Наперекор судьбе.

Очаровательный район был примечателен своей особенностью. Хотя он и близок к центру города, здесь будто остановилось время. За этой ширмой покоя не слышались постоянные голоса, машинный гул и нескончаемые ремонты. Полина любила это место. Сколько себя помнила, подходила к людям в послеобеденное время и предлагала нарисовать их – тех, кто выглядел настоящим: с искренними эмоциями, без выдумок и излишних приукрашиваний. Гости кафе редко отказывали, а если и делали это, то аккуратно и тактично. Иногда угощали десертом «в знак извинения» – и лишь немногие принимали отказы. Ноги остановились у входа в родное кафе. Вместе с проблеском светлых воспоминаний мелькнула и тень тоски. Прошло два года с последнего посещения: тогда, не выдержав – без Даши рядом – Полина вернулась домой с дрожащими руками и подкашивающимися ногами. Казалось, те чувства больше не сыграют роли – вышло наоборот, они только усилились. Но сегодня она пришла по другой причине. И верила: справится, если что-то пойдёт не так. Приветственный звук колокольчика оповестил о прибытии ещё одного гостя. Хозяин, заметив знакомое лицо, искренне улыбнулся: – Полина! Наша славная сладкоежка вернулась? – Дядюшка! – девушка не удержалась от радости, но тут же прикрыла рот рукой и обернулась на посетителей. – Точнее... Мужчина хохотнул: – Не переживай об этом. Зови как хочешь. – наклонился, заговорил тише. – Только вот когда говоришь «дядя Дима» – значит, я чем-то провинился, – Он прислонил ладонь к сердцу. – Упаси меня от этого. Полина улыбнулась, подошла ближе к прилавку: – Где тётя Ева? – Отдыхает сегодня. Я настоял, а то совсем себя не бережёт. – Так усердна в последнее время? – Одна работа на уме. И нет предпосылок, – дядя Дима недовольно покачал головой. – Женился на свою голову, – махнул рукой, не желая продолжать тему. – Ну, что будешь заказывать? Взгляд бегал по витрине. Уже уверенная, что выберет, она всё равно рассматривала разные начинки любимой сладости. И тут заметила «тирамису». Пирожное возвращало в прошлое, рисуя воспоминания: – И нравится же тебе этот торт... Возьми макаруны, они вкуснее! – Полина указала пальцем на блюдце. – Особенно фиолетовые! – Я уже ем торт, – сухо заметила Даша. – Вот, – Полина протянула один из своих макарун. – Хотя бы кусочек. Даша нарочито обречённо вздохнула, но потянулась к руке подруги, чтобы попробовать французский десерт. Надкусила, и выпрямилась, оценивая вкус. – Ну что? – Она заглянула ей в глаза, скрывая улыбку. Даша ответила, как только дожевала. – «Тирамису» лучше. В любых его видах. – Вот увидишь, однажды помимо макарун здесь ничего не будет. Тогда-то мы ими и насладимся! – Буду пить чай, – подруга мягко улыбнулась. – Ты не можешь, мы всегда тут что-то едим! – Принесу пирожные из дома. – Хочешь сказать, сама испечёшь? Невозможно! Полина обернулась к прилавку: – Дядюшка, со своей едой же нельзя? – Для вас можно и исключение сделать, – из кухни вышла тётя Ева и встала рядом с мужем. – Не надо! – возразила та. – Иначе, Даша никогда не поймёт, что ваши макаруны самые вкусные на свете! Хозяева кафе обменялись смущёнными смешками, а девочки продолжили спорить. Даша любила вкус «тирамису» за сладость, перетекающую в лёгкую горчинку. Полина же с азартом отстаивала своё мнение – вести ложную дискуссию о том, что лучше, нравилось даже больше, чем есть. – Как обычно, макаруны с черникой? – улыбнулся мужчина. Воспоминание рассеялось туманной дымкой. – Да. И чай, чёрный. Я сяду у окна. – Как и всегда. Несколько минут спустя принесли заказ. До встречи с Максимом оставалось немного. Полина специально пришла раньше: после событий двухлетней давности боялась неожиданного прилива эмоций. Но пока всё было спокойно, и казалось, это продолжится... – Часто смотрел на