Грязь, слёзы и метал

В глубинах страны затерялся неприметный городок, а в нем — ничем не примечательный переулок. Здесь, вдали от ярких огней и оживленных улиц, притулился бар, успевший обрасти недоброй славой. Основными его посетителями давно стали те, кого принято называть отбросами общества. Что, впрочем, было неудивительно — хозяин заведения и сам был далеко не образцом добродетели. Как вы уже могли догадаться, один из ключевых героев этой истории — работник этого самого бара. Тот день был совершенно обычным, ничем не отличаясь от череды других таких же серых и безрадостных. Дмитрий — так звали парня — стоял за стойкой, вяло пытаясь оттереть пятно, которое, казалось, существовало здесь еще до его рождения. Его одежда представляла собой поношенный деловый костюм — такова была униформа заведения. Длинные волосы он привычно собрал в неопрятный пучок. Давно бы уже состриг, да боялся. Боялся любых изменений, как огня. «Стабильность — вот что главное», — убеждал он себя, хотя с каждым днем это было делать все тяжелее. Тяжело отрицать, что подобная жизнь — далеко не лучший удел. Работать за гроши под началом тирана? Кто в здравом уме назовет это хорошим вариантом? Но выбора у него, по правде говоря, и не было. Дмитрий был заложником обстоятельств. Оставшись без родителей, он попал в детдом, а в восемнадцать его попросту вышвырнули в большой и пугающий мир, даже не объяснив, как в нем жить. С огромным трудом ему удалось не сломаться — или, точнее, адаптироваться к этим условиям. Внезапный стук по стойке вырвал его из мрачных размышлений. — Чего желаете? — почти машинально отбарабанил парень, поднимая взгляд. Напротив стоял мужчина лет сорока, который, кажется, уже не в силах был говорить. Он лишь молча ткнул засаленным пальцем в сторону полки с самым дешевым пойлом. Чего же еще можно было ожидать? К такому зрелищу здесь давно пора было привыкнуть. Дмитрий лишь машинально достал запотевший стакан и налил в него мутной сорокоградусной жидкости. Он откровенно не понимал, кто в здравом уме может пить эту гадость. Алкоголем это назвать было трудно — обычный разбавленный спирт, обжигающий горло и отнимающий разум. Но посетитель, судя по всему, не видел в этом ничего отвратительного: он опрокинул стакан залпом и тут же рухнул головой на стойку. — Чудесно. Просто прекрасно. Вы платить вообще собираетесь? — пробурчал Дима, безнадежно тыкая мужчину в плечо. Тот не реагировал. Парень лишь тяжело вздохнул. — Класс. Именно того мне и не хватало. За десять минут до конца смены, блять, — выдохнул он с тихой яростью. Но уйти он не мог. Сменщика еще не было, а Гурам — хозяин заведения — наверняка устроил бы скандал. Нужно было что-то придумать. И в этот момент за стойкой появилось третье лицо. — Плесни вискаря, — раздался спокойный голос. Дима замер от неожиданности, на мгновение забыв и о спящем клиенте, и о скором конце смены. На автомате он наполнил бокал добротным виски и поставил перед новым гостем. Гостем была девушка. Лет двадцати, наверное, — было трудно понять. Половину лица скрывала прядь растрепанных волос черного, как смоль, цвета. Взгляд невольно цеплялся за ее одежду — кожу и металл, сплошь покрытые шипами, словно она сошла с обложки какого-то мрачного метал-альбома. Она скользнула взглядом к бесчувственному телу у стойки, а потом перевела его на бармена. — Помощь нужна? — неожиданно предложила она. Дима растерялся. С одной стороны — еще бы не нужна. С другой — было досадно признавать свою беспомощность. Взрослый парень, а не может справиться с пьяницей. Но здравый смысл перевесил уязвленное самолюбие, и он молча кивнул. Девушка шагнула к бесчувственному телу и без лишних церемоний пнула его ботинком в бок. Дима даже поперхнулся — такого он точно не ожидал. Мужчина застонал, беспомощно заморгав налитыми кровью глазами. Он что-то невнятно пробормотал и, кажется, собрался снова отключиться, но у девушки были на этот счет другие планы. Она схватила его же стакан с остатками жуткого пойла и плеснула ему прямо в лицо. Эффект был мгновенным. Пьяница взвыл и подскочил на месте, яростно потирая глаза. Дима наконец опомнился и понял, что пора включиться и ему. —Вам заплатить нужно... — прозвучало неуверенно и