Наперекор судьбе.

Тусклый свет луны поселился в комнате, привыкшей к темноте. Тишину нарушали лишь часы, безустанно крутившие стрелки. Хотя время невозможно остановить – легко оказаться взаперти прошлого. Луч фонаря с улицы ложился на подоконник, где привычно лежала фиолетовая зажигалка и приоткрытая пачка сигарет. Пепельница сверкала – хозяйка недавно вымыла её, но сейчас ворочалась в кровати, мучаясь от мыслей, что не давали заснуть. Какая уже по счёту ночь, неделя, месяц? Известно было одно – всё началось с того момента, когда осталась одна. Родители любили, утешение приносили хорошие знакомые, и всё же, без неё одиночество стягивало внутренности, превращая эмоции и чувства в сплошной ком. От постоянного натирания покраснели глаза, пришлось прижмуриться, уставившись в приоткрытое окно. Снаружи доносился чей-то мелодичный свист – сначала не напрягал, но постепенно стал раздражать, болью давя на вески. Девушка подошла к окну, высунулась, чтобы взглянуть на исполнителя, но улица пустовала. Оттого скамейка напротив выглядела до жути жалкой, будто ждала, когда к ней кто-нибудь присоединится. Секунда – и свист исчез. Плечи пожались, окно закрылось. Отвлёкшись, она взяла с тумбы возле кровати телефон: пустой экран блокировки показывал лишь фото двух темноволосых подруг, счастливо улыбающихся на камеру. Взгляд зацепился за локоны и приподнятые брови одной из них, которые в настоящем почти всегда скрывала хмурость, оставленная усталостью. Дисплей быстро потух. Смартфон вернулся на место. Девушка плюхнулась на кровать, укрываясь пледом по голову. Глубоко внутри теплилась надежда, что сон придёт раньше, чем вернутся беспокойные мысли. И незаметно, мир начал тускнеть, сознание запиралось в самых его глубинах – туда, где тревога выше рациональности... Родное сердцу место искажалось. Буквы на одиночной вывеске гуляли вразброс, деревья менялись в росте, стоило только отвести взгляд. Но одно не поддавалось сомнению – всё происходило наяву. Словно боясь смотреть в глаза подруге, Даша отвернулась, – мне надо улететь, Полина. Там мой отец... Ответить было невозможно. Горло будто сжали, ограничивая поступления кислорода. Но сдаваться нельзя. Она просто обязана оставить её рядом, даже если придётся выглядеть ребёнком, бившемся в истерике. Полина отказывалась признавать, что та выбрала того, кого ей проще было бы ненавидеть. – Так ты бросаешь меня?.. Слова отозвались болью. Но как иначе заставить передумать того, кто уже решил? Как сделать приоритетом себя?.. Даша прикусила губу, сжав брови. Хотела обернуться к ней, чтобы опровергнуть эти слова. Но историю не изменить – даже в вымышленном пространстве. Её спина растворялась в тёмной дымке. Полина протянула руку, словно могла остановить, побежала за ней, но споткнулась о крохотный карандаш, возникший из ниоткуда, и, потеряв равновесие, тело полетело в бездну. Конечности вздрогнули. Она вскочила в кровати, жадно втянув воздух. Темнота приветствовала тревогой. Минутная стрелка на часах перескочила вперёд, фонарь с улицы блёкнул, обращая на себя внимание. Ладонь приложилась к груди, стараясь унять колотящееся сердце. Снова тот же кошмар. Отпуск лишь разворачивал наизнанку, руша всё, что строилось с момента, как улетела Даша. Мысли вязли, но это лучше, чем брать в руки карандаш и понимать, что изобразить ничего не получится: голова пуста. Зарывшись руками в волосы, пришло осознание – даже зная, что подруга не бросила Полину, справиться с эмоциями не выходило. Всегда, когда снилось одинаково-повторяющееся событие, глаза заполняли слёзы, и сейчас – не исключение. – Прости... – обращаясь к кому угодно, только не к себе, девушка шмыгнула носом. Не позволяя себе расплакаться, поднялась с кровати и подошла к подоконнику, вновь открывая окно. Негромкий шелест листьев одиноких деревьев успокаивал, уводя скверные мысли к, так нужной сейчас, пустоте. Руки привычно достали сигарету из пачки, зажигалка сверкнула, тоненькая струйка табачного дыма потянулась вверх. После долгой затяжки глаза заволокло прозрачной пеленой, нервные спазмы сильнее сжали горло, и слёзы всё же прорвались. Но ладонь резко их смахнула. Неужели это всё, на что хватает сил? Плакать вместо неё? Сигарета осталась