особый столик у окна и гадал, когда же вернутся те, кто его оживлял... Как Даша? Пар поднимался из чашки горячего чая. Услышав имя подруги, девушка уставилась на него. Сердце предательски сжалось, а глаза боялись подняться – слишком ясно было, напротив никого нет. – Нормально... вроде. Скоро третий год, как в Испании. – Время быстро летит, – дядя Дима кивнул. – Справляется? Взгляд отвёлся сам. Ответа Полина не знала, но признаться тоже не могла – это породит беспокойство и последующие вопросы, что сдерут обезболивающий пластырь с раны прошлого. Крепкая ладонь утешительно легла на плечо. Мужчина твёрдо кивнул и отстранился. Сейчас нельзя было отдаваться ностальгии. Вскоре появится Максим, а именно Полина пригласила его – ответственность на ней. – У меня встреча на три часа. Я порисую, ничего? – Так и думал, – улыбнулся хозяин и вернулся за прилавок. Девушка включила камеру на телефоне, проверила тушь. Зелёные глаза поблёскивали под светом одной из люстр, длинные ресницы привлекали на себя большее внимание. – Привет. Узнав голос, она заблокировала экран и обернулась. – Максим? Ты рано... Привет. – Как и ты. – заметил и сел напротив. – Давно здесь не была, – призналась Полина. – Хотела понять, что почувствую... и заодно поесть. – Ваш чай со льдом, – дядя Дима поставил чашку на стол и, напевая себе что-то под нос, отошёл. Начался разговор: – Часто зовёшь людей сюда, чтобы рисовать? – Раньше я их тут и ловила, – быстро ответила она. – Потом изменилась. Стала менее общительной, закрытой. Так что теперь нет. Ты первый за несколько лет. – девушка откусила макарун. Максим внимательно слушал, делая глоток чая. – Хочешь попробовать? – Полина кивнула на тарелку с оставшимися печеньями. – Не очень люблю сладкое. – Правда? А я думала, наоборот. – И почему? Она посмотрела на дерево, растущее снаружи, задумчиво покачала головой: – Надумала себе. Не бери в голову. Вернув взгляд на собеседника, заметила, как солнечные лучи, пробивавшиеся через панорамное окно, осветили его каштановые волосы и глаза. До этого, Полина считала, что они карие. Но при достаточном свете показался настоящий цвет – коричневый переходил к зелёному. Кожа парня была чистой и ухоженной, без единого прыщика. Они встретились взглядами. Максим оставался беспристрастным, но вскоре отвернулся. – Вообще сладкое не ешь? – Редко. – Тогда попробуй, – протянула макарун девушка. – Хотя бы кусочек. Уверяю тебя, здесь они лучшие в мире! Максим взглянул на её руку, – верю. – Проверь! Он тихо вздохнул, потянулся и надкусил прямо с её пальцев. Выпрямившись, начал оценивать вкус. Полина проследила за ним, приподняв брови: неожиданно, что тот решился именно так. – Ну, как? – Вкусно. Но я бы не стал есть часто, – кротко улыбнулся парень. – Ничего вы в макарунах не понимаете, – пробубнила она и отправила в рот оставшийся кусочек. Затем достала из рюкзака настольный мольберт и остальные принадлежности. Сжала кулаки, глубоко вдохнула и принялась за работу. Рисуя, она словно растворялась в процессе, но рядом с другими всегда начинала диалог – чтобы не дать им закаменеть от скуки и лучше узнать: – Знаешь, я всегда садилась именно за этот стол. – Из-за окна? – Да! – Улыбнулась девушка. – Первый раз пришла сюда с родителями и сразу сказала: – «Это место у окна, я хочу смотреть на деревья!». Мне было лет девять. Максим улыбнулся её попытке изобразить детский голос: – Значит, это место для тебя много значит? – Даже не представляешь, насколько. Из-за прилавка вышел хозяин кафе с тарелкой макарун. – Еве позвонил. Она чуть не сорвалась сюда сама, велела передать твой любимый десерт за счёт заведения. Только не признавайся, что платила в прошлый раз – жена от меня ничего не оставит, – вышел нервный смешок. – Дядюшка, я лучше заплачу. Не хочу