Мелодия рифов

Перелёт прошёл лучше, чем я ожидал. Брал с собой только рюкзак, полный шмоток. Одна футболка на мне — одна в сумке, три пары трусов, три носков. Так можно всё стирать по мере носки и не везти с собой баулы хуйни, так как это пришлось делать Степашке. Лорд жаловался на своё же решение всю дорогу. В такси мы влезли не полным составом: ребята решили подышать воздухом Москвы и покататься в зассанных вагонах, никто не стал их останавливать. Так, по дороге, я писался с Алиной, пока Мишаня с Турбо травили шутки. Лайс: так вот и закончилась та история Алина: Всегда было интересно, почему “Лайс”. Это с английского пошло? Макс пару раз шутил про вшей, но что-то я не думаю, что ты бы стал называться в честь паразитов. Лайс: это как раз в моём стиле. паразитирующие организмы — крутые, что пиздец Лайс: вообще это пошло от того, как я в детстве звал чипсы лейс. батя в шутку пару раз называл меня так, вот и приклеилось Алина: Мило. Меня папа звал его “мартышкой”, я в детстве была очень активным ребёнком. Лайс: тоже миленько. а чего не привязалось? тебе не нравилось? Алина: Хз, видимо, у девочек это не так популярно. Меня вообще долго волновал вопрос: почему каждый из вашей тусы ходит с кличками, а Киря — без. Лайс: не заслужил. вообще я как-то пытался привязать ему одну, но он бил меня по башке каждый раз, как я пытался его звать так Алина: И что за она? Лайс: карп Алина: Ахахха, ладно... За лёгкой перепиской я не заметил, как мы подъехали к месту нашего жительства на ближайшую неделю. Квартирка козырная, Мишаня в целом никогда не скупился на комфорт, по всей видимости. Повезёт его будущей жене. Поставил бы десятку, что батя из него выйдет дельный. Мы с Андрюхой получили по копии ключа и завалились в одну из комнат. Как обычно, расселение шло по парам: я с Энди, Максон с Лордом и Жека с Мишаней. Тусовка #безбаб. Предложил бы сходить в дрочильню, да, кажется, Макс оторвёт мне башку. Как-никак, я же виды имею на его сокровище. — Идейка одна есть, — Энди распаковывал свой маленький чемоданчик, закидывая шмотки в шкаф. — Озвучивай. — Есть тут одна говнотечка. — Он вздохнул и поёжился. — Короче, план такой: мы можем типа... сходить туда вместе и как два дебила делать шажочки и всё такое. — Клуб не таких уж анонимных утопленников? — я хмыкнул и теперь наблюдал за Андреем, оставив собственную сумку лежать в ногах. — Что это ты внезапно решил столкнуться со своим главным врагом? — Надоело так жить. По моим расчётам, у нас больше шансов, если мы типа... будем друг друга поддерживать в этом. Звучит кринжово пиздец, но как есть. Он активно старался избегать зрительного контакта и двигался резко. Я пожал плечами и был уверен, что он заметил это периферийным взглядом. Энди никогда особо не старался делать эти “шажочки” для себя прежде, но что если общая хуйня и правда может помочь и мне, и ему. Андрей, видимо, и сам не был рад возможной встрече с водой, потому метался туда-сюда как на иголках. — Ну, если ты готов к такому — давай. Хотел бы сказать, что хуже не будет, но если потом найдут два вздутых трупа челов из города Н, которые зачем-то решили пойти покорять говнотечки Москвы, — я просто хочу, чтобы все знали, что идея была твоя. — Под мою ответственность. — Он кивнул и наконец поднял на меня глаза. — Батя, кстати, собаку взял. Старый пёс, долго сидел в приюте и всё такое. Чем-то на тебя похож. — И чем же? — я фыркнул, но улыбка сдавала меня с потрохами. Собаки — пиздец круто, но ей нужно много денег и заботы, а у меня ни того, ни другого нет. — Во, смотри. Он протянул мне свою мобилу с фоткой старого пса молочного окраса. Породу определить я не смог, может, помесь. — И в каком месте он похож на меня, я извиняюсь? — Шубутной и совсем не следует командам. А ещё уродливый пиздец. — Энди скалился на меня, на что получил тычок в бок. — А схуяли я должен следовать командам? — брови свелись