(Не)человеческий фактор

Гигантские силуэты элеваторов упирались в низкое, затянутое пеленой пыли небо, напоминая сторожевые башни. Комплекс «Колос-7» был идеальной крепостью: подступы к нему представляли собой открытое, прекрасно простреливаемое поле, а на импровизированных вышках, смонтированных на крышах зернохранилищ, угадывались угрожающие тени крупнокалиберных пулеметов. От былой сельской тишины не осталось и следа — теперь это место источало ауру машинного масла, страха и металла. В двухстах метрах от забора, в глубокой промоине, оставленной когда-то техникой, замер отряд Тайлера. Всего восемь человек, слившихся с тенями и грудой ржавого металлолома. Их камуфляж был испачкан грязью и пылью, а лица, скрытые под масками, не выдавали ни единой эмоции. Они ждали. План был безумным и оттого единственно возможным. Отряд, даже не в полном своём составе, должен был проникнуть в самое логово врага. Их путь лежал через старые дренажные тоннели, подходившие к самому фундаменту технокорпуса. По данным старой карты, один из люков должен был вывести их прямо в подвал — к месту, где могли держать пленных. Порядок был прост: тишина и скорость. Первым шёл разведчик, за ним — Лекс, чьё зрение могло уловить любую засаду, затем — военный с инструментами для взлома, а остальные прикрывали тыл. Их ожидание нарушил нарастающий знакомый гул. Не резкий и не агрессивный, а низкий, почти приглушенный рокот лопастей. Из-за крон исполинских элеваторов, огибая их, словно хищная птица, вышел вертолет. Тот самый, трофейный, который они когда-то угнали у людей Василиска. Он шел высоко, едва заметный среди тяжелых облаков. В кабине, пристально вглядываясь в тепловые датчики на экране, сидели члены экипажа и Ева. — Левее, — её голос, усиленный радиошлемом, был спокоен и собран. — Держи дистанцию. Нужно подняться выше. Здесь подожди. Вертолёт сделал широкий круг, завис в воздушной пустоте. И тогда с другой стороны комплекса, из-за линии старой лесополосы, раздался новый звук. Не механический, а живой, глубокий, сотрясающий саму землю. На фоне ночи возникла исполинская кошмарная тень. Гигантский мутант. Он неспешно и методично катил перед собой шар, спрессованный из мусора, земли и металла, выросший за время его странствий до невероятных размеров — почти с самого жука. Двадцать пять метров живого, бронированного ужаса, движущегося с неумолимостью природной катастрофы прямо на забор «Колоса-7». Часовые на вышках заметили его первыми. Крики, перекрываемые тревожной сиреной, взрезали ночь. Прожектора ударили по сторонам, метаясь, пока не нашли свою цель, высветив хитиновый панцирь. Первая очередь из крупнокалиберного пулемета ударила по нему, оставив на броне лишь белую сколотую отметину. Мутант вздрогнул, будто от назойливой мухи, и продолжил свой путь. Пулеметы открыли огонь все разом. Сотни раскаленных трассеров полетели в монстра, разбиваясь о его броню с оглушительным, бесполезным треском. Он был непробиваем. С грохотом ломающегося металла он достиг забора, на мгновение замер, а затем уперся в него комком мусора, который катил перед собой. Военные пытались попасть в слабое место — голову, но это не удавалось из-за положения мутанта. Проволочные заграждения и столбы сложились, как карточный домик, под его неостановимым напором. Тревога завыла на всю округу. Комплекс, минуту назад бывший неприступной крепостью, превратился в разворошенный муравейник. Все внимание, весь огонь был прикован к гигантскому нарушителю. Тайлер обернулся к своим людям, его глаза сузились. — Всем внимание. Начинаем. За мной, — его голос прозвучал тихо, но абсолютно четко, перекрывая в гарнитуре грохот побоища. Отряд, как одна тень, сорвался с места и устремился к тёмному, незаметному люку в земле, пока враги были отвечены на атаку чудовища. С вышки номер три, залитой неестественно ярким светом прожекторов, два часовых наблюдали за абсурдным