недокуренной. Затушив её о пепельницу, Полина сделала шаг в сторону, к настенной доске, где были приколоты и приклеены разные вдохновляющие заметки, фото и подарочные открытки. Взгляд задержался на одной из самых важных – последнее, что успела подарить Даша, пока ещё была рядом. Открытка, скреплённая с полароидным фото, на котором подруги корчили рожицы, улыбаясь объективу. Губы дрогнули, из груди вырвался слабый стон. Горячая слеза скатилась по щеке. – Может, мы больше и не увидимся?.. Она часто думала об этом. Особенно когда Даша отвечала всё реже, и про её отца не было никаких упоминаний, этот вопрос напрашивался сам, а Полина молчала, боясь задеть. Но что, если та приняла решение не возвращаться? С улицы послышались мужские голоса. Они и смогли отвлечь от начинающейся истерики. – Конечно, буду скучать! Увидимся, – крикнул парень, и по голосу было ясно: улыбался. Полина вздохнула, потупив взглядом, – что я вообще делаю? Раздула тут... Она подошла к окну, вдохнула ночной воздух. И снова раздался свист, привлекающий к себе внимание. В этот раз источник был виден. Скамейка напротив дома больше не выглядела жалкой, ответственно подходя к тому, чтобы двое могли отдохнуть, удобно усевшись на ней. Один, кому принадлежал свист, с выделяющимися тонкими усами, что-то пристально изучал в своём телефоне и явно не собирался замолкать. Слегка нахмурившись от подступающей боли в голове, Полина уже подумала закрыть окно, но к её облегчению, второй дал ему дружеский подзатыльник: – Не свисти! – А то что? Денег не будет? – Потирая место удара, он оторвался от телефона, только для того, чтобы встретиться взглядами со своим другом. – И мог бы быть понежнее. Теперь, когда от волос осталось пара сантиметров, моя кожа чувствительней. – Люди спят, на часы посмотри... И зачем ты тогда подстригся? Чтобы оправдывать всё чувствительностью? – Лето жаркое! – Забыв, что нужного говорить тише, усатый повысил тон, – хотелось перемен. Ещё чуть-чуть, и волосы бы были ниже подбородка! – Тебе шло, – спокойно сказал друг, и тот расслабился. Выдохнув, снова уткнулся в экран телефона, заговорил тише: – Тётя тоже так считает. Но главное, чтобы мне нравилось. – Что ты там ищешь? – Такси жду. Слежу. – Будто без твоей слежки оно уедет куда-нибудь... – А, Макс, ничего ты не понимаешь! – Он нарочно демонстративно отвернулся, но, услышав смешок, повернулся обратно и улыбнулся. – Наконец-то! Ты хоть раз посмеялся за вечер. – Серьёзно? – Максим приподнял бровь, едва удивляясь. Скрестил руки на груди, – видимо, так и есть. – Ну ничего, Паша Алистратов всегда подсобит любимому другу, если что, – он подмигнул. – С такой фамилией твоя короткая форма имени звучит ужасно. – Плевать. В школе наслышался. Их разговор заставил девушку улыбнуться. Такая дружба Полине очень импонировала – напоминала о её собственной. И на месте Паши, следящего за таксистом, была бы она. Подслушав парней, стало понятно, что спать расхотелось совсем. И поэтому, было решено прогуляться. Может, случайно найдётся вдохновение? Это казалось неплохой мыслю. Отбрасывать идею не хотелось, ведь кровать напоминала о кошмаре, а комната давила тем, что из неё не выходили почти три дня подряд. Девушка взглянула на полупустую пачку сигарет, посчитала в уме, сколько осталось – пора зайти в круглосуточный магазин и немного насладиться уличной атмосферой. Телефон взяла с собой – на случай, если завибрирует желанным уведомлением. Пижаму переодевать не стала: вышла в коридор, накинула на себя тёмно-синюю куртку с вешалки, в кармане которой лежали карта и ключи. Чтобы не возиться со шнурками, надела босоножки, не слишком выделявшиеся и подходящие к образу. Продуктовый задержал минут на десять. Вышла Полина с полным пакетом, и невольно улыбнулась – сладости поднимали настроение. Остановившись у дома, заметила, что знакомая скамейка вновь пустует. Значит, свист больше не побеспокоит. Однако, стоило отвернуться, она увидела незнакомца, немного выше неё ростом. От неожиданности вырвалось: – Ой! – Ой... – Спокойно и тише повторил он, отчего девушка ещё сильнее насторожилась. Приглядевшись, поняла, что это тот самый, кто дал подзатыльник своему свистящему другу. И видимо из-за этого, тело расслабилось. Хотя рассказывать