к переносице в непонятках. — Ещё скажи, что у него зубы такие же кривые. — Нормальные у тебя зубы. — Он скорчил недовольную мину, будто я утомил его комментариями о своей незаурядной внешности. — А ну, давай во все тридцать два. — В пизду иди. Андрей подошёл и попытался растянуть мои щеки так, чтобы дать полноценную оценку моим кривулькам. Я сопротивлялся и мычал проклятия, а он с серьёзным лицом пытался бороться с моими лицевыми мышцами. Спустя минуту он не отставал, а мои щеки уже горели огнём, так что я сдался и оскалился на него. — Ну и чё? Клыки чуть-чуть выбиваются из ряда. А так — полная хуйня. Такое чувство, будто ты всей этой хуйней занимаешься, как девочки в пубертате: чтобы на тебя обратили внимание и сказали, какой ты красивый. — Так красивый я или как? — я приподнял подбородок и выдал самую нахальную усмешку, которую мог. — Самый. — Энди подыграл, актерище века. Его глаза смягчились, а голос звучал так искренне, что я бы поверил, если бы не знал этого дебила так, как знаю. На том и сошлись, что завтра мы хотя бы попытаемся сходить к воде. Сегодня хотелось немого отдохнуть после перелета. Я уже был готов ко всем самым худшим исходам событий, даже решил зайти в аптеку за какой валерьянкой на случай очередного приступа паники, на что Андрей посмотрел на меня как на дебила и покачал головой. — Это плацебо, дебил. Тебе бы помог хороший транк, но это сначала надо к мозгоправу. — Нужен ксанакс! На выходе мы стыканулись с пацанами, что только-только добрались до квартиры своим ходом. Вид у обоих был недовольный, будто обоих на хую провертело пол-Москвы. Перекинувшись парой слов, я застыл в дверях, когда мне позвонила мама. — ...Тут Кирюша заходил, принёс тебе футболку. — Голос мамы был радостный, она расспросила про первое впечатление от столицы, на что я промычал что-то о том, что ещё ничего не видел и ехал в такси. Новость о футболке была... неожиданной. — Какую футболку? — Да белая с чем-то непонятным. Попросил передать. Хороший он мальчик, Денис. — Её голос стал серьёзнее и мягче одновременно. — Таких друзей, как друзья детства, у тебя больше никогда не будет. Цени его, совёнок. Стоящий рядом Энди, явно подслушивающий наш диалог, прыснул в кулак. Я злобно зыркнул на него. — Хорошо, мам. Спасибо, что забрала. Увидимся через неделю! — Я уже скучаю, люблю тебя. — И я тебя, — сказал я, сбросил трубку и посмотрел на пацанов. — Позаваливали пиздаки, если вы не любите свою маму — мне вас жаль. — Совёнок? — Энди таки подал голос. — Ебало. — Пацаны, Лайса мама совёнком зовёт, — провозгласил Андрюха, получив очередной тычок он ойкнул. — Он больше на морскую свинку похож, если честно, — хихикнул Лорд, пытаясь побороть глупую лыбу. — Сказал ебаный бобёр. — Я тыкнул в Стёпу и перевёл палец теперь в сторону Энди. — И землеройка, сука. Ну а Максон — волк, Турбо — зубр нахуй. — Почему? Кто вообще такие зубры? — Турбо, видимо, впервые узнал о существовании наследия белорусских лесов. — Чем-то на быков похожи, но типа VIP-версия быков, — пожал плечами Стёпа. В итоге ребята вытащили всю группу гулять по городу. Мы с Андрюхой поныли, попытались отмазаться, но не вышло. Первые пол часа я ходил с недовольной миной, весь потный и бурчащий что-то под нос, но как только мои уши начала ласкать музыка — настроение тут же поднялось. Мы во всю орали текста старых песен на пару с Энди, рассматривали стену с граффити, а тот рассказывал мне о разнице стилей и возможных марках краски, что использовали художники. Андрей был тот еще ботан на тему тех вещей, что его интересовали, так что он назвал имена художников некоторых работ, а я внимал и кивал, спрашивая его обо всем подряд. В какой-то момент и остальные подошли греть уши и слушать лекцию, что Энди давал с серьезным лицом. Когда наш путь скрестился с местной речкой, из которой пацаны выловили бедное животное, меня начало слегка покачивать. Запах