебя?       — Хищника, — Кай улыбнулся, и эта улыбка заставила Элиссу содрогнуться, — Самого опасного из всех. Адриан долго смотрел на брата, затем покачал головой.       — Ты болен, Кай. И если ты не остановишься, я буду вынужден остановить тебя сам.       — Попробуй, — Кай шагнул к нему, — Но помни — у меня есть информация и о твоих... увлечениях. О том, что случилось с твоей первой женой. О том, почему наследник Дома Орсини так внезапно исчез после вашей встречи. Адриан застыл.       — Ты не посмеешь.       — Посмею, — Кай наклонился ближе к брату, — Мы оба знаем, что твои руки не чище моих. Разница лишь в том, что я не прячусь за маской праведности.       — Я делал то, что было необходимо для Дома, — прошептал Адриан.       — Как и я, — Кай победоносно расправил плечи, — Так что не читай мне лекции о морали, брат. У нас обоих слишком много крови на руках. Элисса поняла, что подслушала достаточно. Осторожно, стараясь не привлекать внимания, она направилась к выходу из холла. Но то, что услышала, жгло её сознание. Эксперименты. Исчезновения. И оба брата — убийцы, каждый по-своему. Она думала, что знает, насколько ужасен мир, в котором оказалась. Но реальность превзошла самые страшные кошмары. И теперь она понимала — побег был не просто желанием свободы. Это была необходимость. Потому что если они останутся, рано или поздно окажутся в тех подвалах, о которых говорил Кай. Элисса ускорила шаг, спеша вернуться к остальным. Им нужно было знать правду. Нужно было понять, что ставки в их игре гораздо выше, чем они думали. За её спиной голоса братьев становились всё громче, всё злее. Конфликт нарастал, и Элисса чувствовала, что это только начало. Что-то должно было сломаться в этом доме. И она надеялась, что когда это произойдет, они уже будут далеко отсюда.       Элисса ворвалась в покои рабынь, словно за ней гнались демоны. В каком-то смысле так и было — демоны знания, которое она только что получила. Лира подняла голову от книги, которую читала Морвен, Кассия оторвалась от штопки, а Селена повернулась от окна.       — Что случилось? — спросила Лира, видя ужас на лице Элиссы.       — Мы должны уходить. Сегодня же. — Элисса закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, — Я слышала... я слышала... Это ужасно.       — О чём ты говоришь? — Кассия отложила ткань и внимательно посмотрела на девушку. Элисса подошла к центру комнаты, оглядела каждую из них.       — Я узнала, что конкретно Кай делает в подвалах. Эксперименты над рабами. Он стирает людям память, внедряет новые воспоминания, превращает их в... в пустые оболочки. Морвен побледнела.       — Что?       — Я слышала его разговор с братом. Адриан пытался вразумить его, но Кай не собирается останавливаться. Он похищает людей из других Домов, экспериментирует на них, — Элисса села на кровать, чувствуя, как дрожат руки, — И рано или поздно мы окажемся там. Внизу. Когда он решит, что мы больше не нужны ему наверху. Тишина была оглушающей. Каждая переваривала услышанное, и Элисса видела, как страх сменяется пониманием, а понимание — решимостью.       — Сколько времени у нас есть? — тихо спросила Лира.       — Не знаю. Может, недели. Может больше, — Элисса посмотрела на них, — Адриан угрожал рассказать отцу. Если Кай почувствует, что его прижимают к стенке, он может ускорить свои планы.       — Тогда мы действительно должны попытаться, — прошептала Кассия.       — Да, — Элисса кивнула, — Сегодня ночью. У нас может не быть другого шанса. Лира встала, начала нервно нарезать круги по комнате.       — Хорошо. Если мы это делаем, то делаем правильно, — она остановилась, повернулась к девушкам, — План должен быть чётким. Каждая должна знать, что делать.       — Смена караула в три утра, — начала Элисса, — Восточный выход остается без присмотра пятнадцать минут. Это наше окно.       — Как мы выберемся из покоев? — спросила Морвен.       — Замок старый, — ответила Лира, — Я знаю, как его открыть. Научилась ещё в первый год здесь. Элисса удивленно посмотрела на неё.       — Ты умеешь вскрывать замки?       — Я много чего умею, — сухо ответила Лира, — Просто никогда не было достаточно веских причин использовать эти навыки.       — А теперь есть, — кивнула Кассия.       — Да. Теперь есть, — Лира подошла к окну, выглянула наружу, — После того как выберемся из покоев, нужно добраться до восточной стены. Это значит пройти через сад, мимо фонтана, вдоль оранжереи.       — А охрана? — спросила Морвен.       — Один патруль обходит территорию каждые двадцать минут. Если мы выйдем сразу после того, как он пройдет, у нас будет время добраться до стены.       — А потом? — Селена впервые включилась в разговор, — Даже если вы перелезете через стену, что дальше? Куда вы пойдете? Элисса задумалась. Она так сосредоточилась на том, как выбраться из особняка, что не подумала о том, что будет потом.       — В трущобы, — сказала Лира, — Там проще затеряться. Много людей, которые не задают лишних вопросов.       — А ошейники? — напомнила Кассия.       — Ошейники передают сигнал каждые полчаса, — ответила Лира, — Если мы будем двигаться быстро, сможем уйти достаточно далеко, прежде чем поймут, что мы не в особняке. А дальше нам помогут от них избавиться на рынке.       — А если нас поймают? — тихо спросила Морвен. Лира посмотрела на нее долгим тяжёлым взглядом.       — Тогда мы умрём. Но умрём свободными.       — Лучше умереть свободной, чем жить рабыней, — согласилась Элисса, Кассия кивнула.       — Я готова. Морвен сглотнула, но тоже кивнула. Селена подошла к ним.       — Я не пойду с вами, — повторила она, — Но могу помочь. Создать отвлекающий маневр.       — Как? — спросила Элисса.       — Притворюсь больной. Начну кричать, что у меня приступ. Дежурный охранник прибежит, возможно, вызовет врача. Это даст вам дополнительное время. Элисса взяла её за руку.       — Спасибо. Лира хлопнула в ладоши:       — Хорошо. План такой: без десяти три я вскрываю замок, Селена начинает свой спектакль в дальнем от комнаты коридоре. Привлекает внимание охранника. В это время мы выходим, идём через сад к восточной стене. Перелезаем через ограждение и бежим в трущобы.       — А если что-то пойдет не так? — спросила Кассия.       — Тогда каждая сама за себя, — жёстко ответила Лира, — Никто не останавливается, чтобы помочь другой. Никто не жертвует собой ради остальных.       — Лира... — начала Элисса.       — Нет! — Лира повернулась к ней, — Это важно. Если одну из нас поймают, остальные продолжают бежать. Иначе мы все погибнем. Элисса хотела возразить, но понимала, что Лира права. В такой ситуации сентиментальность могла стоить им всем жизни.       — Согласна, — обречённо выдохнула она.       — Хорошо. Тогда остаётся только ждать, — Лира посмотрела на часы на стене. — У нас есть ещё одиннадцать часов. Советую поспать. Нам понадобятся силы. Но никто не мог спать. Они сидели, каждая погруженная в свои мысли. Элисса думала о том, что ждёт их за стенами особняка. О свободе, которая казалась такой близкой и такой недостижимой одновременно. О том, что если план провалится, это будет конец не только для них, но и для тех несчастных в подвалах. Кассия молилась — тихо, едва слышно. Морвен дрожала от страха и возбуждения. Лира проверяла и перепроверяла план, ища слабые места. А Селена просто смотрела в окно, и Элисса не могла понять, о чём она сейчас думает. О том, что останется здесь одна? О том, что может больше никогда не увидеть их? Или о том, что завтра её могут отправить в подвалы?       — Селена, — тихо позвала Элисса, — Ты уверена, что не хочешь пойти с нами? Рабыня повернулась к ней.       — Уверена. У меня нет сил на побег. Нет веры в то, что у нас получится, — она грустно улыбнулась, — Но у вас есть. И это даёт мне надежду.       — Надежду на что?       — На то, что не всё потеряно. Что где-то есть место, где люди могут быть свободными. Элисса кивнула. Она понимала. Селена была слишком сломлена, чтобы бороться за себя. Но она могла помочь другим обрести то, что потеряла сама. Часы тикали медленно, каждая секунда казалась вечностью. Но время шло, приближая их к моменту истины. К моменту, когда они узнают, суждено ли им умереть рабынями или у них есть шанс жить свободными. Когда часы пробили три четверти три, Селена встала.       — Пора, — сказала она просто. Элисса почувствовала, как сердце бешено забилось в груди. Это было оно. Момент, которого они ждали. Момент, который мог стать их последним.       — Удачи, — прошептала Селена, обнимая каждую из них.       — И тебе, — ответила Элисса. Побег начался.       