противостоянием. — Да что ему надо-то?! — почти взвыл молодой солдат, вжавшись в приклад пулемета. Его пальцы побелели от усилия. Очередь снова ушла в темный, почти не реагирующий панцирь. Напарник же — мужчина с обветренным лицом и глубокими морщинами у глаз, молча перезаряжал ленту. Его взгляд был тяжелым и подозрительным. — Целенаправленно идет, — пробурчал он себе под нос. — Тупой мутант, а ведет себя, будто его на привязи ведут. Что его привлекло тут? Он резко поднял голову, оторвав взгляд от монстра, и начал вглядываться в темноту за периметром. Глаза, привыкшие к темноте, выхватили из черноты то, что другие бы пропустили: едва уловимый, мерцающий луч, падающий с неба. Он хаотично скользил по земле, вырисовывая причудливые узоры. — Смотри! — старший часовой грубо толкнул молодого в плечо и указал пальцем в небо. В разрыве облаков, в отдалении, на фоне луны на мгновение замер силуэт вертолета. Мутант, словно повинуясь невидимому приказу, уверенно развернулся и пошел в сторону сосредоточения наибольшего числа военных. — Так вот в чем дело! — прошипел старший. — Они его ведут! Целься! — Слишком огромный! — запаниковал молодой. — Не в жука, идиот! В вертолёт! Будешь стрелять по нему, пока не кончатся патроны или пока он не рухнет! Пулемет резко изменил угол, ствол ушел в небо. Огненная трасса, теперь уже не бесполезная, устремилась к одинокому вертолёту. Первые очереди легли мимо, разрывая воздух где-то в ста метрах от цели. Но стрелок поймал ритм, ведя прицел. Одна из трассирующих пуль, словно роковая игла, нашла свою цель. Она ударила в хвостовую балку вертолета, вырвав клок металла и вызвав сноп искр. Машина резко клюнула носом, и из нее повалил густой черный дым. — Попал! — закричал молодой солдат, но в его голосе было больше ужаса, чем торжества. В кабине вертолёта тем временем все погрузилось в хаос. Завыла аварийная сирена, затрещал искрящийся автомат перекоса. — Попадание в хвостовую балку! Управление не отвечает! — голос пилота был собран, но в нем проскальзывала сталь напряжения. — Готовность к покиданию! Высота восемьсот! Он резким движением дернул рычаг аварийного сброса дверей. С обеих сторон фюзеляжа люки с шипением отстрелились, впуская внутрь оглушительный рев ветра. — По порядку! Прыжок! — скомандовал второй пилот, уже отстегивая свои ремни. — Интервал — три секунды! Ева, за мной! Один за другим, подчиняясь долгу и инстинкту самосохранения, они шагнули в черную пустоту. Сначала второй пилот, затем Ева, и последним — командир экипажа. Белые купола парашютов один за другим раскрылись в ночном небе, подхваченные ветром. Но ночной ветер был коварен и непредсказуем. Сильные восходящие потоки от нагретой за день земли и гигантских бетонных сооружений элеватора раскидали их, как осенние листья. Каждый парашютист понесся в своем направлении, их траектории быстро разошлись. Еву понесло к старой, полуразрушенной дренажной канаве, поросшей бурьяном. Пилотов разбросало в стороне далеких, темных силуэтов разрушенных ангаров. Их купола быстро растворились в темноте. В полукилометре от этого ада, за маскирующим холмом, завел моторы небольшой отряд на тяжелых внедорожных байках. Ренри, сидящий за рулем одной из машин, сжал руль так, что костяшки пальцев побелели. Он видел вспышку попадания, шлейф дыма и три одинокие фигуры, выпрыгнувшие из падающей машины. — Видели?! Три парашюта! — его голос сорвался на визг. Четыре байка, ревя моторами, стартовали с места. Два помчались к месту катастрофы, где уже можно было разглядеть один из темных силуэтов пилота. Третий байк рванул на восток, в сторону ангаров, и четвертый — к канаве в разослях бурьяна. Задыхаясь от волнения, Ренри выполнял свою задачу — искать и спасать. А Ева, тем временем, уже приземлилась в полном одиночестве, запутавшись в стропах своего парашюта среди колючего бурьяна. Её приземление вышло жестким и неаккуратным. Эвелин с силой бросило на