тины и блики на гребешках мелких волн снова пытались забраться мне в голову. Андрюха почувствовал перемену в настроении и под шумок взял меня за руку, пока никто не видел. Шли мы позади, объяснять причины такого поведения не хотелось, так что я подержался за него совсем недолго, вздохнул и отпустил. Только когда я благодарно кивнул Андрею — тот наконец успокоился. Энди предложил Дзержинский карьер как место нашей двойной казни. Причина — если с водой не срастётся, так хоть на красивые места глянем. Середина рабочего дня, погода не самая лётная, мы оба надеялись на то, что сможем найти тихое место для осуществления нашего плана. Плавки никто не брал, так что придётся пожертвовать одной парой трусов и заняться стиркой раньше, чем ожидалось. Карьер и правда был красивый, если не считать тот факт, что при одном взгляде на гладь воды меня начинало слегка покачивать. Энди уверенно вложил ладонь в мою, и мы шли в полусотне метров от берега в тишине, проходя места с наибольшим скоплением людей, пока не нашли не самый хороший подход к воде, но тот был скрыт в деревьях и обещал хоть немного приватности. Я то и дело поглядывал вниз на Андрея: он, как и я, был не в самом стабильном расположении духа, но крепился как мог — может, не хотел показывать слабость так же, как это делал я. А я же чувствовал себя жалким хуесосом: ему даже за ручку приходилось меня держать. Так я не заметил, как начал конкретно так лакомиться своей нижней губой. — Стрёмно просто пиздец, если честно, — выдал Энди после минут десяти молчания. — Я даже не могу понять: это у тебя ладони такие потные, или это от моих. — Хм... Я тоже, — я прочистил горло, а признание Андрюхи немного меня успокоило. — Ну... кто утонет, тот больше купаться не будет. — Ну, если и утонем — то за ручки. — Хотя бы романтично. Мы стояли в полуметре от места, где вода облизывала песок. Сейчас она казалась чёрной дырой, что пыталась сожрать нас обоих. Энди выглядел так, будто его реально на казнь ведут: пальцы в моей кисти были напряжены, плечи подняты, а взгляд упрямо в землю. Я был уверен, что выгляжу не лучше. — Смотри на меня? — я предложил, делая первый шаг и легко подтягивая Андрея за руку. — Думаю, пялить страху в лицо хуже, чем мне. Он непонятно хмыкнул и теперь смотрел на меня, делая такой же маленький, неуверенный шаг, который уже через мгновение сопровождался и вторым, и третьим. Его взгляд говорил: «Это я привёл тебя сюда для твоей хуйни, так что я её решу», — и эта решительность заставила меня поверить в то, что план может сработать. Стопы обдало прохладой, а мы медленно ступали дальше, не отрывая глаз от лиц друг друга. Я всё сильнее хватался за его руку, требуя подтверждения того, что он тут и никуда не уплывёт. Чернющие глаза Энди были непривычно расширены, зрачки настолько мелкие, что их почти не было. Насколько бы тот ни хотел держаться ровно — как мы зашли в воду по колено — он машинально дёрнул свою руку из моей, но выбраться ему не удалось. Тот пискнул совсем нехарактерно себе и зажмурился. — Блять, пусти меня, я не могу так... — голос тихий и надломленный. После того как он разорвал зрительный контакт, по мне прошлась волна страха. Сейчас он откроет их — и глазных яблок там не окажется, а его тело будет уплывать по течению. В одиночку вытащить его я не смогу. — Нет, я не дам тебе утонуть, — панически ответил я, сжимая его руку сильнее, пытаясь дотянуться до второй, на что тот стал вырываться сильнее. — Ты меня сейчас утопишь! — Энди дёргался, но будто растерял все силы. Он спокойно мог бы опрокинуть меня, но сейчас чуть ли не безжизненно болтался в попытках сбежать. Мне понадобилось собрать в себе всё, что мог, чтобы попросить об этом: — Посмотри на меня, Энди, пожалуйста. Я так боялся увидеть его глаза пустыми, снова почувствовать этот запах и чувство рыхлой кожи под моими пальцами, которые сейчас уверенно держали