Между тем в кабинете Кая разворачивалась семейная драма, которая могла изменить судьбу всего Дома Вейлар. Адриан не ушёл после утренней стычки — вместо этого он засел в личной библиотеке Кая, изучая документы и записи, которые смог найти о деятельности брата. То, что он обнаружил, превзошло его худшие опасения. Отчёты об экспериментах. Списки "подопытных". Подробные описания процедур удаления памяти. Планы по созданию армии "перепрограммированных" агентов. И в самом низу стопки документ, который заставил кровь застыть в его жилах. "Проект Табула Раса: Полное стирание личности и создание идеального слуги". Адриан читал, и с каждой строчкой ужас нарастал. Кай не просто экспериментировал на людях — он пытался создать технологию, которая могла бы превратить любого человека в пустую оболочку, готовую принять любую программу поведения.       — Нашёл что-то интересное? — голос Кая заставил Адриана вздрогнуть. Он обернулся. Брат стоял в дверях библиотеки, опираясь на косяк. В его позе была обманчивая расслабленность, но глаза горели холодным огнём.       — Более чем, — Адриан поднял документ, — Это что, Кай? Твой план по захвату власти? Кай прошёл в библиотеку, закрыв дверь за собой.       — Это будущее нашего Дома. Будущее всей Лоринталии.       — Это безумие! — Адриан швырнул бумаги на стол, — Ты хочешь превратить людей в роботов!       — Я хочу создать идеальное общество, — спокойно ответил Кай, — Общество без конфликтов, без предательств, без войн. Представь себе мир, где каждый знает своё место и выполняет свою функцию без сомнений и колебаний.       — Это не общество — это кошмар!       — Для тебя возможно. Но не для тех, кто понимает необходимость порядка, — Кай подошёл к окну, окинул взглядом на ночной сад, — Ты видишь только жестокость, Адриан. Но я вижу эффективность.       — Эффективность? — Адриан встал и направился к брату, — Ты убиваешь людей! Стираешь их личности! Превращаешь в вещи!       — Я улучшаю их, — Кай повернулся к нему, — Убираю всё лишнее. Страхи, сомнения, амбиции, которые мешают им быть полезными.       — А что делает человека человеком? Что остается, когда ты убираешь всё это?       — Функция, — просто ответил Кай, — Чистая, незамутненная функция. Адриан смотрел на брата и понимал, что тот окончательно сошёл с ума. Не внезапно, не резко — это было медленное, методичное погружение в безумие, замаскированное под научный подход.       — Отец никогда не одобрит этого, — сердито сказал он.       — Отец одобрит результаты. Когда я покажу ему, что могу превратить любого врага в союзника, любого предателя в верного слугу, он поймёт ценность моей работы.       — А если не поймёт? Кай медленно улыбнулся, и в этой улыбке таилась хищная насмешка — неуловимая, едва заметная, но от этого вдвойне страшная. Это была улыбка человека, который держит в руках все ходы, и уже предвкушает, как расставит свои фигуры по доске.       — Тогда и он пройдёт через процедуру. Адриан отшатнулся.       — Ты говоришь о нашем отце!       — Я говорю о препятствии на пути прогресса, — Кай подошёл к столу, взял один из документов, — Видишь ли, Адриан, я уже давно понял, что старые методы управления устарели. Страх, принуждение, экономическое давление — всё это работает, но неэффективно. Всегда есть риск восстания, предательства, саботажа.       — И ты решил заменить это промыванием мозгов?       — Я решил заменить это совершенством, — Кай развернул документ перед братом, — Посмотри на эти результаты. Субъект номер семнадцать — бывший агент Дома Каррадайн. Три месяца назад он пытался украсть наши торговые секреты. Сейчас он с радостью отдал бы жизнь за наш Дом. Адриан задержал взгляд на фотографии в деле. Молодой человек с пустыми, стеклянными глазами смотрел в никуда. В этих глазах не было ни злобы, ни страха, ни даже осознания собственной судьбы — только бесконечная покорность, будто вся его воля была выжжена дотла.       — Это не человек, — прошептал он, — Это кукла.       — Это идеальный слуга, — поправил Кай, — Он не предаст, не усомнится, не попытается сбежать. Он будет выполнять любые приказы без колебаний.       — А что с его семьёй? С тем, кем он был? Он ведь не был рабом.       — Все это было лишним багажом, — Кай закрыл документ, — Теперь он свободен от этого бремени. Адриан почувствовал, как горло сжало судорогой, а в животе неприятно зашевелилась тошнота, изображение стеклянных глаз продолжало стоять перед ним, выжигая душу.       — Ты монстр, Кай, — голос его был тихим, но в нём звенела сталь, — Настоящий монстр.       — Я визионер, — спокойно ответил тот, — И рано или поздно ты это поймешь.       — Никогда!       — О, ты поймёшь, — Кай шагнул ближе, его улыбка была хищной, — Потому что ты будешь следующим. Адриан застыл.       — Что?       — Ты слишком много знаешь, брат, — голос Кая был мягким, почти ласковым, — И слишком мало понимаешь. Это делает тебя опасным, — он открыл ящик стола и достал прибор, блеснувший в свете лампы, — Но не волнуйся. Процедура почти безболезненна. Адриан почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Он узнал устройство сразу. Нейроинжектор. Прибор для введения химических веществ непосредственно в мозг. Кай усовершенствовал его для своих экспериментов.       — Ты не посмеешь, — выдохнул Адриан, отступая к двери. Кай усмехнулся, словно услышал забавную шутку.       — Посмею. И знаешь почему? Потому что после процедуры ты сам поблагодаришь меня за это. Ты станешь идеальным братом. Верным. Послушным. Понимающим. Таким, каким должен был быть с самого начала. Он поднял нейроинжектор. Адриан рванул к двери, но Кай уже нажал кнопку на стене. Дверь с глухим щелчком заблокировалась, и воздух в кабинете вдруг стал густым, как перед бурей.       — Пожалуйста, Адриан, не усложняй, — сказал Кай, — У нас мало времени.       — Я расскажу отцу! — выкрикнул Адриан, голос сорвался более не скрывая полный ярости тон, — Расскажу всем, что ты творишь в этих стенах! Кай лишь усмехнулся, медленно, как хищник, которому уже не нужно торопиться.       — Кому, брат? — его голос был мягким, почти сочувствующим, но в нём звучал ледяной приговор, — Охранники верны мне. Слуги боятся меня. А после процедуры... — он прищурился, играя нейроинжектором, — После процедуры ты сам будешь рассказывать отцу, какой я замечательный брат. Добрый, заботливый. И как ты гордишься быть частью моих проектов. Холодок страха прокатился по позвоночнику Адриана. Он вдруг ясно понял: Кай всё спланировал. Это не был всплеск гнева, не момент импульсивного решения. Нет. Его заманили сюда. Отрезали пути к отступлению. Изолировали. Каждая деталь в комнате — закрытая дверь, глухие стены, нейроинжектор в руках брата — всё говорило одно: это была тщательно выстроенная ловушка.       — Почему? — спросил он, — Почему ты делаешь это?       — Потому что могу, — просто ответил Кай, — И потому что это необходимо. Он поднял нейроинжектор, направил на брата. Адриан видел безумие в его глазах, холодную решимость, полное отсутствие сомнений. Кай действительно собирался это сделать.       — Прощай, брат, — спокойно сказал Кай, — Увидимся на той стороне. И нажал на спуск.       Селена кричала, изображая приступ, и её вопли эхом разносились по коридорам особняка.       — Помогите! Помогите мне! — она билась на полу, хватаясь за горло, — Не могу дышать! Умираю! Дежурный охранник, молодой парень по имени Томас, услышал крики и поспешил на помощь. Он был новичком, ещё не привыкшим к жестокостям особняка, и искренне испугался за жизнь девушки.       — Что происходит? — он вылетел из-за угла и увидел Селену, корчащуюся на полу, — Нужно вызвать врача! — Томас наклонился над Селеной, пытаясь понять, что с ней происходит. Пока Томас возился с Селеной, пытаясь оказать первую помощь, девушки тихо прокрались вон из комнаты. Коридор был пуст — всё внимание сосредоточилось на больной рабыне. Лира вела их по знакомым проходам, избегая основных маршрутов патрулей.       — Сюда, — шепнула она, сворачивая к служебной лестнице. Они спускались осторожно, словно каждый шаг был шагом по острию ножа. Скрип ступеней отзывался в ушах оглушительным громом, и Элиссе казалось, что весь особняк слышит их дыхание. Сердце стучало так яростно, будто собиралось разорвать грудную клетку. Ладони липли к перилам — от страха, от напряжения, от осознания, что пути назад уже нет. Это был он. Момент истины. Лира замерла на последней ступени и медленно выглянула из-за угла. Движение было плавным, точным, беззвучным. Элисса затаила дыхание, наблюдая, как Лира изучает коридор. Миг ожидания показался вечностью.       — Быстро, — она махнула рукой. Девушки пробежали по коридору к выходу в сад. Дверь была заперта, но Лира и здесь знала, что делать. Ещё один замок поддался её умелым пальцам. Ночной воздух ударил в лицо, принеся с собой запах цветов и свободы. Сад особняка раскинулся перед ними — ухоженные клумбы, фонтан в центре, оранжерея у дальней стены. И где-то там, за всем этим великолепием, была восточная стена и свобода.       — Патруль прошёл пять минут назад, — прошептала Лира, — У нас есть минут пятнадцать до следующего обхода. Они побежали по садовым дорожкам, пригибаясь и стараясь слиться с тенью деревьев. Гравий хрустел под ногами, но сердце било сильнее любого звука. Позади остался фонтан, его вода теперь казалась дразнящим эхом, напоминанием о клетке, из которой они вырывались. Впереди — оранжерея. Её стеклянные стены поблескивали в лунном свете, словно обещая укрытие. Элисса чувствовала, как внутри зарождается настоящая надежда. Всё было так, как они планировали. Они могли это сделать. Могли. Свобода, о которой они только мечтали, вдруг стала реальной. Руки дрожали от адреналина, но шаги становились всё быстрее. И тут воздух сгустился. Из-за оранжереи появился охранник. Не тот, что должен был проходить этот участок через пятнадцать минут. Другой. Он шёл прямо на них, в руке — фонарь, и его луч полоснул по дорожке, ещё не задевая беглянок, но уже предвещая беду.       — Стой! — крикнул он, направляя луч света на беглянок.       — Бежим! — крикнула Лира. Они рванули в разные стороны. Элисса побежала к стене, Кассия — к кустам роз, Морвен — обратно к особняку. Лира бросилась прямо на охранника, пытаясь задержать его.       — Бегите! — кричала она, вцепившись в руку с фонарем, — Бегите же! Охранник ударил её прикладом, и Лира рухнула на землю, но успела выиграть для остальных драгоценные секунды. Элисса мчалась к стене — высокой, увенчанной колючей проволокой, но не непроницаемой. Она вцепилась в шероховатые камни и начала карабкаться вверх. Острые края рвали кожу на руках, но боли она не чувствовала — лишь пылкое, отчаянное стремление к свободе. Сзади раздались крики и лай собак — тревога поднялась, скоро весь особняк вздрогнет в поисках беглецов. Элисса достигла вершины стены. Колючая проволока впилась в ткань и плоть, но она не останавливалась. Еще чуть-чуть... еще немного...       — Элисса! — крик Морвен заставил её обернуться. Девочка бежала к стене, но за ней гнались двое охранников. Она не успеет. Элисса это понимала.       — Лезь! — крикнула она, — Быстрее! Но Морвен споткнулась, упала. Охранники настигли её.       — Нет! — Элисса хотела спрыгнуть обратно, помочь девочке, но вспомнила слова Лиры. "Каждая сама за себя. Никто не останавливается, чтобы помочь другой." Со слезами на глазах она перелезла через стену и спрыгнула на другую сторону. Свобода. Она была свободна. Но какой ценой?       Элисса мчалась по тёмным улицам, не смея оглянуться назад. Легкие горели, ноги подкашивались, но она не сдавалась — бежала дальше. За спиной остался особняк Вейларов, впереди — туманная неизвестность. Но это была её неизвестность, её выбор. Она ворвалась в трущобы, растворилась в лабиринте узких переулков и кривых, покосившихся домов. Наконец, прижавшись к сырой, холодной стене, она рухнула на колени и глубоко втянула воздух, который казался тяжёлым и пах свободой. Но что же случилось с остальными? Тем временем в особняке разворачивалась настоящая трагедия. Каю сорвали попытку «перепрограммировать» брата ворвавшиеся в кабинет охранники. Они взволнованно сообщили о побеге рабынь. В суматохе Адриан выскользнул и исчез из поля зрения, пока Кай кипел яростью.       — Найти их! — рыкнул он, шагая взад-вперёд по холодному холлу, — Найти всех, без исключения! Его голос отозвался эхом в стенах, будто сам особняк содрогнулся от гнева хозяина. Морвен привели первой. Девочка дрожала от страха, но в её глазах всё ещё горел огонёк надежды. Может быть, наказание будет не таким страшным? Может быть, Кай проявит милосердие? Она ошибалась.       — Ты меня разочаровала, — холодно произнёс Кай, вперив в неё ледяной взгляд, — Я думал, ты умнее.       — Я... я не хотела... — запинаясь, прошептала Морвен.       — Молчи! — проревел он, разрывая её слова, — Ты хотела. Все вы этого хотели. И теперь заплатите за это сполна. Он повернулся к охранникам, отдавая приказ.       — Отведите её в подвалы. К доктору Грейсону. Скажите, у нас новый подопытный для проекта «Табула Раса». Морвен побледнела, в ушах звенел шёпот — страшные слухи о подвалах и том, что там происходит, были для неё не просто словами.       — Нет... — едва слышно прошептала она, — Пожалуйста, нет... На лице мужчины появилась улыбка, в которой не было ни капли пощады.       — Да. И знаешь что? Ты будешь помнить каждую секунду этой процедуры, пока твою личность не сотрут до основания. Морвен закричала, но охранники уже схватили её, таща прочь. Её крики эхом разносились по коридорам, постепенно затихая где-то в мрачных глубинах особняка. Следом за Морвен привели Лиру. Она была избита, но в её взгляде горело непоколебимое достоинство. Кай долго всматривался в неё, и в его глазах вспыхивало нечто большее, чем просто гнев — личная обида, глубокая и горькая.             — Ты была здесь дольше всех, — холодно произнёс он, — Я думал, ты понимаешь правила.       — Понимаю, — ответила Лира, не отводя взгляда, — Но некоторые правила стоит нарушать. Кай ударил её по лицу. Лира пошатнулась, но не упала, стоя, словно скала.       — Ты научила их, — прошипел он, — Ты организовала этот побег.       — Да, — вытерла кровь с губ Лира, — И не жалею ни секунды.       — Будешь жалеть, — предрек Кай с ледяной угрозой, — О, как же будешь жалеть. Он обратился к охранникам:       — Публичная казнь завтра утром. Пусть все рабы особняка увидят, что ждёт предателей. Лира не дрогнула, холодно произнеся:       — Элисса сбежала. И это единственное, что имеет значение. Кай ударил её снова — сильнее, с яростью.       — Мы найдём её. И когда найдём, она пожалеет, что вообще родилась на свет.       — Не найдёте, — с едва сдержанной уверенностью улыбнулась Лира, скаля окровавленные зубы, — Она умная. Сильная. Она выживет.       — Посмотрим, — махнул Кай охранникам, — Отведите её. И следите, чтобы не покончила с собой. Я хочу, чтобы завтра все видели её смерть. Лиру уводили, но она шла с гордо поднятой головой — она сделала то, что считала правильным. И если за это придётся заплатить жизнью — значит, по крайней мере, одна из них обрела свободу. Кассию нашли в кустах роз — израненную колючками, но живую. Кай долго смотрел на неё, словно взвешивая решение о наказании.       — Ты всегда была тихой, — наконец произнёс он, — Покорной. Что заставило тебя встать на путь этого безумия? Кассия медленно подняла голову и встретила его взгляд.       — Надежда, — ответила спокойно.       — Надежда? — усмехнулся Кай, — На что же?       — На то, что где-то есть место, где люди могут быть людьми, а не вещами. Кай молчал, обдумывая услышанное, потом кивнул:       — Понятно. Тогда тебе с Морвен — в подвалы. Посмотрим, останется ли у тебя надежда после того, как доктор Грейсон закончит с тобой. Кассия закрыла глаза, но не заплакала. Она знала, на что шла, и не жалела ни о чём. Селену привели последней. Она больше не играла роль больной — спектакль закончился. Кай внимательно смотрел на неё с холодным любопытством.       — Ты не пыталась бежать, — произнёс он, — Почему?       — Потому что знала, что не смогу, — спокойно ответила Селена.       — Но помогла остальным.       — Да.       — Почему? Селена задумалась, потом пожала плечами.       — Потому что могла. Кай кивнул, словно это объясняло всё.       — Ты останешься здесь, — сказал он, — Но в полном одиночестве. Без компаньонок, без единого слова. Посмотрим, как долго выдержишь изоляцию. Селена кивнула — она ждала худшего.       — И слушай меня внимательно, — добавил Кай, прищурившись, — Если когда-нибудь снова попытаешься помочь кому-то сбежать, я лично отправлю тебя к доктору Грейсону. Понятно?       — Понятно, — прошептала она. Кай удовлетворённо кивнул. Правосудие свершилось, предатели наказаны, порядок восстановлен. Но одна из них всё ещё была на свободе — и это сводило его с ума.       