кочки, облепленные колючым репейником, стропы парашюта запутались в ветках старого сухостоя. Несколько секунд она лежала, не двигаясь, и пыталась отдышаться, втягивая в легкие холодный ночной воздух. Сердце колотилось где-то в горле, отдаваясь глухим стуком в висках. Она с трудом расстегнула защелки подвесной системы, высвободилась из пут строп и отползла в тень, стараясь слиться с темнотой. Она была одна. Совершенно одна, вблизи вражеской территории. «Господи, что я делаю здесь?» — пронеслось в голове. Глупый вопрос, ответ на который лучшим образом передаёт выражение: «инициатива наказуема». Впрочем, Ева сама вызвалась принять участие в спасении заложников, зная, что с этой ролью справится лучше других. За несколько дней до этой авантюры она выведала у Лекса подробности плана — ведь среди пленных была и Нора. — Это самоубийство! — вырвалось у нее тогда. — Восемь против гарнизона? Вы всех там положите! — Других вариантов нет, Лорис, — Тайлер даже не взглянул на нее. — Промедление — смерть для наших людей. — Варианты есть, если подумать! — она настаивала, ловя на себе тяжелый взгляд Лекса. — Нужно отвлечь их. Как насчет мутантов? Она прекрасно помнила «тараканий штурм» с прошлого раза. Проблема крылась в том, что территория комплекса была более охраняемой и неприступной, в том числе из-за высокого забора. Мутантов среднего размера заметили бы на открытой местности и без труда расстреляли б еще на подходе. И тогда ее осенило. — Гигант-навозник, — выдохнула она, обращаясь ко всем и ни к кому конкретно. — Его не убьют так просто. И его можно направить к ним. Возможно даже получится сломать забор. В комнате повисло недоверчивое молчание. — И как ты предложишь его направлять, Лорис? С помощью флажков? — раздался вздох Тайлера. Он чрезвычайно переживал за успех этой миссии, а наличие в плане мутанта только добавляло неясности и неконтролируемого хаоса. — С помощью света, — неожиданно для себя самой парировала Эвелин. Мысли неслись со скоростью света, складываясь в безумный, но идеальный план. — Они ориентируются по свету. По луне, по звездам. Нужно только что-то большое сверху… Я изучала энтомологию и точно знаю, что это сработает! — уверенно сказала девушка и тут же задумалась. Какие-то вышки сконструировать не получится. Может, устанавливать источники света на деревьях? Именно тогда Лекс, до этого молча наблюдавший, сделал шаг вперед. — У нас же остался в арсенале угнанный вертолёт? — уточнил он и получил в ответ от лейтенанта кивок. — Тогда используем его. Расчет траектории и точки воздействия возможен. Тайлер смерил их долгим, тяжелым взглядом. — Вы оба сошли с ума. Но более хороших идей у меня нет, — в конце концов, вздохнул он. — Остается последний вопрос: как спланировать траекторию движения вертолёта? Вряд ли мутант будет прямолинейно следовать за ним. Это было правдой. Помимо прочего, Ева не исключала, что мутант может несколько иначе реагировать на такой источник света, нежели его меньшие собратия — нужно было учесть необходимость ориентироваться на месте. Тогда она и вызвалась быть ответственной за эту часть поведения операции. И вот теперь она здесь. Одна, в темноте, с ободранными до крови ладонями и коленями. Ее безумный план сработал — навозника удалось привести к врагу. Комплекс был в панике. Она глубоко вдохнула, заставляя дрожь в руках утихнуть. Страх никуда не делся, но его теперь теснила новая, острая эмоция — решимость. Она это придумала. Она это сделала. Теперь нужно было выжить. * * * Глубоко в чреве технокорпуса, в сыром подвале, пахнущем сыростью и ржавчиной, отряд Тайлера замер у массивной бронированной двери. По данным карты, за ней должен был быть главный зал с оборудованием для первичной обработки зерна — подходящее место для содержания пленных. Один из солдат, затаив дыхание, подключил к панели управления свой портативный сканер. — Никакой активности, — прошептал он, считывая