о том, что она видела его не в первый раз, не стала. Это показалось бы странным. – Я что, мешаю? Проходите. – Полина отступила ближе к двери подъезда. Максим улыбнулся: – Не мешаете, я просто шёл домой. Извините, если напугал. Хотя они были приблизительно одного возраста, общались формально, и это не могло не радовать. Не все незнакомцы так уважительны. – Всё нормально, я просто задумалась, – она позволила себе лёгкую улыбку. Взгляд плавно прошёл по его лицу, невидимыми узорами очерчивая мягкие линии скул, подбородка. С каждой секундой замечалось больше деталей: чуть вьющиеся волосы и добрые глаза складывались в привлекательный образ, выстроенный ею же. Красота цепляла, притягивая. Словно уютное место, из которого не хотелось выбираться. – У вас красивая родинка на скуле, – вырвалось у девушки. Парень приподнял правую бровь, – да?.. Вы поэтому так меня рассматривали? С поджатыми губами, Полина поспешно сунула руку в карман куртки за ключами. К счастью, пальцы тут же нащупали брелок присоединённый к ним и сразу вытащили из временного убежища. – Верно... только из-за родинки. В голову пришло воспоминание. Раньше Полина могла часами искать интересную внешность ради своих рисунков. – А вы так и собираетесь тут стоять? – спросила она, чтобы разрядить паузу. Максим покачал головой, улыбнувшись, – квартира, где я живу, в этом подъезде, – он показал на рядом находящуюся дверь. – А-а... – протянула и прищурилась Полина, пытаясь вспомнить, видела ли его раньше. Парень отвёл взгляд. Всего на секунду – но девушка успела заметить. – Я тут в гостях, – сказал, словно отвечая на невысказанные мысли. – Понятно. Я вас раньше не видела. – И я. Вас, – снова улыбка. Хоть и улыбался он довольно часто, это не показалось раздражающим, и уж, тем более, ненастоящим. Наоборот, в его лице было то редкое, но нужное тепло, особенно рядом с той, кого знает всего пару минут. Полина приложила «таблетку» к домофону, раздался тоненький писк, и дверь открылась. Максим придержал её и, будто само собой разумеющееся, пропустил девушку первой. Возможно немного раньше, она бы не обратила внимание на такую мелочь. Но сейчас, каждый его жест, каждое слово накладывались одно на другое, выставляя образ комфортного человека – кого-то знакомого, по которому давно успела соскучиться. А может, именно он и есть случайное вдохновение? Что если, как раньше, предложить свою услугу? Что почувствует росток внутри от удобрения? Мысль вспыхнула, глаза загорелись. Полина решилась – осталось только спросить. Они вошли в подъезд и, оказавшись в лифте, нажали на свои кнопки: «три», «шесть». – Вы в пижаме? – раздался за спиной тихий голос. Девушка скосила взгляд на чёрные шёлковые штаны, потом повернулась к нему и, потрясывая пакетом перед своим лицом, пояснила: – Да. Ходила за продуктами, не хотелось заморачиваться. Обычно её не заботило мнение окружающих, но внутри всегда брезжило ожидание грубых слов. Сейчас же, появилось исключение. Просто не верилось в то, что Максим назовёт странной или скажет как «правильнее». Не после комплимента родинке. – Умно, – только и сказал парень. Она улыбнулась глазами, но отвернулась, чтобы не выдать подступившее смущение: – Согласна... Вышла на своём этаже. Короткий диалог оставил странное, но приятное тепло. Двери лифта начали закрываться за спиной, словно напоминая об упущенном шансе. Та обернулась, но было поздно – кабина двинулась вверх. Всё же разочарование не пришло. Внутри оставалась уверенность: если они встретятся ещё раз, он от неё так просто не уйдёт. Слишком настоящий, чтобы упустить. Позже, когда половина сладостей было съедено, а чай выпит, веки начали смыкаться. В прохладной комнате плед укутал теплом плечи, и Полина захихикала, довольствуясь мягкой кроватью. Едва голова коснулась подушки, зевок вырвался сам собой. Перед глазами предстало лицо Максима. Сейчас стало понятно, по чему, а точнее, по кому, создавалась тоска при виде него. Рот приоткрылся сам: – И правда... чем-то похожи... Мысли путались, но сердце отзывалось ясно. Полина пыталась вытащить из разума хоть одну логичную фразу, но находила лишь предвкушение новой, желанной встречи. Тогда, спрятала руку под подушку и окончательно прогрузилась в свой мир грёз.