Элисса провела в трущобах три долгих дня, скрываясь в заброшенных зданиях, прячась среди мусорных куч и разбитых стен. Питалась объедками, выуженными из грязных баков, и училась дышать так, чтобы не выдать себя даже случайным эхом. Ошейник на её шее молчал. Либо сигнал не проходил сквозь этот забытый угол города, либо Кай решил, что её поиск не стоит потраченных ресурсов. Пока что. Но Элисса понимала: это лишь передышка. Её найдут — может, завтра, может, через неделю, но найдут. Однако каждый день свободы был для неё даром, который она не собиралась тратить впустую. На третий день, когда дождь, словно холодные иглы, хлестал по разбитым крышам, она искала укрытие в полуразрушенном складе. Там, в полумраке, раздались шаги. Элисса замерла, сердце бешено заколотилось. В проёме появился мужчина. Она напряглась, готовая броситься в бегство, но что-то в его лице заставило её остановиться.       — Не бойся, — сказал он тихо, — Я не причиню тебе вреда. Это был Арон. Тот самый ремонтник, которого она встречала в особняке. Но что он делал здесь?       — Ты... — начала она.       — Арон, — представился мужчина, — Мы встречались в особняке Вейларов.       — Что ты здесь делаешь? — Элисса отступила к стене, готовая бежать при первых признаках опасности.       — То же, что и ты, — ответил Арон, — Прячусь.       — От кого?       — От тех же людей, от которых прячешься ты, — он осторожно подошел ближе, — Я знаю, кто ты. Знаю, что ты сбежала. Элисса почувствовала, как сердце пропустило удар.       — Ты собираешься выдать меня?       — Нет, — Арон покачал головой, — Наоборот. Хочу помочь.       — Почему? Он помолчал, подбирая слова.       — Потому что я видел, что творится в особняке. Видел, что Кай Вейлар делает с людьми. И больше не могу закрывать на это глаза.       — Ты работал на него, — напомнила Элисса.       — Работал, — кивнул он, — Но не по своей воле. У меня были причины. Есть. Её взгляд пронизывал его лицо, пытаясь разгадать, можно ли доверять. В его глазах отражалась боль, усталость, отчаяние — но не ложь.       — Какие причины? — спросила она. Арон отвернулся, посмотрел в окно, за которым моросил дождь.       — Моя жена и дочь, — тихо произнёс он, — Они в рабстве у Дома Таррен. Уже пять лет. Мне пообещали их свободу… если я буду выполнять приказы. Дом Таррен. В груди Элиссы что-то болезненно сжалось. Тот самый Дом, чьей наследницей она должна была притворяться. Ирония судьбы.       — Какие приказы? — спросила она, хотя уже знала ответ.       — Слежка. Шпионаж. Сбор информации о других Домах, их планах, уязвимостях. Я — предатель. Но я делаю это ради них, — слова давались ему тяжело, но в каждом из них чувствовалась правда.       — Почему ты говоришь мне это? Арон перевёл взгляд обратно на неё.       — Потому что ты напоминаешь мне о них. О том, что я почти забыл. О том, за что стоит бороться.       — И что ты предлагаешь?       — Помощь. Я знаю людей, которые могут спрятать тебя, сделать новые документы, вывести из города.       — И что я должна буду взамен?       — Ничего, — он покачал головой, — Просто потому что это правильно. Элисса всматривалась в него, сражаясь с голосом подозрения внутри. Это было слишком удобно, слишком просто. Но у неё не было выбора. Вечно прятаться в трущобах она не могла.       — Хорошо, — выдохнула девушка, — Но если ты обманешь меня...       — Не обману, — твёрдо сказал Арон, — Клянусь памятью своей семьи. Он протянул ей руку. И после долгой паузы Элисса вложила свою ладонь в его. Решение было принято. Теперь оставалось надеяться, что оно не станет её последней ошибкой.       — Есть люди, — сказал Арон, — Которые борются против системы. Против Домов. Они зовут себя Сопротивлением.       — Сопротивление, — повторила Элисса. Это слово звучало, как обещание.       — Они помогают таким, как ты. Беглым рабам, жертвам экспериментов. Всем, кто пострадал от Домов.       — Ты можешь связать меня с ними?       — Могу. Но это будет опасно. Для нас обоих.             — Опаснее, чем оставаться здесь?       — Нет, — усмехнулся он, — Определённо не опаснее. Он достал из кармана свёрток и протянул ей.       — Еда. Немного денег. Хватит на несколько дней. Элисса стиснула пальцы вокруг свёртка. Желудок болезненно сжался от голода.             — Спасибо.       — Не за что, — он направился к выходу, но остановился в дверях, — Элисса?       — Да?       — Твои подруги... — в его голосе прозвучало искреннее сожаление, — Мне жаль. Элисса кивнула. Она не доверяла своему голосу — в горле стоял ком. Кошки заскребли на душе.       — Я отомщу за них, — прошептала она.       — Я знаю, — сказал Арон, — И я помогу тебе. Он ушёл, оставив Элиссу наедине с её мыслями и новым, хрупким пламенем надежды. Сопротивление. Люди, которые не просто прячутся, а сражаются. Возможно, у неё был шанс. Шанс не только выжить, но и изменить мир, который слишком долго топтал таких, как она. И, возможно, смерть её подруг не будет напрасной.       Кай Вейлар стоял у окна своего кабинета, всматриваясь в предрассветный горизонт. Ночь выдалась долгой, наполненной хаосом и кровью. Побег рабынь, открытая конфронтация с братом, жестокое возмездие — каждый из этих штрихов требовал не просто осмысления, но и корректировки всей картины его замыслов. Адриан исчез. Сумел выскользнуть в той суматохе, когда особняк гудел от криков, а охранники носились в поисках беглянок. Но Кай знал: брат не исчезнет в тени, не сбежит прочь. Адриан пойдет к отцу, к Совету, будет кричать о жестокости, о подвалах, о проекте «Табула Раса». Попытается остановить его. Глупец. Но Кай был готов. Он всегда был готов. В его рукаве оставались козыри, о которых Адриан даже не догадывался. Пальцы Кая медленно скользнули по стеклу, словно он чертил невидимую границу между собой и ускользающим порядком. Он не потерпит хаоса. Не допустит, чтобы кто-то — будь то беглые рабыни или собственная кровь — встал у него на пути.       — Сэр? — в дверь постучал помощник.       — Входи, — не оборачиваясь, сказал Кай.       — Доктор Грейсон докладывает, что новые подопытные доставлены в лабораторию. Он готов начать процедуры.       — Хорошо. Скажи ему, чтобы начинал с младшей. Она может не выдержать полного цикла, но данные всё равно будут полезными.       — Слушаюсь, сэр. Помощник собрался уходить, но Кай остановил его.       — И ещё. Удвой награду за поимку беглянки. Живой.       — Сэр, а если её найдут мертвой? Кай повернулся к нему, и в его глазах вспыхнуло пламя ярости.       — Тогда тот, кто её убил, займет её место в лаборатории доктора Грейсона. Помощник побледнел.       — Понятно, сэр.       — Вот и отлично. Теперь иди. Оставшись один, Кай подошёл к сейфу и вынул толстую папку. На её обложке значилось: «Проект Наследница». Его главный замысел — создание поддельной наследницы Дома Таррен — приближался к финалу. Осталось лишь одно: найти подходящую кандидатуру. Элисса. Она была идеальной. Возраст, внешность, интеллект — всё совпадало. Достаточно умна, чтобы сыграть свою роль, и достаточно сломлена, чтобы не задавать лишних вопросов. Её побег был неприятной помехой, но не катастрофой. Он найдёт её. Найдёт и заставит пожалеть, что осмелилась его обмануть. Кай раскрыл папку, взгляд скользнул по знакомым страницам: генеалогическое древо Дома Таррен, фотографии пропавшей наследницы, протоколы о её исчезновении. Он знал их наизусть. Эльза Таррен, дочь Лорда Даркона и Леди Илдис. Исчезла в возрасте четырех лет при загадочных обстоятельствах. Официально считалась мертвой, но тело так и не нашли. Кай усмехнулся. Если бы они знали, что их драгоценная наследница всё это время была рабыней в особняке Вейларов... Какое изысканное извращение судьбы. Но теперь она сбежала. И это меняло всё. Кай закрыл папку и вернулся к окну. Где-то там, в грязных переулках, скрывалась девушка, способная разрушить его планы… или сделать их поистине грандиозными. Потому что мысли начали принимать пугающее направление. Элисса. Её странные сны о садах, интуитивное знание аристократических манер, привычки, которые невозможно внушить дрессировкой… Что если она действительно была Эльзой Таррен? Не просто похожей. Настоящей. Что если пропавшая наследница все это время находилась прямо под его носом? Эта мысль одновременно пугала и возбуждала его. Если это правда, то в его руках был козырь, способный уничтожить Дом Таррен. Или сделать Дом Вейлар самым могущественным из всех семи. Но сначала нужно было её найти. Кай подошел к столу, взял перо, начал писать приказы. Удвоить патрули. Проверить все убежища в трущобах. Допросить всех, кто мог видеть беглянку. Использовать все ресурсы, все связи, всю власть Дома Вейлар. Элисса думала, что сбежала. Но она просто перешла из одной клетки в другую. Город был большой клеткой, а Кай — её хозяином. Рано или поздно он найдет её. И тогда начнется настоящая игра. Кай закончил писать, запечатал приказы, вызвал курьеров. Охота началась. А где-то в трущобах Элисса ела хлеб, который дал ей Арон, и планировала своё будущее. Она не знала, что уже попала в новую ловушку.