мозолистую руку Андрея мёртвой хваткой. Он неуверенно открыл глаза и выглядел будто лет на десять младше. Я расслабил хватку тогда, когда тот стал дышать чуть ровнее, и показал ему свободную руку в попытке показать, что не собираюсь ему навредить. На что этот идиот идёт, чтобы вытащить меня из дерьма. Паника слегка отошла, когда по телу начало разливаться давно забытое, тёплое чувство. Я жестом предложил Энди обнять меня, если тому это было нужно, на что он влепился своей грудью в мою и наконец расслабил руку. Глаза мои были закрыты, мне казалось, что я могу связать чувство, что сейчас дарил мне Андрей, с ощущением влаги на коже. Я глубоко дышал: тот самый парфюм, что так понравился мне ещё на тусовке в честь дня Миши, смешивался с запахом озера и был... успокаивающим. Никакой сладости, гнили или тухлых яиц. Моя вторая рука сама собой оказалась на задней части его шеи, пальцы накручивали мелкие кружки, повторяя те, что Энди как-то практиковал на мне. В моменте я совсем забылся, держал своего друга в руках и дышал им, а тот также молча вжимался лицом мне между ключицами. Я чувствовал его дыхание на коже и вскоре понял, что занимаюсь сейчас как раз тем, что приводит потом к «инцидентам» как с Ником. — Ну чё, ёбаная река, — я начал, мой голос подрагивал то ли от интимности ситуации, то ли от предшествующего ему страха, — ты думала, мы два дебила и не справимся? А мы два дебила и справились. — Это как посмотреть. Я отпустил Энди, тот сразу же вернулся к тому, чтобы держать со мной зрительный контакт, а мне стало как-то совсем неловко. Я... бля, я как бы никогда не отрицал, что он хорошо выглядит, просто и не особо вдумывался в эту мысль. А когда мы познакомились — раны от инцидента были ещё слишком свежи, чтобы по новой кидаться на амбразуру. Волосы тёмные, в дневном свете слегка подсвечивались красным, если луч света удачно падал, зрачки чуть ли не в цвет им, глубокие и вечно уставшие. Широкие, густые брови и вечные ссадины. На подбородке виднелся мелкий, белесый шрам — упал с горки в детстве. Синяк от моего локтя (или колена) уже сошёл, но он успел наставить новых. Основная часть была на руках и ногах, но и на плече виднелся один из доказательств его жизни как человека, что ни дня не может усидеть на жопе. Плохо дело, плохо дело. Больше ничего не скажешь, а сейчас он ещё и пялил в меня своими щенячьими глазами буйной собаки с ПТСР после собачьих боёв ММА или что-то вроде этого. Я покачал головой, пытаясь сбить наваждение. — Пойдём. Мы вышли из воды, зайдя в неё лишь по колени. На сегодня этого было достаточно. — Ты, кстати, держишь как психопат. — Он обтирал ноги бодрее, чем это делают нормальные люди. Потом выдохнул и уже тише добавил: — Мне показалось, что ты меня утопишь, а ты держишь и держишь, я уже сотню раз попрощался с жизнью. — Ага, а я был уверен, что ты сейчас вырвешься и уплывёшь к тому мужику в догонку. — Как же сложно делиться чувствами и говорить на чистоту. — Ты закрыл глаза, и я думал, что откроешь их — снова увижу тебя с пустыми глазницами. — Не увидел? — Нет. — Значит, что-то да сработало, — заключил он и неуверенно улыбнулся. — И нам придётся повторять эту хуйню? — я спросил, уже зная ответ и опасаясь того дня, когда следующий раз наступит. — Что-то вроде того. И снова в моей голове появился список причин, по которым мне бы не стоило этого делать. Во-первых, это действительно было пиздец как страшно. Во-вторых, мне пришлось нараспашку открывать свою душу. В-третьих... Сначала серьёзный и уверенный Энди, который рвётся в бой, зная, что проиграет его. Потом Энди, что вдавливает весь свой вес в мой, будучи при этом таким же открытым настежь и фигурально, и буквально. Голый почти, чего уж греха таить. И насколько бы это ни было плохо думать о таком в моменты, когда твой друг паникует — не думать стало сложно. Я в очередной раз проклинал себя за то, что родился таким.