пользоваться вашей добротой. – Знал, что так ответишь. А раньше только рада была. – Я была ребёнком, – усмехнулась Полина. – Угощайся и ты, – обратился он к парню. – Ты ведь знал, что наша славная сладкоежка без ума от них? Съест быстро, ничего не останется. Максим улыбнулся, – спасибо. Полина снова взялась за карандаш. – Дядя Дима. Передайте тёте Еве спасибо. – Обязательно. Не сердись, – мужчина хохотнул и ушёл. Время пролетело. Полина закончила портрет и показала: – Можешь оставить себе, если нравится. – А по каким критериям я вообще попал на лист? – Ну-у... – она запнулась. Как объяснить, что в его лице находила уют, а в глазах – то потерянное тепло, в которых так нуждалась? – Просто ты красивый. Для меня это важно при рисовании. – И только? – Максим скрестил руки. – А что такого? – Фыркнула Полина, посмотрев куда-то в бок. Он нахмурился, опустил взгляд. Девушка попыталась заглянуть в его мысли – но такой дар не присущ – не смогла. – Так что? Похоже? – Да. Очень красиво. Она улыбнулась и гордо посмотрела на свой рисунок. – Хороша я всё же в этом. – Более чем, – усмехнулся парень. – Заберёшь? – Тебе нужнее. Улыбка погасла. Он помнил их диалог, не забыл. Отчего-то возникло дежавю, а в памяти всплыл силуэт подруги. – Наверное, ты прав. Но если захочешь – заберёшь. Они пошли домой. Полина была не так болтлива, погружённая в свои мысли. Чтобы разрядить тишину, спросила: – А ты зачем приезжаешь к бабушке? – Что? – Максим остановился. – Она говорила, что ты уходишь рано, приходишь поздно. Если в гостях, разве не хочется проводить больше времени с семьёй? Брови парня дёрнулись. – Я не просто в гостях, – он продолжил идти. – Помогаю отцу... и деду. А в свободное время отдыхаю. Было видно: Максим что-то недоговаривает. Не только ей, но и самому себе. Девушка шла медленно, размышляла, какие у него отношения с родными. – Значит, считаешь себя хорошим сыном и внуком? – Не совсем, – Максим провёл указательным пальцем по брови. У двери дома Полина хмыкнула: – Не хотела говорить, но дедушка у тебя неприятный. Максим промолчал, будто согласился без слов. Она начала доставать ключи из рюкзака, а он посмотрел на её профиль –пристально, теперь замечая каждую деталь, которым до этого не уделялось должное внимание. – Ты красивая, – вырвалось у него. Он на миг отвёл взгляд, поправил себя: – Ты говорила, что я красивый. Но и ты. Очень. Полина подняла глаза. Ключи так и остались в рюкзаке. – Спасибо... Ветер подул на лицо, но вся сосредоточенная на Максиме, не почувствовала прохладу. После его слов на улице стало значительно жарче. Её тыльная сторона ладони коснулась раскалившейся щеки. Прежде чем она успела сообразить, парень приложил свой ключ к домофону: – Заходишь? – Да. Он не начал смущать её и за это Полина была благодарна. Позже, оказавшись в кровати, она зарылась лицом в подушку, снова переживая их прощание: – Спасибо за день. Было интересно. – Рада, если так. Тебе тоже спасибо. Воцарилась неловкая пауза. Девушка уже открыла рот, не выдерживая накатившееся стеснение, но Максим перебил: – Если ты свободна завтра вечером... – резко замолчал. – Ты хотела что-то сказать? Она быстро покачала головой, крепче сжала рюкзак. Всё равно не придумала бы ничего внятного. – Продолжай. – Мы могли бы прогуляться завтра. Если захочешь. – Вечером? – Полина сделала вид, что думает, хотя ответ был очевиден. – Да, можно. Они договорились о времени и попрощались. Глаза зажмурились, прогоняя наваждение. Перевернувшись на спину, она раскинула руки звёздочкой. Взгляд скользнул к настенной доске: там появился рисунок – Максим. – Милый... – прошептала девушка, закрыв лицо ладонями. Как быстро желание нарисовать незнакомца переросло во что-то большее... И во что это выльется, ей отчаянно хотелось узнать.