жалко. Блять, как же это по-дебильному я сейчас сказал, — мелькнуло у него в голове. И почему-то под насмешливым взглядом этой странной девушки стало в двойне стыднее. Но пьяница, видимо, не желая очередного пробуждения, просто швырнул на стойку смятые купюры и, дважды споткнувшись, поспешил к выходу. Девушка тем временем вернулась на свое место и молча протянула Диме пустой стакан из-под виски. — Повтори. *** Сдав смену, Дима неспешно побрел к автобусной остановке. Он не торопился не от усталости, а потому что его мысли целиком занимал образ незнакомки. После истории с пьяницей она осушила еще пару бокалов, молча расплатилась и ушла. Но в сознании парня ее силуэт засел прочно. Внезапно его размышления прервала тяжелая капля, шлепнувшаяся по асфальту, затем вторая, и вот уже с неба хлынул холодный ливень. — Да что же это за день такой, сука, — безнадежно выругался он про себя. Парень рванул к остановке, но добежал уже насквозь промокшим. На небе разыгралась нешуточная гроза, и автобус, как на зло, не было видно даже вдали. Вода заливала все вокруг, превращая мир в мутное месиво. И тут его взгляд упал на скамейку под навесом. На ней сидела она. Та самая девушка из бара. Она была мокрая до нитки, но, в отличие от него, казалось, совершенно не обращала на это внимания. В ушах у нее были наушники, откуда доносились приглушенные, но зловещие гитарные риффы и агрессивный бой барабанов. В тонких пальцах тлела сигарета. Дима внезапно вспомнил, что так и не поблагодарил ее за помощь. Мысль подойти отчаянно боролась со страхом побеспокоить. В итоге он робко пристроился на краю той же скамейки, стараясь не смотреть в ее сторону, и принялся бессмысленно выжимать мокрый рукав. Прошло минут двадцать. Автобус все не появлялся — видимо, из-за непогоды маршруты встали. Ощущение, что сегодня сама вселенная ополчилась против его привычной, унылой обыденности, стало почти физическим. Бросив очередной взгляд на соседку, Дима наконец смог разглядеть ее получше. Кожа — неестественно бледная, почти мраморная. Черты лица… симпатичные, даже красивые, но выражение лица суровое, отрешенное. Многочисленный пирсинг не уродует его, а наоборот, придает ей особый, острый и опасный шарм. Внезапно она повернула голову в его сторону. Прямой взгляд на мгновение заставил его внутренности сжаться. — Будешь? — спокойно предложила она, доставая из пачки новую сигарету. Дима лишь замотал головой, опустив глаза. — Так чего пялился тогда? — ее голос прозвучал ровно, без злобы, но и без особого дружелюбия. «Черт, я ведь так долго на нее глазел! — подумал он. — Теперь она точно решит, что я какой-то ненормальный». — Я это… поблагодарить хотел, — наконец выдавил он, чувствуя, как горит лицо. — За то, что в баре помогла. От звука собственного голоса, такого юного и нелепого, ему стало тошно. Он вел себя как последний школяр, и поделать с этим ничего не мог — общение всегда давалось ему мучительно трудно. — Помогла... — она странно ухмыльнулась. Внезапно девушка поднялась и повернулась к нему. Её взгляд был тяжёлым и пристальным, словно она видела не его, а кого-то позади, и упиралась прямо в зрачки, не позволяя отвести глаза. — Хочешь, я тебе реально помогу? — её голос прозвучал не как вопрос, а как вызов. Она не стала ждать ответа, будто уже знала его. — Работать на нелюбимой работе, расталкивать алкашей и проклинать в мыслях своего ублюдка-начальника... Это ведь не просто плохой день. Это вся твоя жизнь. Разве ты хочешь, чтобы она именно такой и была? Она отошла на шаг, резким движением швырнула окурок в лужу, где тот с шипом погас. Девушка слегка повернулась к нему плечом, и теперь смотрела куда-то в сторону размытой дождем дороги. — Задумайся, бармен, — это прозвучало почти шёпотом, но отчётливо, как гром среди ясного неба, — А то так и останешься на этой скамейке. Вечно мокрый, вечно ожидающий свой автобус. И прежде чем Дима сумел что-то сказать, собрать в кучу расплывающиеся мысли, — её и след простыл. Она растворилась в сером ливне, словно её и не существовало. Однако слова девушки остались. Они врезались в сознание, переворачивая всё с ног на голову. Мысли парня, ещё минуту назад такие упорядоченные, теперь смешались в один ком. Он начал сомневаться.