данные. — Ни тепловых следов, ни звуков. Пусто. Тайлер мрачно сжал губы. План давал первую трещину. — Входим. Тихо. Дверь с глухим стуком отъехала в сторону. Луч фонаря выхватил из темноты огромное, пустое помещение. Гигантские силосы уходили ввысь, а по стенам змеились заброшенные транспортерные ленты. Ни людей, ни следов недавнего пребывания. Только пыль и тишина. — Черт. Они не здесь, — пробормотал один из бойцов. — Ищем дальше. Возможно, в боковых отсеках, — приказал Тайлер, но в его голосе уже звучала неуверенность. Им пришлось выбраться наружу, на задымленную после боя территорию. Они прижались к стене разрушенного цеха, оценивая обстановку. Основные силы врага всё ещё были сосредоточены у восточной стены, где продолжалась битва с гигантским мутантом. Грохот пулеметов и яростный скрежет хитина оглушали. Именно в этот момент Лекс резко замер. Его взгляд устремился к главным воротам комплекса. — Танк, — произнес он отчетливо. Из-за угла ангара, с грохотом разламывая остатки забора, выползла старая смертоносная машина. Его длинная дульная торпеда медленно и плавно навелась на гигантского навозника. Раздался оглушительный, разрывающий барабанные перепонки выстрел. Снаряд ударил жука прямо в грудь, пробив насквозь его несокрушимый панцирь. Раздался жуткий звук, больше похожий на скрежет металла. Мутант затрепетал, из гигантской раны хлынула липкая черная жидкость, и с грохотом рухнул на бок, окончательно затихнув. Наступила звенящая тишина, сразу же нарушенная ликующими криками вражеских солдат. — План меняется, — тихо, но властно произнес Тайлер с окаменелым лицом. — Пленные не там, где мы думали. И теперь враг не отвлечён. Делимся. Он быстро жестами обозначил новые задачи. — Первая группа со мной — обыщем северные ангары. Вторая — западные постройки. Брат, — Тайлер посмотрел на него, — ты один прочешешь административный корпус. Действуйте скрытно. На связь выходим каждые пять минут. Цель — найти пленных, по возможности не ввязываясь в бой. Отряд молча разделился и растворился в хаосе развалин. Как выяснится позже, тревога Тайлера была оправданна: пленные были разбросаны по всему комплексу. Одних загнали в старую котельную, других — в подвал разрушенной столовой, третьих и вовсе под замок в кабины грузовиков. Лекс скользил вдоль стены административного корпуса, как тень. Оказавшись внутри, он притормозил у двери конференц-зала, прислушиваясь к едва доносившимся голосам. Никакой строевой речи, никакого лязга оружия. Вместо этого — густой, почти осязаемый запах страха. С дробящим ключом в руке мужчина в считанные секунды справился с замком и резко распахнул дверь, ожидая увидеть пленных и готовый к стычке с охраной. Но вместо знакомых людей или вражеских солдат его взору предстали они. Десятки испуганных, изможденных людей — но во вражеской форме. Они сидели на корточках, прижавшись друг к другу. Женщины, старики, несколько подростков. Один из мужчин инстинктивно прикрыл собой ребенка. В голове Лекса что-то щелкнуло. Произошел мгновенный пересчет данных. Это не боевики. Это не пленные «Ментора». Это вражеские гражданские. Семьи, рабочие, обслуживающий персонал комплекса. Их собственные люди. Могз проанализировал ситуацию с новой переменной. Солдаты Василиска — не бездушные машины. Они будут защищать своих. И тогда в его сознании всплыла тактическая запись. Атака на авианосец «Ментор». План противника был блестящим: создать управляемый хаос. Здесь, сейчас, ключом к хаосу были эти люди. Велидан резко отступил назад, захлопнул дверь и отбежал на другой этаж, активируя связь. — Командир, прием. — Лекс? Докладывай, — в наушнике послышался сдавленный, напряженный голос. — Я нашел не пленных. Я нашел их гражданских — тихо, но отчетливо рассказал Велидан. — Это наш шанс. Они будут их спасать. — О чем ты, кого спасать? — Они перебросят силы на эвакуацию своих. Охрана пленных ослабнет. Мы сможем их вывести. Но для этого нужно создать достаточную угрозу именно для гражданских. — Лекс уже видел пути существования этого плана. — Их командный центр находится в главном энергоангаре. Я взорву трансформаторную подстанцию на окраине комплекса, вдали от этого здания. Это вызовет масштабный пожар и отключение энергии. Они решат, что угроза приближается к их семьям, и бросят все силы на их эвакуацию и тушение огня. Это даст нам окно. Повисло молчание. Тайлер понимал. Это был рискованный, но гениальный в своем коварстве план. — Сделай это, — тихо сказал Тайлер. — Мы готовимся к штурму котельной. Будь осторожен. Связь прервалась. Лекс отключил рацию и поспешил к выходу, сверяясь с картой. Он не собирался убивать гражданских — лишь хотел притвориться, что это возможно, сыграв на самом главном страхе любого солдата — страхе за тех, кого он охраняет. Будь во главе кто-то более человечный, тех гражданских можно было взять в плен и предложить обмен — но Лекс знал, что с Василиском это не сработает. Необходимость заставить действовать солдат без его прямого вмешательства обеспечивала более высокую вероятность успеха. Сначала на северной окраине комплекса вспыхнул ослепительно-белый шар молнии, на мгновение осветив все вокруг неестественным, резким светом. Затем грохот взрыва прокатился по территории, заставив содрогнуться даже землю под ногами отряда Тайлера. Почти сразу же погасли все прожектора на вышках, и «Колос-7» погрузился в тревожную, густую тьму, нарушаемую лишь заревом начинающегося пожара. Наступила секунда ошеломляющей тишины, которую стали разрывать крики: — Пожар на четвертом секторе! Все к эвакуации! — заревел чей-то голос через рупор, но его тут же перекрыла другая команда: — Это диверсия! Все по местам! Не поддаваться панике! Но паника уже была посеяна. Сирены завыли с новой, пронзительной силой. Солдаты, еще минуту назад организованно занимавшие позиции после победы над жуком, теперь метались между тремя угрозами: невидимым диверсантом, необходимостью тушить поражар и главной — спасти своих близких. Именно в этот хаос и вошел отряд Тайлера. Они больше не скрывались. Воспользовавшись замешательством и тем, что охрана бросилась к месту взрыва и к административному корпусу, они прорвались к первому из известных мест содержания пленных. Дверь в старую котельную была взломана за секунды. — На выход! Быстро, за нами! — скомандовал Тайлер, и группа вырвалась наружу, смешавшись с метающимися в панике вражескими солдатами. Началась беспорядочная, хаотичная перестрелка. Враги стреляли на звук шагов в темноте, не понимая, кто свой, а кто чужой. Бойцы Тайлера отстреливались короткими очередями, прикрывая бегущих пленных, двигаясь к следующей точке. В полукилометре от этого ада, на склоне холма, Ренри и его группа замерли, наблюдая в бинокли за разворачивающимся кошмаром. — Что они творят? — прошептал один из спасенных пилотов, сжимая автомат. — Это же самоубийство! Ренри не отвечал. Его сердце бешено колотилось. Он видел взрыв, начавшийся пожар, а теперь наблюдал, как главные ворота комплекса распахнулись, и оттуда вырвались несколько грузовиков и бронетранспортеров, набитых людьми. Это не было частью первоначального плана. Взгляд азиата скользнул вдоль забора и наткнулся на колоссальную брешь, оставленную мертвым мутантом. Гигантская дыра в обороне. И что самое главное — она оказалась пуста. Все силы были оттянуты к пожару и воротам. Страх за друзей, особенно за Нору, которую могли не успеть найти в этом аду, пересилил осторожность. — Я еду туда, — заявил Ренри резко, заводя свой байк. — Ты с ума сошел! Приказ — ждать здесь! — попыталась возразить Ева. — Они там одни! — крикнул он, уже не слушая доводов. — Прикрывайте меня отсюда! Азиат рванул с места, направив свой байк не к главным воротам, кишащим врагами, а в сторону гигантской, зияющей темнотой бреши. Он мчался сквозь ночь, чувствуя, как сердце колотится — но не от страха, а от яростной, отчаянной решимости. Ренри должен был узнать, что случилось с Норой. Должен был помочь. Даже если это будет самый безумный поступок в его жизни. Въехав через брешь, техник заглушил мотор и спрыгнул с байка, прижимаясь к груде обломков. Сердце колотилось где-то в горле. Территория была похожа на разворошенный муравейник: крики, бегущие силуэты, отдаленные выстрелы и растущее зарево пожара создавали идеальный хаос для скрытного передвижения. Два вражеских солдата, заметив одинокую фигуру в незнакомой экипировке, подняли оружие. Рен, не раздумывая, вскинул свой карабин. Два приглушенных выстрела — и враги рухнули на землю. Руки Ренри затряслись, во рту пересохло. Азиат прижался к стене административного корпуса, пытаясь перевести дух, как из темного проема перед ним возникла тень. Быстрая, как молния. Он едва успел поднять ствол, как сильная рука с железной хваткой выбила оружие из рук. В тусклом свете пожара Рен уличил лицо Лекса под балаклавой, искаженное нечеловеческой яростью. — Что ты здесь делаешь? — голос друга звучал как низкий, опасный гул. — Ты должен был быть с группой прикрытия! — А ты должен был всех спасти! — выкрикнул Ренри, заглушая собственный страх злостью. — Где Нора?! Я видел, как всё горит! — Это не в твоей зоне ответственности! Немедленно убирайся отсюда! — выкрикнул Велидан, стягивая маску на подбородок. — Я никуда не уйду! — заупрямился азиат. Их перепалка, со стороны напоминающая брань двух супругов, живущих вместе полвека, прервал резкий треск в гарнитуре. — Лекс, прием! — голос командира был хриплым от дыма и напряжения. — Нора найдена, жива. Группа с нами. Осталась последняя партия пленных. Ренри выдохнул с таким облегчением, что его чуть не подкосило. Велидан медленно отступил. Ярость сменилась холодной, расчетливой концентрацией. — Административное здание не проверено, — констатировал он, поднимая карабин Ренри и возвращая его ему. — Нужно осмотреться. Тот кивнул — сейчас безопаснее было следовать вместе с Лексом, чем в одиночку возвращаться за территорию комплекса. Пустые и темные коридоры освещались лишь аварийными лампами. Здание казалось вымершим — все либо бежали, либо были на позициях. Они методично проверяли комнаты за комнатой: пустую столовую с остывшей едой на столах, кабинеты с разбросанными документами, лаборатории с пыльным оборудованием. На улице начинало светать. Поднявшись по лестнице на верхние этажи, двое попали в зону госпиталя. Воздух здесь пах лекарствами и антисептиком. Двери в палаты были распахнуты настежь, санитары и раненые эвакуированы. Лекс толкнул последнюю дверь в конце коридора — палату интенсивной терапии. И замер. У стены, прикованный к кровати наручниками, сидел человек. Истощенный до крайней степени, с впалыми щеками и провалившимися глазами. Его седые волосы были спутаны, а руки, покрытые синяками от капельниц, беспомощно лежали на коленях. Но Лекс узнал его мгновенно. Он сделал шаг вперед, и его голос, всегда такой ровный и безэмоциональный, впервые дрогнул, прозвучав как тихий, почти человеческий шепот полного недоумения: — Профессор… Услышав этот голос, худое, изможденное тело мужчины вздрогнуло, будто от удара током. Он медленно, с огромным усилием поднял голову. Тусклый свет начинающегося восхода упал на его лицо, выхватив из теней запавшие, полные ужаса глаза. Профессор уставился на Лекса — на его идеальную, не тронутую усталостью и даже временем кожу, на бесстрастные фиолетовые глаза, в которых мелькало что-то нечеловеческое. Мужчина попытался отодвинуться, чтобы прижаться к стене, но наручники с лязгом ограничили его движение. Губы задрожали в ужасе, а из груди вырвался сдавленный, хриплый звук, полный первобытного страха. Звук человека, увидевшего воплощение своего самого кошмарного пророчества. — Чудовище… — прошептал он, и в этом слове был леденящий душу ужас того, кто знал истину.